Антрополо́гия родства́, направление в этнологии и антропологии, которое изучает феномен родства, включая свойствó, т. е. родство по браку. Родство представляет собой связь между людьми (родственниками), обусловленную общностью их происхождения – одного лица от другого (прямая линия родства) или разных лиц от общего предка (боковые линии родства).

Объект и предмет изучения

Существуют три основных вида родства. Биодемографическое (реальное, естественное, кровное, биологическое, природное) родство определяется процессами биологического воспроизводства и выживания, генетической близостью между индивидами и непреложными фактами рождения и смерти. Социоюридическое (условное) родство является санкционированной обществом системой родственных отношений, за пределами которой даже биологически близкие родственники не считаются таковыми (например, незаконнорождённый сын), и, наоборот, родственниками считаются лица, не состоящие в реальных родственных отношениях (например, пасынок и отчим). Биологические родственники могут превращаться в потенциальных брачных партнёров и свойственников, а на приёмных детей могут распространяться брачные запреты, хотя опасности биологического кровосмешения нет. Отношения адопции могут устанавливаться независимо от того, умерли ли реальные родители индивида или нет, и диктоваться социальным статусом ребёнка и/или его приёмных родителей. Метакультурное (семиотическое, метафорическое) родство представляет собой совокупность языковых, ономастических, дискурсивных, ритуальных, драматических, литературных, фольклорных, религиозных и научных форм, которые систематически кодируют неродственные отношения в качестве родственных, моделируют макросистемы общества как микросистемы родства и публично симулируют родственные отношения и конфликты для укрепления общественного устройства. Отношения родства были универсальной основой, на которой строились конкретные формы социальной и потестарной организации доклассовых и раннеклассовых обществ. Поэтому в таких обществах широко были распространены различные формы метакультурного родства.

Различают родство близкое и дальнее, прямое и боковое (коллатеральное), восходящее (от потомков к предкам) и нисходящее (от предков к потомкам), а также степени родства, указывающие на близость кровных связей между родственниками: родители и дети – родственники первой степени, сиблинги (братья и сёстры) – второй степени и т. д. Важную категорию родственников (альтеров) представляют собой кузены – дети сиблингов родителей говорящего (эго), или дети сиблингов по отношению друг к другу. Кузены подразделяются на перекрёстных, или кросскузенов (детей разнополых сиблингов родителей), и параллельных, или ортокузенов (детей однополых сиблингов родителей), а также на патрилатеральных (детей сиблингов отца) и матрилатеральных (детей сиблингов матери).

Системы родства (СР), или системы родства, супружества и свойства, – это исторически обусловленные системы отношений социального родства, представляющие собой совокупности принципов группировки родственников и свойственников. Любая СР имеет в качестве точки отсчёта индивида (эго). Обычно выделяют два исторических типа, или стадии развития СР: стадию первичных (классификационных, классификаторских) СР, характерных для первобытных обществ и представленных различными вариантами систем терминов родства (СТР) бифуркативного типа, и стадию вторичных (описательных, вертикальных) СР, свойственных классовым обществам. Эволюция вторичных СР проходит два этапа, первый из которых соответствует доиндустриальному уровню общественно-экономического развития (СТР бифуркативно-линейного и генерационного типов); для второго этапа характерны СТР линейного типа. Первичные СР – групповые, т. е. в качестве эго выступает группа индивидов (как правило, группа сиблингов), и небиологические, ибо на ранних этапах развития человечества генетические связи между индивидами были не столь социально значимыми. Вторичные СР – преимущественно индивидуальные, определяются линией родства и степенью родства (поэтому их иногда называют линейно-степенными) и в значительной степени совпадают с биологическими отношениями родства.

Системы родства часто отождествляются (например, в работах советских и российских учёных Д. А. Ольдерогге, М. В. Крюкова, Ю. И. Семёнова и др.) с системами терминов родства (номенклатурами родства) – исторически обусловленными системами наименования отношений социального родства, представляющих собой план выражения систем родства. СТР обладают большим информационным потенциалом и служат наиболее точным источником для реконструкций социальной истории бесписьменных народов.

С точки зрения языковой прагматики СТР существуют в двух формах: референтивной (система терминов обозначения родственных отношений) и вокативной (системы терминов прямого обращения). По морфологической структуре различают элементарные (моносиллабические, редуплицированные), составные, сложные и описательные термины родства, по группировке альтеров (родственников и свойственников) – индивидуальные, групповые и классификационные. Основными логическими модусами терминологии родства являются полярность, реципрокность и реляционность. СТР взаимодействует с антропонимической системой, в результате чего складываются культурно и ареально обусловленные формы личной номинации – такие как текнонимия (называние родителей по детям, чаще всего первенцам), – подраздел неотеронимии, т. е. называние альтеров по младшим родственникам, герайтеронимия (называние по старшим родственникам, например, отчество, матчество, дедичество), порядковые имена (имена, даваемые по порядку рождения, birth-order names), некронимия (называние по умершим родственникам) и другие антропонимические феномены, окказионально функционирующие в качестве терминов родства, т. е. представляющие собой некие имена родства.

Для записи систем терминов родства применяются различные системы метаязыков – буквенные, цифровые, графические, алгебраические, но наибольшее распространение получили различные коды (в России чаще всего используется код советского и российского учёного Ю. И. Левина).

Типологии систем терминов родства

Все существующие типологии СТР строятся на базе двух структурообразующих принципов – бифуркативности (разграничение альтеров по сторонам отца и матери) и линейности (разграничение прямой и боковых линий родства) в двух основных поколениях – первом восходящем (+1 поколении, поколении родителей) и нулевом (0 поколении, поколении эго).

Помимо классической классификации Л. Г. Моргана, существуют структурные типологии Р. Г. Лоуи, У. Риверса и П. Кирхгофа, отражающие группировки альтеров первого восходящего поколения, а также типологии Л. Спира и Дж. П. Мёрдока, созданные на базе группировок альтеров поколения эго. Комплексные типологии Г. Доул и М. В. Крюкова учитывают оба поколения.

Различают 4 основных типа СТР:

• бифуркативный (бифуркативно-слившийся, турано-ганованский, ирокезский, австралийский, дравидский, амазонский), характеризующийся наличием бифуркативности и отсутствием линейности и противопоставления родства свойству, а также терминологическим выделением кросскузенов и объединением ортокузенов с сиблингами;

• бифуркативно-линейный (бифуркативно-коллатеральный; арабский, суданский), в котором реализуются и бифуркативность, и линейность;

• линейный (английский, эскимосский, арийский), для которого характерна линейность, но отсутствует бифуркативность, а все кузены терминологически объединены и отделены от сиблингов;

• генерационный (гавайский, малайский, инкорпорирующий), у которого и бифуркация, и линейность отсутствуют, а главный структурообразующий принцип – генерационность, т. е. разграничение альтеров по поколениям.

Кроме того, выделяют 2 особых типа СТР с генерационными скосами: кроу (патрилатеральные кросскузены считаются родственниками восходящих поколений, матрилатеральные – нисходящих) и омаха (патрилатеральные кросскузены относятся к нисходящим поколениям, матрилатеральные – к восходящим). Типы кроу и омаха характерны соответственно для матрилатеральных / матрилинейных и патрилатеральных / патрилинейных обществ.

Каждый тип СТР отражает специфику определённой стадии развития СР и обусловлен особенностями социальной организации. Исторически первым типом систем терминов родства был бифуркативный, свойства которого порождены первичными (классификаторскими) СР и обычно связываются с родовой (клановой) организацией и половозрастной стратификацией. Бифуркативные СТР трансформировались либо в бифуркативно-линейные, обусловленные, как считается, большесемейными отношениями, либо в генерационные, которые возникали в экстремальных условиях вынужденной эндогамии. Завершают эволюцию СТР линейного типа, отражающие отношения внутри современной малой (нуклеарной) семьи.

Наряду со структурными типологиями синхронное описание, сравнение и эволюция СТР могут исследоваться при помощи дискретных логико-семантических и онтоэкзистенциальных признаков. В отличие от структурной типологии, методика вычленения дискретных признаков призвана выявить субъективную психологическую или когнитивную реальность взрослых носителей языка и культуры и детей, их усваивающих. В рамках этого направления, существующего на стыке социальной антропологии, социологии, лингвистики и логики, сложились компонентный, шкалограммный, трансформационный, генеративный, реляционный, дистрибутивный, оптимальный и алгебраический виды анализа. Заложенное А. Крёбером в 1909 г. описание СТР при помощи дискретных переменных предполагает вычленение компонентов (пол альтера, пол говорящего, относительный возраст, линейность, латеральность, свойство внешнее, свойство внутреннее, посмертность и прочее), правил категориальной эквивалентности (полусиблинговое, скошенное, однополое и прочее), правил маркированности (приоритет мужских категорий над женскими, старших категорий над младшими и прочее) или первичных (примитивных) понятий (пребывание в утробе, сексуальный акт, кормление, сожительство, породительство, сиблинговые отношения и прочее). Эти компоненты, правила и понятия являются универсальными, а их комбинации и конкретизации – специфическими для конкретных ареалов и этнических общностей. Среди учёных, внёсших серьёзный вклад в данное направление, следует отметить Дж. Гринберга, Ф. Лаунсбери, У. Гудинафа, Л. Вайсгербера, Э. Ф. Уолласа, Дж. Аткинса, К. Ромни, П. Балоноффа, Г. Шеффлера, И. Баклера, Р. Дендрейда, М. А. Членова, В. А. Попова, Д. Кроненфельда, Ф. Э. Тьон Си Фата, С. Гулда, И. Данцигер, А. Вежбицку, Д. Рида, Д. Джоунза.

Современное состояние и проблемы изучения феномена родства

Начиная с Античности и до начала 19 в. феномен родства рассматривался в селекционно-прикладном (например, традиции разведения овец в сельской Англии или голубей в Лондоне, породистых лошадей на Кавказе и собак в Германии), генеалогическо-геральдическом (например, составление династических генеалогий), юридическом (например, римские нормы брака, наследования и адопции), эстетическом (например, филиастическая теория греческой драмы Аристотеля), политическом (например, теория асабийя Ибн Хальдуна, патриархальная теория Р. Филмера и её антитеза в теории «согласия детей» Т. Гоббса), философском (например, наблюдения за логикой терминов родства Дж. Локка и Д. Юма), языковедческом (например, наблюдения иезуитского миссионера Ж.-Ф. Лафито над необычными для европейца терминами родства у индейцев-ирокезов) и церковно-теологическом (например, постулат Святой Троицы в христианстве, её интерпретация в терминах реального родства и адопции у святого Августина и его полемика с арианцами, тема сродства божественного и природного у святого Григория Нисского, тема «Святого семейства» в католичестве, графическое изображение степеней родства для соблюдения брачных запретов в русской приходской традиции и прочее) направлениях.

В начале и середине 19 в. феномен родства подвергся переосмыслению в контексте становления и укрепления национальных традиций в Европе и колониальных режимов за её пределами, кристаллизации биологических и социальных наук и расширения эмпирической базы знания природы и культуры человека и высших животных. Антропология родства (или kinship studies в англоязычной традиции) сформировалась к середине 19 в. как одна из основных субдисциплин социальной / культурной антропологии. В то же время она впитала в себя более ранний опыт осмысления феномена родства в юридическом, философском, политическом и теологическом направлениях, что позволило феномену родства занять центральное место в кругу интересов антропологов, а изучение СР стало практически синонимично с антропологией в целом. Объектами её изучения стали СР и СТР, а также феномен родства в целом и его взаимоотношения с формами семьи и брака, счёта социального родства и преемственности (филиации), нормами наследования (статуса и имущества), локальностью брачной резиденции, половозрастной стратификацией и социально-возрастными системами типа возрастных классов и т. д. Общим местом стало положение о том, что родство является структурообразующим принципом организации традиционных обществ, поэтому, не разобравшись со спецификой родственных отношений, невозможно понять механизмы их функционирования и развития.

Становление антропологии родства восходит к работам американского юриста Л. Г. Моргана (подвергшегося влиянию как усыновивших его индейцев-сенека, так и пресвитерианского священника Дж. Макилвейна), сформулировавшего принцип сродства внеязыкового мышления человека с поведением высших животных и открывшего феномен систем родства в разных человеческих обществах, немецкого юриста Й. Кёлера, основателя сравнительного правоведения, задокументировавшего юридические нормы наследования и брака в разных обществах, философа и поклонника древнеиндийской мудрости A. де Моргана, выявившего реляционную структуру терминов родства, историков И. Ф. Г. фон Эверса и И. Бахофена, предложивших рассматривать современные европейские политические институты как зародившиеся в древних родовых структурах, Дж. Мак-Леннана, увидевшего истоки религиозного мышления в тотемизме (от алгонкинского ототам – мой родственник) как почитании родства между человеком и животными видами, и филологов-славистов Ф. И. Буслаева и П. А. Лавровского, показавших механизмы семантических изменений в терминологиях родства. К середине 19 в. относятся первые систематические записи терминов родства как единой лексической группы у филологов, документировавших такие разнородные языки, как лазский (Г. Розен) или алгонкинский (Ж.-А. Куок). Последующие поколения учёных, развивая этносоциологические теории Моргана и Кёлера, логические построения де Моргана, историко-филологические наблюдения Буслаева и Лавровского, историко-политические идеи Эверса и Бахофена и религиоведческие теории Мак-Леннана, сформировали четыре самостоятельные научные традиции – этнологическую (этнографическую, социально-антропологическую), историко-политическую, логико-алгебраическую и лингвистическую.

Одновременно (или даже немного раньше) феномен родства приобрёл метакультурную функцию в системе социальных и биологических наук. Это выразилось в появлении революционного понятия «общее происхождение видов» в трудах Ч. Дарвина (впитавшего в себя английскую культуру искусственной селекции животных и птиц), открытии законов наследственности Г. Менделем, изобретении евгеники кузеном Дарвина Ф. Гальтоном, развитии ключевых для исторической лингвистики понятий «языковое родство» и «языковая семья» у Ф. Боппа, Р. Раска, Я. Гримма и А. Шлейхера, в формулировании К. Пирсоном фундаментального для статистики принципа корреляции (буквально – сродства) между обозреваемыми явлениями, в изобретении «семиотической триады» и принципа «сродства» между мышлением и материей в философском прагматизме Ч. Пирса и возникновении центральной для психоанализа теории «Эдипова комплекса» З. Фрейда. Не осталось в стороне и религиозное мышление: центральную роль в мормонизме – самопровозглашённой ветви христианства, основанной в 1830-х гг. Дж. Смитом на почве народного американского религиозного возрожденчества, – сыграли идеи божественности биологических отцов прихожан, общего происхождения мормонов, североамериканских индейцев и ветхозаветных евреев и обычаи полигинии и генеалогически точного описания индивидуального происхождения.

В основе всех подходов к изучению родственных отношений лежит тезис (восходящий к идеям В. фон Гумбольдта) о необходимости разграничения синхронии и диахронии, с одной стороны, и сущности (плана содержания) и формы проявления (плана выражения) – с другой. Таким образом, производится систематическое разграничение протосистем родства, систем родства (как систем отношений социального родства конкретных обществ), отношений и категорий родства (как общих принципов построения родственных категорий в человеческом мышлении) и систем терминов родства (как эгоцентрического выражения социальных и логических отношений в терминах родства конкретных языков). При этом этнографы, социальные антропологи и логики изучают СР и отношения родства (план содержания), а лингвисты – терминологию родства, или номенклатуру родства (план выражения), т. е. лексико-семантическую группу конкретного языка, а также правила сочетаемости терминов родства с другими языковыми единицами (местоимениями, личными именами, формами вежливости и прочим), особенности грамматики терминов родства (например, формы неотторжимой принадлежности, формы множественного числа, глагольные термины родства, место терминов родства в иерархии одушевлённости, грамматическая супплетивность терминов родства и прочее) и правила прагматического использования терминов родства в речи (приоритетное обращение к младшим родственникам личными именами, а к старшим – терминами родства, избегание в речи терминов родства табуированных родственников и созвучных им фонем и морфем и прочее). Но так как план содержания возможно познать только через план выражения, то терминология родства становится объектом изучения и этнографов, и социальных антропологов, и логиков, которые прежде всего выявляют правила соотнесения плана выражения с планом содержания (термины родства и родственные отношения) или, другими словами, те принципы группировки родственников, которые превращают номенклатуру родства в систему (СТР). Лингвисты же исследуют усвоение терминов родства детьми (психолингвистика), фономорфологию, грамматику и семантику терминов родства одного языка (дескриптивная лингвистика) или ареальной группы языков (ареальная и типологическая лингвистика), а также этимологию терминов родства в группе родственных языков в целях реконструкции терминов родства гипотетического праязыка (историческая лингвистика).

К началу 21 в. в изучении феномена родства сложилось 4 основных направления: эволюционистское, типологическое, социально-антропологическое (этносоциологическое) и этнологическое (этнокультурологическое).

Эволюционистское направление рассматривает феномен родства в контексте общей эволюционной теории Ч. Дарвина и синтеза дарвинизма и менделевской генетики (т. н. неодарвинизма). Углублённо исследуется степень осознания родства (kin recognition) и поведение по отношению к родственникам у высших животных (или у более низших, но коллективистских видов типа пчёл), особенно у приматов, и процесс перехода от индивидуальной системы воспроизводства и быстрого взросления у приматов к коллективной системе воспроизводства и длительному взрослению и социализации (под влиянием фактора культуры) у человека. Ключевую роль в работах эволюционистской школы в исследовании феномена родства играют теория эволюционного альтруизма П. А. Кропоткина, труды финского антрополога Э. Вестермарка, применившего теорию Дарвина к объяснению запрета на инцест в человеческих обществах, теория родственной селекции британского биолога У. Д. Гамильтона, теория этнического непотизма американского антрополога П. ван ден Берге и теория коллективного воспроизводства (cooperative breeding) американского антрополога С. Грди и роль коллективного воспроизводства и альтернативного родительства (alloparenting) в эволюции человека современного вида. Эволюционистские исследования родства в антропологии развиваются в тесном контакте с социологией семьи и школой семейных систем в психологии. Активно применяются количественные и экспериментальные методы исследования, в меньшей степени сравнительные и качественные.

Типологическое направление связано с созданием типологий различных структурных особенностей СР и СТР (например, терминов родства для обозначения сиблингов, терминологии для альтеров чередующихся поколений, или кроссреципрокности, т. е. взаимных терминов родства), определением места конкретных типов СТР в исторических типологиях СТР и исследованием исторической преемственности различных типов СТР, т. е. выявлением универсальных закономерностей и конкретных механизмов трансформации одних типов СТР в другие [например, проблема малайского / генерационного типа, историко-типологическая специфика генерационно-скользящих СТР народов Евразии (или сибирского генерационного типа) и генерационно-скошенных СТР типов кроу и омаха], а также с выработкой подходов к номинации типов СР и СТР, этногеографическим распространением типов СТР и решением проблем их картографирования.

В 1-й половине 20 в. основное внимание было сосредоточено на проблеме исторического места малайского (генерационного, инкорпорирующего) типа СТР и его соотношения (в плане первичности / вторичности) с турано-ганованским (бифуркативным) типом. Как известно, Л. Г. Морган считал первичным малайский тип и связывал его происхождение с кровнородственной семьёй, а турано-ганованский тип – вторичным, отражающим родовые отношения; в пользу изначальности малайской модели родства свидетельствовала, по мнению Моргана, и её существенная простота. Однако после работ У. Риверса стала очевидной первичность турано-ганованских систем, т. е. малайский тип СТР является результатом упрощения прежней и более сложной СТР турано-ганованского типа [Р. Лоуи, открывший бифуркативно-коллатеральный (бифуркативно-линейный) тип, рассматривал именно его в качестве первичного, а турано-ганованский – в качестве вторичного]. Последнюю точку в этом споре поставил в 1951 г. Д. А. Ольдерогге, привлёкший для аргументации в пользу вывода Риверса весьма обширный материал по СТР Западной Африки, Полинезии и Северо-Восточной Азии, а также по древнекитайской СТР. Но в последние годы в рамках разрабатываемой Г. В. Дзибелем иденетической (гигнетической) теории родства наблюдается известный возврат к идеям Лоуи (относительно конфигурации альтеров +1 поколения) и Моргана (относительно группировки альтеров в 0 поколении), поскольку объединение / дифференциация альтеров 0 и +1 поколений имеют разную историко-типологическую динамику.

Кроме того, активно обсуждается гипотеза о существовании древнейшего (доклассификационного) типа СР – т. н. локального (тотемического, мифологического, или ойкуменического) родства, которому соответствует кросс-реципрокно-ортореляционный, или бифуркативно-линейно-инкорпорирующий тип СТР (в терминах Г. В. Дзибеля).

Внесли свой вклад в разработку данной проблемы Дж. Барнс и Н. А. Бутинов. Барнс систематически противопоставил океанийскую (или новогвинейскую) модель родства, т. е. модель, в которой родство может происходить от нескольких разных субстанций (молока, жёсткой пищи, семени, крови, реинкарнировавшей души и прочего), и в которой родовые группы (кланы, линиджи) инкорпорируют разные типы «родственников» и проходят через циклы почкования и воссоединения, африканской (за исключением койсаноязычных народов и пигмеев) модели, т. е. «кровному» родству, возникающему в результате брака и рождения детей, и корпоративным родовым группам, членство в которых основано на едином принципе генеалогического родства и ритмического и необратимого почкования (сегментации). Бутинов предложил концепцию экзогенного родства [которая в первых вариантах называлась им либо родством по кормлению, либо родством по пище (еде)]. Экзогенное родство, по мысли Бутинова, подразделяется на семейное (родство по кормлению), общинное (родство по пище) и клановое, или родовство (родство по рождению, генеалогическое родство), а классификационное родство возникает в результате «сращивания» кланового родства с семейным.

Социально-антропологическое (этносоциологическое) направление (этносоциология родства) сориентировано на поиск социальной обусловленности СТР, причём подавляющее большинство работ посвящено социальным детерминантам бифуркативных СТР и реконструкциям первичной в антропогенезе системы брачных норм, типов родственных групп и СТР. Л. Г. Морганом было заложено понимание социогенеза как эволюции от родства как макросоциума, выражающегося в существовании родовых групп, групповых форм брака и группового содержания терминов родства (т. н. классификационные, или классификаторские терминологии родства), к родству как микросоциуму, характеризующемуся господством малых (нуклеарных) семей, индивидуальных браков и терминов родства с дискретной, индивидуализирующей семантикой (т. н. дескриптивные, или описательные, терминологии родства). В 1940-х гг. К. Леви-Строс сформулировал теорию, по которой в основе социогенеза лежал принцип запрета на инцест и обычай повторяющегося из поколения в поколение обязательного симметричного кросскузенного брака. В процессе эволюции этот принцип сменился на асимметричный кросскузенный брак, а в конце концов брачная прескрипция исчезла и остался только запрет на инцест. Идеи Леви-Строса развили в общую теорию брачного альянса как структурного механизма, порождающего категории родства, такие исследователи, как Л. Дюмон (изобретатель «дравидийского» типа СТР), английский антрополог Р. Нидем, американский историк и антрополог Т. Тротманн, английский медик и антрополог Н. Дж. Аллен, британский антрополог Р. Паркин, Ф. Эритье и др. В 1980-е гг. Аллен сформулировал тетраидную теорию, выводящую все известные типы СТР (и типы социумов) из «вполне возможной» аналитической модели, представляющей собой систему из двух экзогамных половин, связанных обязательным симметричным кросскузенным браком, и СТР кариерского типа, в которой кровные родственники и свойственники терминологически не различаются, а поколения «дедов» и «внуков» связаны взаимной терминологией. Ряд учёных последних десятилетий (Т. Тротманн, Р. Паркин, П. Хаге) признают правоту Леви-Строса и, позднее, Аллена в реконструкции симметричного кросскузенного брака для самых ранних стадий антропогенеза, но некоторые из них (например, Тротманн) считают, что ему соответствовала СТР дравидско-амазонского типа, в которой отсутствовало терминологическое слияние поколений «дедов» и «внуков». Исследователи (например, А. Барнард) систем родства койсанских народов – древнейших этнических общностей в Африке – отмечают, что у них отсутствуют экзогамные половины (вместо них есть антропонимические группы носителей общих имён) и симметричный кросскузенный брак, но имеет место терминологическое слияние поколений «дедов» и «внуков».

Среди социальных детерминантов чаще всего фигурируют различные социальные институты (род, община, семья) и формы брака, а также варианты брачной резиденции, или же т. н. социологические универсалии [единство группы сиблингов, единство линиджа, слияние альтернативных (чередующихся) поколений]. В последнее десятилетие наибольший интерес вызывают корреляции между СР и половозрастной стратификацией, СТР и социально-возрастными институтами, а также потестарными и политическими явлениями.

В рамках социально-антропологического направления сформировался и традиционный уже подход к СТР как к источнику информации для изучения социальной истории и прежде всего её ранних этапов, поскольку СТР относятся к тем стадиально-гетерогенным социальным системам, структура которых нагляднее других отражает основные этапы предшествующего и тенденции будущего развития общества, и в силу этого обладают наибольшим информационным потенциалом. Одна из основных проблем, стоящих перед исследователями социальной истории на базе информации, извлечённой из СТР, – методология и методика реконструктивной деятельности, поскольку аксиоматика подобных реконструкций только начинает создаваться и слишком велика доля субъективизма и интуиции. К тому же зачастую наблюдается экстраполяция в прошлое современных представлений о СР, т. е. специфика вторичных СР – линейно-степенных, индивидуальных по своему характеру – приписывается первичным СР – классификаторским (групповым и социоцентрическим).

В связи с этим поставлена и разрабатывается прикладная проблема переводимости конкретных терминов родства на различные языки при несовпадении исторических типов СТР и СР, т. е. поиск эквивалентов при переводе с одного языка на другой (т. н. учебно-словарная задача), а также продолжаются поиски новых способов нейтральной записи терминов родства (графических, геометрических, цифровых, буквенных) и кодирования (в том числе алгебраического) классов родства, чтобы избежать искажений, когда изучаемая система терминов родства описывается терминами родства другой (как правило, терминами родства родного языка исследователя). В отечественной антропологии родства наибольшее распространение получил буквенный код Ю. И. Левина.

Особое место в этносоциологии родства занимает тематика, связанная со счётом родства и преемственности. И если в 1960–1970-е гг. весьма актуальной представлялась проблема исторического соотношения (первичности / вторичности / однопорядковости) матрилинейности и патрилинейности, а камнем преткновения была австралийская контроверза (патрилинейность счёта родства у австралийских аборигенов, что противоречило постулату о первичности матрилинейности), то к 1990-м гг. произошло переосмысление проблемы в связи с осознанием невозможности трансформации одной формы линейности в другую, т. к. менялась не форма, а принцип филиации, т. е. генеалогический (линейный) принцип пришёл на смену групповому (латеральному). В итоге разработана принципиально иная – латерально-линейная – историческая типология счёта родства: билатеральность → унилатеральность (в матрилатеральной и патрилатеральной формах) → унилинейность (в матрилинейной и патрилинейной формах) → билинейность.

Предпринимались также попытки систематизировать и более адекватно отразить в соответствующих научных понятиях всё многообразие конкретных вариантов брачного поселения (брачной резиденции, локальности брака), причём Н. А. Бутинову в полемике с американскими социальными антропологами удалось аргументированно показать принципиальные различия между матрилокальностью / патрилокальностью и уксорилокальностью / вирилокальностью.

Активизировались в последнее время исследования и такой весьма перспективной проблематики, как искусственное (фиктивное) родство (включая ритуальное и другие формы метакультурного родства), прежде всего у специфических этносоциальных групп (например, у российских хиппи или европейских индеанистов), а также таких его форм, как адопция (приёмное родство, усыновление, удочерение), территориальное, или соседское, родство, расторгнутое родство и свойство (сиротство, вдовство), молочное родство (кормильство), альтернативное родительство и др., побратимство / посестримство, аталычество (воспитательство), куначество (гостеприимство), кумовство (компадрасго), «братства по кораблю», подшучивание («шуточное родство») и обычаи избегания родственников и свойственников (и прежде всего система «джаму» у народов Западного Судана, а также институт «доха» у народов Нижнего Амура). Адопция представляет собой включение неродственников в родственные группы и распространения родственных форм поведения (например, кормления) на неродственников с целью выживания индивида (в случае смерти его родителей) или группы (в случае демографического упадка).

Борьба ЛГБТ за свои права (в том числе за право на регистрацию брака и узаконивание псевдосвойства) сопровождается крупномасштабным исследованием искусственных форм родства и брака среди сексуальных меньшинств. Прогресс в области новых репродуктивных технологий породил новые формы и категории искусственно-биологического родства (например, суррогатное материнство, спермодонорство и прочее), вызывающие острый интерес и полемику среди антропологов родства, семейно-брачных юристов и психологов.

Глобализация, секуляризация и либерализация привели к расцвету институтов транснациональной и межрасовой адопции и транснациональных, межрасовых и межконфессиональных семей. Государственные и коммерческие службы проявляют повышенный интерес к институту семьи и к экономической, сексуальной и эмоциональной сторонам семейной жизни, что приводит к развитию семейной, адопционной и бракоразводной юриспруденции, семейной психотерапии, семейного финансового консультирования и семейно-центрической рекламно-маркетинговой деятельности.

Растущая доступность потребительских генетических тестов, оцифровывание метрических книг и расцвет социальных сетей способствует развитию индивидуального генеалогического знания и возникновению новых форм индивидуальной биогенетической идентичности, основанной не на традиционной расовой и этнической классификации, а на дискретных молекулярных «линиджах» глубокой древности.

Этнокультурологическое направление распадается на две ветви – конструктивистское и онтологическое. Конструктивистское направление зародилось в американской антропологии в конце 1960-х гг. как критика евроцентристских и андроцентристских подходов к изучению неевропейских культур и СТР. Вдохновлённое философией постмодернизма, идеологией марксизма, феминизмом и движениями против колониализма и в поддержку прав женщин и расовых и сексуальных меньшинств, конструктивистское направление отказалось от объективного языка описания культур, этносов и систем родства, от биологических универсалий и заняло позицию строгого релятивизма. Культуры, языковой дискурс, этносы и системы родства понимаются конструктивизмом как продукты символизации (culture as a symbolic system) узколокальных экономических и социальных процессов, отражающих политические интересы доминирующих слоёв общества (колониальных властей, местных верхушек, белого большинства и др.). Особое внимание уделяется описанию культур и систем родства с позиции угнетённых слоёв общества и субъектов колониальных единиц (native point of view), подробной передаче их видения мира (interpretation of cultures) и концептуализации родственных отношений, деконструкции доминирующих дискурсов и историзации западных институтов власти в целях доказательства их предвзятости, искусственности и антигуманности, углублённому изучению гендерных факторов, роли женщин в функционировании систем родства и брака, индивидуальной идентичности (особенно сексуальной) и роли новых репродуктивных технологий в либерализации семейно-брачных институтов в западном обществе. Ключевую роль в становлении и развитии конструктивизма в исследованиях культур, языков, этносов и систем родства сыграли Д. Шнайдер, К. Гирц, М. Росальдо, С. Янагисако, Б. Андерсон, М. Стратерн, М. Силверстин, К. Делейни, С. Маккиннон, С. Франклин, Дж. Карстен и др. Конструктивисты находятся в острой полемике с эволюционистами, с одной стороны, и со сторонниками формально-алгебраических и универсально-генеалогических подходов к изучению систем родства (Г. Шеффлер, американские антропологи Д. Рид, Ф. эль-Гинди, М. Лиф, У. Шапиро и др.) – с другой.

Онтологическая ветвь в этнокультурологических исследованиях систем родства уходит корнями к структуралистским идеям К. Леви-Стросса в североамериканской (Э. Дево) и южноамериканской (Э. Вивейруш ди Кастру) этнологии и в критику функционализма и «африканских моделей родства» исследователями океанийских обществ (Дж. Барнс, М. Салинз, Э. Стратерн и др.). Как и конструктивисты, онтологисты выступают против евроцентризма в описании систем родства (к которому они относят и сам конструктивизм с его релятивизмом и мультикультурализмом) и отстаивают тезис о многогранности феномена родства в человеческих сообществах. Рождение и смерть, брак и война, адопция и реинкарнация, кровное родство и свойство, генезис и мимесис образуют единую систему универсальных онтологических оппозиций, которые предшествуют символической стадии в эволюции человека в филогенезе и онтогенезе и которые конструируют те самые экономические, социальные и политические процессы, которые конструктивистам представляются фундаментальными.

Продолжается начатый Л. Г. Морганом сбор и описание СТР неевропейских этнических общностей (в первую очередь в Южной Америке и на Новой Гвинее) антропологами, лингвистами и христианскими миссионерами Летнего института лингвистики (Summer Instiutute of Linguistics). При создании моделей протосистем терминов родства (например, протоиндоевропейских, протоатапасских, протоалгонкинских, протоютоацтекских, прадравидских, древнетайских, протоавстронезийских, протоманде, протобанту или ностратических) используются достижения лингвистической компаративистики в области праязыковых реконструкций (прежде всего в индоевропеистике, алтаистике и американистике), а также филогенетических и статистических методик, почерпнутых из эволюционной биологии и систематики (Л. Фортунато). Тесно связаны с этим исследования этногенетических аспектов эволюции СТР близкородственных этнических общностей (ощутимые результаты получены на полинезийском, тюркском и североамериканском материале), влияния многовековых устоев брака, брачного поселения и счёта родства на молекулярно-генетическое разнообразие в различных регионах, а также использование СТР в сочетании с популяционной генетикой, древними ДНК и типологической лингвистикой для реконструкции путей расселения человека современного вида (А. Барнард, Д. Джоунз, Г. В. Дзибель). Следует отметить, что выявление российским учёным Н. А. Добронравиным феномена имён родства – одно из теоретических достижений в познании феноменологии родства последних лет, наряду с обоснованием необходимости разграничения эгоцентричности и социоцентричности СТР (А. К. Ромни и Э. Эплинг, М. В. Крюков), открытием структурного явления киральности (В. А. Попов), созданием иденетической (гигнетической) теории родства (Г. В. Дзибель) и усовершенствованием алгебраического языка описания СТР (Ю. И. Левин, Лю Пиньсюн, Д. Рид).

В России с 1995 г. издаётся тематический альманах «Алгебра родства: Родство. Системы родства. Системы терминов родства» (составитель и ответственный редактор В. А. Попов). К 2020 г. опубликовано 18 выпусков, из них 4 – индивидуальные монографии. В США в 2020 г. основан электронный научный журнал Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Kinship (основатели и главные редакторы Д. Рид и Ф. эль-Гинди).