Мента́льная кауза́льность (англ. mental causation), причинно-следственная связь, включающая активное участие ментальных состояний или, в некоторых концепциях, ментальных событий. Под ментальными состояниями при этом подразумеваются желания, убеждения, чувства, восприятия. Ментальная каузальность включает как ситуации, в которых ментальные состояния вызывают физические процессы, так и ситуации, в которых одно ментальное состояние является причиной другого. Проблема ментальной каузальности возникает на пересечении метафизики причинности и философии сознания.

Ментальная каузальность и обыденное восприятие

Дотеоретическая интуиция большинства людей исходит из представления, что ментальные состояния оказывают влияние на физические процессы. Это представление глубоко укоренено в естественном поведении человека. Желание взять книгу с полки обуславливает сознательное действие, рука тянется, чтобы взять книгу. Отсутствие обыденной веры в каузальную действенность ментальных состояний могло бы повлечь кардинальные изменения в поведении. Однако при более детальном философском и естественно-научном анализе этой ситуации возникает целый ряд проблем. Хотя обыденный опыт и интуиция подсказывают, что причиной осознанного движения нашей руки является некоторое ментальное состояние, редуктивное физическое описание этого события вынуждает говорить об исключительно физических причинах. Вопрос о ментальной каузальности возникает тогда, когда натуралистический взгляд на физическую причинность сталкивается с интуитивными представлениями о ментальной причинности.

Исторические предпосылки и классическая версия проблемы

Комплекс философских проблем, относящихся к ментальной каузальности, ведёт свою историю как минимум с Нового времени. Чем более независимы друг от друга ментальные и физические явления, тем более остро встаёт проблема ментальной каузальности. Р. Декарт полагал, что ментальное и физическое (материальное) являются отдельными субстанциями (Декарт. 1994), а потому логически возможно их независимое существование. Предоставляя ментальности столь высокую степень независимости, дуализм картезианского типа требует ответа на вопрос: как взаимодействуют ментальная и физическая субстанции. Классическими вариантами ответа на этот вопрос являются интеракционизм и параллелизм. Интеракционизм допускает непосредственное взаимодействие между ментальным и физическим, поэтому напрямую поддерживает интуицию о каузальной действенности ментального. Однако таким образом он обнажает проблему установления конкретного механизма их взаимодействия. Параллелизм предполагает отсутствие взаимодействия между субстанциями, требуя введения внешнего способа их синхронизации, явным образом выходящего за рамки естественной науки. Два наиболее известных способа такой синхронизации – это окказионализм Н. Мальбранша (Мальбранш. 1999) и концепция предустановленной гармонии Г. В. Лейбница (Лейбниц. 1982). Концепция предустановленной гармонии и окказионализм сходятся в том, что отрицают возможность прямых каузальных связей между различными субстанциями. Концепция предустановленной гармонии отличается от окказионализма тем, что в ней субстанции обладают внутренней каузальной силой, которая, однако, оказывает влияние только на изменения внутри самой субстанции. Эти изменения соответствуют природе субстанции и заложены в неё Богом. Именно Бог обеспечивает гармонию между субстанциями, согласуя их самостоятельные и независимые изменения, но непосредственного вмешательства во внутренние каузальные силы для существования субстанций не требуется. В окказионализме, напротив, Бог является единственным источником реальных каузальных сил, а духовные субстанции тварных существ такой реальной каузальной силы лишены. Нейтральный монизм Б. Спинозы предполагает единство субстанции и различие в типах свойств (или модусов): ментальных и физических (Спиноза. 2018). Однако его система также характеризуется параллелизмом, поскольку ментальные и физические свойства не взаимодействуют друг с другом. Ещё один классический способ решения проблемы ментальной каузальности предлагает идеализм – отказаться от материи в качестве фундаментальной категории и исключить физические свойства из списка фундаментальных. Таким образом, проблема решается путём полного отказа от физической каузальности, однако чаще всего это не удовлетворяет сторонников натурализма.

С развитием физики и биологии, с появлением психологии тенденция к нейробиологическому описанию сознания усиливалась, в результате чего возникло несколько более компромиссных монистических решений, которые устранили вопрос о взаимодействии между разными видами субстанций. Однако это породило проблему ментальной каузальности в изменённой форме, в которой она сохраняется до сих пор.

Современная проблема ментальной каузальности

Для современных монистических подходов проблема ментальной каузальности базируется на двух основных положениях, таких как (1) тезис о каузальной релевантности ментальных свойств: ментальные свойства оказывают каузальное воздействие, (2) тезис о каузальной замкнутости физического: причиной физических событий являются только физические свойства.

Зеркальной по отношению к идеализму стратегией являются первые попытки редуктивного решения проблемы, которые решали вопрос с точки зрения философии языка и высказываний о сознании (Райл. 2000). Такие подходы принципиально исключают тезис (1), поскольку не рассматривают сознание как отдельное явление, требующее объяснения. Они пытаются свести высказывания о ментальных состояниях к высказываниям о поведении и поведенческих диспозициях. Вопрос о существовании или несуществовании сознания в онтологическом смысле не ставится. Одним из таких подходов является классический бихевиоризм. Однако эта стратегия не увенчалась успехом ввиду слишком грубого исключения ментальных состояний из картины мира. Некоторые подходы предполагают, что сознание в каком-то смысле существует, однако выбирая между тезисами (1) и (2), отрицают первый из них. Стратегия отрицания тезиса (1) в сочетании с признанием существования сознания именуется эпифеноменализмом (Jackson. 1982). В определённом смысле такой подход является решением проблемы, однако сам сталкивается с рядом существенных возражений. Во-первых, то, как эпифеноменализм характеризует ментальные свойства, делает их каузально «бесполезными». В рамках натуралистического мировоззрения существование таких свойств является неудовлетворительным. Во-вторых, эпифеноменализм противоречит обыденному опыту. В-третьих, такой подход делает ложными или бессмысленными некоторые высказывания о ментальных состояниях. Без преувеличения можно сказать, что эпифеноменализм является основной проблемой и основной мотивацией для исследования вопроса о ментальной каузальности в аналитической философии 2-й половины 20 в. В частности, именно попытки избежать эпифеноменализм привели к появлению большинства современных стратегий решения проблем ментальной каузальности.

Современные монистические стратегии решения проблем ментальной каузальности

Интерес к вопросу ментальной каузальности в аналитической философии середины 20 в. тесно связан с возвращением к метафизике и метафизическому рассмотрению философских проблем. В этот период возникает подход в философии сознания, именуемый теорией тождества. Сторонники теории тождества исходят из того, что классические подходы, включая бихевиоризм и эпифеноменализм, предлагают неудовлетворительные решения, которых нужно избежать. Для этого они предпринимают попытку примирить тезисы (1) и (2), не выходя за рамки материалистического описания мира, при этом тезис (2) фиксируется как более приоритетный. Решение заключается в том, чтобы признать ментальные состояния мозга (или организма) тождественными физическим состояниям мозга (или организма). Если ментальное состояние М тождественно физическому состоянию P, то наличие каузальной действенности у P означает наличие таковой и у М, ввиду их тождества (Feigl. 1958 ; Place. 1956; Smart. 1959). Главной особенностью этих подходов было то, что они понимали тождество ментального и физического не как необходимое, а как контингентное. В отличие от необходимой связи, существующей, например, между термином и его определением, контингентное тождество предполагает, что ментальное и физическое могли бы не быть тождественными, однако являются тождественными фактически.

Против теории тождества было выдвинуто несколько возражений, в том числе два наиболее существенных: принцип множественной реализуемости сознания (Putnam. 1967) и тезис С. Крипке о том, что утверждения о тождестве не могут быть контингентными и должны являться необходимыми (Kripke. 1980). Критику подкрепляло ещё и то, что в первых теориях тождества каузальная роль ментальных состояний постулировалась исключительно исходя из их связи с физическими свойствами, но не имела никакого специфического именно для ментальных состояний обоснования.

Д. Льюис предпринял попытку устранить последнее возражение, показав, что ментальное состояние может быть определено через его функциональное описание, то есть через описание выполняемой им каузальной роли. В этом случае определение каузальной роли ментального состояния становится аналитическим (Lewis. 1966).

Важнейшим этапом развития дискуссии была концепция аномального монизма, предложенная Д. Дэвидсоном (Davidson. 1970). Эта концепция базируется на трёх тезисах:

1. Некоторые ментальные события причинно взаимодействуют с физическими событиями (принцип каузального взаимодействия).

2. События, связанные как причина и следствие, подчиняются строгим законам (принцип номологического характера причинности).

3. Не существует строгих законов, на основании которых можно было бы предсказать и объяснить психические события (аномальность психического).

Дэвидсон признаёт, что три вышеуказанных положения находятся в противоречии друг с другом, но считает, что это противоречие можно обойти. Согласно Дэвидсону, тезис тождества ментального и физического истинен, однако отсутствуют коррелятивные психофизические законы, которые позволили бы объяснить ментальное через физическое. При истинности второго и третьего положений, Дэвидсон считает возможным сохранить также и истинность первого, поскольку проблема совместимости этих тезисов, вызванная аномальностью психического типа свойств, существует между психическим и физическим типами свойств тех или иных физических событий, но не между ментальными и физическими событиями. Это обусловлено тем, что любое описание событий с помощью ментальных свойств неизбежно включает в себя указания на физические свойства и утверждения о них (Davidson. 1993).  Ещё одним важным нововведением Дэвидсона была идея супервентности, которая значительно повлияла на дальнейшее развитие как исследований проблемы ментальной каузальности, так и проблемы «разум – тело» (mind-body problem).

Аномальный монизм – это попытка ослабить тезис теории тождества и защитить его, признав его слабость в качестве его особенности. Однако эта особенность аргументации Дэвидсона в конечном итоге была направлена против неё. С учётом последующей критики этой позиции, аномальный монизм из стратегии решения проблемы ментальной каузальности превратился в одну из её главных проблем – проблему аномальности ментального, которая сама по себе сталкивается с проблемой эпифеноменализма (Kim. 1989, 1990, 1993). Существует два основных возможных решения проблемы аномальности ментального. Во-первых, попытаться заменить закон, определяющий психофизическую каузальность, чем-то иным. Например, утверждением о достаточности ментального состояния для некоторого физического события, что могло бы служить некоторым слабым, но приемлемым подобием закона в строгом смысле (Fodor. 1989). Или же контрфактическим утверждением примерно следующего вида: если бы ментального состояния не было, физическое событие бы не произошло (Block. 1990). Второе решение тесно связано с собственными возражениями Дэвидсона на критику. Дэвидсон отрицает, что ментальное событие обладает каузальной силой ввиду наличия каких-либо ментальных свойств, ментальное событие само по себе является причиной. Вследствие этого каузальная действенность ментального события не может быть сведена к реализации каких-либо физических свойств (Davidson. 1993).

Функционалистское описание сознания (Lewis. 1966) модифицировало теорию тождества, однако оно сталкивается с другими проблемами. Ещё одна проблема ментальной каузальности – это так называемая проблема исключения. С ней сталкиваются подходы, отрицающие прямую редукцию к физическому описанию и заменяющие её на редукцию к каузальной роли ментального состояния, в том числе функционализм. В основе аргумента лежат два утверждения: принцип каузальной замкнутости физического и отрицание редукции ментальных свойств к физическим свойствам (Kim. 1989). Есть несколько способов решить указанную проблему. Теория тождества в её редуктивной форме, о которой было сказано ранее, избегает этого возражения. Ещё одним способом избежать этой проблемы является тезис о супервентности ментального. Согласно этому тезису, ментальные свойства супервентны на физических свойствах, а супервентные свойства могут быть каузально релевантными, если их базовые свойства каузально релевантны. Ещё один способ задействует концепцию реализации ментальных свойств физическими. Ментальные свойства каузально релевантны, если ментальные свойства реализуются на физических свойствах, которые каузально релевантны. Ещё один способ предлагает т. н. стратегию двойного объяснения: ментальные свойства и физические свойства имеют независимые друг от друга объяснения, а потому объяснение каузальной релевантности ментальных свойств не может быть сведено к каузальной релевантности физических свойств (Kim. 1990).

Проблема экстернализма – последняя в списке основных проблем ментальных каузальностей. Экстернализм – это подход к описанию природы ментальных состояний, согласно которому физическое окружение влияет на содержание ментальных состояний, в первую очередь интенциональных, и определяет связанные с ними ментальные свойства. Интенциональные состояния – это состояния, направленные на какой-то определённый внешний объект. Проблема, которую экстернализм порождает для каузальной релевантности ментальных свойств заключается в том, что он делает содержание интенционального состояния внешним (Fodor. 1987. Р. 27). Однако, согласно наиболее распространённой позиции, источником причинности являются не внешние, а внутренние свойства. Следовательно, экстерналистские способы индивидуализации интенционального содержания делают их несовместимыми с тезисом о каузальной релевантности этих свойств. Эта проблема допускает два возможных решения: во-первых, изменить представления о каузации и допустить, что внешние свойства являются каузально релевантными (Burge. 1989), во-вторых, отказаться от экстернализма в пользу его противоположности – интернализма (Fodor. 1991).

Современные стратегии компромисса между дуализмом и монизмом

Несмотря на то, что поиск монистической стратегии решения современной проблемы ментальной каузальности породил множество совершенно новых концепций, классическая версия вопроса о ментальной каузальности и ответы на неё также не потеряли своей актуальности. Некоторые подходы в современной философии сознания пытаются обойти современную проблему ментальной каузальности, выбрав срединный путь между дуализмом и монизмом.  В этом случае тезис (1) фиксируется и не подлежит обсуждению, а основная нагрузка приходится на тезис (2), истинность которого нужно защитить. Такие подходы сталкиваются со многими проблемами, возникавшими ещё в Новое время, когда были впервые предложены концепции интеракционизма, параллелизма и нейтрального монизма. В зависимости от выбираемой стратегии решения проблемы ментальной каузальности, эти подходы можно разделить на две большие группы. Во-первых, можно ввести эмерджентность всех или некоторых ментальных свойств в сочетании с возможностью нисходящей каузации. При этом ментальные состояния обладают каузальной силой, не зависящей от низкоуровневых свойств. Ментальные свойства в этом случае не обязательно должны объявляться нефизическими и нарушать принцип каузальной замкнутости физического, однако объявление их физическими потребует расширения этого понятия. Во-вторых, можно разделить ментальные и физические свойства так, как это предполагает расселианский монизм. Как и в случае с первым вариантом, этот подход требует либо расширения понятия физического, либо ослабления его каузальной значимости в сравнении с редуктивным физикализмом.

Ментальная каузальность в контексте других философских проблем

Все рассмотренные ранее проблемы можно считать частными случаями проблемы «разум – тело», поскольку в её основе находится вопрос о том, какова природа физического и ментального аспектов реальности вообще и живых организмов – в частности. Интерес к проблеме ментальной каузальности в рамках современной философии сосредоточен в первую очередь в рамках аналитической метафизики, аналитической философии сознания и дискуссии о свободе воли. Несмотря на то, что проблема ментальной каузальности может являться аргументом против существования свободы воли, две эти проблемы нельзя отождествлять, поскольку они имеют разные предпосылки. Предпосылкой к проблеме свободы воли является её соотношение с детерминизмом, в то время как условия возникновения проблемы ментальной каузальности следуют не из детерминизма, а из противоречия между каузальной релевантностью ментальных свойств и каузальной замкнутостью физического. Поэтому несмотря на то, проблема свободы воли тесно связана с проблемой ментальной каузальности, решения этих вопросов друг от друга напрямую не зависят. Ещё один важный вопрос, с которым связана проблема ментальной каузальности, – это трудная проблема сознания. Принятие трудной проблемы само по себе означает принятие проблемы ментальной каузальности, поскольку трудная проблема в том числе обращает внимание на то, что ментальные свойства в физикализме лишены каузальной релевантности. То или иное решение трудной проблемы может являться решением проблемы ментальной каузальности, однако, как и в случае с вопросом о свободе воли, эти решения не связаны друг с другом напрямую.