Тео́рии цикли́ческих колеба́ний, подходы к объяснению волнообразных колебаний экономической активности, обладающих свойством повторяемости экономических спадов и подъёмов.

Первый этап развития теорий циклических колебаний связан с именами К. Маркса, К. Родбертуса-Ягецова и К. Жюглара, которые в 1850–1860-х гг. пытались осмыслить феномен кризисов промышленного перепроизводства, наблюдавшихся в Западной Европе с 1825 г.

Маркс усматривал причину циклических колебаний в циклическом ходе воспроизводства общественного капитала и ставил вопрос (в переписке с Ф. Энгельсом) о вычислении среднесрочных «подъёмов и падений» деловой активности. Жюглар выявил наличие 7–11-летних колебаний, неизменно заканчивающихся кризисом перепроизводства, и дал им первое систематическое обоснование (т. н. циклы Жюглара, 1862).

Второй этап начался с формулировки М. И. Туган-Барановским первой цельной теории периодических промышленных кризисов (1894), появившейся в результате критики «закона Сэя» и теории накопления капитала классической школы Смита – Рикардо. Отталкиваясь от «Экономической таблицы» Ф. Кенэ, Туган-Барановский в рамках теорий циклических колебаний придерживался объективистских позиций: он стремился развить схемы общественного воспроизводства Маркса из 2-го тома «Капитала», увязав их с новой данной им интерпретацией теории капиталистического рынка.

Следуя этой традиции, в 1920-х гг. Н. Д. Кондратьев сформулировал гипотезу о существовании «больших циклов конъюнктуры» длиной в 50–60 лет (т. н. Циклы Кондратьева), материальной основой которых мыслился процесс изнашивания, смены и расширения основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства (в рамках «равновесия третьего порядка» по А. Маршаллу). Кондратьев попытался соединить общую теорию циклических колебаний и теорию тренда в целостную теорию экономической динамики (1932–1936), в одиночку продолжая общее направление исследований основанного им в 1920 г. Конъюнктурного института.

Чуть позднее Й. Шумпетер (1939), выступивший на Западе защитником идей Кондратьева о больших циклах, пытался построить общую модель экономического цикла, комбинируя 3 типа циклов – Кондратьева, Жюглара и Дж. Китчина (т. н. циклы Китчина продолжительностью 3–3,5 года или 40 месяцев, 1923). В конце 1980 – начале 1990-х гг. обобщение данного подхода было предпринято в концепции технологических укладов С. Ю. Глазьева, которая в сочетании с использованием принципов эволюционной экономики превратилась в теорию долгосрочного технико-экономического развития.

Наиболее конструктивная критика построений Н. Д. Кондратьева содержалась в работах Е. Е. Слуцкого, получившего «псевдопериодические волны» сложением случайных причин и тем самым открывшего путь к эконометрическому анализу временны́х рядов (1927), и С. Кузнеца, который – применительно и к построениям Й. Шумпетера – отметил бедность экономического содержания «длинноволновой теории», а также преувеличенное влияние экзогенных факторов на базовую модель циклов (1930, 1940). Аналогичные взгляды на протяжении ряда лет (с 1922) высказывались российским экономистом и статистиком С. А. Первушиным (1888–1966); Кузнец же выдвинул и обосновал собственный тип циклов периодичностью в 20–25 лет (т. н. строительные циклы Кузнеца).

Второе направление, развивавшееся параллельно с теорией М. И. Туган-Барановского, последователями которой, помимо марксистов, стали А. Шпитхоф (1873–1957, Германия), Ж. Лескюр (Франция), Э. Брезигар (Франция – Голландия), Л. Поле (Германия), Г. фон Шмоллер и другие, исходило из психологических оснований теорий циклических колебаний и опиралось в конечном счёте на ожидания хозяйствующих субъектов. В нём с самого начала больше внимания уделялось количественным исследованиям экономической конъюнктуры (термин «конъюнктура» был введён и обоснован В. Зомбартом в начале 20 в.). Отдельные элементы этого подхода можно найти в работах российских экономистов конца 19 – начала 20 вв., искавших альтернативу теории Туган-Барановского: В. К. Дмитриева, В. Я. Железнова, С. А. Первушина. Однако систематически это направление впервые было развито М. Бунятяном (1907), который положил в основу своей теории кризисов субъективную теорию ценности и построил теорию перенакопления капитала. По мнению Бунятяна, причины кризисов кроются в перекапитализации, т. е. в относительно сильном увеличении капитала по сравнению с потреблением. Вследствие этого происходит падение цен и прибыли, которую ожидали получить предприниматели. Сильной стороной концепции Бунятяна было стремление максимально приблизить её к реальному течению промышленного цикла, благодаря чему он стал первым представителем т. н. инвестиционной школы в исследовании кризисов и циклов. Последователи Бунятяна – Н. Н. Шапошников (1878–1939) и В. С. Войтинский, французский экономист А. Афтальон. В 1917 г. под руководством У. М. Персонса и Ч. Баллока (1869–1941) было основано Гарвардское бюро экономических исследований, которое своим девизом «Не верить ничему, кроме фактов» институционально закрепило эту исследовательскую методологию.

В 1920-х гг., после создания Конъюнктурного института в Москве и аналогичных организаций в Берлине, Париже и Варшаве, происходило сближение двух указанных подходов: эмпирическая традиция У. К. Митчелла (участвовавшего в организации Национального бюро экономических исследований) обращалась к институциональным факторам в теориях циклических колебаний (отходя от позитивистских установок У. С. Джевонса и английского экономиста Г. Мура), а объективистское направление Туган-Барановского – Кондратьева стало широко использовать в анализе циклических колебаний количественные методы. Тем не менее магистральное направление в развитии теорий циклических колебаний с конца 1920-х гг. было связано на Западе с эмпирической традицией Митчелла – Кузнеца. Оно было закреплено сначала в «Экономических циклах» Митчелла (1927), а через идею С. А. Первушина о том, что цикл не порождает автоматического перехода к другому циклу, т. к. «между ними почти всегда есть разрыв» (и потому депрессия не обязательно вызывает подъём), повлияло на Дж. М. Кейнса и его концепцию «эффективного спроса» (1936). Последняя была направлена на поддержку инвестиционной активности предпринимателей, которые, имея ожидания, сравнивают уровень предельной производительности капитала со ставкой процента на него в условиях неопределённости. Позднее это положение породило многочисленные кейнсианские концепции экономического цикла, которые в итоге отходят от объективистской традиции даже в версии Туган-Барановского, несмотря на идейную близость принципов «взаимосвязанности производственных отраслей» и кейнсианских концепций мультипликатора и акселератора.

С появлением в конце 1940 – 1950-х гг. специализированной теории экономического роста – как кейнсианского (модель Харрода – Домара), так и неоклассического типа (модели Солоу – Свана) – исследование циклических колебаний отдельно от теории тренда постепенно вытесняется с переднего края экономической науки. Новые концепции экономического цикла 1970-х гг. (Р. Лукас и др.) связываются скорее с прояснением основ макроэкономики (введение в модели принципов «рациональных ожиданий», «ограниченной рациональности» экономических агентов), чем с попыткой указать на существование новых типов циклических колебаний.