Мони́зм (от греч. μόνος – один, единственный), философский термин, характеризующий концепции, утверждающие единство бытия и возводящие многообразие явлений к одному объекту, началу, принципу, к одной субстанции или к одному роду бытия. В статье рассмотрены лишь некоторые концепции, которые являются примерами монизма с точки зрения современной философии.

Общее понятие монизма

Термин «монизм» впервые использовал немецкий философ Х. фон Вольф (Wolff Ch. F. von. Psychologia rationalis. Francofurtum; Lipsia, 1734. P. 26). Он обозначил этим термином концепции, устраняющие дихотомию тела и разума. В современной дискуссии термин «монизм» имеет более широкое значение. В самом общем смысле термином «монизм» называются философские концепции, которые утверждают приоритет единства над множественностью. В теологии под монизмом понимается монотеистическая традиция, т. е. единственность божественного начала. В философии сознания и онтологии монизм противопоставляется плюрализму и в том числе дуализму. Более конкретные разновидности значения слова «монизм» варьируются в первую очередь исходя из того, какой именно философский вопрос был задан. Далее будут рассмотрены виды монизма, касающиеся вопросов метафизики, онтологии, мереологии и философии сознания.

Классификация видов монизма

Один из наиболее известных современных сторонников монизма в аналитической философии – Дж. Шаффер – предлагает следующую классификацию разновидностей монизма (Schaffer. 2018):

1. Родовой монизм (genus monism) – концепция, согласно которой существует одна высшая категория, от которой происходят остальные. Родовой монизм противопоставляется плюрализму в отношении высших категорий. Отвечает на вопрос «Сколько существует высших категорий?».

2. Субстанциальный монизм (substance monism) – концепция, согласно которой все существующие конкретные объекты относятся к одному общему типу субстанции. Субстанциальный монизм противопоставляется субстанциальному плюрализму. Можно выделить три базовые разновидности субстанциального монизма: это материализм, идеализм и нейтральный монизм. Отвечает на вопрос «Сколько существует типов субстанций?».

3. Монизм свойств (property monism) – концепция, согласно которой все существующие свойства – это свойства одного общего типа. Примером такого подхода является физикализм, т. е. направление, утверждающее, что все существующие свойства являются физическими. Отвечает на вопрос «Сколько существует типов свойств?».

4. Приоритетный монизм (priority monism) – концепция, согласно которой существует только один фундаментальный конкретный объект. Отвечает на вопрос «Сколько существует фундаментальных конкретных объектов?».

5. Экзистенциальный монизм (existence monism) – концепция, согласно которой существует только один конкретный объект. Отвечает на вопрос «Сколько существует конкретных объектов?».

Вышеуказанные вопросы и соответствующие им виды монизма можно разделить на три группы. Родовой монизм – это в первую очередь направление, проблематизирующее устройство категориального аппарата метафизики. Субстанциальный монизм и монизм свойств касаются в первую очередь вопроса соотношения физических свойств (или материи), с одной стороны, и ментальных свойств (разума или сознания) – с другой. По этой причине эти вопросы обсуждаются преимущественно в связи с проблематикой философии сознания. Наконец, приоритетный и экзистенциальный виды монизма касаются вопросов, затрагивающих как метафизику, так и мереологию, и их можно отнести к монистическим концепциям в наиболее конкретном смысле этого слова. Важнейшее отличие третьей группы подходов от первых двух заключается в том, что приоритетный и экзистенциальный монизм сами по себе являются самостоятельными подходами, а остальные виды монизма являются совокупностями подходов. Так, например, о субстанциальном монизме следует говорить не вообще, а в контексте его основных разновидностей: материализма, идеализма, нейтрального монизма или расселианского монизма.

Данная классификация отражает прежде всего ответы монистических концепций на вопросы существования и не учитывает некоторые аспекты мереологии. Если экзистенциальный монизм является разновидностью мереологического нигилизма и отрицает существование такого отношения, как «быть собственной частью х», то приоритетный монизм допускает существование такого отношения. В связи с этим А. Сигал выделяет ещё одну концепцию, именуемую мереологическим монизмом, согласно которой существует такой х, который является собственной частью всех вещей. Он характеризует этот подход как срединный между экзистенциальным монизмом и приоритетным монизмом (Segal. 2014).

Ещё одна классификация, которую использует П. К. Курд, включает три разновидности монизма: материальный, нумерический и предикационный монизм. Материальный монизм примерно соответствует понятию субстанциального монизма у Шаффера, однако Курд делает акцент не на субстанции, а на понятии материи, из которой состоят существующие вещи. Нумерический монизм утверждает, что во вселенной существует только одна вещь, что примерно соответствует понятию экзистенциального монизма у Шаффера. Наконец, предикационный монизм – это направление, утверждающее, что каждая вещь, которая существует, может содержать только один единственный предикат. Но не обязательно, чтобы существовала только одна такая вещь; согласно предикационному монизму, возможна множественность единичных вещей (Curd. 1991. P. 242).

В дальнейшем речь пойдёт в первую очередь про экзистенциальный и приоритетный монизм, поскольку это наиболее характерные формы монизма. Под термином «монизм» будут пониматься именно эти подходы. Вся совокупность перечисленных выше разновидностей монизма будет именоваться монизмом в широком смысле, а тенденция к единству в вопросах онтологии и метафизики – монистической тенденцией.

Монизм в истории философии и связь с другими концепциями

В истории философии существует большое количество подходов, неоднозначно относящихся к монизму или относящихся к монизму в широком смысле. Это обусловлено в том числе тем, что некоторые подходы в метафизике и философии религии тесным образом связаны с монизмом. Монизм имеет глубокую связь с холизмом, хотя использование этих понятий как взаимозаменяемых не всегда верно. Холизм – это точка зрения, согласно которой целое не равно сумме его частей. Чтобы прийти от холизма к монизму, требуется дополнительная аргументация, о чём будет сказано далее. Монизм также связан с такими воззрениями в философии религии, как пантеизм и панентеизм, поскольку для них характерна монистическая тенденция. Между этими подходами есть и явная историческая связь. В современной философии сознания монизм также связывается с космопсихизмом – разновидностью панпсихизма.

Далее будут кратко рассмотрены лишь некоторые избранные концепции, которые являются примерами монизма, с точки зрения современных авторов. В частности, это традиция адвайты-веданты и учение Шанкары в индийской философии, учения Парменида, Плотина и Прокла в античной философии, Б. Спинозы – в философии Нового времени, Г. В. Ф. Гегеля – в немецкой классической философии и Ф. Г. Брэдли – в философии 19–20 вв.

Монизм в индийской философии

Индийская философия с древнейших времён является одним из основных источников монистического учения. Наличие в индийской философии общей монистической тенденции не вызывает сомнений, отдельные монистические тенденции проявляются даже в дуалистических подходах (Радхакришнан. 1993. С. 20). В то же время в различных течениях индийской философии встречаются разные степени проявления монизма и трактовка их исследователями неоднозначна.

Так, например, монизм адвайта-веданты у Шанкары более выражен, чем в кашмирском шиваизме Абхинавагупты (Лобанов. 2013), несмотря на то, что оба учения говорят о единстве Атмана и Брахмана. В частности, если для Шанкары мир является иллюзией, то для Абхинавагупты иллюзорно само восприятие вещей как независимых от сознания. Соответственно, познание реальности в первом случае выражается в «статическом» постижении бездеятельной природы Атмана, а во втором – в «динамическом» познании активности сознания, проявлением которого является мир (Лобанов. 2013. С. 54). Отсюда закономерно следует ещё одно различие: если в адвайте Шанкары творения никогда не происходило и высший Брахман рассматривается как чистое сознание, лишённое свойств и атрибутов, то для монизма в кашмирском шиваизме высший Брахман обладает внутренними потенциями и силами и реально развёртывается во множественность сотворённой вселенной (Исаева. 1996. С. 76). Монизм Шанкары иногда характеризуют как «чистый монизм», являющийся наиболее крайним его проявлением, чтобы обозначить отличие от более ранних учений адвайты и от более поздних учений кашмирского шиваизма, в которых монистическая тенденция не так сильна. Так, Сарвепалли Радхакришнан отмечает, что буквальное утверждение единства всего существующего и недуализм (адвайтизм) следует разделять потому, что в них могут быть заложены разные реализации монистического принципа. Поэтому он отличает недуализм вообще, или адвайтизм, от монизма в чистом виде (Радхакришнан. 1993. С. 21). Кроме того, ввиду сложности и многоуровневости философских систем в индийской философии, монистические тенденции часто сочетаются с дуалистическими, именно поэтому иногда можно говорить о неявном монизме либо локальном монизме (Радхакришнан. 1993. С. 28).

Монизм в античной философии

В античной философии также можно встретить монистическую тенденцию в различных формах. При этом следует выделить две основные философские школы, имеющие непосредственное отношению к монизму в узком смысле: это элейская школа, в частности Парменид, и неоплатоники, в частности Плотин и Прокл (Schaffer. Monism ... 2010. Р. 66).

Фрагменты дошедшей до наших дней философии Парменида являются одним из наиболее известных примеров монизма: в них Парменид говорит о статичности и единстве мира, об иллюзорности движения и различий. Однако вопрос о том, к какой разновидности монизма следует относить его взгляды является дискуссионным, в том числе ввиду малого объёма сохранившихся фрагментов. Наиболее распространённой является точка зрения, что Парменид являлся экзистенциальным монистом (Owen. 1960). П. К. Курд отрицает, что Парменид был нумерическим монистом. Она относит воззрения Парменида к предикационному монизму согласно классификации, представленной ранее (Curd 1991).

Несмотря на наличие монистических тенденций в трудах Платона, в его работах прослеживается также и дуалистическая тенденция. Поэтому монизм в античной философии можно с уверенностью приписать лишь Плотину и Проклу, которые предпочли монистическую трактовку Платона дуалистической (Диллон. 2008). Неоплатонизм Плотина и Прокла содержит в себе две основные монистические идеи: идею органического единства всего существующего и идею приоритетности Единого перед многим. Это позволяет некоторым современным авторам охарактеризовать неоплатонизм как приоритетный монизм (Schaffer. Monism ... 2010. Р. 67).

В античной философии можно выделить две формы монизма в узком смысле: для Парменида характерны более сильная форма монизма и рассмотрение мира как единого, неделимого объекта, а для неоплатоников – более слабая форма монизма, в которой Единое является первичным началом и причиной единства и общности всего существующего, однако не заменяет собой многоуровневую систему своих проявлений.

Монизм в Средние века и в Новое время

В рамках классического христианского теизма, с которым экзистенциальный монизм не совместим, монизм начал обретать специфические формы. Идея троичности Бога, концепция творения и многие другие положения христианства были несовместимы с монизмом в узком смысле. Однако у некоторых мыслителей сохранялась монистическая тенденция, которая проявилась, в частности, в христианском панентеизме (Н. Кузанский, Г. Палама) и христианском мистицизме (Майстер Экхарт). Примечательно, что Экхарт выделяет два аспекта Абсолюта: Бог и Божественность (Gottheit). Подобное диалектическое рассмотрение Абсолюта, идущее от неоплатонизма, является характерной чертой многих форм монизма и оказывает значительное влияние на более поздних философов.

В Новое время экзистенциальный монизм возвращается в философский дискурс в рамках пантеизма Б. Спинозы, философская система которого является эталонным примером монизма. Он определяет субстанцию как то, что существует само в себе и представляется само через себя, и отсюда следует, что существует только одна субстанция. Единственная существующая субстанция отождествляется с Богом и Природой (Copleston. 1946). В этом отношении позиция Спинозы близка к экзистенциальному монизму. Тем не менее в мире существуют и различия. Так, в двух известных нам атрибутах, соответствующих материальным и ментальным свойствам, существуют модусы, состояния субстанции, посредством которых реализовано всё существующее. Кроме того, тождественная Богу Природа у Спинозы имеет два аспекта: «природа порождающая» (natura naturans) и «природа порождённая» (natura naturata), однако отрицается акт творения как отдельное событие во времени. Мир, в понимании Спинозы, нельзя назвать иллюзией в каком-либо смысле, иллюзорна лишь множественность субстанций и раздельность Природы и Бога. Поэтому учёные не сходятся во мнении относительно того, к какой разновидности монизма его следует относить. Так, Э. Кёрли, в отличие от Дж. Беннета, относит монизм Спинозы скорее к приоритетному монизму (Curley. 1991).

Монизм в немецкой классической философии

Следующим важным этапом развития монизма стала немецкая классическая философия. Основой для монистической тенденции в немецком идеализме стали учения Спинозы, Платона и неоплатонизм, а также (в меньшей степени) проникшее в западноевропейскую мысль учение адвайты.

В рамках немецкой классической философии наиболее интересным примером монизма является философия Г. В. Ф. Гегеля. В отличие от Ф. В. Шеллинга, который больше склонялся к монизму и пантеизму в духе Спинозы, решение Гегеля заключается в том, чтобы примирить различие с единством, используя диалектический метод, реализованный во всех сферах его философии и в том числе в онтологии. В отличие также и от античной диалектики, предполагавшей столкновение двух противоположностей – Тезиса и Антитезиса, Гегель использует также категорию Синтеза, которая позволяет противоречию разрешиться и перейти на следующий уровень развития. Поэтому онтология в философии Гегеля не сводилась к единству субстанции, как у Парменида или Спинозы, а предполагала многоуровневую систему становления Абсолюта, который в конечном итоге приходил к стадии Абсолютного Духа. Многоуровневость системы сближает Гегеля с неоплатониками, но одно из важнейших отличий заключается в том, что Абсолют (а вместе с ним и всё существующее в его единстве) развивается, переходя от накапливающихся противоречий к новому этапу существования. Новшеством для монистической традиции здесь является в первую очередь процессуальное и внутривременное понимание Абсолюта. Для Гегеля это не субстанция и не Единое неоплатонизма, это самодвижущийся субъект, двигающийся по пути самопознания, движение которого имеет начало и конец. Философия Гегеля значительно повлияла на развитие монизма и в том числе на современное его процессуальное истолкование (Copleston. 1946).

Монизм в 19 и начале 20 вв.

Период 19 – начала 20 вв. связан с расцветом сразу нескольких форм монизма. Следует упомянуть расцвет субстанциального нейтрального монизма (У. Джеймс) и развитие процессуального монизма (А. Бергсон и А. Н. Уайтхед).

Монизм в узком смысле представлен двумя авторами – Г. Лотце и Ф. Г. Брэдли. Лотце совмещает в своей философии как панпсихизм, так и монизм, что достаточно характерно для монистических позиций начиная с 19 в. Кроме отрицания дуализма в части соотношения сознания и тела, он также отрицал плюрализм вещей, полагая, что объяснить возможность взаимодействия между вещами можно только предположив, что все они являются проявлениями одного Целого (Skrbina. 2017. P. 126).

В философии Брэдли реализуется монизм, наследующий традиции абсолютного монизма Гегеля. В своей главной работе «Явление и реальность» («Appearance and Reality», 1930) он описывает реальность как Единое, которое не исключает разнообразие, а включает его и преобразует. В его философии, как и в предшествующей традиции монизма, Абсолют обладает аспектами, которые проявляются в разнообразии вещей. Объекты, отношения, отдельные сознания – всё это является аспектами Абсолюта и ничто из этого не может быть выделено в качестве фундаментальной категории. В отличие от Гегеля, к опыту Брэдли сводит не только реальность объекта, но и субъекта, приближаясь в этом к современным формам монизма (Bradley. 1930. P.128). Брэдли также был панпсихистом, считая, что подлинной реальностью является опыт (experience). Вопрос о том, является ли Брэдли экзистенциальным или приоритетным монистом, остаётся дискуссионным. В рамках прямой интерпретации он вряд ли может быть разрешён, ввиду наличия скептических компонентов в его эпистемологии и метафизике.

Современные формы монизма

Среди современных распространённых форм монизма следует выделить субстанциальный монизм, в частности физикализм, нейтральный монизм, а также особую разновидность – расселианский монизм. Можно также встретить сторонников приоритетного монизма (Schaffer. Monism… 2010.) и редкого в современной философии экзистенциального монизма (Horgan. 2000).

Современные аргументы в пользу экзистенциального монизма

Основная аргументация сторонников экзистенциального монизма апеллирует к иллюзорности множественности и предпочтительности метафизической простоты. Во-первых, основная задача сторонника экзистенциального монизма – это объяснить противоречие между обыденным опытом и утверждением, что существует только один объект. Можно попытаться устранить это противоречие на уровне формирования высказываний. В частности, можно перефразировать любое высказывание об отдельном объекте, не вступая в противоречие с очевидностью. Кроме того, можно предложить такую теорию истинности, называемую «теория непрямого соответствия», которая рассматривает все явления обыденного опыта, которым должны соответствовать слова как части единого объекта (Horgan. 2000. P.50).

Во-вторых, по мнению сторонников экзистенциального монизма, эта позиция предлагает наиболее простую онтологию и наиболее простое описание мира с точки зрения научного познания. Этот аргумент, которым обычно пользуются сторонники атомизма, основан на стратегии исключения лишних компонентов из объяснения мира.

В-третьих, экзистенциальный монизм помогает решить проблему онтологической неопределённости, которая возникает из-за соотнесения микрообъектов (таких как частицы) с объектами повседневного опыта. Неопределённость выражается в отсутствии чётких границ и критериев единства для объектов. В качестве попытки объяснить их соотношение монизм противопоставляется разработке идей композиции и тождества (Horgan. 2008. Р. 183).

Современные аргументы в пользу приоритетного монизма

Аргумент здравого смысла. Плюрализм ассоциируется в философии со здравым смыслом и эмпиризмом по крайней мере со времён критики идеализма Брэдли. Отсюда монизм воспринимается как его противоположность и поэтому ассоциируется с рационализмом. Шаффер полагает, что плюралисту для разработки полноценного аргумента надо показать, что здравый смысл подкрепляет идею предшествования частей целому. Однако монист может предложить концепцию, согласно которой части являются абстракциями, аспектами целого, которые рассматриваются отдельно в ходе процесса т. н. односторонней абстракции. Шаффер отмечает также, что здравый смысл различает агрегаты и интегрированные целостности. В первом случае здравый смысл может подсказывать, что части предшествуют целому, но во втором – это невозможно. Поскольку космос достаточно интегрирован, то здесь естественнее предположить, что в отношении его целое предшествует частям (Schaffer. Monism… 2010).

Квантовая запутанность и эмерджентность. Квантовая запутанность (Ismael. 2020) является аргументом в пользу монизма, поскольку допускает асимметричность в отношениях между частью и целым: система, которой присуща квантовая запутанность, обладает свойствами, не сводимыми к совокупности свойств частей. Согласно позиции М. Эсфельда, в случае квантовой запутанности свойства целого – это всё, что может быть сказано о локальных свойствах частей (Esfeld. 2001. Р. 252). Чтобы превратить это рассуждение в строгий аргумент, Шаффер допускает предположение, что космос является квантово-запутанной системой (Schaffer. Monism… 2010. Р. 52). Ещё один физический аргумент, который отсюда следует, – это аргумент от эмерджентности: если целое может не быть супервентно от своих частей, то части не могут не быть супервентны от целого (Schaffer. Monism… 2010. Р. 56).

Аргумент от гетерогенности. Если фундаментальные сущности должны быть гомогенны, т. е. неделимы, а космос гетерогенен, то это может быть аргументом против монизма (Schaffer. Monism… 2010. Р. 57). Однако Шаффер задаёт вопрос: «На каком основании нужно полагать, что фундаментальные сущности должны быть гомогенны?» Это требование отвергается монистами (Schaffer. Monism… 2010. Р. 59), как и утверждение, что мир может быть гетерогенным, т. е. делимым на части на всех уровнях.

Аргумент от возможности безатомной жижи (Atomless Gunk). Монизм лучше совместим с вероятностью того, что истинна концепция безатомной жижи, т. е. такого подхода, при котором отрицается существование фундаментального уровня и предполагается, что все объекты имеют собственные части. При этом Шаффер замечает, что бесконечная декомпозиция – это вероятный сценарий также и с научной точки зрения (Schaffer. Monism… 2010. Р. 61).

Аргумент от целостности законов природы, согласно которому законы природы управляют не совокупностью отдельных вещей, а эволюцией космоса как целого. По этой причине именно Космос как целое является наилучшим кандидатом на роль фундаментального объекта, подчиняющегося таким законам (Schaffer. 2013).

Аргумент от внутренней связности всех вещей, согласно которому приоритетный монизм является наилучшей метафизической стратегией, если предполагать, что отношения между всеми вещами носят характер внутренних, т. е. обладают определёнными модальными ограничениями. Под модальными ограничениями здесь понимаются ограничения на то, какими вещи могли бы быть (Schaffer J. The internal relatedness of all things. 2010).