Зино́вьев Алекса́ндр Алекса́ндрович (29.10.1922, деревня Пахтино, Чухломский уезд Костромской губернии, ныне Чухломский район Костромской области – 10.5.2006, Москва), русский философ, писатель, социолог, публицист. Родился в многодетной крестьянской семье, с 1930-х гг. жившей в Москве. В 1939 г. поступил в Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ); скрываясь от ареста за антисталинистские высказывания, в течение года скитался по стране и в 1940 г. вступил в Красную Армию. Участвовал в Великой Отечественной войне, был танкистом и лётчиком штурмовой авиации. В 1946–1954 гг. учился на философском факультете Московского государственного университета (МГУ).

Его диссертация «Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале "Капитала" К. Маркса)» (1954, издана в 2002) инициировала исследовательский интерес к разработке категориального аппарата содержательной («генетической») логики, в частности в рамках сложившегося под влиянием Зиновьева Московского логического кружка (1952–1957), в котором участвовали Б. А. Грушин, М. К. Мамардашвили, Г. П. Щедровицкий и др. В 1955–1976 гг. сотрудник Института философии АН СССР, в 1963–1976 гг. преподавал логику на философском факультете МГУ (заведующий кафедрой логики в 1965–1968). Многочисленные работы этого периода («Философские проблемы многозначной логики», 1960; «Логика высказываний и теория вывода», 1962; «Основы логической теории научных знаний», 1967; «Логическое следование», 1970; «Комплексная логика», 1970; «Логика науки», 1971; «Логическая физика», 1972; «Логические правила языка», 1975, совместно с Х. Весселем) посвящены проблемам логики, предметом которой он считал анализ языка как «знакового аппарата» познания. Зиновьев положил начало систематическим исследованиям в области неклассической математической логики, в частности многозначной логики и теории логического следования; разрабатывал концепцию «комплексной логики», содержащей, наряду с языковым, также бытийный («логическая онтология») и познавательный («логическая методология») аспекты. С 1975 г. иностранный член Финской академии наук.

После выхода в 1976 г. в Швейцарии книги «Зияющие высоты» – критического исследования советского общества, представленного в художественной форме и получившего мировую известность (переведено более чем на 20 языков), – Зиновьев был лишён гражданства, всех научных званий и боевых наград и выслан из страны. В 1978–1999 гг. жил в Мюнхене. Его «социологические» романы и повести конца 1970-х – начала 1980-х гг. («Светлое будущее», 1978; «В преддверии рая», 1979; «Записки ночного сторожа», 1979; «Жёлтый дом», т. 1–2, 1980; «Гомо советикус», 1982; «Пара беллум», 1982; «Нашей юности полёт», 1983) воспроизводят основные черты образа жизни советского общества (г. Ибанск в «Зияющих высотах», Институт идеологии в «Жёлтом доме» и др.), характерные для него человеческие типы и взаимоотношения в коллективе. В этом созданном им специфическом научно-художественном жанре сюжетная линия, практически отсутствующая, заменена калейдоскопом ситуаций, в которых непосредственные отношения между людьми раскрываются через их разговоры и поступки. Персонажи, выступающие как носители определённых социальных функций, часто не имеют собственных имён и обозначаются выполняемыми ими ролями («мыслитель», «болтун», «претендент», «брат» и т. д.). В работе «Коммунизм как реальность» (1980, предисловие А. де Токвиля по представлению Р. Арона) ключевым для понимания сложившегося в Советском Союзе классического типа «реального коммунизма» Зиновьев считает анализ «коммунального» аспекта человеческой жизнедеятельности, доминирующего в советском обществе над деловым (профессиональным) аспектом и охватывающего взаимоотношения и поведение людей в первичных коллективах – «клеточках» коммунистического общества (в том числе отношения между руководителями и руководимыми, место человека в социальной иерархии, определяющее распределение жизненных благ, причём эта иерархия в условиях отсутствия собственности носит сугубо управленческий характер), отношения между коллективами и т. д. Многочисленные научно-публицистические статьи, лекции, интервью этого периода частично опубликованы в авторских сборниках «Без иллюзий» (1979), «Мы и Запад» (1981), «Ни свободы, ни равенства, ни братства» (1983).

Считая, что специфический для коммунизма «кризис системы власти и управления» был неадекватно воспринят руководством КПСС во главе с М. С. Горбачёвым как кризис образа жизни, Зиновьев выступил с критикой идеологии и практики перестройки («целились в коммунизм, попали в Россию») в работах «Катастройка» (1988), «Горбачевизм» (1988), «Кризис коммунизма» (1990), а также с критикой сложившегося в России после 1991 г. «социального гибрида» – смеси западных заимствований, советского наследия и элементов дореволюционного прошлого («Русский эксперимент», 1994; «Смута», 1994; «Посткоммунистическая Россия», 1996; «Русская трагедия», 2002; «Идеология партии будущего», 2003; «Распутье», 2005).

В 1999 г. Зиновьев вернулся в Москву, был профессором МГУ, Московского гуманитарного университета и ряда других вузов. В своей социологической концепции, систематически изложенной в работах «На пути к сверхобществу» (2000) и «Логическая социология» (2001–2003), Зиновьев выделяет 3 стадии эволюции социальных объектов – предобщество, состоящее из родственных групп (семьи, роды, племена и их союзы), общество – дифференцированное объединение биологически неродственных людей, исторически сложившееся в качестве единого целого (народ, характер которого включает комплекс свойств, распределённых в разных комбинациях и пропорциях между различными его представителями), и формирующееся со 2-й половины 20 в. сверхобщество, объединяющее этнически неоднородный человеческий материал – сверхнарод. Согласно Зиновьеву, эпоха, когда в человеческой истории доминировали народы, а развитие обществ происходило в рамках относительно автономных цивилизаций, приходит к концу. Критикуя смешение экономики и материальной культуры в марксизме, идеологические фикции «индустриального», «постиндустриального» и «информационного» общества в западной социологии, Зиновьев считает, что типы человеческих объединений и уровни социальной эволюции определяются не достижениями в науке, технике, экономике, культуре и т. п., но типами и уровнями социальной организации этих объединений. Три основных аспекта человеческой жизнедеятельности – коммунальный, деловой и менталитетный – на стадии общества составляют содержание особых сфер: власти (государство и право), хозяйства (экономика) и идеологии (к последней неприменимы критерии истинности и ложности, она может оцениваться лишь по степени эффективности её воздействия на умонастроения и поведение людей). Зиновьев констатирует двустороннюю зависимость человеческого материала (характера народа) и социальной организации (с этим связано его утверждение о коммунизме как социальной организации, адекватной тому человеческому материалу, который представлен характером русского народа). Переход к сверхобществу осуществлялся в рамках западноевропейской цивилизации, уникальность которой состоит в её способности к смене собственных качественных состояний, и происходил в двух конкурирующих эволюционных линиях – коммунистической, опиравшейся на коммунальный аспект жизнедеятельности, и «западнистской» (США и страны Западной Европы), в которой преимущественное развитие получил деловой аспект. Совершающаяся после поражения СССР интеграция стран в единую глобальную «сверхцивилизацию» под эгидой Запада («западнизация») сопровождается уникальной войной нового типа – «войной за последующую эволюцию человечества», рассредоточенной в пространстве и времени («Запад», 1995; «Глобальный человейник», 1997). При этом стихийный эволюционный процесс уступает место «проектируемой и управляемой эволюции» («Великий эволюционный перелом», 1999). Сверхвласть, надстраивающаяся в сверхобществе над традиционными сферами общества, не является ни выборной, ни юридически узаконенной и представляет собой иерархизированную сеть неформальных объединений (сверхгосударство), выполняющих «непосильные для государственности» функции стратегического управления с помощью личных связей, лоббирования, манипулирования финансами, средствами массовой информации, партиями и т. п. Деньги используются не столько в качестве капитала, сколько в качестве средства власти над обществом, и этот денежный тоталитаризм определяет могущество транснациональных кампаний (сверхэкономика).

Этика Зиновьева, изложенная в поэмах «Мой дом – моя чужбина» (1982), «Евангелие для Ивана» (1984), в социологических повестях «Иди на Голгофу» (1985), «Живи» (1988, Национальная премия Италии, 1992) и в автобиографическом произведении «Русская судьба. Исповедь отщепенца» (1990, дополненное издание – 2005), исходит из того, что в пространстве социальности, определяющейся законами «экзистенциального эгоизма», нет места для человеческой свободы и морали. Какое-либо идеальное переустройство общества, предлагавшееся марксизмом и другими идеологиями и утопиями, в принципе невозможно. Формулируемое Зиновьевым «учение о житии» есть учение о противостоянии личности жёстким законам социальности («я сам себе государство», «идеальное общество» нужно создать в себе самом), о сохранении ею человеческого достоинства в условиях коллективизма и «буйства коммунальности».