Фи́нны-ингерманла́ндцы, ингерманландские финны, ингерманландцы, ленинградские финны (самоназвания inkeriläiset, inkerinsuomalaiset), прибалтийско-финская этническая общность на северо-западе России, в Финляндии и Эстонии. До рубежа 19–20 вв. сохранялись различия между двумя этническими группами ингерманландских финнов – эвремейсами (äyrämöiset) и савакотами (savakot, savolaiset).

Подавляющее большинство финнов, зафиксированных переписями 2010 и 2020 гг. в России, являются ингерманландцами, хотя в переписных листах они чаще называют себя финнами. Перепись 2020 г. зафиксировала 571 представителя финнов-ингерманландцев из 7,8 тыс. финнов, в том числе в Санкт-Петербурге – 199 человек, в Республике Карелия – 157 человек, в Ленинградской области – 130 человек. В 2010 г. по переписи ингерманландцами назвали себя 441 человек из 20,3 тыс. финнов, в том числе в Санкт-Петербурге – 178 человек, в Республике Карелия – 152 человека, Ленинградской области – 49 человек. В Финляндии проживают 16,5 тыс. человек (оценка, 2002), в Эстонии – 298 человек (2021, перепись).

По данным академика П. И. Кеппена, на территории Ингерманландии в 1848 г. насчитывалось 72,3 тыс. ингерманландских финнов. В СССР по переписи 1926 г. проживало 115,2 тыс. ингерманландцев («ленинградских финнов»). Переписью 1959 г. учтено 92,7 тыс. финнов, переписью 1989 г. – 67,4 тыс. человек.

Ингерманландские финны преимущественно принадлежат к восточно-балтийской малой расе (антропологическому типу) большой европеоидной расы.

Разговорная речь наиболее близка восточным диалектам финского языка. Выделяются 4 группы ингерманландских говоров: северно-, восточно-, центрально- и западноингерманландские. В России ингерманландские финны используют также русский язык, в Эстонии – эстонский и русский.

Верующие – лютеране. Лютеранская церковь сыграла ведущую роль в формировании этнического самосознания ингерманландских финнов, т. к. именно вероисповедание отделяло их не только от соседнего русского населения, но и от родственных в лингвистическом отношении ижоры и води. Благодаря церковным книгам, богослужению и школьному образованию ингерманландцы приобщались к литературному финскому языку. В настоящее время большинство верующих ингерманландских финнов принадлежит к Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии (фин. Inkerin Evankelis-Luterilainen Kirkko), зарегистрированной в 1992 г. С конца 19 в. среди ингерманландцев стали распространяться другие направления протестантского христианства: «свободная Церковь», баптизм, пятидесятничество, методизм.

Исторический очерк

Начало процесса формирования ингерманландских финнов связано с переселением финского населения преимущественно на земли Ингерманландии – провинции, образованной в 1617 г. в составе Швеции после Шведской интервенции начала 17 в. и заключения Столбовского мира 1617 г. В состав Ингерманландии вошли земли от реки Нарва (Нарова) на южном побережье Финского залива до юго-западного Приладожья, от реки Сестра (фин. Раяйоки) на Карельском перешейке до линии, проходящей от устья реки Плюсса до реки Луга, среднему течению реки Оредеж в районе деревни Слудицы (ныне Гатчинского муниципального округа Ленинградской области), а также частично по рекам Тосно и Лава.

Предки эвремейсов были выходцами из северо-западных районов Карельского перешейка, савакотов – преимущественно из области Саво, расположенной на юго-востоке современной Финляндии. В состав ингерманландских финнов вошло также местное прибалтийско-финское население (водь и ижора), постепенно принявшее лютеранство.

После перехода Ингерманландии в состав России в начале 18 в. доля финнов-ингерманландцев в населении региона начала сокращаться, но общая численность жителей продолжала увеличиваться. На некоторых территориях ингерманландские финны составляли подавляющее большинство, в других – проживали чересполосно с ижорой, водью, русскими, позднее – с эстонцами. К 19 в. относится появление ингерманландских поселений в Южной Сибири, на территории современных Омской и Тюменской областей.

В 1919–1920 гг. на границе с Финляндией в районе Кирьясало (Петроградский уезд одноимённой губернии) существовала Республика Северная Ингрия.

В конце 1920-х – 1930-х гг. на территории компактного проживания финнов-ингерманландцев было создано несколько сотен финских колхозов и более 60 сельсоветов, а на Карельском перешейке национальный финский Куйвозовский (с 1936 – Токсовский) район. Появилась возможность получать образование на родном языке от начального до высшего.

В тот же период в ходе коллективизации в отдалённые регионы страны было отправлено около 18 тыс. ингерманландских финнов. В 1936 г. произошло выселение ингерманландского населения из приграничных территорий на Карельском перешейке. С 1937 г. началось закрытие лютеранских кирх, в 1938 г. прекратилось обучение и издательское дело на финском языке, а в 1939 г. были ликвидированы национальные административные единицы, подверглась репрессиям интеллигенция.

После начала Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. согласно постановлениям Военного совета Ленинградского фронта в 1941–1942 гг. из окрестностей Ленинграда было выселено в восточные регионы около 45 тыс. ингерманландцев.

Около 63 тыс. финнов, оставшихся на оккупированных германскими войсками территориях, в 1943 г. были эвакуированы в Финляндию, а в 1944 г. по советско-финляндскому соглашению о перемирии возвращены в СССР, но размещены в соседних с Ленинградской областью регионах. В свои поселения разрешалось возвращаться только членам семей военнослужащих. Большинство ингерманландцев с конца 1940-х гг. обосновалось в Карело-Финской ССР и Эстонской ССР. Запрет на возвращение в Ленинградскую область был снят в середине 1950-х гг. Таким образом, большинство ингерманландских финнов во 2-й половине 20 в. в основном сосредоточилось в трёх соседних регионах.

В 1993 г. было издано постановление Верховного Совета РФ о реабилитации российских финнов, но механизм его не был разработан. В 1990 г. Финляндия предоставила право финнам-ингерманландцам на репатриацию. Этой возможностью до начала 2000-х гг. воспользовалось от 16,5 до 30 тыс. человек.

Этнографическое описание

Хозяйство

Хозяйство ингерманландцев во 2-й половине 19 – начале 20 вв. в значительной степени было ориентировано на нужды Санкт-Петербурга.

В земледелии наряду с зерновыми культурами значительные площади отводились под картофель. На рынок Санкт-Петербурга поставлялись садовые и лесные ягоды, грибы, яблоки, дрова и лесоматериалы, сено, солома. Большое экономическое значение приобрело животноводство, в основном молочного направления. Кроме молочных продуктов для продажи производили телятину, свинину, домашнюю птицу.

Жители побережья Финского залива и низовьев реки Луга занимались рыболовством, добывали тюленей. Развитие получили разнообразные промыслы и кустарные производства: лесозаготовки, изготовление метёлок и веников, сбор муравьиных яиц для кормления домашних птиц и рыбок, изготовление и обслуживание транспортных средств, бондарное, плотницкое, столярное, колёсное, кузнечное, портняжное и сапожное ремёсла. Финны-ингерманландцы. Рыбаки у Финского залива. Санкт-Петербургская губерния (Российская империя). Между 1860 и 1869. Фото: Вильям Каррик. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.Финны-ингерманландцы. Рыбаки у Финского залива. Санкт-Петербургская губерния (Российская империя). Между 1860 и 1869. Фото: Вильям Каррик. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.Популярным являлся «питомнический промысел», заключавшийся в содержании за установленную плату сирот из Воспитательного дома Санкт-Петербурга. Мужчины работали извозчиками, некоторые из них держали в Санкт-Петербурге по несколько лошадей. В сельской местности доход приносила сдача в наём жилых помещений для дачников и их обслуживание.

Поселение и жилище

Ингерманландские финны проживали преимущественно в деревнях. Если в Северной Ингерманландии имелись только мононациональные населённые пункты, то в других частях существовали полиэтничные поселения, в которых финны-ингерманландцы жили совместно с ижорой, водью и русскими.

В 19 – начале 20 вв. к югу от Невы преобладали поселения с уличной и рядовой планировкой, на Карельском перешейке сохранялась свободная застройка. Здесь нередко деревни представляли собой ряд близко расположенных посёлков, находящихся на вершинах холмов. Различия проявлялись и в планировке усадьбы. Для Центральной и Западной Ингерманландии был характерен «западнорусский комплекс» с длинным жилищем и соединённым с ним крытым двором, а в Северной Ингерманландии в основном дворы находились отдельно от дома. Жилищем служила бревенчатая изба (pirtti) с сенями (porstua), срубленная на среднем или низком подклете. Иногда к сеням пристраивалась неотапливаемая клеть (romuhuone) или летняя изба. В 1-й половине 20 в. получили распространение дома-пятистенки. Крыши стропильной конструкции имели 2, 3 или 4 ската и покрывались соломой, а позднее – щепой. Преобладала одно- или двурядная связь дома и двора, реже – П-образная связь, образовывавшая внутренний двор.

На приграничной с Финляндией территории сооружали «засыпные» дома. Их стены делали из двух рядов досок, заполняя пространство опилками с золой. Хозяйственные постройки в таком варианте ставились отдельно.

До начала 20 в. в некоторых деревнях сохранялись жилища, отапливаемые по-чёрному. На печном шестке имелось пространство для подвесного котла.

Интерьер жилища составляли столы, табуреты, скамейки и шкафы. Для отдыха использовались лавки, полати или нары, на западе Ингерманландии получили распространение раздвижные диваны.

К началу 20 в. жилище модернизировалось: место шестка заняла плита, приобреталась городская мебель, в интерьере появились домотканые половики и занавески, возникла традиция украшения окон резными наличниками и ставнями.

Хозяйственные постройки сохраняли традиционный облик. Их сооружали преимущественно из брёвен, но в Западной и Центральной Ингерманландии дворы для скота нередко делали из валунов, скреплённых известковым раствором. Из известняковых плит строились ветряные мельницы.

Пища

С середины 19 в. всё большую долю в питании ингерманландских финнов стали занимать картофель и капуста. Вместе с тем важную роль в рационе продолжали играть продукты из злаковых культур. Из ржаного теста на закваске выпекали хлеб (leipä), из ржаной или ячменной муки готовили лепёшки. Из круп варили различные каши (putro, kuassa). Запекали в печи брюкву, репу, картофель, тушили квашеную капусту. Варили разнообразные похлёбки: щи из кислой капусты (haapakual), гороховый суп (hernerokka), картофельный суп с мясом (lihakeitti), уху, из сушёных грибов. Употребляли также солёные грибы, солёную и вяленую рыбу. Заметное место в питании занимали молочные продукты. Готовили овсяный кисель (kaurakiisseli), употреблявшийся в том числе с добавлением молока, растительного масла, ягод, варенья, жареных шкварок из свинины. Наиболее популярными напитками были кофе, чай и квас.

К праздникам пекли хлеб из пшеничной муки (pulkat), пироги с разнообразными начинками, готовили студень (syltty), жарили картофель с мясом (lihaperunat, perunapaisti), варили клюквенный кисель. Из привозных продуктов приобретали колбасы (kalpassi, vorsti), солёную сельдь, сыр, макароны, вино.

Одежда

Мужская одежда состояла из полотняных (летом) и суконных (зимой) штанов (housut) и холщовой рубахи (paita) с прямым разрезом на груди. Верхняя одежда – суконный кафтан (viitta). В холодный период надевали поддёвку (роttiekka) и овчинную шубу (turkki). Отличительной особенностью финнов-эвремейсов длительное время являлись войлочные широкополые шляпы с невысокой тульей (lääppä, liäppä). У финнов-савакотов с конца 19 в. возникла традиция ношения городских фуражек и кепок. Обувь – покупные или домашнего производства кожаные сапоги.

В женской одежде до рубежа 19–20 вв. сохранялись локальные особенности, наиболее заметные у эвремейсов.

Костюм финки-эвремейс включал рубаху (paita, rekkopaita), сарафан (hartiushame) или юбку (hame), передник, пояс и головной убор. Яркой деталью рубахи было rekko – вышитый фрагмент на груди в форме прямоугольника или усечённого конуса. Вышивкой украшались также ворот и части рукавов. Ворот скрепляли серебряной или посеребрённой круглой пряжкой (solki). Будничные юбки шились из шерсти или льна, праздничные – из сукна и декорировались богаче. С повседневными юбками носили кожаный пояс с медными пряжками, праздничные подпоясывали т. н. эстонскими поясами (vironvyö) с длинными кистями. В праздники и во время свадьбы надевали льняные узорчатые перчатки. Для девушек были характерны головные украшения (seppel, säppäl’) в форме обруча из красного сукна, украшенного бисером, перламутром и острыми шипами из олова. Головной убор замужних женщин – huntu из отбелённой льняной ткани. Поверх хунту повязывали атласный платок korvelus, или korvariepu. На западе Ингерманландии девушки повязывали ленту поверх длинной косы, а замужние женщины покрывали голову кружевным полотняным чепцом.

На ноги надевали чулки, а поверх – ноговицы kalsut, крепившиеся оборами, либо вязаные носки. Обувью служили самодельные кожаные туфли lipokkat, в праздники – остроносые нарядные sikerit. Для работы надевали также плетёные из бересты лапти и ступни.

Верхней летней одеждой служил льняной полукафтан kostoli, демисезонной – шерстяной кафтан viitta. Плечи обвязывали платком, поверх которого носили бусы. В зимний период надевали суконную шубу turkki на овчинной подкладке и с меховым воротником.

Женщины-савакоты носили рубаху, юбку, лиф или кофту tankki и передники. В праздничные дни могли надевать две юбки. Девушки украшали волосы, заплетённые в косу, лентой, у замужних женщин головным убором служил мягкий чепец lakki. Яркими цветами с преобладанием красного выделялась одежда женщин-савакотов юго-восточной части Карельского перешейка. В самых восточных ингерманландских поселениях женщины предпочитали зелёную и жёлтую расцветки одежды. В женском костюме савакотов западных районов прослеживается ижорское и русское влияние.

Социальная организация и семья

Наиболее крупные семьи, насчитывающие до 20–30 человек, сохранялись в 19 в. в Северной Ингерманландии. Власть отца в больших семьях была непререкаемой.

В семейной обрядности ингерманландских финнов отразились как нормы лютеранской религии, так и дохристианские представления. Одинаковую популярность имели как библейские, так и традиционные финские имена. Сохранялись почитаемые священные рощи, куда обязательно приносили новорождённых детей и телят.

Для вступления в самостоятельную жизнь молодёжь должна была овладеть основными трудовыми навыками и пройти обряд конфирмации (вступления в церковную общину), демонстрируя умение писать, читать и считать.

Обычный возраст вступления в брак для девушек составлял 17–20 лет, для юношей – 20–23 года. Свадебный обряд сопровождался защитными магическими действиями, причитаниями невесты и многочисленными песнями. Делился он на две части: «уходы», läksiäiset, организовывались в доме невесты, а собственно свадьба, häät, – в доме жениха.

По традиционным представлениям считалось, что в случае смерти из человека выходил дух (henki), а душа (sielu) некоторое время продолжала находиться рядом. В случае нарушения церковных предписаний умирающего могли мучить невидимые существа. Загробная жизнь представлялась аналогичной земной. К поминкам специально варили пиво и готовили особую еду.

Праздники

Самым важным календарным праздником, как у всех лютеран, у ингерманландских финнов являлось Рождество (Joulu). Его отмечали несколько дней, готовили обильную еду, читали церковные тексты, пели псалмы, гадали. В канун праздника наряжались в «рождественского козла» (Joulupukki) и ходили по домам. Масленица (Laskiainen) была связана с магией плодородия. В этот день обязательно ели жирную мясную пищу, катались с гор с пожеланиями обильного урожая. Главным летним праздником считался Иванов день (Juhannus, Jani), в котором сохранилась дохристианская основа. Он сопровождался гаданиями, защитными ритуалами и магическими действиями, танцами, организацией специальных костров.

Современная ситуация

В конце 1980-х гг. в РФ возникло несколько национально-культурных обществ ингерманландских финнов. В Ленинградской области и Санкт-Петербурге активную деятельность ведёт Inkerin Liitto («Ингерманландский союз»), созданный в 1988 г. Он издаёт ежеквартальную газету Inkeri, организует выставки, лекции, мастер-классы, ежегодно проводит национальный праздник Юханнус (Juhannus). С 1989 по 2018 гг. в Республике Карелия действовал «Ингерманландский союз финнов Карелии» (Karjalan Inkerinsuomalaisten Liitto). Имеются также организации ингерманландских финнов, занимающиеся культурно-просветительской, образовательной и экономической деятельностью, в Финляндии, Эстонии и Швеции.

Устное творчество

В фольклоре финнов-ингерманландцев до конца 19 – начала 20 вв. сохранялись рунические песни (восходящие к общему наследию народов, говорящих на прибалтийско-финских языках) о сотворении мира, колдунах и магии, родовых взаимоотношениях, военных событиях разных исторических периодов, обрядовые песни, причитания (плачи). Бытовали малые фольклорные жанры (пословицы и поговорки, загадки, прибаутки, присловья), сказки, былички, предания.

Традиционные музыкальные инструменты: щипковый кантеле, смычковый йоухикко, деревянный аэрофон хаапапилли (haapapilli; изготавливается из осины), берестяная пастушеская натуральная труба. Со 2-й четверти 19 в. для сопровождения протестантских хоралов использовался однострунный смычковый цитровидный инструмент вирсикантеле, или вирсиканнель (virsikantele, virsikannel; вариант псалмодикона – инструмента шведского происхождения).

В начале 20 в. широкое распространение получили заимствованные из Финляндии рифмованные песни: баллады, хороводные песни пиирилейкки (piirileikki, буквально – круговые игры), частушки лиекулаулут (liekulaulut, буквально – качельные песни). В Северной Ингерманландии бытовали рёнтюшки (röntyskät), которые пелись во время кадрили. Традицию их исполнения продолжил фольклорный коллектив «Рёнтюшки», основанный в 1978 г. в посёлке Рапполово (Всеволожский район Ленинградской области). В 1989 г. возродились летние песенные праздники, которые возникли в середине 19 в., а в 1899 г. приобрели общеингерманландский характер (проводились до 1920-х гг.). В настоящее время ингерманландские народные традиции сохраняются и развиваются фольклорными коллективами: «Инкери» (Inkeri, 1990), «Таломеркит» (Talomerkit, 2009), «Котиконту» (Kotikontu, 2010), «Пиирилейкки+» (Piirileikki+, 2012), «ПИЛЬви» (PILwe, 2019) и др. Характер бытования игровых песен передан композитором В. Тормисом в хоровом цикле «Ингерманландские вечера» (1979).