У́стное тво́рчество наро́дов Росси́и, нематериальное наследие народов, проживающих на территории Российской Федерации.

Об устном творчестве русских см. отдельную статью Русский музыкальный фольклор.

Устное творчество народов Европейского Севера и Северо-Запада России

Фольклор народов Европейского Севера представлен сказками, историческими преданиями, мифами, бытовыми рассказами, песнями-импровизациями, обрядовыми песнями, эпосом (свод карело-финно-ижорских рун «Калевала», запись и переработка Э. Лённрота).

К древнейшим фольклорным жанрам народов, говорящих на прибалтийско-финских языках, относятся карельские импровизации (ёйги) и распространённые до конца 20 в. у карел, ижоры и вепсов причитания и плачи. Ядро жанровой системы у большинства прибалтийско-финских народов составляют одноголосные рунические песни с т. н. калевальским стихом (эпические, свадебные, лирические); наиболее архаичны водские рунические песни. В прошлом карельские руны исполнялись двумя сказителями-рунопевцами поочерёдно (возможно, в сопровождении кантеле), впоследствии пелись в одиночку; водские исполнялись запевалой и хором. Живая руническая традиция сохранялась до конца 20 в. в Северной Карелии (сёла Калевальского района), выдающиеся рунопевцы – члены семьи Перттунен (19–20 вв.). Поздний слой фольклора включает лирические, хороводные, танцевальные песни с рифмованным стихом, частушки. Особый жанр песенно-танцевального фольклора финнов-ингерманландцев – рёнтюшки (образовался в ходе слияния черт русских кадрилей, частушек, финских свадебных песен и хороводов). Для сету типично гетерофонное многоголосие, близкое русской и, предположительно, мордовской традиции.

Основные жанры фольклора саамов – лирические и шуточно-сатирические песни-импровизации (йойги), личные песни, песни-легенды, колыбельные. Особые песни поются пастухами оленей, охотниками, рыбаками.

Наиболее устойчивая часть фольклора коми и коми-пермяков включает причитания и песни (преимущественно многоголосные): семейно-обрядовые (свадебные, рекрутские), календарные (зырянские и пермяцкие рождественские круговые и игровые, троицкие; зырянские масленичные, жатвенные, пермяцкие качельные), а также неприуроченные лирические, плясовые. Архаический пласт представляют редкие образцы заклинаний (зырянские «Изгнание репейника-татарника с поля», «Изгнание Клопа Клоповича из избы»), скотоводческих заговоров (обращённых главным образом к коровам), бытовых импровизаций. Локально распространены эпические жанры: ижемские и печорские лирико-эпические импровизации нуранкыы, ижмо-колвинские богатырские сказания («Куим Вай-Вок»), вымские и верхневычегодские эпические песни и баллады («Кирьян-Варьян», «Пёдор Кирон»). Среди локальных традиций коми наибольшим своеобразием обладает ижмо-колвинская, испытавшая влияние ненецкого фольклора; у других групп коми заметно русское влияние. Сходство зырянского и пермяцкого фольклора в наибольшей степени обнаруживает инструментальная музыка. До недавнего времени были распространены струнный смычковый и щипковый сигудок, женские многоствольные флейты (зырянские куима чипсан, пермяцкие пэляннэз) и др.; с начала 20 в. бытует гармоника.

Фольклор ненцев Европейского Севера близок фольклору ненцев Западной Сибири.

Устное творчество народов Поволжья и Приуралья

Устное творчество сохраняет связь с календарной и семейной обрядностью: приуроченные жанры составляют ядро вокальной традиции удмуртов (песни молений, проводов талой воды, проводов льна, праздника плуга Акашка, праздника ряженых Портмаськон), чувашей, бытуют у марийцев, мордвы (песни пазморот, исполняемые во время молений озкс), кряшен. Гостевые и застольные песни широко распространены у чувашей, марийцев, удмуртов и кряшен. Разнообразны трудовые песни чувашей (песни валяльщиков сукна, песни при тканье рогожи). У удмуртов сохранились песни-импровизации на случай (охотничьи, бортничьи, заклинания пчёл, личные песни).

Неприуроченные жанры составляют основу жанровой системы башкирского и татарского фольклора: протяжные песни (озон-кюй у башкир, озын-кюй у татар), «короткие песни» (кыска-кюй), частушки (такмак). У башкир и татар-мусульман распространены эпический жанр баит, религиозно-дидактический мунаджат, напевное чтение Корана, бытовое молитвенное пение. Эпические формы представлены также речитативными башкирскими кубаирами и мордовскими повествовательными песнями кувака морот.

Для фольклора калмыков, как и для тюркских и монгольских культур в целом, существенна оппозиция «долгих песен» (уту дун: многие лирические, свадебные, песни календарных праздников Зул и Цаган Сар, скотоводческие песни-заклинания) и «коротких песен» (ахр дун: шуточные, плясовые). Высокий статус в устной культуре калмыков сохраняет героический эпос «Джангар», исполняющийся профессиональными певцами-сказителями джангарчи, среди которых самый известный – Ээлян Овла (1857–1920).

Традиционная форма пения татар, башкир – монодия; у марийцев, чувашей, удмуртов и кряшен преобладает гетерофония, наиболее развитым многоголосием отличается народная музыка мордвы. Специфический вид традиционного пения, известный у башкир, – сольное двухголосие узляу (сходно с горловым пением алтайцев, тувинцев). В песнях казанских татар, марийцев, чувашей доминирует пентатоника.

Характерные музыкальные инструменты: продольная флейта курай у башкир и татар; инструмент типа гуслей – крезь у удмуртов, ксьле у чувашей, кюсле у татар; смычковые срьме купас у чувашей, ия ковыж у марийцев, гарзе (гайга) у мордвы; щипковые домбра у калмыков и думбыра у башкир; волынки – шувыр у марийцев, шапар и срнай у чувашей, архаическая волынка-пузырь фам у мокши, пувама у эрзи; парный духовой язычковый нюди у мордвы; натуральные трубы – удмуртская охотничья чипчирган, марийская ритуальная пуч, мордовская пастушья торама; варган кубыз у башкир и татар; разного рода ударные, трещотки. С конца 19 в. бытует завезённая русскими гармоника.

Устное творчество народов Западной Сибири

В традиционной культуре народов Западной Сибири прослеживаются взаимовлияния и связи как друг с другом (между кетами и селькупами; хантами и манси; ненцами, энцами и нганасанами), так и с народами других регионов (саамы, эвенки, долганы, юкагиры); южное происхождение предков самодийских народов, угров и кетов объясняет наличие в их фольклоре следов иранской и тюркской мифологии. Под русским влиянием в мифологии получили распространение библейские сюжеты (мотив Всемирного потопа, изготовление из глины человека и вдувание в него души, создание женщины из ребра мужчины и др.) и христианские персонажи (Иисус Христос, Николай Чудотворец).

Cохранились космогонические, антропогонические и этногонические мифы, мифологические рассказы (в том числе циклы о культурных героях-трикстерах), родовые и исторические предания, эпические песни, охотничьи и шаманские легенды, притчи, былички о встречах с духами, сказки о животных, бытовые и волшебные сказки; различные формы обрядового фольклора, а также малые жанры – загадки, запреты, приметы и т. д. Выделяются эпические, обрядовые и лирические жанры.

Эпос представлен главным образом мифологическими, героическими (например, сюдбабц у ненцев, дастаны у сибирских татар) или жизнеописательными (например, ярабц у ненцев, баиты у сибирских татар) сказаниями. Характерны сюжеты о героическом сватовстве и добывании жены, мести за убитых сородичей, о сражениях с великанами-людоедами, борьбе за оленьи стада, о скитаниях и злоключениях обездоленного героя и т. д. Наиболее масштабные по объёму тексты (исполняемые в течение нескольких часов, а иногда и вечеров) известны у ненцев, от которых, видимо, они в трансформированном виде были заимствованы энцами и нганасанами. У хантов и манси сказания о божественном происхождении медведя, о предках-богатырях и их подвигах могли сопровождаться игрой на местных разновидностях арфы или цитры и включаться в шаманские обряды и Медвежий праздник; у некоторых групп хантов сказители наделялись магическими способностями исцелять больных. Обычно эпос исполняется в речитативной, песенной или смешанной песенно-речитативной форме; часто повествование ведётся от лица героя или героини; специфической особенностью самодийского фольклора можно считать образ повествователя (персонификация «песни» или «слова»), который следит за ходом событий и комментирует их.

К обрядовому фольклору относятся свадебные и похоронные плачи, заклинания перед охотой и др. Особую область обрядового фольклора представляет шаманское пение. Созывание шаманом духов-помощников, обращения к духам, их ответные реплики, описания путешествий шамана в иные миры и т. д. сопровождались ударами бубна и звоном костяных или металлических подвесок-погремушек на костюме, бубне или посохе шамана. Мелодии шаманских песен считались голосами духов, от имени которых камлает шаман (так же как чревовещание, звукоподражание, эмфатическое интонирование).

У сибирских татар старые обрядовые жанры вытеснены пением молитв и сур Корана.

Лирические жанры – личные песни и песенные импровизации об окружающем мире, любовных отношениях, удачной охоте или о событиях жизни, родственниках и др. (т. н. песни судьбы); колыбельные у хантов, песни-восхваления (улилап) у манси, песенные приветствия и благопожелания, «пьяные песни».

Во всех культурах преобладает сольное пение. В исполнении может участвовать помощник (шаманское пение, эпос ненцев). Лирические песни тюркских народов иногда исполняются унисонным или гетерофонным ансамблем или в сопровождении инструмента. Распространены типовые напевы, на которые импровизируются новые тексты; встречаются песни, в которых текст закреплён за напевом. У нганасан известны песенные диалоги – состязания в сочинении песен-иносказаний, уникальных по мелодике и изощрённых по механизму шифровки. Характерны узкообъёмные (от секунды до сексты) и широкие (около октавы и более) звукоряды. Зоны ступеней по ширине могут превышать целый тон. Относительная простота звукорядов компенсируется разнообразием интонационных контуров ступеней – с глиссандированием в начальной и конечной фазах, с мордентообразным движением и др. Ярче всего такие контуры и связанная с ними высотная неопределённость (при легко улавливаемой пентатонной основе звукоряда) проявляются в музыке сибирских татар. Ритмической организации свойственна тенденция к остинатности и повторности квантитативных ритмоформул, которые могут сильно варьироваться, и тогда ритмика воспринимается как внешне непериодичная (например, в эпических и лирических песнях селькупов). Как и в других областях Сибири, большое значение имеет специфическая артикуляционно-тембровая выразительность. Особым ларингализованным (горловым) тембром поются «священные песни» Медвежьего праздника манси.

Основные музыкальные инструменты: смычковые лютни, цитры (мансийское санквылтап), у селькупов и обских угров – арфы (хантыйское тороп-юх, буквально – журавль-дерево; мансийское тарыгсып-йыв – дерево журавлиной шеи), шаманские бубны, варганы, охотничьи манки, звуковые игрушки (свистки, дудочки, пищалки и флейты из полого стебля травы или пера птицы, жужжалки) и др. Повсеместно распространены заимствованные гармоника и (кроме сибирских татар) балалайка. В большинстве культур зафиксированы сольные наигрыши.

Танцы исполняли главным образом на календарных праздниках. Круговые танцы нганасан и энцев во время весеннего праздника Чистого чума сопровождались возгласными напевами на вдох и выдох (т. н. горлохрипение). У хантов и манси на Медвежьем празднике под аккомпанемент цитры или арфы исполнялись танцы, репрезентирующие определённые родовые или территориальные группы, а также «танцы духов» – предков-покровителей этих групп, театрализованные сценки и пантомимы комического и одновременно магического содержания; часть этих театрализованных представлений включала ряжение и элементы театра кукол.

Устное творчество народов Южной Сибири

Устное творчество народов Южной Сибири включает эпические (кроме тувинцев-тоджинцев, тофаларов и сойотов), обрядовые (кроме тофаларов) и лирические жанры. Эпос представлен главным образом героическими сказаниями [алтайский кай чорчок, челканский кай шёршёк, шорский нубак, или нартпак, хакасский алыптых нымах, тувинский тоол, бурятские улигеры (в том числе из общемонгольского цикла «Гэсэр»)], у тюрок – сказками с поющимися фрагментами. К обрядовому фольклору относятся шаманское пение, скотоводческие заговоры, обрядовые песни. У тувинцев, бурят и сойотов распространено ламаистское молитвенное пение. К лирике относятся песни, вокальные колыбельные укачивания и инструментальные наигрыши. В большинстве песенных традиций противопоставляются «короткие» и «длинные», иногда также распевные и подвижные песни.

Эпические сказания либо только поются (южные алтайцы, западные буряты), либо представляют собой чередование речи и пения, иногда хорового (буряты); допускается инструментальное сопровождение (в южноалтайской традиции – у алтайцев и теленгитов – оно обязательно). Мелодические формулы в эпосе шорцев и хакасов имеют определённую семантику (боя, жалобы, мести и т. п.).

Обрядовое пение главным образом сольное, в шаманском обряде бурят с участием гетерофонного хора, в хороводных (ёхор) и родовых песнях западных бурят отмечено многоголосие, в том числе имитационное. В лирике преобладает сольное пение, возможны гетерофонные ансамбли и инструментальный аккомпанемент. Лирические песни тувинцев (о природе, о себе, шуточные) поются в стиле хоомей.

Широко распространены типовые и индивидуальные напевы, на которые сочиняются новые тексты; встречаются импровизации (например, в заговорах) и напевы, закреплённые за текстами. У бурят и тувинцев обнаруживаются устойчивые мелодические обороты, комбинирующиеся в строки и строфы. Для восточных бурят, тувинцев и тоджинцев характерна пентатоника; другие ангемитонные структуры (чаще узкообъёмные) встречаются во всех культурах региона. У северных алтайцев и телеутов распространена широкообъёмная, у южных – узкообъёмная гемитоника. У западных бурят нередки хроматизированные звукоряды. Интонационные контуры ступеней – с глиссандированием в начальной и конечной фазах звучания, мордентообразные, трелевидные и др. (особенно развиты у южных алтайцев, западных бурят и тофаларов).

Эпическое пение тяготеет к остинатным ритмоформулам; песням (в частности, бурятским) и шаманской музыке свойственны сложные схемы временно́го членения. Во многих традициях ритм основан на квантитативных формулах.

Как и в других областях Сибири, большое значение имеют тембр и артикуляция, часто сопряжённые со звуковысотностью и ритмикой. В южноалтайских культурах все жанры имеют отличительные тембровые признаки. Особыми горловыми тембрами маркировано эпическое пение (у тюрок, бурят).

Типичный инструментарий: смычковые лютни – алтайский икили, тувинские игил, бызаанчи, бурятский хур; щипковые – алтайский и теленгитский топшуур, челканский кыл комыс, тувинский дошпулур; тувинская цитра чадаган, поперечные и продольные флейты, варганы, шаманские бубны.

Устное творчество народов Восточной Сибири

Устное творчество народов Восточной Сибири включает мифы, богатырский эпос, исторические предания, сказки (о животных, волшебные и бытовые; сильно влияние русского сказочного фольклора), песни, жанры обрядовой поэзии.

Мифологическая структура мира эвенков и эвенов представляла трёхчастную вертикальную и горизонтальную схему (где три мира связывала «шаманская река»). Среди героев мифов о животных-прародителях выделяются медведь, орёл, ворон. В мифологии якутов прослеживается влияние тюрок Южной Сибири, в более позднее время – христианства.

Героический эпос (якутский олонхо, долганский олонгко, эвенкийский нимнгакан, эвенский нимкан), повествующий о подвигах богатырей и знатных родоначальников, исполняли сказители – олонхосуты, нимкаланы. Якутский эпос олонхо внесён в Список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО (2005). Исполнение эпоса происходило либо в семейном кругу, либо при значительном стечении народа, на собраниях и праздниках. Начиналось исполнение в вечернее или ночное время и длилось несколько дней подряд. Считалось, что песни со счастливым исходом могли изменить несчастливый ход событий. У эвенков в исполнении могли участвовать слушатели, повторяя отдельные строки за сказителем. В олонхо чередуется речитативное и песенное интонирование; характерно гимническое пение в высокой тесситуре с использованием флажолетного призвука кылысах (буквально – удар по струне). В долганских олонгко песенные мелодии появляются в ритуальных звеньях сюжета и служат индивидуальной характеристикой героев (в отличие от олонхо, где один напев закреплён за группой героев). Эпос эвенков и эвенов включает сказки с песенными вставками (другие названия – нимнгакан и нимкан), историко-бытовые предания (эвенкийские угун, улгур). Почти все поющие персонажи нимканов наделены индивидуальным напевом.

Исторические предания перекликаются с сюжетами героического эпоса: в них отражены реальные события – межродовые войны, столкновения с соседними народами, другие важные события в жизни народа. Таковы предания якутов о переселении на реку Лена с юга прародителей якутов Омогоя и Эллэя, создателя материальной культуры якутов, первого устроителя летнего кумысного праздника Ысыах. Хранили и передавали героические сказания старики и шаманы.

Песенная лирика якутов (ырыа) отличается ситуативной обусловленностью. Используются: пение с распевами слогов, пение тремолированное, метризованное без распевов, с нёбными щелчками языка на двойном вдохе, с характерными хрипами. В песенной культуре долган отдельный пласт составляют песни-обращения, диалоги юношей и девушек (туойсуу ырыата), также распространены колыбельные песни, песни-размышления о прожитой жизни, окружающей природе, людях. Эвенкийская песенная культура (икэн, от ик – звучать) представлена множеством локальных традиций. Различаются «длинные» (давлаавун) и «короткие» (хаан) песни (у западных эвенков); распространены хагаавун – песни описательного содержания с устойчивой тематикой (о местности, реке, человеке). У восточных эвенков сохранились жанры песен-рассказов (икэн) и песен-переживаний (хаган). Песенные жанры эвенов включают: личные песни (икэ); песни-импровизации, которые исполняются обычно в низком регистре и особой вибрационной манере (в том числе тиинмэй – своеобразный разговор с самим собой); песни, воспроизводящие мелодию и текст чьей-либо личной песни (алма); песенные рассказы на родовой напев (гебэлиэ икэ). Мелодии песен строятся на кратких узкообъёмных формулах, повторяющихся в виде строк неравной длины.

Строго регламентированы по структуре, ритмике и интонационности гимнические жанры якутской музыки, исполняемые на общих и семейных праздниках, во время обрядов: тойук (этот масштабный жанр маркируется высоким, сакральным, стилем пения с использованием кылысаха), алгыс (обращение к божествам и духам – покровителям природы, животных и людей), осуохай (сопровождал круговой танец, приуроченный к празднику Ысыах). Структура якутского осуохая, как и долганского охокая (исполняемого во время круговых танцев вокруг шеста), основана на противопоставлении возгласного запева солиста и гетерофонной вторы танцующих в круге людей.

Шаманское интонирование сопровождается игрой на бубне (якутский и долганский дюнгюр, эвенкийский унгтувун, эвенский унгтун, юкагирские еркэе, ялгиль), олицетворяющем у якутов коня, у эвенков и юкагиров – оленя шамана. Якутский ритуал основан на чередовании монолога шамана с изображением «вселяющихся» в него духов-покровителей; во время камлания шаман использует широкий диапазон интонационных приёмов – от подражаний голосам зверей и птиц до утрированной вибрации с резкими мелодическими скачками (аналог этой стилистики – пение богатырей Нижнего мира в олонхо). Пению шамана, как правило, имитационно вторит помощник.

Музыкальные инструменты: металлические варганы (якутский хомус, долганский баргаан, юкагирский ляля), костяные варганы (долганский унгуох баргаан, эвенский иихун), хордофоны (в том числе наиболее архаичные – костяной лук дьирилики муос саа, цитра-бубен дьарыкта, смычковая цитра кылысах у якутов), идиофоны (колокольчики, бубенцы, трещотки, щелевой барабан, полое бревно с подвесками-погремушками), различные мембранофоны и аэрофоны.

Устное творчество народов Приамурья, Приморья и Сахалина

Среди фольклорных жанров условно различают мифы, были, исторические предания, поучения, загадки, скороговорки, сказки (бытовые, охотничьи, волшебные, о животных, героические, с заимствованным сюжетом), песни (в основном импровизационные – колыбельные, путевые, гостевые песни-приветствия, лирические, шаманские и т. д.), заговоры (в том числе обращения к «хозяевам» реки, моря, озера, тайги, неба, горы) и плачи. В числе последних: у ульчей – сонгоу (по утопленнику); у нивхов – черионд (перед сожжением покойника); у нанайцев – буйкинивэ сонгори (по покойнику), камичами сонгори (моления о примирении родов друг с другом), гудиэсими сонгори (плачи сострадания), мактами сонгори (хвалебный плач, исполнявшийся на свадьбе матерью невесты). Охота предварялась вокальными и инструментальными подражаниями голосам птиц, крикам лесных и морских зверей. Лучшими рассказчиками сказок считались мужчины; искусные сказители использовали песенные вставки и звукоподражательные приёмы в повествовании, а также параллельные сюжетные линии со множеством персонажей. Сказки часто рассказывали на промысле в качестве благодарения за добычу. Речитациями, песнями и инструментальными наигрышами сопровождались различные трудовые процессы.

Наиболее архаичные пласты фольклора сопровождают Медвежий праздник нивхов: сакральные зашифрованные тексты, театрализованные действия с песнями о жизни медведя, танцами, пантомимой, инструментальным музицированием; в пении первостепенное значение имеет тембр, скрывающий истинный человеческий голос за счёт глиссандирования, усиленной вибрации. Особые песни в сопровождении ритуального ударного инструмента – бревна (татяд ч’хар) – исполнялись пожилыми женщинами.

Шаманские камлания сопровождались игрой на бубне: унтуху у ульчей; унчухун, унцуху(н) у нанайцев; унту, унэчуху у удэгейцев; унгтивун у эвенков; унту у орочей; кас, к’хас, кяцо у нивхов. Выделяются жанры, приуроченные к различным моментам камлания. Ударами бубна с постепенным динамическим усилением и ускорением темпа сопровождались призывы духов-помощников. Кульминационный момент камлания, связанный с изгнанием злого духа, отличается звуковысотной неопределённостью и специфической манерой интонирования: гортанные звуки, тремоло, придыхания, вибрация, рёв (нивхские шаманы обращались за помощью к «предку», отсюда – подражание рёву медведя).

К неприуроченным жанрам относятся песни, звучащие в театрализованных сказках, легендах и мифах; сопровождающие танец; песни-посвящения (мастерам – резчикам по дереву и кости, вышивальщицам, певцам и др.); любовные песни (иногда откровенно эротические); песни-жалобы (об одиночестве; жалобы младшей жены, на долю которой выпадала самая тяжёлая работа); импровизации о родном крае; женские сатирические песни (высмеивающие неугодных поклонников), а также наигрыши на варгане (муэнэ у нанайцев, мухэлэ у ульчей, канга у нивхов, кумкаи у удэгейцев) и смычковых монохордах (дуучеке у нанайцев, тэнгкэрэ у ульчей, тынгрын у нивхов, дзуланку у удэгейцев), связанные с похоронным обрядом. Традиционные песни на юге региона различаются по типу напевов (речитационный, речитационно-песенный).

Устное творчество народов Северо-Востока России

Традиционная устная культура народов Северо-Востока включает космогонические мифы, исторические предания, повествования о духах, животных, шаманах и др. Мифы чукчей, коряков, ительменов, эскимосов имеют ряд общих сюжетов. Главный мифологический герой коряков, ительменов, части чуванцев – Кутх (Кутхиняку) – прародитель и могучий шаман, наделивший людей всеми благами. Он выступает в образе человека или Ворона. Мифологический цикл о Вороне – трикстере и демиурге – распространён и у чукчей (а также у североамериканских индейцев). У юкагиров и чукчей существовало пиктографическое письмо на бересте (юкагирское тосы), описывающее события на охоте (у мужчин) или передающее любовные послания (у девушек).

Музыкальная культура народов Северо-Востока – монодическая в своей основе. Песенный фольклор включает песни бытовые, обрядовые (исполнявшиеся во время шаманского камлания, на праздниках, по случаю удачной охоты, песни-заклинания, песни-обереги и др.), трудовые, лирические, игровые, шуточные (например, дярган икэ у эвенов, песни-дразнилки у эскимосов), танцевальные (агулясик, атун, сяюн), песни-приветствия, песни-плачи. Эскимосы, ительмены и другие народы устраивали песенно-танцевальные состязания. Сохранилась традиция личных песен (чукотские чиниткин грэп), а также обычай «дарить песню», например колыбельную, своему ребёнку. На основе звукоподражаний голосам животных и птиц возник особый вид пения – т. н. горлохрипение (корякское к’ариг’айн’этык, чукотское пильг’эйн’эн, юкагирское тунмун хонтол); исполняемое обычно женщинами, оно часто сопровождает танцы.

Из музыкальных инструментов повсеместно распространён бубен (корякский яяй, чукотский ярар, эскимосские саяк, сягуяк – в прошлом были в каждой семье); известен как сольный и аккомпанирующий инструмент, применяется в бытовом музицировании, при проведении обрядов, праздников, в магии и в народной обрядовой психотерапии. Реже используются хордофоны: одно-двухструнный смычковый, щипковый, ударный (чукотский эйн’эн’эн); деревянный или костяной варган (корякский ванни-яяй), бубенцы, колокольчики; а также жужжалки, гуделки, погремушки, свистки-манки (последние использовались во время охоты и на праздниках).

Наиболее одарённые сказители, певцы, музыканты, создатели песен, танцоры пользовались особым уважением у окрестного населения (среди них – приморские чукча Атык и эскимос Нутетеин, жившие на северо-восточном побережье Чукотки).

Устное творчество народов Северного Кавказа

В музыкальном фольклоре народов Северного Кавказа, при единстве традиции в целом, сохраняются различия между этническими и конфессиональными группами. Наибольшие различия прослеживаются между северными районами и Южным Дагестаном (сближающимся с азербайджанской традицией). Общей особенностью фольклора народов Кавказа является господство мужской традиции – как в пении, так и в игре на музыкальных инструментах. Наиболее распространённый тип музицирования – одиночное пение под собственный аккомпанемент на струнном инструменте. Характерная для народов Кавказа фигура – певец-сказитель (осетинский кадаганаг, адыгский джегуако, аварский шаэр, даргинский далайла-уста, кумыкский йырчи, ногайский йырау, лезгинский ашуг). Роль одиночного пения возрастает с северо-запада к юго-востоку, роль хорового – убывает. Характерная форма многоголосия – двухголосие; встречаются архаические формы ритмической декламации (например, в обряде вызывания дождя у табасаран), унисонное пение, гетерофония, бурдонное и параллельное двухголосие, антифонное пение.

Из эпических циклов наиболее известен нартский эпос у осетин и у абхазо-адыгских народов, распространённый в несколько редуцированном варианте также у народов, говорящих на нахско-дагестанских и тюркских языках. Он исполняется в виде антифона певцом-сказителем и хором в сопровождении смычкового инструмента. Бытуют героические и исторические песни (о погибших в бою воинах, прославленных старцах и др.), в Дагестане – сказания о Шарвили у лезгин, о Парту Патимат у лакцев и др. Фольклор включает также предания, сказки, пословицы, поговорки, загадки.

Система песенных жанров отличается разнообразием и дифференцированностью трудовых и обрядовых песен. Специфические для локальных стилей жанровые разновидности: адыгские и осетинские песни пахарей, погонщиков волов при молотьбе, косарей, пасечников, песни при чесании шерсти, изготовлении бурки, прополке кукурузы; балкарские и карачаевские песни при обмолоте зерна и сбивании масла; песни горских евреев, сопровождающие ритуал окрашивания ногтей невесты перед свадьбой (бенигору); чеченские и ингушские застольные песни (дотта-галлийн йиш) и т. д. До недавнего прошлого сохранялись охотничьи песни-гимны с обращением к владыке леса (у осетин, адыгейцев, карачаевцев, балкарцев), песни вызывания дождя (адыгский обряд ханцегуашу).

Характерные музыкальные инструменты: архаические арфы (осетинская дуадастанон-фандыр, кабардинская пшина декуакуа), смычковые (адыгский шичепшин, балкарский кыл-кобуз, осетинский киссын-фандыр, дагестанские чагана, кеманча, чеченский и ингушский атух-пондур), щипковые типа лютни (адыгский апепшин, осетинский дала-фандыр, дагестанский агач-кумуз, чеченский и ингушский дечиг-пондур), пастушеские продольные флейты (адыгские бжами и камыль, карачаевская сыбызга, осетинская уадынз, дагестанская кшул), трещотки (адыгская пхачич, осетинская карцганаг); некоторые из них используются в обрядах врачевания, поиска утонувшего (кабардинская психага – «плач на воде»), погибшего под снежной лавиной и др. Для чеченцев и ингушей характерны духовой язычковый инструмент зурна и ударные – разновидности бубнов, барабанов, литавр. Традиционные струнные инструменты вытесняются заимствованными у русских гармоникой (с середины 19 в.) и балалайкой (с конца 19 в.). У чеченцев распространены инструментальные наигрыши программного содержания на гармонике или дечиг-пондуре (ладуга йиш).

Танцы сопровождаются обычно ансамблем из трёх инструментов с участием ударного или трещотки. Характерны хороводные и сольные танцы; повсеместно распространён во множестве локальных разновидностей парный танец, за пределами региона называемый лезгинкой. Мужские танцы отличаются уникальной пальцевой техникой.