Свобо́да во́ли, понятие европейской моральной философии, означающее способность индивида к нравственному самоопределению. Сам термин «свобода воли» можно рассматривать как историко-философскую метафору, в которой акцентируется смысл понятия свободы, а воля может быть заменена «решением», «выбором» и тому подобными эквивалентами. Центральная проблема свободы воли – вопрос об автономии воли и её пределах как условии моральности и способности к порождению внеприродной причинности, т. е. о том, как соотносится природный или божественный детерминизм с интеллектуально-нравственной свободой и ответственностью субъекта.

В истории философии можно выделить два основных способа выведения понятия о свободе воли. В первом (Аристотель, Фома Аквинский, новоевропейский рационализм) свобода воли выводится из самого понятия воли как присущей разуму способности к самоопределению и порождению особой причинности. Второй способ (прослеживается от Платона через Августина и бо́льшую часть представителей схоластики вплоть до волюнтаризма 19–20 вв.) – постулирование свободы воли как независимой от какой-либо внешней (природной или божественной) причинности и как предшествующей разуму способности к самоопределению.

В греческой философии моральность выступала как одна из характеристик «включённости» индивида в течение космических событий: космическое воздаяние, выступавшее в облике рока или судьбы в качестве выражения безличной справедливости, не предполагало свободу воли как непременного условия ответственности. У Сократа и Платона вменение связывается уже с произвольностью решения и действия, а свобода понимается как способность к добру. Человек у Платона ответствен потому, что обладает знанием нравственно-должного; при этом каждая душа сама выбирает свой жребий и отвечает за него, «бог невиновен». У Аристотеля «волевое» понимается как самоопределение разума, являющегося источником специфической причинности, отличной от других видов – природы, необходимости, случая, привычки; добровольное – это «то, что от нас зависит». В развитой стоицизмом детерминистической картине мира единственное, что «от нас зависит», – наше «согласие» принять или отвергнуть то или иное «представление»; наша добродетель, понятая как «разумность», означает принятие своей судьбы как проявления благого промысла.

В Средние века вопрос о свободе воли, точнее о «свободном решении» (liberum arbitrium), рассматривался в контексте богословских проблем предопределения (основанного на суверенной воле Бога определения человека к спасению или осуждению) и божественной благодати, необходимой для совершения человеком нравственно благих и спасительных действий. Предложенное Августином в ходе полемики с Пелагием учение о свободном решении доминировало (с определёнными модификациями) на протяжении всего Средневековья. При этом «"свободным" решение называется постольку, поскольку относится к воле, ведь воля свободна и её нельзя принудить… "Решение" же относится к разуму, ведь разум распознаёт то, чего затем желает воля. Воля – госпожа, а разум – слуга, показывающий ей верный путь» (Пётр Пиктавийский. Sent., II, 22). Свободное решение – это не возможность выбирать между благом и злом, но способность «сохранять праведность ради праведности» (Гонорий Августодунский). Согласно Августину, после грехопадения человеческая природа настолько повреждена грехом, что «без благодати люди не могут делать добро, будь то в мышлении, в волении и любви, или в действии» (De corr. et gratia, 2). Свобода воли оказывалась, таким образом, в зависимости от благодати – дара, посылаемого Богом человеку вне зависимости от его заслуг и его желания. Свобода в этой ситуации парадоксальным образом оказывалась не свободой от греха, а свободой грешить: получив благодать, человек может сохранять её в течение всей земной жизни, но может и утратить, если по собственной воле совершит смертный грех.

В эпоху Реформации произошёл спор о соотношении свободы воли и благодати между Эразмом Роттердамским и М. Лютером. Эразм выступил в защиту реальной свободы воли, предполагая возможность «сотрудничества» между человеком и Богом в вопросе спасения при наличии у человека свободного согласия на это. Напротив, Лютер, доведя провиденциалистскую позицию Августина до логического завершения, объявил свободу воли «иллюзией человеческой гордыни»: воля человека вообще не может быть свободной, она находится в безусловном рабстве (лат. servum arbitrium) либо у Бога, либо у дьявола, и всё происходящее в мире предопределено Богом. В полемике с этой протестантской концепцией предопределения Л. де Молина и Ф. Суарес акцентировали значение свободы воли человека в принятии или отвержении благодати. Молина выдвинул понятие «безразличной свободы» (libertas indifferentiae), согласно которому даже при наличии всех предпосылок к совершению действия человек может совершить или не совершить его, а также сделать нечто противоположное.

Р. Декарт считал, что свобода воли постигается без доказательств, одним нашим «внутренним опытом», это присущая нам врождённая способность соглашаться или не соглашаться с чем-либо. Абсолютный характер свободы воли означает не только её независимость от чувственных побуждений (инстинктов, страстей и т. п.), но и свободу поступать даже вопреки очевидным понятиям о благе и нравственным требованиям. Т. Гоббс, напротив, считал представление о свободе воли иллюзией, поскольку человек не знает силы, определяющей его действия. Согласно Г. В. Лейбницу, воля ведёт нас «к выбору того, что представляется наилучшим», однако это «сознание превосходства благ склоняет, а не принуждает», решение воли всегда остаётся «случайным» и потому свободным. В этике И. Канта свобода воли постулируется как «свойство быть самой себе законом». В качестве непременного условия нравственности свобода воли относится к сфере практического разума, автономного по отношению к разуму теоретическому. Она не может быть выведена из данных чувственно воспринимаемого мира с его причинно-следственными закономерностями. Подходы Лейбница и Канта во многом задали контекст рассмотрения проблемы свободы воли в различных версиях послекантовского идеализма (воля как «источник свободного движения одинаково к добру и к злу» у Ф. В. Шеллинга, свобода как изначальная характеристика воли у Г. В. Ф. Гегеля, свобода выбора как акт конституирования личности человека у С. Кьеркегора и т. д.) вплоть до феноменологии и экзистенциализма 20 в.

В современной психологии и когнитивной науке на первый план выдвигается проблема обоснования произвольности поведения, возможности рационального выбора, а также контроля наших действий со стороны сознания, бессознательных мотивов и нейрофизиологических механизмов, в том числе места последних в процессах принятия решений. Предсказание характера действия на основе данных объективных измерений активности мозга часто оказывается возможным до того, как человек сознательно отдаёт себе отчёт об инициации, казалось бы, произвольного действия. Объяснение этих экспериментальных фактов в рамках детерминистских, статистико-вероятностных и либертарианских (постулирующих абсолютную свободу индивидуального выбора) представлений составляет суть актуальных междисциплинарных дискуссий о природе личной ответственности человека за совершаемые им действия и поступки.