Панпсихи́зм (от греч. πᾶν – всё и ψυχή – ду­ша), совокупность концепций и учений, согласно общей идее которых сознание, психика или отдельные психические свойства являются фундаментальной характеристикой реальности. Современный панпсихизм чаще всего исключает представления о фундаментальности разума и других ментальных характеристик, связанных с психической деятельностью высокого уровня. Вместо этого он предполагает фундаментальность феноменального опыта или его качественных характеристик – квалиа.

Исторические предпосылки

Панпсихизм в широком смысле ассоциируется с классическими учениями, которые предполагали, что окружающий мир наполнен душами или духами. По этой причине панпсихизм в широком смысле очень близок к анимизму и гилозоизму. Историческая судьба этой идеи тесно связана и с пантеизмом, поэтому некоторые черты панпсихизма в самом широком смысле можно встретить уже в античной философии в пантеистических воззрениях. Однако в этих концепциях панпсихизм не решает проблем, связанных с психикой и сознанием и отдельно не прорабатывается. Впервые полноценные концепции панпсихизма появляются в философии Нового времени. Наиболее разработанные панпсихистские идеи можно встретить в работах Б. Спинозы и Г. В. Лейбница. Спинозу можно считать основоположником идеи нейтрального монизма, т. е. представления о том, что сознание и материя – это атрибуты единой мыслящей субстанции, которую он отождествлял с Богом (Спиноза. 2018). Спиноза продемонстрировал способ реализации панпсихизма в такой системе. Идеи Лейбница, сводящего всё существующее к монадам, духовным субстанциям, сформировали идеалистический панпсихизм. На примере Спинозы и Лейбница также проявляются две другие разновидности панпсихизма: микропсихизм, утверждающий, что основа всех психических явлений кроется на уровне простейших элементов, из которых состоят все существующие объекты, и космопсихизм, утверждающий, что основа психического – это космос в целом. Дальнейшая эволюция панпсихизма связана в основном с развитием идей Лейбница и Спинозы, а также их сочетанием в форме смешанных подходов. Возрастание интереса к панпсихизму в 19 в. связано с развитием психологии и открытиями в биологии. К панпсихистам в этот период можно отнести мыслителей из различных научных направлений: Г. Фехнер, В. Вундт, Р. Г. Лотце, Э. Мах, Э. Геккель, У. Джеймс, А. Бергсон и многие другие (Skrbina. 2005). Наиболее значительный вклад в развитие современного панпсихизма на рубеже 19–20 вв. внесли Джеймс, Бергсон и А. Н. Уайтхед. Джеймс разработал панпсихизм в форме нейтрального монизма, заложил основы для панквалитизма, а также сформулировал т. н. «комбинаторную проблему», о которой будет сказано ниже (Сысоев. 2020). Бергсон развивал идеи фундаментальности восприятия в рамках своей философии жизни и значительно повлиял на развитие панпсихизма через процессуальную философию (Skrbina. 2005. P. 159). Уайтхед, один из главных теоретиков процессуальной философии в 20 в., внёс огромный вклад в развитие идей панпсихизма, предложив детально разработанную оригинальную систему процессуального панпсихизма (Skrbina. 2005. P. 175). В дальнейшем интерес к панпсихизму возрождается в современной аналитической философии.

Современное понятие панпсихизма

Общее понятие панпсихизма, приведённое выше, применимо также и к современным его разновидностям. Однако современный панпсихизм кардинально отличается от классического панпсихизма в отношении того, какой аспект психического является фундаментальной характеристикой мира. Если классический панпсихизм доходил до идеализма и анимизма, то современный панпсихизм зачастую ограничен натуралистическим контекстом, поэтому он исключает представления о фундаментальности разума и других ментальных характеристик, связанных с психической деятельностью высокого уровня. Разнообразие аспектов психического, которые признаются фундаментальными, определяет классификацию разновидностей панпсихизма. Однако не менее важна конкретизация того, что имеется в виду под понятием фундаментальности в панпсихизме. В дискуссии о природе сознания зачастую предполагается условное разделение реальности на два уровня: макро- и микроуровень. Макроуровень – это уровень привычных нам объектов, которые мы наблюдаем невооружённым глазом. Микроуровень – это физический уровень элементарных частиц, на котором существуют простейшие физические объекты. В отдельных случаях также выделяется уровень космоса, или вселенной, как целого. Способ объяснения психики и сознания в той или иной теории определяется в первую очередь тем, как описываются отношения между этими уровнями. Поэтому бо́льшая часть разновидностей панпсихизма оперирует утверждениями о связях между этими уровнями, независимо от того, признаётся ли автором их реальное существование или же эта конструкция используется исключительно методологически. Трудность заключается также в том, чтобы объяснить, в каком смысле психические свойства могут быть фундаментальными, что является одним из оснований для критики панпсихизма.

Место панпсихизма в философии сознания

Ввиду значительных отличий между классическими и современными версиями панпсихизма, а также ввиду специфических черт панпсихизма, о которых сказано ранее, определить место панпсихизма в системе других концепций не так просто. Панпсихизм часто отождествляется с идеализмом (Skrbina. 2005. P. 11), однако полное отождествление ложно по двум причинам. Во-первых, панпсихизм совместим с идеализмом (Skrbina. 2005. P. 11), нейтральным монизмом (Skrbina. 2005. P. 11; Сысоев. 2020) и даже некоторыми разновидностями материализма (Strawson. 2006). Во-вторых, современный панпсихизм отвечает на несколько иной вопрос, чем вышеперечисленные подходы, поэтому не может отождествляться с одной из альтернатив. В частности, он никак не отвечает исчерпывающе на вопрос о том, какого типа субстанции или свойства являются первичными. Для панпсихизма принципиально, являются психические свойства фундаментальными или нет, и если да, то каким образом фундаментальные психические свойства связаны с психикой человека и других разумных существ. Панпсихизм – это в первую очередь способ избежать появления новых сущностей, т. е. способ сохранить редуктивный способ описания мира, поместив психические свойства на фундаментальный уровень реальности (Chalmers. 2016).

Несмотря на упомянутую ранее универсальность панпсихизма, нельзя не заметить, что некоторые подходы совместимы с панпсихизмом наилучшим образом, и среди таких можно назвать идеализм и нейтральный монизм. По этой причине современные авторы часто обращаются к классическим концепциям Лейбница и Спинозы. Большинство разновидностей панпсихизма либо склоняется к этим позициям, либо использует их элементы в различных комбинациях.

Ещё одна разновидность подходов, с которой хорошо совместим панпсихизм, – это расселианский монизм (Chalmers. 2016. P. 26), который указывает на то, что современная физика принципиально не полна, поэтому к физикалистскому структурному описанию мира необходимо добавить внутренний аспект. Чаще всего такие подходы отождествляют внешние структурные свойства с физическими свойствами, а внутренние свойства – с психическими свойствами, в частности – с современным представлением о феноменальном сознании и субъективном опыте. Идея существования внутренних психических свойств на самом фундаментальном уровне – это фактически и есть идея панпсихизма. Эти подходы не следует отождествлять, поскольку расселианский монизм допускает то, что внутренние свойства реальности не будут отождествляться с психическими свойствами, а будет предложено их иное описание.

Классификация разновидностей панпсихизма

Как было указано ранее, бо́льшая часть современных подходов ограничивается отдельными психическими свойствами, что является первым основанием для классификации. Панэкспериентализм выделяет в качестве фундаментального психического свойства феноменальный опыт (Seager. 1995; Rosenberg. 2004; Strawson. 2016; Goff. 2017). Панквалитизм определяет в качестве фундаментальных свойств квалиа, т. е. качественные характеристики феноменального опыта (Chalmers. 2016; Coleman. 2016). Принципиальное отличие между этими подходами в том, что квалиа – это качества опыта, не предоставленные ещё никакому субъекту. Поэтому панквалитизм, в отличие от панэкспериентализма, не влечёт необходимости утверждать существование субъектов опыта везде, где присутствуют психические свойства.

Следующий способ классификации определяет то, какой именно уровень реальности является фундаментальным. Микропсихизм – это такая разновидность панпсихизма и такой способ редуктивного объяснения сознания, при котором под фундаментальными свойствами понимаются свойства, существующие на микроуровне (Chalmers. 2016; Coleman. 2016; Strawson. 2016). Если же под фундаментальными свойствами понимаются свойства вселенной как целого, то речь идёт о космопсихизме, который объясняет психические свойства разумных существ сводя их в той или иной степени к психическим свойствам, которыми обладает Вселенная, как целое (Rosenberg. 2004; Goff. 2017). Такая разновидность панпсихизма очень близка к пантеизму и панентеизму, однако не тождественна им по многим причинам (Nagasawa. 2019).

Ещё одним важным различием тех форм панпсихизма, которые оперируют понятиями микро- и макроуровней, является разделение на конститутивные и неконститутивные формы. Конститутивный панпсихизм связывает микро- и макроуровень связью, исключающей появление на макроуровне эмерджентных свойств. Разные уровни должны быть связаны отношением конституции, и образование нового уровня не приводит к возникновению принципиально нового свойства (Chalmers. 2016). Неконститутивный панпсихизм, который также называется эмерджентным, предполагает совмещение панпсихизма с эмерджентизмом. Согласно таким подходам, несмотря на то что на микроуровне существуют психические (или протопсихические) свойства, в процессе конституции и организации простейших свойств в сложные системы возникают принципиально новые свойства (Bruntrup. 2016).

Последний способ классификации определяется тем, как в том или ином подходе связаны разные уровни психического. Исходя из этого выделяют конститутивный панпсихизм, который в большей степени тяготеет к редуктивному описанию психического (Chalmers. 2016), и неконститутивный (эмерджентный) панпсихизм, который комбинирует панпсихизм и эмерджентизм и признаёт возможность возникновения новых свойств, не сводимых полностью к фундаментальным психическим свойствам (Bruntrup. 2016). Такое разделение актуально в первую очередь в микропсихизме.

Аргументы в пользу панпсихизма

Наиболее распространённые аргументы в пользу панпсихизма берут своё начало в философии Лейбница. Несмотря на то что сам Лейбниц не заявлял данные положения в качестве аргументов в пользу этой позиции, именно на них опираются более поздние, в том числе современные, рассуждения.

Первый аргумент связан с натуралистическим принципом непрерывного развития, на который указывают рассуждения Лейбница в работе «Новые опыты о человеческом разумении» (Лейбниц. 1983. С. 486), который чаще всего формулируется как «Природа не делает скачков» (natura non facit saltus). Исходя из современного понимания этого принципа, возникновение новых сущностей, никак не сводимых к существовавшим ранее сущностям, признаётся противоречащим натуралистической картине мира. Это исключает эмерджентность в её крайних формах, которая необходима для полного отрицания панпсихизма. Если психические или какие-либо протопсихические свойства в той или иной форме должны существовать для формирования любых других психических свойств, то это означает, что панпсихизм истинен. Сходный с этим способ аргументации происходит от применения «парадокса кучи» (sorites paradox) к вопросу о сознании. Если мы отрицаем непрерывность в развитии сознания, то нам придётся предположить, что малейшее изменение на микроуровне – как, например, изменение расположения частиц – повлекло бы первое появление сознания (или переход от бессознательного к сознательному состоянию организма). Кажется достаточно произвольным, что столь незначительное изменение может повлечь значительное изменение в самой природе реальности, поскольку вселенная, в которой нет сознания, и вселенная, в которой сознание есть, отличаются кардинально (Goff. 2017)

Второй аргумент отсылает к внутренней природе вещей и исходит из мысленного эксперимента Лейбница, изложенного в его работе «Монадология» (Лейбниц. 1982). Ему родственны современные аргументы, такие как «клеточный автомат» (Bruntrup. 2016. P. 55; Rosenberg. 2004) и «Китайская комната». Суть заключается в том, что основанное на современной физике понимание мира ничего не говорит о внутренних свойствах вещей, а описывает только внешние структурные свойства (Bruntrup. 2016. P. 55). Подобная аргументация оказывается близка идеям вышеупомянутого расселианского монизма. Ещё один родственный довод в пользу панпсихизма связан с проблемой совмещения ментальной каузальности и концепции каузальной замкнутости физического. Разделяя внутренние и внешние свойства в духе расселианского монизма, некоторые исследователи пытаются избежать исключения психических свойств из списка каузально релевантных (Chalmers. 2016; Goff. 2017). Таким образом, физическая каузальность описывает внешние свойства, а ментальная каузальность – внутренние свойства. Убедительность этого аргумента зависит от успешности связанного с ним подхода.

Третий способ аргументации, наименее часто встречающийся в современных дискуссиях, впервые упоминается в работах У. Джеймса и связан с попыткой напрямую совместить объяснение каузации с объяснением сознания. В общей современной форме этот аргумент можно изложить следующим образом. Каждое физическое взаимодействие имеет причину и следствие, поэтому если акт феноменального восприятия является физическим взаимодействием, то в ходе такого взаимодействия мы непосредственно воспринимаем причину феноменального переживания. В этом случае акт феноменального восприятия является единственным примером, когда внутренняя природа каузальной связи нам непосредственно доступна. Отсюда сторонники панпсихизма заключают, что возможно предположить, что иные случаи каузального взаимодействия имеют аналогичную внутреннюю природу (James. 1911. Р. 218; Morch. 2019).

Проблемы панпсихизма

Особенностью дискуссии, связанной с панпсихизмом, является сильная поляризация мнений, противники панпсихизма крайне редко подвергают его основательной критике. Указание на контринтуитивность, или странность, – один из наиболее популярных доводов против панпсихизма – почти никогда не излагается в явной форме. В итоге наиболее обстоятельный критический разбор можно встретить лишь у сторонников этой теории (Chalmers. 2016; Chalmers. The Combination Problem for Panpsychism. 2016). Рассматривая критерий контринтуитивности в качестве аргумента, следует заметить, что он зависит от изначальных интуиций по поводу сознания, которые значительно отличаются у тех, кто принимает трудную проблему сознания, и тех, кто её отрицает. Поэтому основная дискуссия по поводу панпсихизма разворачивается в ходе обсуждения обоснованности трудной проблемы. Единственный конкретный аргумент, связанный с контринтуитивностью, – это указание на отсутствие ясного понятия протопсихического свойства. На данный момент описание этих гипотетических конструкций происходит через аналогию с привычными нам психическими свойствами. Наилучшими кандидатами на роль протопсихических свойств на данный момент являются каузальные связи (Rosenberg. 2004) и информация (Tononi. 2015).

В то же время у панпсихизма есть целый согласованный комплекс проблем, которые могут быть обращены в проработанные аргументы. Всю совокупность таких проблем принято именовать «комбинаторная проблема» (Chalmers. The Combination Problem for Panpsychism. 2016). В настоящее время выделяют три основные разновидности комбинаторной проблемы: проблема комбинации, в том числе – суммирования, субъектов; проблема комбинации феноменальных качеств; проблема структурного соотношения феноменальных качеств и феноменального опыта. Одним из наиболее острых проявлений комбинаторной проблемы является проблема ментальной каузальности в конститутивном панпсихизме (Кузнецов. 2016). Несмотря на то что комбинаторная проблема изначально формулировалась как проблема панпсихизма, некоторые исследователи отмечают, что это общая проблема для большинства подходов в философии сознания; различаются лишь специфические формы этой проблемы (Mendelovici. 2019). Принятие этой позиции означает, что комбинаторная проблема не может использоваться как аргумент против панпсихизма, пока не будет проведено детальное сопоставление специфических проявлений этой проблемы для разных подходов.