Филосо́фия приро́ды, область философских исследований, направленных на истолкование природы в её целостности. Первыми философами природы традиционно считаются ранние греческие мыслители (досократики). Понятие природы (фюсис) лежит в основе новой картины мира, возникшей в Милете в 6 в. до н. э. в результате научной революции. Милетские мыслители (Фалес из Милета, Анаксимандр, Анаксимен) впервые создали немифологическую космологию, в которой происхождение и устройство мира объяснялись без ссылок на богов, строго в терминах «естественного» развития. Новую науку они называли «исследованием о природе» (περὶ φύσεως στορία). Анаксимандр называл космогоническую праматерию, из которой возникают бесчисленные миры в бесконечной Вселенной, «безграничной природой, вечной и нестареющей». Это понимание природы как материальной субстанции унаследовал атомизм Демокрита и Эпикура.

Во 2-й половине 6 в. Пифагор и пифагорейцы создали альтернативную космологию, в которой вместо идеи естественного (ненаправленного) развития выдвигалась идея творения космоса божественным умом – Демиургом. У Филолая «природа» космоса не является вечной, но «конструируется» из нематериальных математических сущностей предела и беспредельного. В основе всего у пифагорейцев лежит «душа», которая обнаруживает себя в «гармонии» космоса, построенного по божественному плану. Эту линию в философии природы продолжали в древности Платон, представители платонизма и неопифагореизма, оказавшие влияние на отцов Церкви и христианскую интерпретацию библейского творения. В споре между ионийским натурализмом и италийским панпсихизмом Аристотель выступил скорее на стороне ионийцев: он отказался от платоновского понятия «мировая душа» и снова сделал фундаментальным понятие природы. Но при этом истолковал его телеологически, привнеся в него понятие целевой причины, которого не могло быть в милетском и демокритовском натурализме. Если в ионийской «фисиологии» природа (фюсис) и искусство (технэ) противопоставляются, то в телеологической концепции выдвигается тезис «искусство подражает природе» (и наоборот) – музыкально-математический космос пифагорейцев сам есть произведение божественного искусства.

У Аристотеля философия природы вместе с теологией и математикой образует систему теоретического (умозрительного) знания – «вторую философию»: в отличие от «первой философии» (метафизики), изучающей сущее как таковое, она изучает причины и начала вещей, содержащих в себе источник собственного движения и изменения.

В эллинистическую эпоху стоики разделяют философию на 3 части: философию природы, или физику, этику и логику. Исследуемая в философии природы сфера сущего охватывает собой весь чувственно воспринимаемый космос, в том числе даже богов, так что теология и учение о душе составляют неотъемлемую часть эллинистической философии природы, что позволяет разделять её на учение о телесных и бестелесных вещах (Сенека). В философию природы входят и такие прикладные науки, как астрономия, метеорология, география и др.

В раннем Средневековье в силу широкого понимания «природы» [«субстанции телесные и бестелесные, или все вещи, которые каким-либо образом существуют» (Боэций. Против Евтихия, 1)] предметом философии природы оказываются не только чувственно воспринимаемые вещи, но и их нематериальные причины, включая самого Бога. У Иоанна Скота Эриугены философия природы распространяется на «всё, что есть и не есть». Философия природы в более узком смысле как исследование телесных субстанций, содержащих в себе начало движения и покоя, развивается в 11–12 вв. в рамках комментариев на библейскую книгу Бытия. В 13 в. с появлением в Западной Европе произведений Аристотеля и его арабских комментаторов интерес к философии природы усиливается. Складывается представление о том, что Бог в качестве первопричины творения управляет миром не непосредственно, а через совокупность т. н. вторичных причин, определяющих твёрдо установленный «порядок природы» (ordo naturae). Бонавентура, допуская способность Бога вмешиваться в естественный ход вещей, отличает «порядок природы» (cursus naturalis) от «чудесного или сверхъестественного порядка» (cursus mirabilis sive supernaturalis), а также от «порядка воли» (cursus voluntarius), к которому относится всё, что совершается свободно и не подчиняется власти вторичных причин.

Большинство средневековых философов вслед за Аристотелем отождествляют философию природы с физикой, занимающейся изучением движущихся тел, в тесной связи с математикой и метафизикой – двумя другими частями философского знания. В метафизике света, разработанной Р. Гроссетестом, законы оптики, поддающиеся математическому выражению, выступают одновременно как всеобщие законы природы. Р. Бэкон вслед за Гроссетестом считает основой философии природы математику в силу того, что движение небесных тел, являющееся причинами происходящего в низшем, т. е. в подлунном, мире, нельзя понять без математики. Самой главной частью и вершиной философии природы является у него «экспериментальная наука» (scientia experimentalis), устраняющая сомнения разума путём опытной проверки его умозаключений.

У. Оккам, утверждавший случайность причинных связей между вещами и невозможность установить их иначе, нежели посредством опыта, относит философию природы к числу реальных наук, имеющих дело с т. н. терминами первой интенции – понятиями, служащими непосредственным обозначением единичных вещей. Одним из таких понятий является и предмет науки о природе – естественное тело во всех его аспектах: небесное, земное, одушевлённое, неодушевлённое и т. д. Понятия же движения, пространства, времени и бесконечного не соответствуют никаким реально существующим вещам и потому не требуют специального рассмотрения в философии природы. Распространение идей Оккама привело к пересмотру аристотелевской физики: предложенное Аристотелем объяснение насильственного движения тел было заменено теорией «импетуса» (Николай из Отрекура, Ж. Буридан, Николай Орем), или «движущего импульса», который сохраняется в движущемся теле, позволяя ему самостоятельно двигаться даже после отделения от двигателя. Перенесённая на небесные тела теория импетуса объясняла их теми же законами, что и движение тел на Земле, что влекло за собой отрицание онтологического различия между надлунным и подлунным миром.

Метафизика Николая Кузанского разрушала аристотелевскую концепцию: Вселенная как первая эманация божественного максимума, обладающая, подобно ему, свойством бесконечности и соответственно не имеющая ни фиксированного центра, ни внешней границы, не может представлять собой систему концентрических сфер, как полагал Аристотель. Все точки такой Вселенной оказываются абсолютно равноправными, в ней отсутствуют выделенные места и однозначно заданные направления, что делает невозможной идею естественного движения тел.

В основе пантеистической философии природы эпохи Возрождения, формирующейся под влиянием сочинений неоплатоников и трактатов т. н. герметического корпуса, лежат представления о мире как о живом существе, пронизанном тайными связями и влечениями его частей друг к другу, и понимание человека как микрокосма. В трудах Дж. Бруно, М. Фичино и Дж. Пико делла Мирандолы природа предстаёт как оживотворённая духом материя, которая, подобно искусной художнице, сама производит из себя естественные вещи. Человек как средоточие мироздания призван своей деятельностью («естественной магией») выявлять скрытые возможности природы, «божьи чудеса», дотоле скрывавшиеся «по углам мира, в лоне природы, в её укромных тайниках» (Пико делла Мирандола, Heptapl. I.1,5). Подобное понимание природы вело к включению в неё таких практических дисциплин, основанных на наблюдении и эксперименте, как алхимия, астрология, магия и медицина.

В 15–16 вв. под влиянием платоновско-пифагорейской традиции постепенно формируется представление о том, что в основании мира, созданного Богом по законам числовой гармонии, лежат строгие математические соотношения. Идея врождённого природе геометрического порядка приводит Н. Коперника к отказу от геоцентрической системы мира и принятию древней пифагорейской гипотезы о подвижности Земли. Неисчерпаемая продуктивность природы объясняется не скрытыми в ней таинственными силами, а присущими ей числом и мерой. Согласно И. Кеплеру, за естественными явлениями стоит некий геометрический прообраз, присутствующий сначала в уме Творца, а затем – в сотворённых им вещах. Математика помогает человеку проникнуть в божественный замысел и обнаружить числовую гармонию мира. Как и для Кеплера, для Г. Галилея «книга природы» написана языком математики, и если найти математический закон, который верно описывал бы то или иное явление, то он и будет истинным законом природы. Переосмысление Галилеем понятия естественного закона послужило источником новоевропейского математического естествознания и привело к постепенному вытеснению прежней философии природы наукой о движущихся телах, т. е. механикой.

Философы 17 в. подвергли резкой критике традиционное понимание философии природы как чисто умозрительной науки, требуя опираться в исследовании природы на чувственный опыт (Ф. Бэкон), реальное наблюдение над единичными материальными субстанциями (Т. Гоббс) либо на самоочевидные достоверные истины разума (Р. Декарт). Называя философию природы «великой матерью всех наук», Бэкон подчёркивает необходимость её практического использования с целью овладения силами природы. Отрицая принципиальное различие между естественным и искусственным, Бэкон выделяет в едином исследовании природы части теоретическую (метафизика и физика) и практическую (механика и магия). Гоббс, отвергая схоластическую физику как бессмыслицу, ограничивает сферу сущего материей и интерпретирует её как пространство, сводя, по существу, принципы философии природы к геометрии, которая вместе с проистекающей из неё механикой составляет первую часть философии природы, за ними следуют физика, изучающая естественные тела эмпирическими методами, и физиология.

Декарт видел свою задачу в том, чтобы вместо схоластической «умозрительной философии, преподаваемой в школах… создать практическую философию, с помощью которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звёзд, небес и всех прочих окружающих нас тел… мы могли бы стать господами и властителями природы» (Рассуждение о методе, 6). Главной составляющей этой новой философии он считал физику, или философию природы, – науку о движущихся материальных телах, методологическим ядром которой выступает механика, задающая парадигму для исследования всех природных явлений. Мир видится Декарту как машина, сконструированная божественным Творцом; даже животных и человека он считает автоматами, хотя и несравненно более сложно устроенными, чем любая из машин, изобретённых людьми.

В противостоянии механистическому естествознанию 17–18 вв. складывалась философия природы немецкого классического идеализма и романтизма с характерными для неё телеологическим подходом и последовательным холизмом и органицизмом в понимании природных явлений, преимущественным интересом к процессам развития.

Новый импульс к обновлению философии природы в конце 18 – начале 19 вв. дал И. Кант, осуществивший в работе «Метафизические начала естествознания» (1786) опыт дедукции априорных основоположений, которые должны были обеспечить познание закономерностей природы. Философия природы определялась им как учение о движении, разделяемое, в соответствии с таблицей категорий, на форономию (учение о количественном сложении движений), динамику (учение о силе как основе движения), механику (учение о взаимоотношении движений) и феноменологию (учение о движении и покое в их отношении к способности представления). Разработанное в труде «Критика способности суждения» (1790) учение о живом организме содержало виртуальную возможность рассматривать его согласно принципу целесообразности, при этом проводимая Кантом параллель между телеологическим суждением о природных феноменах и эстетическим суждением вкуса сближала научное и художественное познание природы. И. Г. Гердер в ходе «спора о пантеизме» сформулировал учение об органических силах как принципах развития природы, в последовательности ступеней которой раскрывается органическая полнота божества.

Кантовская идея «чистого естествознания» получила систематическое развитие в спекулятивной натурфилософии Ф. В. Шеллинга и Г. В. Ф. Гегеля. Шеллинг в ряде работ конца 1790-х гг. выдвинул проект создания «умозрительной физики», в которой природа рассматривается как автономная реальность, а все её явления дедуцируются из «абсолютной предпосылки» – изначального тождества субъективного и объективного. Для Шеллинга характерно телеологическое понимание природы как развивающегося органического целого, динамического единства «продуцирования» и «продукта», живого и неживого, при этом принцип полярности выступает как движущая сила формирования её отдельных ступеней («потенций»).

Гегель, отказавшись от принципа автономии природы, закрепил за ней статус инобытия абсолютной идеи, каждому моменту которой, представленному определённой логической категорией, соответствует тот или иной тип и уровень природной организации. Неполнота и несамодостаточность природы, характерное для её различных ступеней несовпадение всеобщего, особенного и единичного с наибольшей остротой обнаруживаются в органической жизни, где воспроизведение рода осуществляется через умерщвление составляющих его индивидов. А. Шопенгауэр также проводит мысль об отчуждённом характере бытия природы, представленной как ряд ступеней объективации мировой воли.

В философских сочинениях немецких романтиков [Новалис, Г. Г. Шуберт (1780–1860), Ф. К. фон Баадер, Й. Гёррес, К. Г. Карус, Л. Й. фон Арним и др.] философия природы изначально рассматривалась как открытая система, не конструируемая из априорных принципов, а формирующаяся в процессе свободного поиска соответствий как между различными структурами внутри природного целого, так и между природными и духовными явлениями (широкое использование метода аналогии, установка на приоритет качественных методов исследования природы, характерных для натурфилософии И. В. Гёте с его теорией прафеномена и критикой ньютоновской оптики). Натурфилософские идеи, активно распространявшиеся через университеты и периодические издания («Журнал умозрительной физики» и «Ежегодники медицины как науки» Ф. В. Шеллинга, «Изида» Л. Окена и др.), нашли живой отклик у естествоиспытателей и врачей [Х. Стеффенс (1773–1845), И. В. Риттер, Л. Окен, Д. М. Велланский и др.].

В целом отношение натурфилософии 1-й половины 19 в. к эмпирическому естествознанию было двойственным. С одной стороны, многие её концепции строились как обобщения (не всегда оправданные) конкретных теорий, заимствованных у естествоиспытателей-экспериментаторов (так, Риттер на основе опытов Л. Гальвани и А. Вольты попытался сформулировать учение о Земле как единой гальванической цепи, объединяющей органическую и неорганическую природу; Шеллинг расширил теорию теплоты А. Кроуфорда (1748–1795) до общей теории динамического равновесия, а медицинскую концепцию Дж. Брауна (1735–1788) о взаимосвязи чувствительности и раздражимости до универсальной модели функционирования всех живых организмов). С другой стороны, ряд сформулированных в её рамках чисто умозрительных гипотез впоследствии получил эмпирическое подтверждение (так, открытие М. Фарадеем электромагнитной индукции наполнило конкретным физическим смыслом тезис Шеллинга и Риттера о связи электричества и магнетизма).

По мере дисциплинарной и институциональной дифференциации наук, увеличения разрыва между «науками о природе» и «науками о духе» умозрительная философия природы стала терять свою актуальность. Уже в 1810-х гг. Я. Ф. Фриз выдвинул проект индуктивной «математической» философии природы, в дальнейшем его аргументы против спекулятивного познания природы были восприняты и развиты Г. Гельмгольцем. В середине 19 в. методологические принципы умозрительной философии природы были подвергнуты резкой критике представителями позитивизма (О. Контом, Г. Спенсером, Дж. С. Миллем и др.). С появлением эволюционной теории Ч. Дарвина была поставлена под вопрос сама возможность телеологического истолкования живой природы. Э. Геккель в своей программе «монистической философии» распространил дарвиновскую теорию происхождения видов на природу в целом. Предпринятая Ф. Энгельсом материалистическая переработка гегелевской философии природы стала основой диалектического материализма.

Противостояние позитивизма и антипозитивизма определило характер дискуссий вокруг философии природы в 20 в. Если в эмпириокритицизме и аналитической философии место философии природы заняла философия и методология науки, то в иррационалистических концепциях продолжало использоваться наследие спекулятивной философии природы («космизм» Л. Клагеса и др.). На основе эволюционистских моделей были разработаны учение А. Бергсона о «творческой эволюции», теории ноосферы В. И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена, «эмерджентной эволюции» А. Н. Уайтхеда и С. Александера (1859–1938). Телеологическое рассмотрение органической жизни возрождается в теориях Х. Йонаса и Л. фон Берталанфи.

Важной задачей философии природы 20 в., пришедшей на смену прежней натурфилософии, стало осмысление множественности картин природы, явных и неявных онтологических схем и моделей, часто альтернативных друг другу, используемых в различных направлениях современной науки (в физике, биологии и др.). В. Гейзенберг, отмечая, что современное отношение человека к природе «глубоко определяется наукой и техникой», так характеризовал новую установку в философии природы: «Предметом исследования является уже не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому вопрошанию», так что речь идёт «не о картине природы, а о картине наших отношений к природе» («Шаги за горизонт». М., 1987. С. 290). Из некоей мировой схематики, существующей вне и независимо от человека, философия природы становится прежде всего размышлениями о ценностных аспектах и деятельностных ориентациях человека в его духовно-практических взаимоотношениях с природой.

Во многом программной для философии природы конца 20 – начала 21 вв. явилась идея коэволюции (совместной эволюции) природы и человека, биосферы и ноосферы, генетических истоков социального поведения животных и человека (социобиология) и т. п. – проблема, имеющая важное значение для достижения экологического сбалансирования и динамического равновесия человека и природы.

В числе новых методологических принципов, выдвинутых в философии природы, – идеи направленности времени и необратимости процессов в природе, разработанная в синергетике идея самоорганизации – не только в органической и неорганической природе, но и во всей Вселенной, обращение к уникальным объектам в космологии и экологии.