Пробле́ма «ра́зум – те́ло» (англ. mind-body problem), общее наименование для совокупности проблем и вопросов в философии сознания, касающихся соотношения разума и тела. Под термином «разум» в данном случае понимаются душа, психика, сознание и другие аспекты ментальности, а под термином «тело» – мозг, физические и физиологические процессы в живых организмах и др. Нередко проблему «разум – тело» называют проблемой «сознание – тело». Во избежание путаницы в данной статье проблема «сознание – тело» будет рассматриваться как более узкая проблема, а термин «сознание» будет означать феноменальный аспект ментальной жизни (phenomenal consciousness).

Проблема «разум – тело» в исторической перспективе

Становление современной версии проблемы «разум – тело» можно условно разделить на три периода: докартезианский, картезианский и посткартезианский. Не вызывает сомнений, что философская позиция Р. Декарта является важнейшим ориентиром в данном вопросе (Чалмерс. 2015. С. 30; Райл. 2000). Несмотря на это, нельзя с уверенностью утверждать, что до Нового времени, т. е. в докартезианский период, подобных проблем не существовало вовсе. Среди исследователей средневековой философии есть две основные позиции по этому поводу. Одни полагают, что проблема «разум – тело» присутствовала уже в схоластической философии по крайней мере с конца 12 – начала 13 вв. в форме проблемы соотношения между душой и телом. Другие исследователи указывают на значительные отличия в формулировках этих проблем, поскольку схоластов интересовало не столько отношение между разумом и телом, сколько отношение между разумом и душой (Вдовина. 2019. С. 11). Тем не менее Г. В. Вдовина отмечает, что понимание физического у схоластов было иным, чем у Декарта, потому что под физическим понималась вся реальность, независимая от разума, включая материальное и нематериальное. Физическому в таком понимании противопоставлялось интенциональное, как то, что существует в качестве объектного содержания когнитивных актов (Вдовина. 2019. С. 13).

Условную границу начала картезианского периода можно провести в Новое время, когда Декарт в своей философии установил чёткую границу между душой и телом, предложив аргументы в пользу того, что душа, как отдельная субстанция, не нуждается в существовании тела и её существование без тела вполне мыслимо. Он заключает также, что у него есть ясное осознание «себя самого как вещи только мыслящей и не протяжённой, а с другой – отчётливая идея тела как вещи исключительно протяжённой, но не мыслящей» (Декарт. 1994. С. 63). В этих рассуждениях заключается не только аргументация в пользу субстанциального дуализма, сторонником которого являлся Декарт, но и основная суть проблемы отношения между разумом и телом. Большинство возникших вслед за субстанциальным дуализмом концепций так или иначе соотносились именно с этим пониманием проблемы «разум – тело». Они либо критиковали дуализм, либо соглашались с его положениями, но в большинстве случаев укладывались в парадигму, предложенную Декартом. Использование понятия «душа» в рассуждениях о проблеме «разум – тело» оставалось широко принятым до 19 в., а картезианская философия оказывала существенное влияние на проблему «разум – тело» вплоть до середины 20 в. В 19 и начале 20 вв. кардинально возрастает количество активно обсуждаемых метафизических концепций, в особенности – монистических вариантов решения проблемы «разум – тело». Яркой демонстрацией такого разнообразия является классическая работа Ч. Д. Броуда «Разум и его место в природе» (Broad C. D. The mind and its place in nature. London, 1925.), в которой автор даёт подробную классификацию взглядов, выделяя семнадцать основных типов теорий, нацеленных на решение этой проблемы. В этой работе хорошо заметны черты переходного периода. Влияние картезианства всё ещё сохраняется, но под влиянием натурализма и научных открытий 19 в. всё большую силу набирают монистические тенденции.

Во 2-й четверти 20 в. в аналитической философии проблема «разум – тело» постепенно сводится по большей части к проблеме понимания и интерпретации ментальных высказываний. Философов этого периода интересовал вопрос: можем ли мы переформулировать высказывания о разуме и сознании или связать высказывания о сознании с высказываниями о теле и его физических и биологических свойствах так, чтобы проблема разума и сознания была полностью устранена? В этот относительно краткий период проблема «разум – тело» стала проблемой философии языка, что оказало существенное влияние на дальнейшее развитие дискуссии. Весьма показательным событием для условного начала посткартезианского периода стал выход работы Г. Райла «Понятие сознания» («The Concept of mind», 1949), в которой он подверг критике не только позицию Декарта, что много раз случалось и ранее, но также и саму картезианскую парадигму обсуждения проблемы «разум – тело». Райл подвергает критике картезианский дуализм как «официальное учение», считая, что причиной возникновения проблемы «разум – тело» является категориальная ошибка. С его точки зрения, «разум» и «тело» не должны сопоставляться как категории одного типа. Проблему можно решить средствами философии языка, переформулировав ментальные высказывания в терминах предрасположенностей к определённому поведению.

Парадигма философии языка просуществовала в качестве доминирующей недолго. Уже к середине 20 в., вскоре после работы Райла, начинают появляться теории, вновь обратившиеся к метафизической стороне проблемы и расширявшие спектр рассматриваемых вопросов. Однако влияние этого периода на дискуссию о проблеме «разум – тело» сохраняется и на современном этапе, прежде всего в сфере методологии. Основными ориентирами для подавляющего числа участников современной дискуссии остаются натурализм и данные естественных наук, а значительная часть теорий представляет собой ту или иную форму метафизического физикализма. В то же время и классические метафизические теории сохраняют свою актуальность и присутствуют вместе с новыми в общем пространстве подходов, поскольку основные метафизические альтернативы редукционизму остались прежними (Feigl. 1967. P. 4).

Разнообразие аспектов проблемы «разум – тело»

Современная проблема «разум – тело» включает в себя четыре основные группы вопросов и проблем, которые уместно скорее называть аспектами, чем разновидностями общей проблемы.

Во-первых, комплекс общих вопросов о связи разума и тела (или ментального и физического). Сюда можно отнести все темы, которые не выделены в отдельные группы, в частности многочисленные вопросы в отношении разума и сознания, которыми занимаются естественные науки. Какие состояния и процессы связаны с разумом и сознанием? Как возникают разум и сознание? Каковы функции разума и сознания? Кроме того, сюда относится блок концептуальных проблем, касающихся сознания, которые не были помещены в другие группы: проблема размещения, проблема анализа высказываний о ментальном, объяснительный разрыв, проблема других сознаний и т. д.

Во-вторых, мереологические и комбинаторные проблемы разума и сознания, к которым относятся в первую очередь комбинаторная проблема, проблема единства сознания и вопрос о композиции, который известен из общей мереологической проблематики.

В-третьих, проблема ментальной каузальности. Сюда относятся в том числе проблема взаимодействия между субстанциями и свойствами, которая возникает в первую очередь для различных форм дуализма, а также проблема каузальной эффективности ментальных состояний, которая актуальна прежде всего для монистических стратегий.

В-четвёртых, вопросы и проблемы о связи феноменального и физического, а также между феноменальными и нефеноменальными аспектами ментального. Эти вопросы и проблемы также известны под названием «трудная проблема сознания».

Тесно связаны с проблемой «разум – тело» ещё две группы метафизических проблем. Во-первых, проблемы тождества личности, которые отчасти пересекаются со второй группой. Во-вторых, проблемы и вопросы в отношении агентного статуса разума и сознания, в том числе вопросы о том, является ли разумное существо самостоятельным агентом в своих действиях и обладает ли оно свободой воли. Далее речь пойдёт о проблеме «разум – тело», исходя из первой группы вопросов, за исключением некоторых неизбежных пересечений с другими темами. На практике данные вопросы и проблемы редко рассматриваются в абсолютной изоляции и часто не разграничиваются с достаточной чёткостью.

Ещё один важный способ подчеркнуть аспекты проблемы «разум – тело» заключается в выделении отдельных понятий, которые подразумеваются под «разумом» и «телом». Г. Фейгл в своей работе «Ментальное и физическое» («The "Mental" and the "Physical"», 1967) предложил следующий перечень парных понятий, детализирующих связку «разум – тело», который сохраняет свою актуальность и доныне (Feigl. 1967. P. 29):

1) ментальное – физическое;

2) субъективное (частное) – объективное (публичное);

3) феноменальное (субъективно подтверждаемое) – физическое (интерсубъективно подтверждаемое);

4) непротяжённое – протяжённое;

5) качественное – количественное;

6) целенаправленное – механическое;

7) мнемическое (сохраняющее память) – немнемическое;

8) холистическое – атомистическое;

9) эмерджентное – композициональное;

10) интенциональное – неинтенциональное.

Наиболее распространёнными формулировками проблемы являются пары 1, 2, 3, 5, 10, которые подчёркивают отдельные аспекты ментальной жизни. Остальные формулировки содержат определённые предпосылки, которые принимаются не всеми современными теориями, поэтому понятия в этих парах сложнее однозначно сопоставить с «разумом» или «телом».

Несмотря на разнообразие рассмотренных аспектов, классификацию решений проблемы «разум – тело» удобнее рассматривать применительно к общей формулировке, поскольку только так можно увидеть таксономическую связь между разными решениями.

Все решения проблемы «разум – тело» могут быть разделены на две большие группы, исходя из общей характеристики подхода: метафизические и неметафизические. К неметафизическим решениям относятся теории, которые используют когнитивные, нейробиологические и физические решения проблемы «разум – тело».

Метафизические решения проблемы «разум – тело»

Существует пять основных метафизических ответов на проблему «разум – тело»:

1. Монизм типов субстанций в двух видах: монизм свойств и дуализм свойств.

2. Дуализм типов субстанций.

3. Элиминативизм.

4. Иллюзионизм.

5. Мистерианство.

Решением в полном смысле этого слова, за некоторыми исключениями, могут считаться только подходы первой и второй групп. Первая группа подходов является наиболее многочисленной в современной философии. Монизм типов субстанций отрицает множественность типов субстанций, либо утверждая существование одного типа субстанции, либо вообще исключая категорию субстанции из обсуждения. Этот подход существует в двух основных видах: монизм свойств и дуализм свойств. Монизм свойств допускает независимое существование только одного типа свойств. Среди этих подходов можно выделить три типа: идеализм, признающий существование только ментальных свойств, нейтральный монизм, который признаёт существующими только специфические свойства, которые не являются ни ментальными, ни физическими, и редуктивный монизм, который признаёт существование только физических или материальных свойств. Нейтральный монизм этой версии фактически не представлен в современной философии, при этом в дуализме свойств существуют более популярные родственные этому подходу концепции. Среди современных авторов, которые высказывались в пользу идеалистической позиции, – Г. Робинсон, Н. Решер, Т. Л. С. Спригге и Р. М. Адамс. Решение идеализма заключается в полном отказе от какой-либо фундаментальной роли телесного и физического в ментальных процессах и устранении, таким образом, проблемы отношения разума и тела.

Редуктивный монизм

Редуктивные подходы предполагают, что свойства разума и сознания в некотором смысле существуют, но сводят их к телесным, т. е. к физическим или материальным свойствам. Подходы этой группы занимают особое место в современной дискуссии о проблеме «разум – тело». С такой перспективы она понимается как проблема несовместимости физикализма с одной стороны и существования различных ментальных феноменов с другой (Stoljar. 2010. P. 16). Поэтому для редуктивных подходов проблема сознания чаще всего предстаёт как разновидность проблемы размещения в физикализме. Так называются проблемы, касающиеся того, как явные факты (например, факты обыденного опыта) «вписываются» в картину мира, с учётом того, что мир в конечном итоге имеет физическую природу (Jackson. 1998). В таких случаях в качестве некоторой точки отсчёта заранее предполагается, что фундаментальная реальность, т. е. совокупность простейших элементов, из которых всё существующее состоит, имеет физическую природу. Фундаментальные свойства также принято называть низкоуровневыми, или микросвойствами. Свойства сознания, которые подлежат объяснению, иногда именуют высокоуровневыми, или макросвойствами. Объяснение в редуктивных подходах обычно заключается в установлении определённого отношения между двумя этими группами свойств. В отличие от классических метафизических подходов, большинство современных теорий не устанавливают редукцию априорно в качестве некоторого решения, а исходят из идеи, что для отступления от физикализма и применения нередуктивных объяснений требуются веские основания (Feigl. 1967. P. 21).

Основными разновидностями редуктивных подходов являются бихевиоризм, физикализм и функционализм. Физикализм и функционализм существуют также в нередуктивных версиях, и о них будет сказано отдельно. Несмотря на то что редуктивные подходы входят в группу метафизических, не все из них решают проблему «разум – тело» как метафизическую в полном смысле этого слова. Некоторые теории опираются на методы философии языка и пытаются решать проблему «разум – тело» сведением высказываний о разуме и сознании к высказываниям о физических свойствах. Такими были классические бихевиористские (Д. Б. Уотсон, Б. Ф. Скиннер, Райл и др.) и физикалистские (О. Нейрат, Р. Карнап и др.) подходы. Бихевиоризм – это подход, который трактует ментальные состояния как поведенческие диспозиции, т. е. склонности организма к тому или иному поведению. Физикализм в философии языка – это подход, который предполагает возможность переформулировать ментальные высказывания на языке физической науки. Эти теории фактически отказывались признавать и решать проблему «разум – тело» в метафизическом смысле, полагая, что она может быть решена средствами философии языка. Современная метафизическая редукция, в отличие от этого, требует установления между свойствами определённой зависимости, например метафизических отношений тождества или композиции.

Пересмотр физикалистской концепции как метафизической произошёл в рамках теории тождества, и с тех пор метафизические разновидности редуктивных философских подходов являются преобладающими (Philosophy of mind. 2002). Эта теория была популярна в середине 20 в., наиболее известными сторонниками были У. Плейс, Г. Фейгл, Д. Смарт, Д. К. Льюис и Д. Армстронг. Затем теория подверглась критике, а в недавнее время вновь обрела некоторое количество сторонников, среди которых Ф. Джексон и Дж. МакЛафлин.

Тождество – это отношение, которое каждая вещь имеет к самой себе и ни к чему другому. Данный тип отношения дал наименование целой совокупности теорий под названием «теория тождества». Согласно данному подходу, ментальные состояния тождественны состояниям мозга в том или ином смысле. Однако теории могут отличаться исходя из дополнительных условий, например различают тождество между типами состояний и тождество между конкретными примерами (токенами) состояний.

На теоретическом уровне наиболее простым метафизическим основанием для редукции может служить отношение композиции. Применительно к проблеме «разум – тело» композиция чаще понимается в узком смысле – как такое отношение, при котором множество элементов с необходимостью образует совокупность этих элементов. Редуктивное объяснение в этом случае происходит путём сведения свойств разума к организации и пространственному размещению простых элементов. Д. Китон отмечает, что, поскольку композицию, понимаемую как совокупность, трудно применить к таким вещам, как состояния и события, ныне не существует популярной теории отношения «разум – тело», согласно которой отношение «разум – тело» является композицией (Keaton. 2015). Более широкое и сложное понимание композиции в монистических стратегиях ведёт к функционализму или теории тождества, а в отдельных случаях – к нередуктивным подходам. Отчасти проблематика «разума – тела» в части проблемы композиции затрагивается в дискуссии о тождестве личности, где композиция понимается иным образом и включает в себя большее разнообразие подходов.

Ещё одной разновидностью редуктивного подхода является аномальный монизм. Автором и главным сторонником данного подхода являлся Д. Дэвидсон. Согласно общей идее аномального монизма, ментальные свойства не выводятся из физических и мы не можем обнаружить законы, которые управляют связью между ментальными и физическими свойствами. И тем не менее ментальные свойства зависят от физических, что позволяет избежать дуализма и ослабить проблему «разум – тело». Такая зависимость характеризуется специальным отношением супервентности, которое Дэвидсон ввёл в философию сознания в качестве более слабой альтернативы редуктивным подходам. Отношение супервентности можно отнести к редуктивным подходам, только если понимать последние в широком смысле. С этой точки зрения все редуктивные подходы могут быть разделены на три группы. Собственно редукция в узком смысле – это сведение одних свойств к другим, которое может происходить различными способами: методами философии языка или с помощью установления связующих законов, которые объясняют, как одни свойства полностью определяются другими свойствами. Супервентность – это чаще всего более слабое отношение, чем редукция. Понятие супервентности характеризует корреляцию, зависимость и детерминацию между свойствами. Основание – это ещё один тип объяснительной связи. От двух предшествующих он отличается тем, что смещает акцент с вопроса о том, что существует, к вопросу о том, что от чего зависит. Если редуктивные подходы сводят одни свойства к другим, то подходы, использующие отношение основания, устанавливают онтологическую зависимость и метафизический приоритет между свойствами. Сторонником физикализма основания (grounding physicalism) является, например, Дж. Шаффер.

Нередуктивные подходы

Все остальные подходы являются нередуктивными в отношении ментальных свойств. Нередуктивные подходы также признают реальность свойств разума и сознания. В отличие от редуктивных, они предоставляют этим свойствам собственное место в онтологии, предполагая различную степень их независимости. При этом современные нередуктивные монистические подходы в качестве определённой точки отсчёта рассматривают редуктивные подходы, и чаще всего физикализм (Ludwig. 2003). Они могут идти в двух направлениях: либо признавать редуктивный тезис лишь частично, либо признавать сводимость всех свойств к фундаментальным, но предлагать иной набор фундаментальных свойств. В первом случае, частично отрицая редукцию, монизм допускает нередуцируемое существование ментальных свойств. Нередуктивность таких подходов выражается в ослаблении связи между низкоуровневыми и высокоуровневыми свойствами. Во втором случае нередуктивные подходы задействуют отношения редукции, супервентности и основания, а также могут использовать отношение тождества, рассмотренное ранее. Их нередуктивность при этом выражается в том, что они не сводят ментальные свойства к физическим. Среди всех нередуктивных подходов можно выделить дуализм свойств и субстанциальный дуализм.

Дуализм свойств

Дуализм свойств делится на два основных типа: конститутивный дуализм свойств и неконститутивный дуализм свойств. Конститутивный дуализм свойств решает проблему «разум – тело», дополняя перечень фундаментальных свойств психическими, протопсихическими или нестандартными физическими свойствами. Нестандартные физические свойства – это гипотетические внутренние физические свойства, которые, оставаясь физическими, могут выполнять роль протопсихических свойств. Таким образом становится возможно конститутивное, т. е. в широком смысле редуктивное, объяснение разума и сознания. Данный подход можно разделить на четыре основных типа: нестандартный физикализм (Д. Столяр), расселианский физикализм (Д. Перебум), конститутивный панпсихизм и конститутивный панпротопсихизм (С. Коулман). В современной дискуссии практически не осталось приверженцев конститутивного панпсихизма в стандартном варианте, но есть сторонники его особой мереологической разновидности – космопсихизма: Нагасава Юджин, И. Шани, Ф. Гофф, К. Вагер и др.

По типу связи между свойствами в конститутивном дуализме свойств подходы можно разделить на следующие типы: детерминация, реализация и конституция.

Детерминация – это отношение может возникнуть между двумя свойствами одного и того же объекта. Детерминация имеет место, когда одно из свойств объекта является детерминантой другого. Например, если воздушный шар красный, необходимо, чтобы он был цветным. Данный подход ныне практически не представлен. С. Ябло, один из приверженцев данного подхода, полагал, что ментальные свойства детерминированы нейрональными свойствами.

Реализация – это отношение между двумя свойствами одной и той же системы или объекта. Согласно наиболее распространённому определению реализации, свойство А некоторой системы «реализует» свойство В этой системы, если свойство А «играет каузальную роль», которая является определяющей для экземплификации свойства В. Ныне большинство философов, изучающих реализацию, говорят, что реализатор и реализуемые состояния – это не совсем одно и то же, обеспечивая тем самым «нередуктивный» подход к ментальным состояниям (Antony. 1997). Нередуктивный функционализм является наиболее распространённой версией такого подхода, хотя некоторые разновидности нередуктивного функционализма задействуют описание функциональных свойств как свойств высшего порядка. Такие теории являются разновидностью не только функционалистских, но и когнитивных подходов. При этом не все реализационные версии и интерпретации функционализма являются нередуктивными. Некоторые авторы придерживаются «редуктивного» взгляда на реализацию, считая, что реализованные состояния строго идентичны своим реализаторам (Jackson. 2012; Kim. 2012). В таком случае реализационный монизм можно отнести к редуктивным подходам.

Конституция – это отношение между, например, куском гранита на постаменте в музее и статуей на том же постаменте. Кусок гранита конституирует статую. Обычно конституция считается отношением между объектами, хотя можно говорить о конституировании одного события другим и одного свойства другим. Когда речь идёт об объектах, основной исследовательской проблемой для метафизиков, работающих над отношением конституирования, является следующая: когда один объект конституирует другой объект, являются ли эти два объекта одним и тем же или нет? Таким образом, решения проблемы конституции удачно вписываются в проблематику разума и тела. Сторонниками данного подхода являются К. Файн, Л. Р. Бэйкер, К. Беннет. В отдельных случаях отношение конституции рассматривается как тождество. При этом для него будет справедливо всё то, что было ранее сказано о тождестве.

Неконститутивный дуализм свойств решает проблему «разум – тело», фиксируя наличие разрыва между двумя группами свойств в качестве онтологического отношения между ними. Отказываясь от монистических и натуралистических стратегий, подходы такого типа ослабляют требования к отношению между разумом и телом и таким образом устраняют необходимость в дальнейшем решении проблемы. Неконститутивные подходы делятся на три основных типа: эмерджентный физикализм (Дж. Сёрл), эмерджентный панпсихизм (Г. Брюнтруп, У. Сигер, Г. Стросон) и эмерджентный панпротопсихизм (Г. Розенберг, Дж. Тонони). Главное отличие эмерджентного физикализма от остальных подходов этой группы в том, что он предполагает монизм фундаментальных свойств. Неконститутивные подходы не обязательно предполагают эмерджентность и не исключают возможности, что свойства существуют на изолированных онтологических уровнях и никаким образом не связаны друг с другом каузально. Однако эта разновидность дуализма свойств в современной дискуссии практически не представлена.

Дуализм свойств в любой вариации, кроме эмерджентного физикализма и нестандартного физикализма, может предполагать как один, так и два типа фундаментальных свойств. Существует два типа связи между такими фундаментальными свойствами: двухаспектный монизм и расселианский монизм. Двухаспектный монизм предполагает существование ментальных и физических свойств у одной субстанции, однако не делает акцента на принципиальном различии их онтологического статуса. Расселианский монизм, который является ныне более популярным, предполагает, что ментальные (или протоментальные) свойства являются внутренними свойствами, а физические – внешними свойствами, т. е. ментальные или протоментальные свойства определяют физические. В случае нестандартного физикализма внутренние протоментальные свойства являются физическими (Stoljar. 2010).

Субстанциальный дуализм

В субстанциальном дуализме можно выделить три основных типа позиций – анимизм, картезианский дуализм и эмерджентный дуализм. Анимизм с точки зрения современной проблемы «разум – тело» – это комбинация субстанциального дуализма и панпсихизма. Согласно этой точке зрения, вся реальность населена душами. Однако сама анимистическая концепция гораздо шире и в современной дискуссии практически не затрагивает проблематику соотношения разума и тела в обсуждаемом здесь смысле. Дискуссия об анимизме как таковом сосредоточена на вопросах философии религии, социальной и экологической проблематике (The handbook of contemporary animism. 2013). В начале 20 в. анимизм понимался несколько шире, чем ныне, что отражается в классической работе В. Макдуглла, посвящённой анимизму (McDougall. 1913). В некотором смысле роль анимизма в решении проблемы «разум – тело» в современной философии выполняют дуализм и панпсихизм.

Картезианская разновидность субстанциального дуализма связывает с душами только некоторую часть всего множества живых физических тел, в первую очередь человека. Сторонником такого подхода является Р. Суинберн. Эмерджентный дуализм – это наиболее современная разновидность субстанциального дуализма. Сторонниками данного подхода являются У. Хаскер, Э. Дж. Лоу и Д. Циммерман. По каузальному взаимодействию субстанций или свойств все перечисленные ранее дуалистические подходы, кроме расселианского монизма, можно разделить на интеракционизм, параллелизм, эпифеноменализм. Интеракционизм допускает непосредственное взаимодействие между ментальным и физическим. Параллелизм предполагает отсутствие взаимодействия между субстанциями или свойствами, требуя введения внешнего способа их синхронизации. Эпифеноменализм отказывает ментальным свойствам в каузальной эффективности, признавая за ними статус дополнительных, каузально иррелевантных свойств.

Проблема «разум – тело» в контексте экспериментальных исследований разума

Прежде чем перейти к рассмотрению ряда неметафизических теорий, необходимо выделить общие особенности взаимодействия между философской проблемой «разум – тело» и научными исследованиями разума. Современная дискуссия о проблеме «разум – тело» непредставима без учёта основных данных научных исследований разума. Научные исследования разума ведутся в контексте двух основных направлений: когнитивная психология и нейробиология. Кроме того, в научных исследованиях применяются данные компьютерных наук, лингвистики, физики. Хотя неметафизические теории используют в качестве ключевого компонента естественно-научный подход, большинство из них совмещают это с метафизическими проблематикой, методами и тезисами, а также зачастую направлены на решение фундаментальных метафизических проблем. Это обусловлено тем, что данные теории опираются как на теоретические, так и на эмпирические методы, а теоретизирование о разуме и сознании невозможно без применения философского категориального аппарата и учёта определённых философских предпосылок. Поэтому большинство неметафизических теорий могут рассматриваться в контексте проблемы «разум – тело».

В экспериментальных исследованиях, как и в философии, полезно разделять две основные группы исследований: широкая группа исследований проблем разума и специфическая группа исследований проблем сознания. В первую группу входят исследования общих механизмов восприятия, памяти, мышления, контроля поведения и другие направления, а во вторую группу – исследования сознания. Первая группа соотносится с проблемой «разум – тело» в гораздо меньшей степени и гораздо больше связана с философским осмыслением проблем восприятия, памяти и свободы воли. Во вторую группу входят два основных направления: объяснение сознания и поиск нейронных коррелятов сознания. Объяснением сознания занимаются неметафизические теории, которые рассматривают конкретные когнитивные, биологические и физические механизмы, приводящие к возникновению сознания. Программа поиска нейронных коррелятов сознания – это исследования мозга, направленные на выявление биологических систем организма, в том числе систем нейронов, которые связаны с сознанием. Оба этих направления необходимо рассмотреть отдельно.

Основные неметафизические теории

Наиболее популярной теорией в этой группе является репрезентационалистская теория, главная идея которой постулирует, что интенциональность является существенной и необходимой чертой всех психических состояний, а феноменальные свойства опыта определяются их интенциональным содержанием. Сторонниками данного подхода являются Т. Хорган, Д. Тиенсон, Ф. Джексон, Ф. Дретске, М. Тай, У. Лайкан и др. Данную теорию следует отличать от репрезентационализма в широком смысле, понимаемого как установка на признание репрезентирующей роли сознания. Большинство когнитивных и нейробиологических подходов являются репрезентационалистскими в этом расширенном смысле. Среди основных когнитивных и нейробиологических подходов можно назвать следующие. Теория глобального рабочего пространства (Global Workspace theory) предложена Б. Баарсом. Основная идея и метафора заключается в том, что мы должны думать о разуме как о системе рассредоточенных когнитивных процессов, а о сознании – как о глобальном рабочем пространстве, которое объединяет эти процессы. Неосознаваемые процессы и ментальные состояния конкурируют за то, чтобы попасть в фокус внимания. Сознание делает информацию доступной для всех составных частей системы, в чём и выражается его функциональная и биологическая роль. Функционирование всей системы основано на разнообразных связях между её элементами, в том числе рекуррентного типа, когда информация проходит по одним и тем же элементам системы, меняя своё содержание. Эта теория получила развитие в работах С. Дэана и других авторов. Нейробиологическая версия подхода сосредоточена на понятии нейронального рабочего пространства, т. е. функционального рабочего пространства, реализованного в определённой нейронной сети. Теории сознания высшего порядка (Higher-order theories of consciousness) – совокупность теорий сознания, общей особенностью которых является утверждение, что феноменально сознательное ментальное состояние – это такое состояние, которое может быть или фактически выступает объектом репрезентации высшего порядка. Сторонниками данной теории в числе других являются П. Каррутерс и Д. Розенталь. Модель множественных набросков (Multiple Drafts Model) предложена Д. Деннетом. Как и в теориях сознания высшего порядка, в этой теории важную роль играет второпорядковое содержание сознания. В отличие от других теорий, для Деннета важно не пространственное или функциональное размещение содержания сознания, а степень, в которой данное содержание влияет на будущее развитие содержания по всему мозгу. В дальнейшем Деннет развил эту идею с помощью метафоры «мозговая знаменитость» (cerebral celebrity), которая призвана проиллюстрировать предполагаемый механизм отбора сознательных состояний и пересекается в некоторых общих выводах с теорией глобального рабочего пространства. Теория интегрированной информации (Information Integration Theory) – это подход к объяснению сознания, который отождествляет сознание с информацией, интегрированной в систему каузальных связей, обладающую определёнными измеримыми физическими параметрами. Данная теория была предложена нейробиологом Д. Тонони и активно развивается в подходах К. Коха, М. Тегмарка и других авторов. Теория рекуррентной обработки (Recurrent Processing Theory) – теория нейробиолога В. Ламме, связывающая сознание с процессами обработки в мозге. Процессы обработки зависят не от рабочего пространства, а от повторяющейся активности в определённых областях мозга. Определяющим в данной теории являются не когнитивные особенности процессов, а сама архитектура нейронных связей. Рекуррентная обработка, необходимая и достаточная для возникновения сознания, имеет место в областях, в которых сенсорные системы сильно взаимосвязаны через отношения прямой и обратной связи. Теория микросознаний (Theory of micro-consciousnesses) за авторством нейробиолога С. Зэки предполагает, что то, что мы называем сознанием, состоит из множества существенных узлов (essential nodes), которые сами по себе достаточны, чтобы вызвать осознание данного конкретного свойства, с которым они связаны. Данная теория также подразумевает, что системы таких узлов предшествуют более высоким уровням постсознательной обработки, которые именуются «макросознание» и «объединённое сознание» (unified сonsciousness). Идея такого подхода вдохновлена особенностями обработки визуальной информации в мозге и касается в первую очередь зрительных аспектов сознательного восприятия.

Поиск нейронных коррелятов сознания в контексте проблемы «разум – тело»

Исходя из представленного ранее набора теорий, ясно, что исследования по поиску нейронных коррелятов сознания тесным образом связаны с этими теориями, поэтому граница между данными программами весьма условна. Однако у программы поиска нейронных коррелятов есть своя специфика, которая имеет большое значение для решения проблемы «разум – тело».

Нейронные корреляты сознания (далее – НКС) можно определить следующим образом: НКС – минимальная нейронная система N, такая, что существует отображение (mapping) от состояний N к состояниям сознания, где данное состояние N достаточно, при условиях С, для соответствующего состояния сознания (Chalmers. 2000. Р. 31).

Это определение содержит указания на основные особенности данной исследовательской программы. Во-первых, одной из главных проблем поиска НКС является проблема выделения минимальной нейронной системы, достаточной для возникновения сознания. Среди НКС можно выделить центральные и дополнительные корреляты, причём последние могут быть как предшествующими центральным во времени, так и следующими за ними. Некоторые авторы особенно обращают внимание на то, что отношение корреляции не может заменить отношение конституции, а поиск коррелятов не должен подменять поиск элементов (конституентов) сознания. Так, А. Ревонсуо полагает, что для поиска конституентов сознания необходимо анализировать нейронную активность на ином биологическом уровне, чем в случае остальных психических явлений, а именно – на уровне феноменального сознания. С. Миллер отмечает, что этого может оказаться недостаточно и существует риск, что никакие научные методы, нацеленные на поиск коррелятов, не смогут привести к выводам о том, что конституирует сознание (Miller. 2015. P. 106). Во-вторых, исследования нейронных коррелятов неизбежно связаны с исследованием специфических фоновых условий, которые необходимы для возникновения сознания (они обозначены в определении как «условия С»). Фоновые условия также могут быть разделены на предшествующие и последующие. Исследование совокупностей нейронов вне контекста фоновых условий не представляется возможным ввиду естественных причин. Это обязывает исследователей учитывать влияние на сознание всех систем организма. В связи с этим возникает также проблема разграничения коррелятов и фоновых условий (Chalmers. 2000). В-третьих, поиск НКС, если анализировать его с философских позиций, обладает принципиальными и существенными ограничениями, которые наследуют свои основные черты от общих методологических ограничений экспериментальных исследований сознания.

Методологические проблемы: сознание-доступ и феноменальное сознание

Как в метафизических, так и в экспериментальных исследованиях сознания существует проблема разделения сознания на два аспекта: сознание-доступ (или «сознание доступа») и феноменальное сознание. В метафизике данная проблема отображается в соответствующем разделении аспектов сознания, которое существенным образом влияет на дискуссию. Наиболее известными сторонниками такого разделения в философии являются Д. Чалмерс и Н. Блок. Феноменальному сознанию соответствуют непосредственные субъективные переживания субъекта, т. е. субъективное сознательное восприятие во всём его качественном разнообразии. Сознание-доступ характеризует осведомлённость субъекта о наличии каких-то восприятий, нацеленность внимания субъекта на эти переживания, доступность их для когнитивной обработки (Чалмерс. 2015). Одним из возможных возражений против существенности этой проблемы является то, что само это разделение сознания на аспекты требует принятия определённых метафизических предпосылок, принятие которых не обязательно для исследователя. Однако гораздо более существенно для обсуждаемой темы, что данное разделение проявляется в самой методологии экспериментальных исследований сознания. В частности, методология в современной науке чувствительна к сознанию доступа, но не к феноменальному сознанию. Это обусловлено тем, что в ходе экспериментальных исследований учёные используют отчёт испытуемого, внешнее наблюдение, сбор физиологических показателей, анализ поведения и тесты. Все эти методы надёжным образом связаны только с сознанием доступа. Они являются основанием для выводов о субъективных переживаниях испытуемого, только если мы изначально предполагаем наличие связи между наблюдаемыми явлениями и субъективными переживаниями. Наличие такого предположения делает задачу исследования феноменального сознания крайне сложной, но вместе с тем подчёркивает серьёзность этой проблемы. Методологические особенности, связанные с разделением сознания на два аспекта, порождают большое количество споров в науке о разуме и сознании (Theories and methods ... 2015). Таким образом, хотя метафизика не требуется напрямую при проведении отдельно взятых экспериментальных исследований, она необходима для научного исследования проблемы «разум – тело», поскольку непосредственно влияет на предварительные теоретические установки, постановку задач и выбор методов.