Мышле́ние, в широком смысле слова синоним познания, особенно его высших форм, относительно независимых от непосредственного чувственного восприятия; в узком смысле слова под мышлением понимают процессы решения задач, выражающиеся в переходе от условий, задающих проблемную ситуацию, к получению желаемого результата.

Мышление может быть направлено преимущественно на понимание, в том числе понимание самого себя (рефлексия), либо на составление проекта действий («как достичь того, что мне нужно»). Процессы понимания выражаются в разных формах: ориентация в обстановке на основе обыденного опыта, мифологическое, философское, научное постижение мира и др. Мышление проектного типа обеспечивает решение практических задач и составление планов действий. В истории науки именно ориентированное на понимание мышления первого типа (а внутри него теоретическое мышление) рассматривалось как выражающее истинную сущность мышления и как одна из высших человеческих ценностей. Основой мышления считались процессы логического вывода на основании заданных необходимых и достаточных условий. С конца 19 – начала 20 вв. благодаря работам представителей вюрцбургской школы получила распространение трактовка мышления как процесса решения задач. Это предполагает ведущую роль мотивации и целей, а также важность навыков активного изучения исходных данных, их расчленения, сопоставления и дополнения. В рамках когнитивной науки с конца 20 в. наметился переход от изучения задач на рассуждения к анализу решения сложных научных, технических и организационных проблем, предполагающего тесную взаимосвязь проектного и теоретического мышления.

Следуя традиции аристотелевской логики, И. Кант противопоставил два возможных способа мышления: аналитическое и синтетическое. Первое сводится к раскрытию того содержания, которое уже имеется в исходном материале, но при этом не выражено явным образом; второе создаёт новое содержание. В современной философии анализ и синтез считаются дополняющими друг друга сторонами мышления. Так, рассмотрение мышления как единой аналитико-синтетической деятельности характерно для российской психологической школы С. Л. Рубинштейна, наличие элементов синтетического мышления в дедуктивных дисциплинах, а аналитического мышления – в эмпирических (фактуальных) науках было показано У. Куайном.

Мышление может принимать разные формы, зависящие, например, от специфических особенностей культуры и языка (см. Гипотеза лингвистической относительности). Ф. Бартлетт обратил внимание на существование качественно различных профессиональных форм мышления (математика, биолога, художника, юриста), противопоставив их «обыденному» мышлению. Он также провёл разграничение между мышлением в закрытых (заданные условия необходимы и достаточны для решения) и открытых системах (список условий потенциально бесконечен, а задача не имеет строгого формального решения).

Роль сенсорных компонентов в мышлении зависит от характера репрезентации материала и особенностей выполняемых операций. Мышление на базе восприятия выражается в трансформации образа посредством внешних действий или с помощью пространственных мысленных операций (например, поворота, изменения масштаба, переноса), доступных, как показал В. Кёлер, многим видам животных, прежде всего приматам (см. Инсайт). У человека мышление на основе языковых средств не заменяет образное мышление, выступающее эффективным средством решения многих задач (например, геометрических или технических) и играющее центральную роль в ряде профессий (музыканта, художника, шахматиста и др.). Речевые высказывания служат средствами управления динамикой образного мышления. В случае доминирования вербально-логических средств мышление может использовать понятия, не соотносимые непосредственно с образными представлениями. Несводимость содержания мышления к процессам ассоциации чувственных элементов была описана представителями вюрцбургской школы (примером безóбразного мышления могут служить случаи, когда решение задачи или понимание смысла ситуации возникает в сознании до появления каких-либо образов).

Роль памяти в мышлении неоднозначна – накопленный опыт служит как важнейшим материалом, так и главным ограничивающим фактором для мысли. В гештальтпсихологии стали различать репродуктивное и продуктивное мышление: первое опирается на память и сводится к воспроизведению ранее усвоенных установок и схем решения, часто неадекватных в конкретной ситуации, второе же является творческим процессом, в котором создаются новые знания и формируются новые средства решения задач.

Разные аспекты мышления изучаются различными дисциплинами. Формальная логика изучает нормы и правила такого вида мышления, как рассуждение (хотя существует точка зрения, согласно которой логика непосредственно не имеет дела с мышлением). История философии и науки изучает мышление как объективный процесс, воплощающийся в объектах культуры. Психология исследует мышление с точки зрения его роли в регуляции поведения и в связи с другими психическими функциями (взаимодействие в мышлении текущего и прошлого опыта, влияние мотивации и эмоций, установок, индивидуальных особенностей и уровня развития субъекта и т. п.). Лингвистика интересуется возможным взаимодействием семантики и грамматики языков с процессами решения задач. Гносеология выясняет возможности постижения реальности с помощью мышления. В рамках исследований по искусственному интеллекту и нейронным сетям ведётся работа по математическому моделированию некоторых типов мышления. В когнитивной науке проводится междисциплинарное изучение мышления с учётом данных культурологии и этнографии. Многие проблемы в понимании мышления остаются неясными и дискуссионными, требующими разработки новых подходов.

Мышление и опыт

Одной из важнейших для классической философии была проблема онтологической природы мышления как пути к истинному знанию. Сформулированный Парменидом тезис о тождестве мышления и бытия как предпосылке подлинного знания, которое достигается благодаря мышлению в отличие от чувственного восприятия, приводящего лишь к смутным и разноречивым мнениям, лежит в основе эпистемологической концепции Платона, связывающего мышление («внутренний разговор души с самой собой») с познанием умопостигаемого мира идей. Принцип тождества бытия и мышления сохраняет своё основополагающее значение в философии неоплатонизма (Ум-нус как единство мыслящего и мыслимого у Плотина) и немецкого классического идеализма (концепция абсолюта в «философии тождества» Ф. В. Шеллинга и панлогической системе Г. В. Ф. Гегеля).

В философской полемике между представителями рационализма и эмпиризма в 17–18 вв. рационалисты считали, что основные инструменты и рамки мышления задаёт сам разум (врождённые идеи, априорные категории). Опыт может лишь дать толчок мышлению, которое развёртывает содержание абстрактных идей, данных субъекту в акте интеллектуальной интуиции. Продуктами независимого от опыта мышления являются метафизика, математика, теоретическая наука. С точки зрения эмпиризма основу мышления как умственной деятельности составляют усвоенные из опыта представления, переработка (сравнение, анализ и синтез) непосредственно воспринятого и/или следов прошлых восприятий. Понятия возникают на основе индуктивного выделения общих признаков единичных предметов и их фиксации с помощью языка. Дедуктивные рассуждения в логике и математике трактовались либо как производные от опыта, либо как экспликации некоторых особенностей языка. Т. о., содержание мышления полностью определяется тем, что дано в опыте. Особая позиция И. Канта, которую нельзя отнести ни к эмпиризму, ни к рационализму, исходит из того, что сам опыт возможен лишь на основе применения априорных категорий рассудка к чувственному восприятию, т. е. предполагает конструктивную деятельность мышления, осуществляющего категориальный синтез чувственного многообразия («Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы» – Кант И. Сочинения. Т. 3. Москва, 1964. С. 155).

Согласно феноменологии Э. Гуссерля, мышление не конструирует опыт, а зависит от феноменов, данных субъекту в акте его переживания очевидности и конституируемых априорными структурами трансцендентального сознания. Категориальные структуры мышления при таком понимании тоже могут непосредственно созерцаться (категориальное «усмотрение сущности»). С точки зрения логического позитивизма (см. Аналитическая философия) только то мышление имеет смысл, выводы которого могут быть верифицированы в чувственном опыте и которое следует правилам логического синтаксиса. Для К. Поппера критерием осмысленности рассуждения является принципиальная возможность опытного опровержения (фальсификации) мыслительных предположений.

«Внешние» и «внутренние» средства мышления

Традиционная трактовка мышления как сугубо внутренней активности ума, выражением которой могло быть рассуждение вслух или практическая деятельность, была пересмотрена в психологии 20 в., когда мышление стали изучать как опосредованное значениями и знаковыми системами: текстами, схемами, символами, изображениями и т. п. Мышление опирается на эти заданные той или иной культурой специфические средства решения задач, во многом определяющие его потенциал (так, числа, записанные римскими цифрами, было практически невозможно перемножать), а иногда предполагает даже внешние действия с предметами (сенсомоторный интеллект, описанный Ж. Пиаже). Исследуя интеллектуальное развитие ребёнка, Л. С. Выготский, П. Я. Гальперин и Ж. Пиаже показали, что формирование мышления в онтогенезе связано с интериоризацией («переносом внутрь субъекта») предметной двигательной активности и внешних форм коммуникации. Хотя процессы мышления взрослого человека развёртываются главным образом во внутреннем плане, т. е. в пространстве психической модели, замещающей реальную ситуацию, они сохраняют связь с двигательными навыками и речью. Это проявляется, например, в возможности экстериоризации, «вынесения вовне» ряда компонентов в процессе мышления – создании схематических набросков, формулировке промежуточных итогов, записи мыслей, дискуссии. Представители бихевиоризма впервые обратили внимание на то, что мышление обычно осуществляется как поведение, направленное на решение задач, и попытались понять «скрытое» от внешнего наблюдателя мышление как подготовку к будущим внешним действиям, а также как производное от речевого поведения (мышление как «скрытая» речь).

В современной когнитивной науке мышление как деятельность в «уме» понимается как оперирование когнитивными схемами извлечения перцептивной информации из внешнего мира и языковыми значениями, усваиваемыми в процессе коммуникации с другими людьми. В то же время некоторые из этих невербальных схем и языковых структур могут быть врождёнными (Н. Хомский).

Дискуссионным остаётся вопрос о природе понятий и категорий как важнейших средств мышления. С точки зрения аналитической философии понятия совпадают со смыслом слов и определяются взаимоотношениями языковых терминов, а также отношением высказываний к опыту. Её критики указывают на то, что понятие не может определяться особенностями конкретного языка, иначе перевод с одного языка на другой был бы невозможен. Американский философ Дж. Фодор считает, что мышление имеет дело не с обычным языком, а с существующим в мозгу врождённым универсальным кодом – «языком мысли» (предположение о существовании «языка мысли», обеспечивающего понимание, встречается уже у Августина). С этой точки зрения понятия могут существовать у животных и детей, ещё не овладевших языком. Исследуя развитие интеллекта в онтогенезе, Ж. Пиаже показал, что вырабатываемые им «операторные схемы» взаимодействия с реальностью, по существу представляющие собой категории, возникают до языка, влияя на процесс овладения им. В исследованиях Дж. Брунера показано, что категоризация включена в восприятие младенца уже в первые месяцы жизни. Вместе с тем экспериментальные исследования в психологии и когнитивной лингвистике подтверждают влияние семантики и грамматики конкретного естественного языка на процессы мышления.

С точки зрения конструктивизма и процедурной семантики мышления предполагает использование категорий как способов конструирования конкретных форм опыта. Эта позиция восходит к работам И. Канта, согласно которому категории выражают формы суждений, т. е. разные способы осуществления синтеза чувственного многообразия. Понимание категорий как разных типов высказываний, определяющих разные типы и возможности мышления, в 20 в. было развито Г. Райлом.

Осознанность и рациональность мышления

В классической традиции философии Нового времени мышление понималось как сознательная, контролируемая субъектом рациональная активность. Согласно Р. Декарту, мыслящий человек сознаёт, что он мыслит. Однако уже Г. В. Лейбниц отметил существование неосознаваемых форм мышления (а вслед за ним Г. Гельмгольц, З. Фрейд и др.). Эти идеи получили развитие в современной психологии, где было показано, что обычно осознаются цели, промежуточные и конечные результаты решения задач, но не сами способы мышления, ведущие к ним (когнитивное бессознательное Ж. Пиаже). На бессознательном уровне часто осуществляются выдвижение и опробование гипотез, рассуждение и интерпретация. Речь идёт не о нейрофизиологических процессах, а о целесообразных операциях, включённых в решение задачи наряду с осознаваемыми актами. Эти операции могут частично осознаваться в акте интроспекции или при критическом анализе мышления, объективированного в виде текстов и иных внешних форм.

Значительным изменениям подверглось и представление о рациональности мышления. Л. Леви-Брюль описал мышление людей первобытных культур как «пралогическое» (безразличное к логике, направляемое интуицией, эмоциями и ассоциациями). Исследования в рамках т. н. поведенческой экономики выявили значительные отклонения фактических форм человеческого поведения от ожидаемых на основании рациональной модели, согласно которой человек при всех обстоятельствах действует так, чтобы максимизировать своё финансовое благополучие. Это привело к принятию тезиса Г. Саймона об «ограниченной рациональности» человека. Центральным для объяснения отклонений мышления от рациональности стало понятие эвристики – приёма, который упрощает рассуждение, резко сокращая объём необходимых логических операций. А. Тверски и Д. Канеман выделили несколько базовых эвристик мышления, определяющих принятие решений человеком (например, «эвристика доступности», согласно которой при поиске решения используется не вся необходимая, а лишь наиболее доступная информация). В результате решения оказываются далёкими от оптимальных, но, как правило, всё же достаточными для данных обстоятельств. Использование эвристик может приводить также к ошибочным решениям (т. н. когнитивные иллюзии).

Особый тип мышления связан с работой воображения, когда контрфактическое становится на какое-то время «как бы» действительным, освобождая мышление от жёсткой привязанности к знаниям и восприятию. Его возникновение в онтогенезе связано с развитием ролевой игры, где происходит своеобразное удвоение мира в сознании ребёнка – предметам начинают приписываться значения, не совпадающие с их воспринимаемым обликом и известной из опыта функцией. Творческое мышление в искусстве обычно имеет дело с художественным вымыслом – конструированием и описанием фиктивных событий; в научной работе также существенна готовность представить себе то, «чего не может быть никогда». Часто именно активность воображения служит предпосылкой научно-технических достижений, меняющих представления о границах возможного. В науке и философии понимание воображения как фундаментального механизма мышления связано с работами в области математического интуитивизма (Л. Э. Я. Брауэр) и логической семантики (С. Крипке), где в качестве обязательных рассматриваются и контрфактические утверждения о референтах имён и терминов, вне зависимости от того, существуют они или нет.