Неомаркси́зм, совокупное обозначение разнообразных социально-философских течений, связанных с переосмыслением и развитием идей марксизма в 1920–1980-е гг., как правило, за пределами стран социалистического лагеря (поэтому неомарксизм часто понимается как синоним «западного марксизма»). Неомарксизм противостоит как т. н. ортодоксальному марксизму, доминировавшему в конце 19 – начале 20 вв. в работах теоретиков социал-демократии периода Интернационала 2-го (К. Каутского, А. Лабриолы, Г. В. Плеханова, В. И. Ленина), так и «марксизму-ленинизму» («восточному марксизму»), утвердившемуся с 1920-х  гг. в СССР в качестве официальной идеологии.

Возникновение неомарксизма обычно связывают с появлением в 1923 г. работ Д. Лукача («История и классовое сознание») и К. Корша («Марксизм и философия»), а его дальнейшее развитие в 1930-х  гг. – с трудами представителей франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Т. Адорно, Э. Фромм и др., к ним был близок В. Беньямин), а также А. Грамши. Для неомарксизма  этого периода характерны идея «тотальности», целостного видения общества в его динамике и противоречиях, преимущественное внимание к человеку как субъекту исторического  действия, принцип историзма (прилагаемый и к развитию самого марксизма), глубокий интерес к философии Г. В. Ф. Гегеля как источнику революционной  диалектики (в отличие от консервативного немецкого неогегельянства 1920–1930-х), отказ от редукционистского сведения явлений культуры к экономической структуре общества в марксизме времён 2-го Интернационала. Проблематика культуры и социально-антропологические аспекты капиталистического общества занимают центральное место в критической теории общества, которая разрабатывалась франкфуртской школой исходя из Марксовой «критики политической экономии» и теории товарного фетишизма. В этом контексте происходит рецепция психоанализа З. Фрейда в т. н. фрейдомарксизме В. Райха, в учении о характере Фромма, в исследовании «авторитарной личности», проведённом под руководством Адорно, во внимании к эмансипаторской стороне сексуальной революции у Маркузе. В «Тюремных тетрадях» Грамши была акцентирована важность достижения пролетариатом культурно-идеологической гегемонии в обществе, в связи с чем обосновывался переход от прямой классовой конфронтации к «позиционной войне».

Новое поколение интеллектуалов, художников и учёных в разных европейских странах в условиях общего социального кризиса стало обращаться к марксизму не только как к влиятельной политической идеологии, но и как к методологии социальных исследований и источнику культурного обновления (Ж. Политцер, П. Низан и сюрреалисты во Франции, М. Добб в Великобритании, С. Хук, Л. Триллинг и нью-йоркские левые интеллектуалы). Марксизм из партийных или журналистских дискуссий стал проникать в сферу академических кругов, и для теоретиков, апеллирующих к марксизму, всё более важными становились такие области, как философия, историография, психология, эстетика, литературоведение и т. д.

Главным фактором широкого развития неомарксизма  («западного» марксизма) во 2-й половине 20 в. стал рост популярности левых идей в Европе после 2-й мировой войны, усилившийся в связи с протестными молодёжными движениями 1960-х  гг., кульминацией которых явились студенческие выступления 1968–1969 гг. Это происходило на фоне весьма замедленной трансформации «восточного марксизма» (критика «культа личности» И. В. Сталина на XX-м съезде КПСС в 1956 сменилась борьбой с различными проявлениями ревизионизма вплоть до середины 1980-х  гг.). В послевоенный период интерес к марксистской методологии в Германии был характерен прежде всего для кругов, связанных с левым крылом молодёжных организаций СДПГ или непарламентской оппозицией, во Франции – для левосоциалистической группы «Социализм или варварство» (К. Касториадис, К. Лефор) и «Ситуационистского интернационала» (Г. Дебор и его критика современного «общества спектакля»). Важным фактором стало обращение к марксизму таких представителей феноменологии и экзистенциализма, как М. Мерло-Понти и Ж.-П. Сартр. В Великобритании важную роль в консолидации мыслителей левой ориентации после 1945 г. сыграли группа историков-марксистов, близких к коммунистической партии Великобритании (Э. Хобсбаум, Э. П. Томпсон, К. Хилл), и издание с 1960 г. журнала New Left Review (усилиями П. Андерсона и др.). В США рост интереса к методологии марксизма среди интеллектуалов послевоенного периода был связан с движением за гражданские права, студенческими и антивоенными выступлениями (для обозначения идеологии этих новых социальных движений стал использоваться термин «новые левые» – New Left). Эти сдвиги отразились в трудах Ч. Р. Миллса об американских элитах и А. У. Гоулднера в 1970-х гг. о роли интеллектуалов как главных проводников посткапиталистической трансформации общества.

В неомарксизме 2-й половины 20 в. выделяют два главных направления – «гуманистическое» и «сциентистское». Первое, хронологически более раннее, связано с влиянием  Г. В. Ф. Гегеля, историцизма и дебатов вокруг проблематики экзистенциализма. Важный импульс ему дало широкое обращение в 1950–1960-х гг. к «Экономическо-философским рукописям 1844 года» К. Маркса (опубликовано в начале 1930-х гг.). Центральной для этого течения стала тема преодоления отчуждения, полномасштабная реализация порабощённой капитализмом человеческой личности, критика массовой культуры и массового общества (эти мотивы перекликались с идеями М. Хайдеггера и позднего Э. Гуссерля, теологией освобождения в западном христианстве, антиколониальной критикой западного общества у Ф. Фанона и др.). Наиболее заметными в этом направлении были труды теоретиков франкфуртской школы, а также последователей А. Грамши и Ж.-П. Сартра, стремившегося к синтезу идей марксизма и экзистенциализма, задачей которого он считал «вернуть человека в марксизм» («Критика диалектического разума», 1960). Близкими к этому были оригинальные концепции Э. Блоха («философия надежды») и исключённого из Французской компартии А. Лефевра (критика различных форм отчуждения в повседневной жизни и «цивилизации абстракции»), а также феноменологический марксизм итальянских философов Э. Пачи, П. Пикконе и их последователей, объединённых вокруг журнала Telos. В русле идей раннего Д. Лукача сложилась концепция социально обусловленного «видения мира» Л. Гольдмана, предложившего свой проект «гуманизации марксизма». К гуманистической ветви неомарксизма относятся и работы ряда восточноевропейских марксистов (А. Шаффа в Польше, К. Косика в Чехии и др.), создававшиеся в противостоянии официальной идеологии стран социалистического лагеря, которая осуждала большинство течений неомарксизма как разновидность «ревизионизма». Интерес к философско-антропологической проблематике в русле идей молодого К. Маркса (общественно-историческая практика как проявление творческой природы человека и т. п.) характерен для югославских философов, группировавшихся вокруг журнала Praxis (1964–1974; П. Враницкий, М. Маркович,  Г. Петрович и др.), и представителей т. н. будапештской школы (А. Хеллер, Д. Маркуш, М. Вайда, Ф. Фехер и др.; ученики Лукача, они не разделяли, однако, его позднейшую «онтологию общественного бытия», а оказавшись в эмиграции, подвергли критике систему социалистического государства и постепенно отходили от марксизма).

Сциентистское направление в неомарксизме наметилось с середины 1960-х гг. под воздействием структурализма. Ключевой фигурой здесь стал Л. Альтюссер, автор сборника статей «За Маркса» (1965) и опубликованного в том же году исследования «Читать "Капитал"» (совместно с учениками Э. Балибаром и Ж. Рансьером). Подвергнув критике концепции Д. Лукача и Ж.-П. Сартра, Альтюссер акцентировал эпистемологический разрыв зрелого К. Маркса с его антропологическими воззрениями до 1845 г. и трактовал марксизм как «теоретический антигуманизм»; к философии Б. Спинозы восходит его трактовка общества как безличной тотальности. Идеи Альтюссера в 1970-е гг. оказали влияние на британских и американских левых теоретиков (Б. Хиндесс, П. Херст и др.), его резко критиковал Э. П. Томпсон за разрыв с историзмом («Нищета теории», 1978). В противовес гуманистическому неомарксизму, часто истолковываемому в леволиберальном духе, сциентистский неомарксизм 1970-х гг. стремился предложить целостную радикальную версию марксистской теории (характерна защита Альтюссером – в духе идей Мао Цзэдуна – тезиса о диктатуре пролетариата в программе французской КП или подчёркивание важности идеологической борьбы в науке). Рассматривая роль государства как аппарата принуждения в руках правящего класса, французский теоретик греческого происхождения Н. Пуланзас критиковал теорию власти М. Фуко, опираясь при этом на анализ социальной природы бонапартизма у Маркса и идеи А. Грамши. В Италии Г. Делла Вольпе («Критика современной идеологии», 1967) и его ученик Л. Коллетти («Марксизм и Гегель», 1969) настаивали на том, что теория Маркса представляет собой полный разрыв с философией Г. В. Ф. Гегеля.

Своеобразным синтезом неомарксизма и новейшей проблематики социальной философии (теория социальных систем Т. Парсонса, интеракционизм Дж. Г. Мида, психологическая концепция Ж. Пиаже) явились масштабные трактаты Ю. Хабермаса. Влиятельными в англоязычном мире стали работы по эстетике американского философа Ф. Джеймисона, вдохновлённого критическим анализом буржуазной культуры у Д. Лукача, Т. Адорно и Ж.-П. Сартра («Марксизм и форма», 1971; «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма», 1991, и др.), к этим работам примыкают труды британской школы «культурных исследований» (С. Холл), культуролога Р. Уильямса, теоретика литературы Т. Иглтона. В 1980-е гг. усилился интерес к наследию А. Грамши и марксистской интерпретации гражданского общества (Э. Арато, Дж. Коэн).

Советские философы периода «оттепели» во многом разделяли интерес западных представителей неомарксизма к проблеме отчуждения в современном обществе и к работам молодого К. Маркса. Э. В. Ильенков и А. А. Зиновьев предприняли реконструкцию логической структуры «Капитала» за 10 лет до аналогичных работ Л. Альтюссера и его учеников. С Альтюссером Ильенкова сближал интерес к Б. Спинозе, а трактовка сознания в работах Маркса и интерес к проблематике «превращённых форм» у М. К. Мамардашвили также были близки ряду идей Альтюссера. С некоторыми версиями неомарксизма перекликается теория культуры и «онтогносеология» М. А. Лифшица, заявлявшего, однако, о своей приверженности «классическому» марксизму.

Переломным этапом развития неомарксизма стала 2-я половина 1980-х гг. Исходя из идеи культурной гегемонии А. Грамши, с проектом радикальной плюралистической демократии выступили Э. Лаклау и Ш. Муфф («Гегемония и социалистическая стратегия», 1985). Одновременно к методологии Ж. Лакана для переосмысления марксизма в духе философии эпохи постмодерна обратился словенский философ С. Жижек (идеология как своеобразное социальное «бессознательное» и т. п.). Влияние идей Л. Альтюссера и Лакана сказалось на формировании неомарксистской философии А. Бадью («Бытие и событие», 1988). «Призраки Маркса» (1993) Ж. Деррида стали свидетельством нового интереса к риторике, образности и аналитическим стратегиям классического марксизма. На рубеже 20–21 вв. идеи неомарксизма берутся на вооружение теоретиками новых эмансипационных политических течений (А. Горц), экологических движений или левых противников неолиберальной глобализации.

Важным течением внутри неомарксизма оставались экономические исследования, связанные прежде всего с поиском теоретических альтернатив неокейнсианству и неоклассическому направлению, в т. ч. в области теорий экономического роста и модернизации, а также с дальнейшим анализом различных аспектов монополистического капитализма [американские экономисты П. Суизи (1910–2004), П. Баран и др.], начало которому было положено Р. Гильфердингом, В. И. Лениным, Р. Люксембург и  Г. Гроссманом, сотрудником Франкфуртского института социальных исследований в 1920–1930-х гг. Признавая успехи кейнсианской макроэкономики в антикризисном регулировании и обеспечении эффективного спроса, Суизи в своей теории «ползучей стагнации» монополистического капитализма связывал достижение этой относительной стабильности с низкой зарплатой работников слаборазвитых стран. Основанный Суизи в 1949 г. в Нью-Йорке журнал Monthly Review в 1950–1960-е гг. стал трибуной леворадикальных экономистов, которые вслед за Бараном разрабатывали концепцию «зависимого развития» отсталых стран, доказывая, что экономический рост их ограничен ущербным периферийным положением в системе международного  разделения труда, постоянно воспроизводящим их «недоразвитость» (немецкий экономист и социолог А. Г. Франк, советник С. Альенде Госсенса в Чили; бывший французский коммунист арабского происхождения С. Амин, в 1970–1980 гг. директор Африканского института ООН по экономическому развитию и планированию, с 1980 г. директор Института третьего мира в Дакаре, выступивший с концепцией «периферийного способа производства»). В 1970-е гг. Амин и Франк вошли в международную школу миросистемного анализа, которую возглавил И. Валлерстайн, организатор (1979) Центра имени Ф. Броделя по изучению экономик, исторических систем и цивилизаций при Бингемтонском университете в США. Школа миросистемного анализа возникла как осмысление опыта зависимого периферийного развития стран Латинской Америки, Африки, Азии и Восточной Европы и событий 1968 г., которые Валлерстайн рассматривал как следствие кризиса трёх мировых идеологий линейно-поступательного развития – либерализма, социал-демократии и марксизма-ленинизма. Разрабатываемая с 1974 г. Валлерстайном и его соратниками (Дж. Арриги, Т. Хопкинс) концепция эволюционирующей глобальной капиталистической миросистемы со сменой циклов и гегемонов, первичной по отношению к государствам и национальным  экономикам, но структурированной на ядро, полупериферию и периферию, получила академическое  признание. Она выходит за рамки неомарксизма и в конструируемый ею обществоведческий синтез включает, под влиянием идей Ф. Броделя, Н. Д. Кондратьева и К. Поланьи, проблематику экономической и социальной антропологии, теорий циклических колебаний и трендов капиталистического накопления, геополитики, геоэкономики, «геокультуры» (термин Уоллерстайна). Из арсенала неомарксизма и «новых левых» 1960-х  гг. наибольшее влияние на школу миросистемного анализа оказало учение А. Грамши о культурной гегемонии и его концепция фордизма как комплекса взаимосвязей между экономикой конвейерного производства, корпоративной организацией бизнеса, представительной политикой и растущим массовым потреблением.

В Японии в 1930–1970-е гг. сложилась университетская школа экономистов-математиков (Сибата Кэй, Окисио Нобуо и др.), переосмысливавших основные категории «Капитала» К. Маркса (прибавочная ценность, органическое строение капитала, тенденция нормы прибыли к понижению) в категориях современной микроэкономики и теории экономического роста. На рубеже 1970–1980-х  гг. в Великобритании и США сформировалась школа «аналитического марксизма» (Дж. Коэн, Й. Эльстер, Дж. Рёмер, С. Боулз и др.), стремившаяся к согласованию базовых понятий марксистской политэкономии с данными эмпирических исследований и сосредоточившаяся на исследовании классовой структуры современного капиталистического общества и возможности её радикальной трансформации, конфликта между трудом и капиталом, роли власти в конкурентном обмене и механизма её асимметричного распределения посредством контроля над активами.

Неомарксизм в постсоветской России представлен несколькими течениями. Одно группируется вокруг общественно-политического движения «Альтернативы» (одноименный журнал основан в 1991 А. В. Бузгалиным и А. И. Колгановым), деятельность которого включает анализ глобального капитала, классовой природы СССР (концепция «мутантного социализма» Бузгалина), критику экономической системы современной России, изучение протестного рабочего движения. Другое течение связано с участниками подпольных левых групп в СССР рубежа 1970–1980-х  гг. – философом и политологом А. Н. Тарасовым, который относит себя к последователям группы «Праксис», и Б. Ю. Кагарлицким, разработавшим с учётом идей школы миросистемного анализа неомарксистскую концепцию истории России и истории глобальной капиталистической экспансии.