Кано́н христиа́нского Ве́тхого Заве́та, состав 1-й части христианской Библии. Может различаться в традициях разных христианских конфессий: всеми принимаются канонические книги Ветхого Завета, которые признаются богодухновенными и обладающими высшим вероучительным авторитетом. Помимо них, католические и православные церкви принимают в состав корпуса библейских книг т. н. неканонические (или второканонические) книги.

Статус Ветхого Завета в христианской Библии

Священное Писание еврейской традиции стало первым Священным Писанием христиан. Во 2 в. н. э. попытку исключить Ветхий Завет из состава христианского Священного Писания предпринял Маркион. Его учение было осуждено уже святыми отцами и учителями Церкви 2–3 вв. (Ириней Лионский, Тертуллиан, Ипполит Римский).

«Канонические» и «неканонические» книги Ветхого Завета

Ранняя христианская Церковь восприняла из еврейской традиции, во-первых, само понятие Священного Писания, во-вторых, «закон, пророки и другие книги» (Пролог книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова), почитавшиеся в иудаизме эллинистическо-римского времени. С точки зрения их позднейшей судьбы в еврейском и христианском канонах эти книги могут быть разделены на три группы.

1. Книги, которые считаются каноническими в раввинистическом иудаизме и получили такой же статус в христианском каноне. В этой последней традиции их канонический статус никогда не подвергался сомнению (исключением является лишь книга Есфири, которую некоторые отцы не включали в библейский канон).

2. Книги, не вошедшие в раввинистический канон Священного Писания, но в итоге, хотя и с оговорками, включённые католической и православной церквами в состав Ветхого Завета. Эти книги в католической церкви (с 16 в.) принято именовать второканоническими; в Русской православной церкви (с 19 в.) – неканоническими. В православной церкви эти книги почитаются как священные, полезные и назидательные. Более того, книга Премудрости Соломона, книга пророка Варуха, а также Молитва Манассии и дополнения к книге пророка Даниила читаются за богослужением. Протестантская традиция не признаёт их Священным Писанием и именует «апокрифами Ветхого Завета».

3. Книги, которые не вошли ни в еврейский канон, ни в канон католической и православных церквей. В католической и православной традициях для них принято наименование «апокрифы Ветхого Завета»; в протестантизме, где слово «апокриф» прочно ассоциируется с второканоническими (или неканоническими) книгами Ветхого Завета, их принято называть «псевдоэпиграфы». К числу ветхозаветных псевдоэпиграфов относятся книга Еноха, книга Юбилеев, Завещание двенадцати патриархов, Завещание Моисея, Апокалипсис Адама, Апокалипсис Варуха, Апокалипсис Моисея и ряд других книг. Многие ветхозаветные псевдоэпиграфы, бытовавшие в ранней Церкви, до нас не дошли и известны только по названию.

В церковнославянскую и русскую Библию входят следующие неканонические книги: 2-я книга Ездры, книга Товита, книга Иудифи, книга Премудрости Соломона, книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, книга пророка Варуха, послание Иеремии, книги Маккавейские, 3-я книга Ездры. Кроме того, в церковнославянской и русской Библии есть ряд неканонических (т. е. отсутствующих в еврейском каноне) дополнений к каноническим книгам: «Молитва Манассии» в конце 2-й книги Паралипоменон, 6 добавлений к книге Есфири, псалом 151, 3 дополнения к книге пророка Даниила.

История христианского канона Ветхого Завета

Нет оснований считать, что граница, проведённая в предраввинистическом иудаизме между «Писаниями» как третьей частью канона и книгами, не вошедшими в канон, была значима для раннехристианских общин. Возможно, она даже не была им известна либо проходила у них по-другому.

С первых веков христианства богословы составляли списки параллельных мест Ветхого Завета и Нового Завета; определённым авторитетом у специалистов по Новому Завету пользуются, например, индексы, прилагаемые к изданиям Объединённых библейских обществ Novum Testamentum Graece и The Greek New Testament. Для исследования канона важно, что наличие в двух текстах параллельных выражений необязательно означает прямое заимствование – возможно, например, в обоих случаях цитируется какая-то древняя поговорка, используется распространённый риторический оборот.

Состав Ветхого Завета в ранней Церкви

Сказать с уверенностью, какими были библиотеки христианских общин 1–2 вв. н. э., нельзя. Как полагает, например, О. Скарсаун, опираясь на анализ трактатов Иустина Философа и послания Варнавы (Skarsaune. 1987), большую роль в церкви этого времени играли тематические подборки цитат из Ветхого Завета, аналогичные позднейшим Testimonia или кумранским подборкам цитат на мессианские темы. Текст Testimonia мог расходиться как с еврейской Библией, так и с её греческими переводами за счёт внесения в эти цитаты гомилетических и интерпретирующих вставок. Однако, как Скарсаун показал на примере Иустина Философа, несмотря на взаимное неприятие христианства и иудаизма, христианские богословы ещё во 2 в. подчас пользовались библейскими рукописями, заимствованными у грекоязычных иудеев (таким образом, например, в тексты Иустина попали чтения еврейских ревизий 1–2 вв., отличные от чтений Септуагинты).

Необходимость уточнить состав ветхозаветного канона возникла в связи с полемикой с гетеродоксальными христианами (прежде всего гностиками), нередко апеллировавшими к псевдоэпиграфическим текстам, авторство которых приписывалось ветхозаветным праведникам (Еноху, Ездре, Варуху, Адаму, 12 патриархам и т. п.). Полемика с гностиками занимает важное место в христианском богословии 2 в. Желая возвести надёжную преграду проникновению в церковь еретических сочинений (таких как гностические апокалипсисы), христианские богословы обращались к еврейскому (раввинистическому) канону, который к началу 2 в. окончательно оформился. Согласно Сандбергу, стремление ранних греческих отцов ограничить ветхозаветный канон рамками еврейской Библии свидетельствует не о давно устоявшейся практике, а скорее о только формирующейся концепции (Sundberg. 1964. P. 146).

Первым из христианских богословов, кто попытался уточнить и ограничить канон Ветхого Завета, был Мелитон Сардийский. Составляя подборку богословски важных текстов из Ветхого Завета, Мелитон в письме Онисиму называет: «…Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие; Иисус Навин, Судьи, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, Псалмы Давида, Притчи и Премудрость Соломона, Екклесиаст, Песнь Песней, Иов. Пророки: Исаия, Иеремия, двенадцать в одной книге, Даниил, Иезекииль, Ездра» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. IV. 26). Это письмо свидетельствует о том, что в библиотеках церквей Малой Азии середины 2 в. ветхозаветные книги были редкостью и, для того чтобы составить заслуживающую доверия подборку ветхозаветных цитат, епископу Сард пришлось ехать в Палестину. До этой поездки у его паствы не было ясности, какие книги входят в Ветхий Завет.

Список книг в письме Мелитона совпадает с масоретским каноном, но порядок следования иной. Главное, что названия книг свойственны не еврейской, а греческой традиции. Поэтому возникает вопрос: к какой инстанции обратился Мелитон, чтобы узнать состав Ветхого Завета, – к грекоязычным евреям или к раннехристианским общинам Палестины? Если верно второе, то, значит, уже в начале 2 в. у палестинских христиан было представление о библейском каноне, тождественное масоретскому.

Вслед за Мелитоном Сардийским многие отцы Восточной церкви, составляя списки библейских книг, также стремились строго ограничить состав Ветхого Завета еврейским каноном: Кирилл Иерусалимский (Поучения огласительные и тайноводственные. 4), Григорий Богослов (Стихотворения. 12), Афанасий Великий (Праздничные послания. 39), Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. IV 17), отцы Лаодикийского собора (Правило. 60). Различия с еврейским каноном заметны в двух пунктах: во-первых, Кирилл, Афанасий и отцы Лаодикийского собора причисляют к каноническим книгу пророка Варуха (Кирилл и отцы Лаодикийского собора – ещё и Послание Иеремии; Афанасий, возможно, считал Послание Иеремии частью книги пророка Варуха, как это имеет место в Вульгате); во-вторых, Мелитон Сардийский, Афанасий и Григорий не упоминают книгу Есфири среди канонических.

Обращение к еврейскому канону имело, по-видимому, две цели. Первая была обусловлена полемикой с иудеями: уже Ориген в «Послании к Африкану» подчёркивал, что в спорах с ними важно цитировать только отрывки, которые присутствуют в их канонических книгах, но которых нет в христианской Библии (Origenis opera omnia. Parisiis, 1857. Col. 60–61). Вторая (и, возможно, более важная) – пастырская: создать заслон проникновению в христианские общины гностических псевдоэпиграфов. Однако среди книг, унаследованных от еврейской традиции и имевших хождение в раннехристианских общинах, были и книги вполне «безвредные» (в отличие от гностической литературы), и церковь не хотела с ними расставаться.

Афанасий Великий, перечислив канонические книги Ветхого Завета, говорит о книгах, которые не входят в их число, но используются для оглашения теми, кто только приходит в Церковь. К числу таковых он относит, в частности, книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Иудифи и книгу Товита (Афанасий Великий. Праздничные послания. 39). К этой же категории Афанасий причислял и книгу Есфири.

Иоанн Дамаскин также упоминал книгу Премудрости Соломона и книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, как книги назидательные, которые, однако, не входят в число книг Ветхого Завета (Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. IV 17).

Позиция восточных отцов, ограничивавших библейский канон рамками еврейского канона, отражена и у ряда западных писателей 4–5 вв., например у Илария Пиктавийского и Руфина. Августин был первым, кто включил в канон Ветхого Завета книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Товита, Иудифи и 2 Маккавейские книги (Августин. О христианском учении. II. 8). Такой же «расширенный» список книг ветхозаветного канона (за исключением Маккавейских книг) был принят и Карфагенским Cобором 397 г. (47-е правило, см.: Corpus christianorum. Series Latina. 1974. T. 149. P. 340, ср.: Р. 43), а затем подтверждён (на этот раз с Маккавейскими книгами) и Карфагенским собором 419 г. (24-е правило, см.: Corpus christianorum. Series Latina. 1974. T. 149. 108, 142).

Иероним Стридонский в «Прологе к книгам Царей» назвал все ветхозаветные тексты, отсутствующие в еврейской Библии, «апокрифами». Однако средневековая западная традиция в вопросе о статусе ветхозаветных книг в целом последовала за Августином. Несмотря на это, отдельные голоса в пользу «узкого» канона, тождественного еврейскому, раздавались в Римско-католической церкви вплоть до 16 в. (например, кардинал Каэтан).

Отцы Пято-Шестого (Трулльского) собора (692) (Правило. 2), подтвердив решения Лаодикийского и Карфагенского (419) соборов, очевидно, не считали, что противоречие между постановлениями Соборов носит существенный характер. Т. о., средневековая Восточная церковь не вынесла окончательного решения о составе ветхозаветной части Библии.

Границы Ветхого Завета в православной церкви не были фиксированными вплоть до эпохи книгопечатания. В рукописной традиции греческой Библии неканонические книги Ветхого Завета переписывались наравне с каноническими. В Синайском (4 в.), Ватиканском (4 в.) и Александрийском (5 в.) кодексах Библии кроме канонических книг Ветхого Завета содержатся книги Иудифи, Товита, Варуха, «Послание Иеремии», книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, и Маккавейские книги. Оглавление Александрийского кодекса упоминает также апокрифические «Псалмы Соломона», но их текст отсутствует.

Фактически решение об объёме Ветхого Завета было принято первыми издателями греческой и славянской Библий в 15–16 вв., причём эти издатели во многом ориентировались на традицию Вульгаты (этим объясняется, в частности, включение в Ветхий Завет 3-й книги Ездры).

Дискуссии о каноне в эпоху Реформации и Контрреформации

В латинских рукописных Библиях позднего Средневековья не различались ветхозаветные книги, имеющиеся и отсутствующие в еврейском каноне. Наряду с книгами, перечисленными у Августина и в решениях Карфагенского собора, в состав рукописных Библий входили также книга пророка Варуха (с Посланием Иеремии) и Молитва Манассии, нередко также ещё две книги Ездры: 2-я книга Ездры славянской и синодальной Библий (соответствующая 3-й книге Ездры латинской традиции) и 3-я книга Ездры славянской и синодальной Библий (соответствующая 4-й книге Ездры латинской традиции). Все эти книги входят также в первопечатные латинские Библии, например в Библию Гутенберга.

Однако по мере знакомства европейских учёных с еврейским языком и еврейской Библией вставал и вопрос о причинах расхождения латинского канона с еврейским. В диспуте с И. Экком (1519) М. Лютер, опровергая католическое учение о чистилище, отказал в каноническом достоинстве 2-й Маккавейской книге, в которой упоминалась молитва за умерших (2 Макк 12:45) и тем самым подтверждалась точка зрения оппонентов Лютера. Впервые в истории западного христианства вопрос о каноническом достоинстве книг Ветхого Завета, отсутствовавших в еврейском каноне, но присутствовавших в средневековой христианской традиции, оказался предметом догматической дискуссии.

На следующий год появился труд сподвижника Лютера, Андреаса Карлштадта (De canonicis scripturis libellus, 1520 // Credner K. A. Zur Geschichte des Kanons. Halle, 1847. S. 291–414). Карлштадт решительно свёл канон Ветхого Завета к еврейскому (и даже поделил его на три части более или менее соответственно трёхчастному еврейскому канону). Книги Ветхого Завета, не входящие в еврейскую Библию, Карлштадт не считал каноническими и авторитетными, хотя и допускал пользу верующим от их содержания. По сути дела, труд Карлштадта заложил основы лютеранского отношения к библейскому канону.

Тридентский канон. Второканонические книги в Римско-католической церкви

Католическая церковь в ответ на вызов Реформации подтвердила ставший уже традиционным для Западной церкви состав Библии. Тридентский собор в декрете, принятом на 4-й сессии (8 апреля 1546) постановил присоединить к этому декрету перечень священных книг, чтобы снять какие-либо сомнения о принятых Собором книгах [Христианское вероучение. 2002. С. 89]. Следующий далее в соборном постановлении список ветхозаветных книг повторял тот, что был сформулирован Августином и отцами Карфагенского собора. Впервые в истории христианства вопросам канонического достоинства книг Ветхого Завета придавалось такое значение, что отступление от точки зрения, утверждённой на Соборе, каралось анафемой. Уточнение «во всех их частях» сделано ради «неканонических» добавок к книгам Есфири и Даниила.

Постановление Тридентского собора не разграничивает книги, имеющиеся в еврейском каноне, и книги, отсутствующие в нём. Однако какое-то терминологическое разграничение требовалось хотя бы для осмысленной полемики с протестантами. В 1566 г. католический теолог Сикст Сиенский (обращённый в христианство еврей; 1520–1569) впервые употребил термины «протоканонические» (по отношению к Писаниям, канонический статус которых никогда не оспаривался) и «второканонические» (по отношению к Писаниям, статус которых сначала оспаривался, но потом был признан церковью). Это разделение, ставшее в католическом богословии общепринятым, говорит лишь об истории формирования канона. Официальное католическое богословие всегда вслед за Тридентским собором настаивало на том, что между протоканоническими и второканоническими книгами нет различия в степени богодухновенности и авторитетности. Декрет Тридентского собора подтверждён догматической конституцией «Dei Filius» и каноном (2. 4) 1-го Ватиканского собора (8 декабря 1869 – 1 сентября 1870), а затем с особыми акцентами на богодухновенности и безошибочности Священного Писания – в энциклике «Spiritus Paraclitus» (15 сентября 1920) папы Бенедикта XV.

Из числа книг, фигурировавших в латинских рукописных и старопечатных Библиях, за пределами тридентского канона оказались две книги Ездры: 2-я книга Ездры славянской и синодальной Библий (3-я книга Ездры латинской традиции) и 3-я книга Ездры славянской и синодальной Библий (4-я книга Ездры латинской традиции), а также Молитва Манассии. Следуя за Августином и отцами Карфагенского собора, Тридентский собор не включил эти книги в число канонических. В «Клементинской Вульгате» (1592), которая стала на четыре века официальной Библией Римско-католической церкви, эти тексты были изъяты из Ветхого Завета и помещены в Приложение; таким образом, был достигнут компромисс между рукописной традицией и решением Тридентского собора. Книги, вынесенные в Приложение, не считаются ни протоканоническими, ни второканоническими, с точки зрения католической теологии они вообще вне канона. «Новая Вульгата» (1979) опускает все тексты, которые в «Клементинской Вульгате» были в Приложении. 151-й псалом отсутствует в «Клементинской Вульгате», но ввиду его распространённости в рукописной традиции критическое издание Вульгаты Объединённых библейских обществ (1969) включило его в Приложение к Вульгате наравне с Молитвой Манассии и двумя «дополнительными» книгами Ездры.

Апокрифы в протестантской традиции

В первом издании немецкой Библии Лютера (1534) неканонические книги Ветхого Завета помещены отдельно, после остальных книг Ветхого Завета, с указанием: «Апокрифы: книги, не считающиеся равными Святому Писанию, однако употребительные и благополезные для чтения». Порядок их необычен: книги Иудифи, Премудрости Соломона, Товита, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Варуха (с Посланием Иеремии), две книги Маккавейские, неканонические части книги Есфири, неканонические части книги пророка Даниила, Молитва Манассии. Подход Лютера стал образцом для богословия и практики лютеранской церкви. С одной стороны, лютеранские богословы подчёркивали, что «божественное» происхождение апокрифов недоказуемо либо весьма сомнительно, что они не являются Словом Божиим и, хотя могут быть полезны для назидания, не должны лежать в основе догматических построений. С другой стороны, лютеранские Библии продолжали включать в свой состав апокрифы (всегда в особом разделе, отдельно от канонических книг). Уже в 1569 г. появилось издание лютеранской Библии, включающее в раздел «Апокрифы» также две дополнительные книги Ездры (2-ю и 3-ю книги Ездры славянской и русской Библий), а позднее некоторые издания стали помещать в разделе «Апокрифы» и 3-ю Маккавейскую книгу.

Схожее положение первоначально имело место и в других протестантских деноминациях: признавалось, что апокрифы не являются Священным Писанием и не равны ему по авторитету, но при этом они издавались под одной обложкой со Священным Писанием.

Впервые, по-видимому, издания Библии без апокрифов появились в Англии в конце 16 в. (Chadwick. 1992. P. 119). По мнению О. Чедвика, мотивы книгоиздателей были скорее экономические, а не богословские: исключение апокрифов уменьшало стоимость издания и позволяло печатать карманные по размеру Библии (Chadwick. 1992. P. 117). Богословские мотивы выступали на первый план у английских пуритан, победивших в гражданской войне середины 17 в. Чедвик отмечал, что во время гражданской войны, республики и протектората (1642–1659) едва ли не все издания английской Библии выходили без апокрифов (Chadwick. 1992. P. 120–121). Во второй половине 17–18 вв. издания английской Библии с апокрифами и без них сосуществовали: «полные» Библии предназначались преимущественно для церкви, «краткие» – для домашнего чтения.

Британское и иностранное библейское общество, основанное в 1804 г. и вскоре ставшее основным издателем Библии в Англии, печатало только Библии без апокрифов. Постепенно под влиянием Британского библейского общества к изданию Библии без апокрифов обратились также и другие библейские общества. К концу 20 в. протестантские Библии выходили преимущественно без апокрифов.

Дискуссии о неканонических книгах Ветхого Завета в греческой Церкви Нового времени

Греческие богословы Нового времени также оказались втянутыми в спор католиков с протестантами. При этом одна часть греческих богословов испытывала влияние протестантской теологии, другая (бо́льшая) – скорее католической. Неопределённость в отношении спорных книг канона Ветхого Завета, характерная для восточного богословия предшествующего периода, не могла удовлетворять ни тех ни других.

Наиболее явно влияние протестантского богословия выражено в «Исповедании веры» патриарха Константинопольского Кирилла I Лукариса (1629), где он, в частности, признаёт число канонических писаний, принятое Лаодикийским собором, и отрицает авторитет книг, называемых «апокрифами» (Юнгеров. 2003. Т. 1. С. 148). Наименование неканонических книг «апокрифами» явно указывает на влияние протестантской терминологии. В отличие от Иоанна Дамаскина и других отцов, считавших неканонические книги «назидательными и прекрасными», Кирилл Лукарис отказывает им в каком бы то ни было авторитете.

«Исповедание веры» Кирилла Лукариса осуждалось на соборах: Константинопольском 1642 г., Ясском 1642 г., Константинопольском 1672 г. и Иерусалимском 1672 г. По проблеме библейского канона наиболее резко высказывались отцы Иерусалимского собора: «Следуя правилу (κανόνι) кафолической Церкви, называем Священным Писанием все те книги, которые признаны Лаодикийским Собором, а равно и те, которые Кирилл неразумно и злостно назвал апокрифами: Премудрость Соломона, книгу Иудифь, Товию, историю дракона и Сусанны (т. е. Дан 13–14), Маккавейские и Премудрость Сираха. Их признаём наравне со всеми другими книгами неизменной и действительной частью Священного Писания… И всё, что всегда, всеми соборами, древнейшими в кафолической Церкви и знаменитейшими богословами, счисляется и включается в Священное Писание, – всё то и мы считаем каноническими книгами (κανονικὰ βιβλία) и признаём Священным Писанием» (цит. по: Юнгеров. 2003. Т. 1. С. 149–150). Признавая книги, отсутствующие в еврейском каноне, Священным Писанием и каноническими книгами, Иерусалимский собор порывает с традицией восточных отцов ограничивать число канонических книг еврейским каноном.

Более уравновешенным является постановление Константинопольского собора 1672 г., в котором неканонические книги Ветхого Завета не отвергаются, но считаются «добрыми и назидательными... и отнюдь не презираемы» (Юнгеров. 2003. Т. 1. С. 149). Составители этого постановления стремились не привносить терминологию, чуждую патристической.

Решения соборов 17 в. не могли поставить точку в дискуссии греческих богословов о каноничности спорных книг. О том, что дискуссия не завершена, говорит, например, тот факт, что на 1-м Всеправославном совещании на острове Родос (1961) по подготовке Всеправославного просинода (предсобора) предлагалось включить вопрос о каноне Ветхого Завета в повестку дня будущего Всеправославного собора.

Библия греческой Церкви [наиболее авторитетными и распространёнными являются издания братства ζωή («Зои», от гр. «жизнь»), опубликованные с благословения Священного Синода Элладской церкви; первое издание вышло в свет в 1928] включает все упомянутые «спорные» книги, кроме 3-й книги Ездры (которая неизвестна греческой традиции) и Молитвы Манассии. 4-я Маккавейская книга вынесена в Приложение. В остальном никакой границы между книгами, входившими в еврейский канон и отсутствовавшими в нём, не проведено, какие бы то ни было пометы (например, звёздочки, которыми в изданиях Московской патриархии отмечены неканонические книги Ветхого Завета) также отсутствуют.

Критическое издание Септуагинты Альфреда Ральфса (Штутгарт, 1935, 1979) включает также «Псалмы Соломона» и 14 песней, в число которых входит Молитва Манассии (остальные 13 песней представляют собой выдержки из разных книг Ветхого и Нового Завета).

Порядок следования книг в христианских списках и изданиях Ветхого Завета

Как правило, в христианских библейских рукописях и печатных изданиях канонические книги Ветхого Завета сгруппированы по жанру и тематике следующим образом:

1. Пятикнижие (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие).

2. Исторические книги: книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Руфи, 1–2-я книги Царств (соответствуют 1–2-й книгам Самуила еврейской Библии), 3–4-я книги Царств (соответствуют 1–2-й книгам Царей еврейской Библии), 1–2-я книги Паралипоменон (Хроник), книги Ездры, Неемии, Есфири.

3. Учительные книги: книга Иова, Псалтирь, книги Притчей Соломоновых, Екклесиаста, Песни Песней Соломона.

4. Пророческие книги (включая книгу пророка Даниила).

Такой порядок засвидетельствован уже в Ватиканском кодексе Септуагинты; он преобладает в списках библейских книг, составленных христианскими авторами.

Известны, впрочем, ряд списков и рукописей, которые ближе к еврейскому канону. Так, в Александрийском и Синайском кодексах за Пятикнижием следуют исторические книги, затем пророческие, потом учительные. Иероним Стридонский в прологе к книгам Царей перечисляет книги Ветхого Завета сообразно 3-частному еврейскому канону; этот перечень оказал влияние на порядок следования книг Ветхого Завета в некоторых средневековых латинских Библиях.

То, что в христианской Библии в отличие от еврейской все пророческие книги перенесены в конец Ветхого Завета, может быть объяснено хронологическим принципом расположения: Пятикнижие и исторические книги повествуют о прошлом, учительные дают советы для настоящего, пророческие приоткрывают будущее. В то же время, завершая Ветхий Завет, пророческие книги представляют собой как бы переход к Новому Завету. Книга пророка Малахии (последнего из малых пророков) завершается пророчеством о послании Илии, как ангела Божия, который должен приготовить людей для наступления дня Господня (Мал 3:1–4:6). Это непосредственно отсылает к началу Нового Завета – к рассказу о проповеди Иоанна Крестителя, который в Евангелии отождествляется с ожидаемым пророком Илией (Мф 11:14). Евангелие от Марка (Мк 1:2) начинается цитатой из книги пророка Малахии (3:1).

Неканонические книги в греческих, латинских, славянских Библиях помещаются среди канонических. Исторические книги (2-я книга Ездры, книги Товита, Иудифи), следуя хронологии описываемых событий, находятся среди книг, повествующих о событиях персидского времени; книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова, – среди корпуса учительных книг (как правило, в конце); книга пророка Варуха и Послание Иеремии – среди писаний, связанных с пророком Иеремией (книга пророка Иеремии, Плач Иеремии).

Маккавейские книги в греческой рукописной традиции и в печатных изданиях греческой Библии почти всегда находятся в конце корпуса исторических книг (в современных изданиях Элладской церкви 4-я Маккавейская книга вынесена в Приложение). В Вульгате, однако, 1-я и 2-я Маккавейские книги помещаются в отрыве от основного корпуса исторических книг, в самом конце ветхозаветной части Библии (3–4-я Маккавейские книги в Вульгате отсутствуют). Славянская и русская Библии следуют в этом отношении не за греческой традицией, а за Вульгатой: 1-я, 2-я, а также отсутствующая в Вульгате 3-я Маккавейские книги помещаются в самом конце Ветхого Завета.

3-я книга Ездры в греческой Библии отсутствует; в старопечатных латинских изданиях, например в Библии Гутенберга, стоит после других книг Ездры; в «Клементинской Вульгате» вынесена в Приложение. В славянской и русской Библиях она следует за Маккавейскими книгами, завершая ветхозаветный корпус.

Внутри исторического, учительного и пророческого разделов Ветхого Завета порядок книг может варьироваться. В греческой рукописной и печатной традиции книги малых пророков, как правило, расположены перед книгами больших, в Вульгате – наоборот. Славянская и русская Библии в этом отношении также следуют за Вульгатой.