Эмердженти́зм, совокупность теорий в философии сознания, допускающих появление у системы новых свойств, не присущих её элементам в отдельности, а также принимающих автономность и несводимость свойств системы к совокупности суммы свойств её элементов.

Исторические предпосылки

Идея несводимости свойств системы к свойствам её элементов возникает значительно раньше, чем появляется сам термин «эмерджентность». В. Кастон полагает, что уже в Античности можно встретить идеи, весьма близкие к современному эмерджентизму (Caston. 1997). Ф. Клейтон приводит в качестве примера предшественников эмерджентизма Аристотеля, неоплатоников и Г. В. Ф. Гегеля (Clayton. 2006. Р. 14). В частности, Аристотель, подвергая в трактате «О душе» критике учение о душе как о гармонии телесного (Аристотель. 1975. С. 384), предлагает вместо этого собственное учение о четырёх причинах. Для Аристотеля материя не является единственным источником причинности. В свою очередь, душа не может быть просто гармонией тела, поскольку она также обладает собственной каузальной действенностью. Однако эта каузальная действенность обеспечивается не посредством прямого воздействия, а ментальными состояниями тела. С точки зрения Кастона, Аристотель отвергает учение о душе как о гармонии, поскольку оно приводит к эпифеноменализму (Caston. 1997).

Если вопрос о связи идей Аристотеля с эмерджентизмом можно считать дискуссионным, то его влияние на идеи эмерджентистов не вызывает сомнений. Это связано не только с его учением о четырёх причинах, но и с тем, что философское осмысление мира Аристотелем больше тяготеет к биологии, чем к физике, которая склонна к редукционизму (Caston. 1997). Поэтому возрастание интереса к эмерджентизму в британской философии 19 в. во многом связано с критикой механицизма и успехами биологической науки этого времени (Юлина. 2010). Сам термин «эмерджентность» предложен Дж. Г. Льюисом в работе «Проблемы жизни и разума» (Problems of Life and Mind, 1874). Льюис различал два типа эффектов или следствий: результативные, т. е. такие, которые могут быть вычислены путём простого сложения причин, и эмерджентные, которые не могут быть вычислены простым сложением и качественно отличаются от совокупности причин (Lewes. 1877). Одним из основоположников современного эмерджентизма считается Дж. С. Милль. Он не использует термин «эмерджентность», однако его классификация каузальных связей легла в основу идеи Льюиса (Goldstein. 1999. Р. 53). Он предложил эту классификацию в работе «Система логики» (System of Logic. 1843). В отличие от Льюиса, он выделял гомопатический и гетеропатический эффекты. Первый образуется в ходе механического суммирования причин, а второй связан с химической реакцией, с порождением нового вещества, которое не является простой суммой его компонентов.

Иной подход развивает С. Александер. В работе «Пространство, время и божество» (Space, Time and Deity, 1920) он предлагает иерархическую онтологию, основанную на идее эмерджентности. Фундаментальной реальностью Александер считал единое пространство-время, опираясь в разработке этой идеи на открытия в современной ему физике. Мир развивается от физических свойств единого пространства-времени к материальным объектам, жизни, сознанию и стремится к божественному. Ход этой скачкообразной эволюции от уровня к уровню направляется «низусом» (от лат. nisus – порыв, стремление), особой внутренней силой реальности. Каждый последующий уровень не может быть редуктивно сведён к предыдущему ввиду того, что ведёт себя иным образом, чем предыдущий. Каждый последующий уровень должен изучаться отдельной наукой.

Ещё одним сторонником эмерджентизма в этот период был Ч. Д. Брод. В работе «Разум и его место в природе» (Broad. 1925.) он рассматривает все известные ему подходы к объяснению сознания и отдаёт предпочтение эмерджентизму. Брод различает «внутриординарные» и «трансординарные» законы (Broad. 1925. Р. 77). Интерес представляет второй тип законов, который связан с эмерджентными свойствами и требует для своего изучения существование отдельных наук. Брод рассматривает тезис эмерджентизма с двух позиций: как концепцию и как действительное положение дел. С первой точки зрения эмерджентизм является более предпочтительным вариантом, в частности в связи с аргументацией Брода (Broad. 1925. Р. 71), которая будет рассмотрена далее. Однако, оценивая эмерджентизм как действительное положение дел, Брод не утверждает, что эмерджентизм априорно истинен, он лишь указывает на то, что априорный физикализм (или механицизм, как его называет Брод) не является истинным и плохо совместим с имеющимися аргументами.

Концепция эмерджентности служила как способом объяснения возникновения жизни и сознания, так и способом прояснения особенностей биологической эволюции. Поэтому она активно используется биологами после того, как зоолог Л. Морган в своей работе «Эмерджентная эволюция» (Emergent Evolution, 1923) адаптировал идею эмерджентности для описания биологической эволюции.

После 30-х гг. 20 в. концепция эмерджентности практически исчезла из области активной дискуссии (Clayton. 2006. Р. 14). Её возвращение в 70-х гг. было связано с поисками новых ответов на вопросы философии биологии и философии сознания (Sperry. 1969; Campbell. 1974; Popper. 1984; Серл. 2002).

Классификация разновидностей эмерджентизма

Современное понятие эмерджентизма несколько шире, чем использовавшееся ранее. В частности, в современной дискуссии общепринятым является различие между онтологической и эпистемологической эмерджентностью. Это разделение основано на том, как теория определяет новизну нередуцируемых качеств. Если эта новизна характеризуется появлением самостоятельной каузальной силы, новых законов и связана с новым онтологическим уровнем, то такую эмерджентность именуют онтологической (O’Connor. 2005). Если новизна обусловлена отсутствием возможности установления надёжной связи между явлениями ввиду познавательных ограничений, то такую эмерджентность принято именовать эпистемологической.

Классические эмерджентисты не использовали понятие эпистемологической эмерджентности, хотя некоторые авторы полагают, что уже в работах Дж. Г. Льюиса прослеживается эта идея (Goldstein. 1999. Р. 59). Британские эмерджентисты начала 20 в. склонялись к онтологической разновидности этого подхода. Появлению и развитию понятия эпистемологической эмерджентности во многом поспособствовало то, что некоторые авторы [к примеру, Гемпель (Hempel. 1948)] выступили с критикой онтологической эмерджентности с одновременным признанием истинности эпистемологического эмерджентизма. С этой точки зрения непредсказуемость и новизна эмерджентных феноменов обусловлена только ограничениями существующих теорий и будет устранена вместе с развитием наших знаний. При этом эмерджентизм оказывается тривиальным утверждением и может быть применён в лучшем случае как инструмент для рассуждений в условиях недостатка знаний, но он ничего не говорит об онтологии.

Ещё один способ классификации позволяет выделить сильную и слабую эмерджентность (Bedau. 1997; Kim. 1999; Chalmers. 2006). Д. Чалмерс даёт следующее определение:

Высокоуровневое явление A сильно эмерджентно по отношению к низкоуровневому явлению B, когда явление A возникает из явления B, но истины, касающиеся явления A, не выводимы из истин в низкоуровневой области. Явление A слабо эмерджентно по отношению к явлению B, когда явление A возникает из явления B, но истины, касающиеся явления A, являются неожиданными с учётом принципов, управляющих явлениями низкого уровня (Chalmers. 2006. P. 244).

М. А. Бедо определяет слабую эмерджентность несколько иначе. Согласно его определению, слабоэмерджентные свойства, во-первых, производны от низкоуровневых свойств (или конституированы ими), а во-вторых, тем или иным образом автономны по отношению к низкоуровневым свойствам (Bedau. 1997). Это отличие играет существенную роль, когда речь заходит о сопоставлении двух вышеуказанных классификаций. Чаще всего сильная эмерджентность соответствует онтологической, а слабая – эпистемологической. Однако в некоторых случаях, как, например, в случае подхода Бедо, слабая эмерджентность может носить онтологический характер. Это возможно, например, тогда, когда наша способность вероятностного предсказания высокоуровневых свойств из низкоуровневых связана не с устранением эмерджентности, а с вычислением этих свойств на основе математических и других научных моделей (Bedau. 1997. Р. 394).

Г. Брюнтруп, обсуждая проблемы эмерджентного панпсихизма, выделяет ещё одну разновидность эмерджентности, которую он именует сверхсильной, чтобы обозначить крайнюю степень этой идеи. Она может иметь место в случае возникновения новых свойств, которые выходят за пределы категориальных рамок фундаментального набора свойств. Он приводит несколько примеров. Во-первых, возникновение новых свойств из ничего. Во-вторых, возникновение конкретного пространственно-временного объекта в мире, где существуют только абстрактные объекты. Ещё одним примером, с точки зрения Брюнтрупа, является возникновение ментальных свойств в физическом мире, если мы принимаем тезис, что физические и ментальные свойства категориально различны (Bruntrup. 2016. Р. 68). В этой связи следует также упомянуть эмерджентный дуализм, представляющий собой крайнюю форму сильной эмерджентности. Согласно данному подходу, душа является продуктом эволюции, однако тем не менее представляет собой отдельную субстанцию. Наиболее известными сторонниками этого подхода являются Д. Зиммерман и У. Хаскер (Zimmerman. 2010). Эмерджентный панпсихизм и эмерджентный дуализм достаточно далеко ушли от общих оснований эмерджентизма и заимствуют у него лишь некоторые общие идеи. По этой причине их следует рассматривать в первую очередь как разновидности панпсихизма и дуализма соответственно.

Ещё один критерий классификации затрагивает отношения свойств во времени. Новизна эмерджентного свойства может выражать отношение целого и части в одно и то же время, а может выражать отношение предшествующих причин к результату в разные моменты времени. Первый случай именуется синхронической эмерджентностью, а второй – диахронической эмерджентностью. Чаще всего синхроническая эмерджентность имеет место в случае слабой эмерджентности, а диахроническая – в случае сильной эмерджентности.

Сторонники эмерджентизма не пытаются отказаться от научного описания мира, скорее они предпринимают попытку ослабить редуктивный материализм, сохранив определённую связь между онтологическими уровнями. Однако разные авторы расходятся в ответе на вопрос о том, насколько значительным должно быть такое ослабление, в частности будет ли при этом сохраняться отношение супервентности. Исходя из этого можно выделить ещё один способ классификации эмерджентизма: эмерджентность как номологическая супервентность (Kim. 1999) и эмерджентность как несупервентное каузальное отношение (O’Connor. 2005).

Эмерджентизм, супервентность и отношение реализации

Некоторые исследователи полагают, что супервентность не только уместна, но и необходима для эмерджентизма (Kim. 1999; Chalmers. 2006). Супервентность в общем виде можно определить следующим образом.

B-свойства супервентны на A-свойствах, если невозможны две ситуации, тождественные в плане A-свойств, но различные в их B-свойствах.

В зависимости от того, что понимается под возможностью и невозможностью, супервентность может быть более сильной или более слабой. Поэтому сторонники эмерджентизма могут использовать различные формулировки тезиса супервентности, чтобы установить ту или иную взаимосвязь между онтологическими уровнями. В наиболее общем смысле наличие супервентно-эмерджентного свойства E у некоторого объекта O в момент времени t предполагает, что (O’Connor. 2005. Р. 667):

1) O обладает некоторым физическим свойством P в момент времени t;

2) необходимо, что если O имеет P в момент времени t, то O имеет E в момент времени t.

Основная идея применения супервентности здесь заключается в том, что такого рода отношение позволяет выводить истины конкретных наук, таких как биология, психология и другие, из определённой физической конфигурации, не прибегая к редукции. Однако следование в обратном направлении не применимо, поскольку из определённой биологической или психологической конфигурации системы не может быть сделан однозначный вывод о физической конфигурации. С эмерджентностью в указанном смысле также связана идея множественной реализуемости, которая используется в современном функционализме. Она заключается в том, что одни и те же высокоуровневые свойства могут быть реализованы на разных физических носителях. Отношение реализации – это более слабое отношение, чем редукция, поскольку одному и тому же набору высокоуровневых свойств может соответствовать множество способов их физической реализации. Физикалистский эмерджентизм, понимаемый таким образом, можно считать разновидностью нередуктивного физикализма.

Эмерджентизм и каузальность

Принципиально иной подход связан с установлением между событиями несупервентного каузального отношения. Согласно идее супервентностной эмерджентности, высокоуровневые свойства реализуются на структуре низкоуровневых свойств, находящихся друг с другом в определённом отношении. Каузальный эмерджентизм предполагает, что высокоуровневые свойства являются принципиально неструктурными и фундаментальными. Его сторонники настаивают на том, что низкоуровневые свойства должны предшествовать возникновению высокоуровневого свойства во времени. В отличие от сторонников супервентностной эмерджентности, которые рассматривают отношение эмерджентности как структурное, статическое и синхроническое, они рассматривают отношение эмерджентности как неструктурное, динамическое и диахроническое, что придаёт высокоуровневому свойству дополнительную степень независимости (O’Connor. 2005. Р. 664). Для того чтобы сопоставить эту разновидность эмерджентности с супервентностной эмерджентностью, можно использовать данное ранее определение. Каузальный эмерджентизм сохраняет истинность тезиса (1) и отрицает тезис (2). Таким образом, для данной версии эмерджентизма возможно, что гипотетический мир, физически не отличающийся на уровне фундаментальных свойств и законов от нашего, тем не менее отличается в отношении его эмерджентных свойств (O’Connor. 2005. Р. 667).

Нисходящая и одноуровневая каузальность

Суждения о наличии у высокоуровневых свойств собственной каузальности, независимой от низкоуровневых свойств, приводит некоторых сторонников эмерджентизма к идее особых видов каузальных связей. Обычная для редуктивных подходов каузальность может восприниматься как каузация «снизу вверх», или восходящая каузальность (upward causation), поскольку связывает низкоуровневые события, являющиеся причинами, с высокоуровневыми, которые являются следствиями. Концепция нисходящей каузальности (downward causation) предполагает существование аналогичной связи, имеющей обратное направление, т. е. такой каузальной связи, при которой высокоуровневое свойство, реализованное на какой-либо структуре низкоуровневых свойств, является причиной низкоуровневых событий. Это означает, что сложная высокоуровневая система действует как единое целое. В. Кастон полагает, что идею нисходящей каузальности можно встретить уже у Аристотеля (Caston. 1997. Р. 329). Эта идея встречается у большинства сторонников сильной эмерджентности (Clayton. 2006. Р. 4). Однако до расцвета физикалистского и редуктивного мышления она не имела достаточного оформления. Наибольшую ясность и выраженность она получила уже в 20 в., в философском осмыслении биологии (Sperry. 1969; Campbell. 1974). Как элемент онтологии эта идея встречается только у сторонников онтологической эмерджентности. Сторонники эпистемологической эмерджентности иногда рассматривают её как удобный язык для описания реальности, но не более того (Kim. 1999. Р. 29). Ещё одной разновидностью каузальности, о которой идёт речь в этом контексте, является одноуровневая каузальность (same-level causation), которая предполагает воздействие сложных объектов на другие объекты своего уровня. Для обыденного восприятия такая каузальность является интуитивно очевидной, однако для сторонников редуктивного объяснения она сводится к взаимодействию элементарных частиц. Некоторые эмерджентисты полагают, что одноуровневая каузальность является подлинной в онтологическом смысле (O’Connor. 2005).

Эмерджентизм в контексте современных исследований теории сложности

Основное отличие современного эмерджентизма от раннего британского эмерджентизма заключается в новом формате взаимодействия с наукой. Гольдштейн отмечает, что понимание этого взаимодействия может прояснить особенности современного эмерджентизма. В частности, основой для современного эмерджентизма являются разработки в теории сложности. Гольдштейн называет четыре школы исследования теории сложности, повлиявшие на современный эмерджентизм: теория сложной адаптивной системы, теория динамических систем, школа синергетики, неравновесная термодинамика (Goldstein. 1999. Р. 54). Эти исследования связаны с поиском конкретных научных оснований эмерджентности, и в том числе математических моделей вероятностного предсказания эмерджентных свойств.

Аргументы сторонников и противников эмерджентизма

Одним из основных способов аргументации в пользу эмерджентизма является ссылка на эмпирические данные естественных наук. Реальное существование свойств, характеризуемых как эмерджентные, могло бы служить одним из подтверждений актуальности этой идеи. Здесь можно выделить три основные позиции. Во-первых, существует мнение, что найти примеры эмерджентности можно в обычных физических явлениях. Подобного взгляда придерживались некоторые классические эмерджентисты, например Ч. Д. Брод (Broad. 1925. Р. 71). Для современных авторов в качестве одного из вариантов выступает квантовая механика (Silberstein. 1999). Некоторые авторы идут далее и рассматривают в качестве примера эмерджентного свойства такие свойства, как текучесть воды. Однако такой пример может быть сведён либо к метафорической иллюстрации концепции эмерджентности, либо к эпистемологической эмерджентности (Фролов. 2015. С. 86). Во-вторых, существует мнение, что единственным примером эмерджентного свойства в онтологическом смысле является сознание (Kim. 1999; O’Connor. 2005; Chalmers. 2006). В-третьих, существует позиция, что действительных примеров эмерджентных свойств не существует и любые примеры эмерджентности связаны с недостатком знаний о том или ином явлении (Hempel. 1948).

Ещё один способ аргументации – это демонстрация объяснительного разрыва между низкоуровневыми и высокоуровневыми свойствами. В качестве примера такой аргументации может служить классический аргумент от знания Ч. Д. Брода, с помощью которого он пытается показать, что полное знание о низкоуровневых свойствах не даёт знания о высокоуровневых (Broad. 1925. Р. 71). Современный способ такой аргументации применяется в первую очередь для обоснования трудной проблемы сознания. Эмерджентизм считается одним из способов решения трудной проблемы (Юлина. 2010; Фролов. 2015), поэтому практически все аргументы в пользу трудной проблемы сознания могут являться промежуточными аргументами в пользу эмерджентизма. Однако до установления конкретных законов, стоящих за проявлениями эмерджентности, этот подход скорее является ещё одним способом констатировать наличие проблемы, чем её решением (Фролов. 2015. С. 86). Кроме того, противники эмерджентизма могут ссылаться на то, что сильная эмерджентность противоречит современному натурализму, который скорее предполагает плавное развитие без скачков (Bruntrup. 2016).

Ещё одна область философии сознания, с которой связан эмерджентизм, – это проблема ментальной каузальности. С самого своего зарождения идея эмерджентности была тесно связана с решением этого вопроса и противопоставлялась в этом отношении эпифеноменализму (O’Connor. 2005; Caston. 1997). Для этих целей эмерджентные свойства связывались с особым источником каузальной силы, с нисходящей каузацией. В современной дискуссии эмерджентность также применяется в первую очередь для решения проблемы ментальной каузальности, однако наряду с нисходящей каузацией в каузальном эмерджентизме (O’Connor. 2005) существуют комбинации супервентностной эмерджентности с эпифеноменализмом (Kim. 1999). В то время как для сторонников эмерджентизма нисходящая каузальность является одним из основных преимуществ, для противников эмерджентизма она является одним из основных аргументов против эмерджентизма, поскольку вступает в противоречие с идеей каузальной замкнутости физического мира (Kim. 1999).

Ещё одна проблемная область эмерджентизма – это сохранение баланса между тривиальностью и радикальностью в вопросе возникновения нового субъекта. Некоторые формы эмерджентизма тяготеют к нередуктивному физикализму, другие – к разновидности субстанциального дуализма. В первом случае эмерджентизм критикуется за неспособность привнести новизну в вопрос о возникновении субъекта, во втором случае – за постулирование возникновения субъекта без установления надёжной связи между ним и его материальным основанием. В обоих случаях ключевой проблемой является сохранение единства эмерджентного индивида. В первом случае – по причине неопределённости переживающего субъекта, а во втором – по причине проблемы единства материального тела и нематериальной души (Гаспаров. 2016)