Ада́м (евр. אָדָם), согласно библейской книге Бытия, первый человек, сотворённый Богом. 

Слово ʾāḏām в еврейской Библии

Еврейское существительное אָדָם ʾāḏām имеет значение «человек, человечество». В тексте Ветхого Завета оно используется и как имя собственное, и как имя нарицательное.

В древнееврейском языке имя нарицательное ʾāḏām, как правило, употребляется в родовом значении и отсылает не к конкретному человеку или людям, а к человечеству в целом (например, Быт 6:5, Исх 4:11, Втор 4:28). По отношению к конкретному человеку слово ʾāḏām может употребляться в редких случаях, когда индивидуальность человека несущественна, значение имеет только его принадлежность к человеческому роду (например, Втор 5:24).

Однако гораздо чаще в этих значениях употребляются выражения בֶּן אָדָם ben-ʾāḏām (буквально – сын человека) и בְּנֵי אָדָם bənê ʾāḏām [«сыновья/дети человека»; например, Числ 23:19, Пс 11(10):4]. Эта конструкция типична для семитских языков, в частности для древнееврейского: слово «сын» используется в очень широком спектре значений, например в значении принадлежности к какой-либо группе. Ещё одним примером такой конструкции может служить выражение בְּנֵי־הַנְּבִיאִים («сыновья/дети пророков») со значением «люди, принадлежащие к классу пророков» (например, 3 Цар 20:35).

Вполне вероятно, что имя первого человека, Адам, восходит именно к переинтерпретации этого фразеологизма. Выражение «сыны/дети человека (адама)», понятое буквально, начинает интерпретироваться как имя некоего первого человека по имени Адам, которому все люди приходятся детьми; имя нарицательное превращается в имя собственное предка. Этот эффект можно сравнить с характерным для Ветхого Завета превращением этнонимов в имена предков-эпонимов. Так, согласно библейскому тексту, народ, известный как «ханаанеи», произошёл от человека по имени Ханаан; прародителем арамеев становится Арам и т. д. (Быт 10:15–19, 23; см. также Селезнёв. 2011. С. 191). 

Поскольку имя первого человека (ʾāḏām), с одной стороны, функционирует как имя нарицательное («человек»), а с другой – как имя собственное, при чтении и переводе первых глав книги Бытия возникает проблема различения имени собственного и имени нарицательного. Разные переводы решают эту проблему по-разному. Однако еврейский текст содержит в себе подсказку: поскольку определённый артикль не может употребляться перед именем собственным, то в случаях, где перед словом ʾāḏām есть артикль, оно воспринимается как имя нарицательное, а когда артикля нет – как имя собственное первого человека. По-видимому, внутри библейского нарратива переход от имени нарицательного к имени собственному происходит тогда, когда в повествовании начинают фигурировать несколько человек – их необходимо различать, а для этого дать каждому имя. Судя по всему, в первых трёх главах книги Бытия слово ʾāḏām используется как имя нарицательное; его употребление как имени собственного, вероятно, начинается со стиха Быт 4:25 (Селезнёв. 2011).

Этимология

Этимология евр. ʾāḏām неясна. Возможно, как и во множестве других случаев, библейский текст предлагает народную этимологию: Бог создаёт человека (ʾāḏām) из пыли земной (ʾăḏāmāh) (Быт 2:7). Сочетание в этом стихе евр. אָדָם ʾāḏām (человек) и אֲדָמָה ʾăḏāmāh (земля) представляет собой игру слов, распространённое явление в библейском тексте. Эта игра слов подчёркивает неразрывную связь человека и земли. Земля была сотворена для человека, а человек – для того, чтобы её обрабатывать (Быт 2:15); человек был сотворён из земли, всю жизнь её возделывает, кормится её плодами, а умирая, возвращается в землю (Быт 3:19).

Древние авторы постулировали этимологическую связь слов ʾāḏām и ʾăḏāmāh, связывая ʾāḏām и ʾăḏāmāh со словом «красный» (евр. ʾādōm, корень ʾdm, «быть красным»). Например, Иосиф Флавий объяснял эту связь тем, что человек был создан из красной земли (Иудейские древности. I. 1. 2).

Связь евр. ʾăḏāmāh со словом «красный» поддерживают и многие современные авторы [например, The Hebrew and Aramaic lexicon of the Old Testament. 1994–2000; Theological Dictionary of the Old Testament. 1974–2021; ср. аккад. аdamu, «кровь», аdamatu, «чёрная кровь», аdamātu, «тёмно-красная земля» (используемая как краситель; The Assyrian Dictionary... 1956–2010)]. Уоллес (Anchor Bible Dictionary. 1992) предполагает, что слова āḏām и ʾăḏāmāh могут быть независимыми друг от друга производными от одного корня, либо что слово ʾāḏām могло произойти от ʾăḏāmāh из-за сходства цвета человеческой кожи с цветом красной земли или глины. Согласно другой точке зрения, ʾāḏām и ʾăḏāmāh могут быть сопоставлены с арабскими словами ʾadam(at-), «кожа», ʾadīm-, «поверхность» (например, Westermann. 1985. P. 201).

С другой стороны, неочевидно, что эти слова имеют общее происхождение; вполне возможно, что связывающая их народная этимология возникла из-за фонетической близости слов ʾāḏām и ʾăḏāmāh.

Типологической параллелью может служить латинское соответствие слов homō, «человек» и humus «земля» (согласно Vaan. 2008. P. 288, связь между этими латинскими словами восходит к праиндоевропейской общности). 

Библейский рассказ

Рассказ об Адаме содержится в главах 1–3 книги Бытия. В рамках гипотезы Ю. Велльгаузена эти главы принято разделять на 2 независимых рассказа о сотворении мира, которые происходят из разных источников: стихи Быт 1:1–2:3 принято связывать со жреческим (священническим) кодексом, а стихи Быт 2:4–3:24 – с яхвистом (подробнее см.: Велльгаузен. 2017. С. 5–11). Согласно первому («жреческому») рассказу о сотворении мира, мужчина и женщина были созданы последними из всех творений Бога; человек предстаёт как венец творения, созданный по образу и подобию Бога и призванный «господствовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всею живностью, которая снуёт по земле» (Быт 1:26; здесь и далее перевод автора).

Вторая история предлагает несколько другой взгляд на сотворение человека и его роль. Бог творит человека (Адама) из пыли земной (Быт 2:7), вдыхает в его ноздри «дыхание жизни» и селит его в Эдемском саду как садовника, «чтобы он возделывал этот сад и берёг его» (Быт 2:15). Идея, что человек был сотворён богом или богами для работы, появляется также в шумерских и вавилонских мифах о сотворении мира. Например, в шумерском тексте «Энки и Нинмах» работа сперва возлагается старшими богами на младших; когда младшие боги восстают, Энки творит других работников – людей (ср. также аккадские тексты – поэму об Атрахасисе, Энума Элиш).

В Эдемском саду Адам получает первую заповедь – запрет есть с дерева познания добра и зла (Быт 2:16–17). Поскольку «плохо человеку быть одному» (Быт 2:18), Бог решает создать ему помощника. Он творит зверей и птиц, которым Адам даёт имена. Увидев, что человек «не нашёл среди них помощника себе под стать» (Быт 2:20), Бог погружает Адама в сон, извлекает из него ребро и из этого ребра творит женщину. Первые люди были наги, но не стыдились своей наготы (Быт 2:25).

Далее излагается история грехопадения. Змей, живущий в Эдемском саду, убеждает женщину съесть плод запретного древа познания добра и зла. Женщина поддаётся уговорам змея: пробует плод сама и угощает Адама. Съев плод, люди прозревают – они видят свою наготу и делают себе набедренные повязки из листьев (Быт 3:7). За непослушание Бог проклинает людей и изгоняет их из Эдемского сада; отныне удел мужчины – в поте лица обрабатывать землю, а женщины – в муках рожать детей. Люди становятся смертными: «вернёшься ты в землю, из которой был взят: ты – пыль и вновь обратишься в пыль» (Быт 3:19). Только после грехопадения Адам даёт своей жене имя Ева (Быт 3:20).

В отличие от первого рассказа о творении, где мир предстаёт как совершенное и прекрасное творение Бога, а человек – как венец творения, здесь человек описывается как провинившийся перед Богом изгнанный слуга, а мир оказывается местом изгнания.

Согласно дальнейшему повествованию книги Бытия, Адам и Ева рождают сыновей, Каина и Авеля (Быт 4:1–2), первых земледельца и скотовода. Далее в тексте приводится список потомков Адама через Каина. После убийства Авеля Каином Ева рождает третьего сына – Сифа. Рождение Сифа упоминается дважды – в стихах Быт 4:25 (после рассказа о Каине и Авеле) и Быт 5:3. Точно так же дважды повторяются слова о том, что у Сифа родился сын Енос (Быт 4:26, 5:6). Сосуществование двух параллельных рассказов о Сифе объясняется тем, что они восходят к разным источникам (см. Skinner. 1910. P. 124–129; The Anchor Bible. 1964. P. 34–43). В рамках гипотезы Ю. Велльгаузена рассказ о Сифе в 4-й главе книги Бытия обычно связывают с яхвистом, а в 5-й главе – с жреческим кодексом.

Фрагмент Быт 4:17–26 содержит подробный список потомков Адама через Каина и, в качестве приложения к ней, краткое упоминание Сифа и его сына Еноса; во фрагменте Быт 5:3–32, напротив, приводится подробная генеалогия потомков Адама через Сифа, а Каин и его потомки вообще не упоминаются. Генеалогия потомков Адама через Сифа во фрагменте Быт 5:3–32 следующая: Адам – Сиф – Енос – Каинан – Малелеил – Иаред – Енох – Мафусал – Ламех – Ной; у Ноя родились 3 сына: Сим, Хам, Иафет. Это можно сравнить с генеалогией потомков Адама через Каина во фрагменте Быт 4:17–22: Адам – Каин – Енох – Ирад – Мехиаель – Мафусал – Ламех; у Ламеха родились 3 сына: Иавал, Иувал, Тувалкин. Обращает на себя внимание сходство большинства имён в двух генеалогических списках: Каин – Енох – Ирад – Мехиаель в 4-й главе книги Бытия и Каинан – Малелеил – Иаред – Енох в 5-й главе различаются лишь порядком и/или небольшими фонетическими вариациями; Мафусал – Ламех в двух главах полностью совпадают. Кроме того, Ламех и Ной, последние звенья в двух генеалогиях, имеют по 3 сына; сыновья Ламеха – Иавал, Иувал и Тувалкин – становятся прародителями пастухов, музыкантов и кузнецов соответственно (Быт 4:20–22), а сыновья Ноя – прародителями трёх семей народов, которые стали населять землю после потопа (Быт 9:18–19). Ещё одно сходство между двумя генеалогиями заключается в том, что Каин в 4-й главе книги Бытия является сыном Адама, имя которого означает «человек» (евр. ʾāḏām), а Каинан в 5-й главе является сыном Еноса, что также означает «человек» (евр. ʾēnôš). Большинство комментаторов конца 19 – начала 21 вв. согласны в том, что 4-я и 5-я главы книги Бытия могут содержать единое предание о генеалогии первых людей, которое в несколько разном виде сохранилось в двух независимых традициях (см., например: Westermann. 1985. P. 348–350).

Таким образом, согласно книге Бытия, через Сифа и Каина Адам стал прародителем всего допотопного человечества; через Сифа, одним из потомков которого был Ной, – всего послепотопного человечества. 

Также, согласно книге Бытия, Адаму было 130 лет, когда родился Сиф (Быт 5:3). После этого у него рождались ещё сыновья и дочери; умер он в возрасте 930 лет (Быт 5:4–5). 

В других книгах Ветхого Завета

В канонических книгах Ветхого Завета фигуре Адама, как и в целом первым главам книги Бытия, уделяется мало внимания. Адам упоминается только в 1-й книге Паралипоменон (1 Пар 1:1) и в книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (Сир 49:18).

В книге пророка Осии еврейское слово ʾāḏām в русском синодальном переводе, как и во многих других переводах, понимается как имя собственное первого человека: «Они же, подобно Адаму, нарушили завет и там изменили Мне» (Ос 6:7). Такой перевод, однако, проблематичен; альтернативное объяснение, которое поддерживают многие современные исследователи, предполагает, что ʾāḏām в этом стихе – топоним, название города; город с таким названием упоминается также в книге Иисуса Навина (Нав 3:16; см. также: Hosea. 1980). 

В Новом Завете и в христианской традиции

В христианской традиции фигура Адама играет гораздо большую роль, чем в иудейской, из-за значимости истории грехопадения в христианской теологии. Апостол Павел сопоставляет Адама и «Нового Адама» – Христа – в послании к Римлянам (Рим 5:12–21) и 1-м послании к Коринфянам (1 Кор 15:21–22, 45–49). В послании к Римлянам апостол Павел проводит аналогию между Адамом – человеком, через которого грех и смерть пришли в мир, – и Иисусом Христом, через которого всем открывается благодать и вечная жизнь. Адам изображается как прообраз Христа в том смысле, что последствия его действий затрагивают всё человечество. Темы смерти и воскресения продолжаются в 1-м послании к Коринфянам: «как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор 15:22); как небесный Адам пришёл на смену земному Адаму, так и человечество земное станет духовным человечеством; в воскресении вместо физического тела, «унаследованного» людьми от первого Адама, у человека появится духовное тело, подобное телу воскресшего Христа (1 Кор 15:44–49).

В 1-м послании к Тимофею апостол Павел приводит историю о сотворении человека и грехопадении в качестве аргумента, объясняя, почему женщинам запрещено учить или руководить мужчиной: «Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщён; но жена, прельстившись, впала в преступление» (1 Тим 2:13–14). В этом тексте вся вина за грехопадение возлагается на Еву, и такой взгляд согласуется с ранней еврейской экзегезой (см., например: Апокалипсис Моисея. 15–21; Пирке де рабби Элиэзер. 13). Краткое упоминание Адама содержится также в послании Иуды (Иуд 1:14). В Новом Завете Адам также упоминается в Евангелии от Луки в родословии Иисуса Христа (Лк 3:38).

Представления о грехопадении, оформившиеся уже в период 2-го Иерусалимского храма, отразились в учении Августина о первородном грехе – повреждении человеческой природы в результате грехопадения, которое передаётся от человека к человеку в момент рождения.

Иконография в раннехристианском и восточнохристианском искусстве

Изображения Адама и Евы основаны на текстах книги Бытия (Быт 2:7–25; 3:1–24; 4:1–2). Грехопадение Адама и Евы – наиболее ранний и распространённый сюжет в памятниках христианского искусства, включая росписи катакомб Сан-Дженнаро в Неаполе (3 в.) и святых Петра и Марцеллина в Риме (2-я половина 3 – 1-я половина 4 вв.), синагоги в Дура-Европос (Сирия; около 250), гробницы Аврелия в Риме (3 в.), а также рельефы на саркофаге Юния Басса (359, Музей Сокровищницы базилики Святого Петра, Ватикан). Обнажённые Адам и Ева изображены стоящими у древа познания добра и зла, вокруг которого обвился змей. На саркофаге Юния Басса рядом с Адамом представлен сноп колосьев, около Евы – овца, что указывает на их труды после изгнания из рая. Сцены из жизни первых людей фигурируют на византийских резных пластинах из слоновой кости: сотворение Адама и Евы – на створке диптиха (около 400, Барджелло, Флоренция); разные сцены – на ларце 11 в. (Эрмитаж, Санкт-Петербург).

История Адама и Евы обычно включает следующие сюжеты: сотворение Адама (Быт 2:7); заповедь Адаму о древе познания добра и зла (Быт 2:16–17); наречение Адамом имён животным (Быт 2:20); сотворение Евы (Быт 2:21–25); грехопадение, сцена которого может состоять из нескольких эпизодов: Ева, слушающая змея (Быт 3:1–5), Ева, вкушающая плод и дающая его Адаму (Быт 3:6–7); обличение Богом Адама и Евы (Быт 3:8–13), осуждение Евы и Адама (Быт 3:16–17), облачение Адама и Евы в кожаные одежды (Быт 3:21), изгнание из рая (Быт 3:23) и др. Эта история подробно проиллюстрирована в миниатюрах ранних рукописей [Коттоновский Генезис (5 или 6 вв., Британская библиотека, Лондон, Cotton MS Otho B VI); Венский Генезис (6 в., Австрийская национальная библиотека, Cod. Theol. gr. 31); Пятикнижие Ашбурнхама (Турское Пятикнижие; 6–7 вв. с добавлениями 8 в., Национальная библиотека Франции, Париж, NAL 2334)], в византийских Октатевхах 12–13 вв., русских рукописях 15–18 вв. – палеях, хронографах, Лицевом летописном своде, лицевых Библиях.

Обширные монументальные циклы представлены в Палатинской капелле в Палермо (1150–1160-е гг.) и кафедральном соборе в г. Монреале (1180–1190-е гг.) на о. Сицилия, в соборе Святого Марка в Венеции (13 в.), Успенском соборе Свияжского монастыря (16 в.), церкви Троицы в Больших Вязёмах в Московской области (конец 16 в.), храмах Ярославля, Костромы, Тутаева (все – 17 в.). В обобщённом виде история Адама и Евы изображена в клеймах икон «Святая Троица с деянием» (16 в., Третьяковская галерея, Москва; 16 в., Русский музей, Санкт-Петербург), «И почи Бог в день седьмый» (фрагмент Четырёхчастной иконы, 16 в., Благовещенский собор Московского Кремля), на дверях в жертвенник (начало 17 в., Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва, Москва; 17 в., Сольвычегодский историко-художественный музей-заповедник).

На иконографию сюжета «Изгнание из рая», где Адам и Ева изображены дважды – изгоняемые ангелом и сидящие напротив закрытых врат рая, охраняемых херувимом с пламенным мечом, – оказали влияние гимнография сыропустной недели и духовный стих «Плач Адама» (дверь в жертвенник, начало 17 в., Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва).

Святоотеческая традиция сопоставления Христа с Адамом и предание о том, что Голгофа, где был распят Спаситель, является местом погребения Адама, обусловили изображение самого первого человека или его главы в композиции «Распятие». Мысль о том, что кровь Спасителя искупила грех Адама, в иконографии выразилась непосредственным образом: капли крови из ран Христа падают на главу первого человека. Изображение его главы в пещере под Голгофой известно с 9 в. (Хлудовская Псалтирь, середина 9 в., Исторический музей, Москва, Хлуд. Д 129).

В византийском искусстве встречаются композиции, где в нижней части по сторонам от Голгофы представлены восстающие из гробов Адама и Евы (резная пластина с изображением Распятия, 11 в., Эрмитаж): эту деталь можно объяснить влиянием иконографического типа «Сошествие во ад», известного с 9 в. (Хлудовская Псалтирь). Адам на таких изображениях предстаёт седовласым старцем, в хитоне и гиматии, Ева – в красном платье и мафории (покрывале).

Коленопреклонённые Адам и Ева по сторонам от Этимасии (Престола уготованного) изображаются в композиции «Страшный суд» (собор Санта-Мария-Ассунта на о. Торчелло, Венеция, 11–12 вв.). В образе старца Адам включён в число ветхозаветных праотцев и пророков в храмовой декорации: в Карие-джами в Стамбуле (между 1313 и 1321), церкви Спаса на Ильине улице в Великом Новгороде (1378, росписи Феофана Грека), Благовещенском соборе Московского Кремля (середина 16 в.).

Иконография в западнохристианском искусстве

В большинстве сюжетных сцен в западнохристианском искусстве Адам представлен обнажённым вместе с Евой: как правило, молодым и безбородым в дороманских памятниках, позднее – в зрелом возрасте, с короткой бородой.

Адам изображался в сценах циклов «Сотворение мира и человека» (одна из «Атлантовских Библий» – Библия Пантеона, Ватиканская апостольская библиотека, Vat. lat. 12958, fol. 4v) и «Сотворение человека и история прародителей» (Турские Библии: Библия Мутье-Грандваль, около 830–840, Британская библиотека, Лондон, Add MS 10546, fol. 5v; Библия Вивиана, 845–851, Национальная библиотека Франции, Париж, Latin 1, fol. 10v), а также ветхозаветного цикла в целом (фрески базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме, утрачены в 19 в., известны по копии начала 17 в; роспись плафона Сикстинской капеллы, выполненная Микеланджело в 1508–1512).

Некоторые входившие в эти циклы сюжеты воплощались как самостоятельные произведения, чаще всего – «Адам и Ева в раю» [вариант – «Адам в Раю»; «Земной рай» Я. Бассано, между 1568 и 1576, Галерея Дориа-Памфили, Рим; «Весна» («Земной рай») Н. Пуссена, 1660–1664, Лувр, Париж, и др.] и «Грехопадение» (панель диптиха Х. ван дер Гуса, после 1479, Музей истории искусств, Вена; «Адам и Ева» Тициана, около 1550, Прадо, Мадрид; «Земной рай со сценой грехопадения» Я. Брейгеля Старшего и П. П. Рубенса, 1615, Маурицхёйс, Гаага, и др.).

На «Житии Адама и Евы» и других апокрифах основаны композиции, посвящённые жизни первых людей после изгнания из рая: среди них – сюжеты о пребывании в шатрах, вручении орудий для трудов, погребении Авеля, смерти Адама («Смерть Адама» – первая сцена из основанного на «Золотой легенде» Якова Ворагинского монументального цикла «История животворящего Креста» Пьеро делла Франчески, 1452–1464, церковь Сан-Франческо в Ареццо, Италия).

В апокрифической сцене Сошествия во ад [фреска кельи № 31 в монастыре Сан-Марко, выполненная Фра Беато Анджелико, между 1438 и 1445, ныне Национальный музей Сан-Марко, Флоренция; панель «Алтаря доминиканцев» М. Шонгауэра и мастерской, около 1480, Музей Унтерлинден, Кольмар, Франция; рукопись «Пассионал Во» («Пассионарий Во»), конец 15 – начало 16 вв., Национальная библиотека Уэльса, Аберистуит, Peniarth MS 482D, fol. 125r] и в некоторых композициях на тему Страшного суда (росписи купола собора Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции, живописцы Дж. Вазари, Ф. Цуккари, 1572–1579) Адам представлен седобородым старцем.

Ряд изображений Адама в сюжетных сценах основан на экзегетических источниках – Адам, погребённый под Распятием и оживлённый кровью Иисуса Христа [«Беат» из Жероны (рукопись «Толкования на Апокалипсис» Беата Лиебанского), 10 в., сокровищница собора, Жерона, Испания, fol. 16v], как прообраз Христа – в «морализованных Библиях», где встреча Адама и Евы интерпретировалась как прообраз Брака Христа и Церкви («морализованная Библия», 1225–1249, Австрийская национальная библиотека, Вена, Сod. 2554, fol. 2r). Грехопадение Адама и Евы могло быть представлено как начало пути грешного человечества в композиции «Закон и Благодать» («Осуждение и спасение» Л. Кранаха Старшего, 1529, Музей замка Фриденштайн, Гота, Тюрингия). История Адама может быть частью типологического цикла («Витраж Доброго самарянина», 1-я треть 13 в., собор в Бурже, департамент Шер).

Адам изображался в качестве самостоятельной фигуры (обычно рядом с Евой или напротив неё) – нагим, средних лет, с бородой, как правило с опоясанием из листьев – в скульптурном декоре готических соборов [на порталах («Врата Адама», 2-я четверть 13 в., собор в Бамберге, Бавария) или по сторонам от окна-розы (статуя с южного фасада трансепта в соборе Парижской Богоматери, около 1260, ныне в Музее Клюни, Париж)], на боковых створках живописных полиптихов (Гентский алтарь Я. ван Эйка и Х. ван Эйка, завершён в 1432, собор Святого Бавона, Гент), а также в самостоятельных композициях, например в произведениях немецкого Возрождения, где он показан безбородым – рядом с Евой (как вариант сцены грехопадения: резцовая гравюра А. Дюрера, 1504) или обнимающим её (ксилография Х. Бальдунга Грина, 1519). Иногда Адам ассоциировался с человеком, изображённым посредине концентрической композиции «Человек-микрокосм» (фреска крипты Святого Магна в соборе в Ананьи, конец 12 – начало 13 вв., область Лацио).