Антимонопо́льное регули́рование (антимонопольная политика), комплекс мер в виде системы нормативных правовых актов, направленных на обеспечение условий, способствующих развитию добросовестной рыночной конкуренции и нацеленных на пресечение действий и стратегий фирм, которые ограничивают или подрывают конкуренцию на рынке и тем самым наносят ущерб потребителям или приводят к сокращению общественного благосостояния.

В Российской Федерации исполнение антимонопольного (антитрестовского) законодательства контролирует Федеральная антимонопольная служба (ФАС) – уполномоченный федеральный орган исполнительной власти (см. ФАС России). В Европейском союзе антимонопольная политика называется конкурентной политикой (англ. competition policy) и её исполнение регулируется Европейской комиссией (англ. European Commission; см. European Commission). В США изменение и надлежащее исполнение антитрестовского законодательства контролируют Федеральная торговая комиссия (англ. Federal Trade Commission) и антимонопольный отдел Министерства юстиции (англ. Department of Justice, Antitrust Division) (см. U.S. Government Accountability Office).

Цели антимонопольного регулирования

Основные цели антимонопольного регулирования – разработка и внедрение правил конкурентного взаимодействия на рынке продукта, при которых улучшается эффективность функционирования рынка. Последнюю подразделяют на эффективность распределения ресурсов (англ. allocative efficiency) и производственную эффективность (англ. productive efficiency). Также эффективность может быть разделена на статическую и динамическую. Статическая эффективность подразумевает оптимальность в использовании ресурсов при данных технологиях производства продуктов и при заданном уровне качества последних. Динамическая эффективность предполагает постепенное улучшение самого качества продуктов и технологий их производства (Petrou. 2014; Cabral. 2017). Часто в экономике мерой уровня рыночной эффективности является величина общественного благосостояния на рассматриваемом рынке. Чем выше это благосостояние (измеряемое как сумма потребительского излишка, излишка производителей и в отдельных случаях некоторых других стейкхолдеров), тем более эффективным считается функционирование данного рынка (Motta. 2004; Carlton. 2005; Symeonidis. 2011).

Практика антимонопольного регулирования

На практике повышение эффективности функционирования рынка для увеличения общественного благосостояния иногда является не единственной целью антимонопольной политики. Так, в числе целей конкурентной политики Европейского союза выделяются благосостояние потребителей и продвижение рыночной интеграции (Motta. 2004). В США, помимо эффективности, для общественного благосостояния в качестве задач антитрестовской политики предлагались более широкие социальные задачи, в частности защита малых предприятий (Carlton. 2005; Symeonidis. 2011).

Существует несколько причин того, почему разработка и применение антимонопольного регулирования являются непростой задачей. Во-первых, одна и та же бизнес-практика может по-разному влиять на различные типы эффективности (так, в результате применения рассматриваемой стратегии определённый тип эффективности может повышаться, в то время как другой понижается). Примером являются горизонтальные слияния (англ. horizontal mergers). С одной стороны, они могут отрицательно воздействовать на статическую эффективность распределения ресурсов, т. к. подобного рода слияния часто повышают разницу между рыночной стоимостью товара или услуги и себестоимостью продукта. С другой стороны, горизонтальные слияния могут повышать производственную эффективность в случае, когда в результате такого слияния снижаются средние издержки производства продукта. Кроме того, горизонтальные слияния могут повышать рыночную власть игроков рынка и в результате приводить к более высоким инвестициям в исследования и разработки. Последнее, в свою очередь, может улучшить динамическую эффективность функционирования рынка (Tirole. 1988; Motta. 2004; Symeonidis. 2011).

Вторая причина сложностей, возникающих при разработке и применении антимонопольной политики, заключается в том, что некоторые бизнес-стратегии могут оказывать неоднозначное влияние даже на один отдельный аспект эффективности. В качестве иллюстрации данной ситуации приводят пример ценовой дискриминации. Из экономической литературы известно, что ценовая дискриминация третьего рода производит неоднозначный эффект для общественного благосостояния. В исследованиях делается вывод о том, что если в сценарии, когда монополист применяет стратегию ценовой дискриминации, обслуживается большее число групп населения по сравнению со сценарием, когда цена каждой единицы продукта одинакова для всех (т. е. ценовая дискриминация отсутствует), то в результате использования ценовой дискриминации общественное благосостояние скорее растёт. Напротив, если в случае применения стратегии ценовой дискриминации монополист обслуживает те же группы потребителей, что и в сценарии отсутствия ценовой дискриминации, то при линейных функциях спроса всех групп потребителей и постоянных предельных издержках производства ценовая дискриминация приводит к понижению общественного благосостояния (Tirole. 1988).

Следующая причина возникновения трудностей при применении антимонопольного регулирования состоит в том, что иногда сложно доказать сам факт использования фирмами бизнес-практик, которые запрещаются антитрестовским законодательством. Например, бывает трудно установить факт применения практики картельного сговора. Данная стратегия считается нелегальной в некоторых странах, т. к. она, как правило, снижает общественное благосостояние. Например, в США картельные сговоры запрещены законом (Толковый словарь рыночной экономики. 1993; см. также секцию 1 антитрестовского закона Шермана: Criminalisation of cartels and bid rigging conspiracies). В ст. 101 закона о европейской антитрестовской политике тоже говорится о незаконности картельного сговора (англ. «Article 101 of the Treaty prohibits agreements between two or more independent market operators, which restrict competition. The most flagrant example of illegal conduct infringing Article 101 is the creation of a cartel between competitors, which may involve price-fixing and/or market sharing»; см. Antitrust and Cartels Overview). В то же время на практике не всегда очевидно, используется ли эта стратегия фирмами – участницами рынка (Motta. 2004; Symeonidis. 2011).

В реальности антимонопольная политика часто фокусируется на рассмотрении и оценке следующих бизнес-практик: горизонтальные и вертикальные слияния фирм, а также применение практик, ограничивающих конкуренцию, в том числе ценового сговора между фирмами-конкурентами, сговора относительно объёмов выпуска продукции, подписания контрактов об эксклюзивном сотрудничестве (англ. exclusive dealing) и т. д. (Motta. 2004; Symeonidis. 2011).

Как правило, при анализе случаев возможного нарушения антитрестовского законодательства антимонопольные органы оценивают рыночную власть игроков, вовлечённых в рассматриваемый кейс. Также оценивается изменение рыночной власти фирм – участниц рынка в результате применения той или иной бизнес-практики. При этом антимонопольные органы обеспокоены не наличием рыночной власти как таковой, а злоупотреблением доминирующим положением на рынке (англ. abuse of the dominant position). Существует множество тактик рыночного поведения, которые могут считаться такого рода злоупотреблением. К ним относятся некоторые стратегии, препятствующие входу на рынок фирм-конкурентов, а также стратегия хищнических цен, некоторые вертикальные соглашения между фирмами, которые являются звеньями одной и той же производственной цепочки и т. д. Многие из этих стратегий могут оказывать неоднозначное влияние на общественное благосостояние. В силу этого антимонопольные органы признают, что желательность или нежелательность применения отдельных бизнес-стратегий, как правило, зависит от параметров и конфигурации конкретных рынков. Такое отношение подразумевает, что многие из перечисленных выше практик требуют тщательного анализа в каждом конкретном случае. Таким образом, часто бизнес-практики рассматриваются антимонопольными органами в рамках подхода, именуемого «правилом здравого смысла» (англ. «rule of reason»). Данное правило противоположно подходу, при котором та или иная практика считается по умолчанию нелегальной (от лат. и англ. per se illegal) без анализа влияния рассматриваемой стратегии на общественное благосостояние в том или ином случае (Motta. 2004; Carlton. 2005; Lemley. 2008; Symeonidis. 2011).

Технологическое развитие изменило функционирование некоторых современных рынков. В связи с этим классическое антитрестовское законодательство может требовать корректировок в контексте видоизменённых рынков. Примером является использование цифровых платформ на некоторых рынках (например, розничной торговли, такси и т. д.). Данные модификации создают новые условия для развития конкурентной политики и ставят под вопрос возможность прямого применения ранее разработанных мер к изменившимся рынкам (Coyle. 2019).