Фо́дор Дже́рри, Джерри Алан Фодор (Jerry Alan Fodor) (22.4.1935, г. Нью-Йорк – 29.11.2017, там же), американский аналитический философ и учёный-когнитивист, внёсший существенный вклад в философию сознания, философию языка и когнитивные исследования. Окончил Колумбийский университет в 1956 г. и поступил в аспирантуру по философии в Принстонском университете. В 1960 г. под руководством Х. Патнэма получил степень доктора философии. В 1959–1986 гг. был преподавателем Массачусетского технологического института. В 1986–1994 гг. – адъюнкт-профессором Городского университета Нью-Йорка (CUNY). С 1988 г. до выхода на пенсию в 2016 г. был профессором философии и когнитивной науки штата Нью-Джерси в Ратгерском университете в г. Нью-Джерси. В течение многих лет Фодор работал в Иллинойском университете, Йельском университете, Бингемтонском университете, Калифорнийском университете в Беркли и Университете Торонто. Был членом общества Phi Beta Kappa и Американской академии искусств и наук (1987), занимал должности вице-президента (2004–2005) и президента (2005–2006) Восточного отделения Американской философской ассоциации. Также был стипендиатом множества престижных премий и прочитал лекции Джона Локка в 1997 г. в Оксфордском университете.

Ментальный реализм

Одна из важнейших предпосылок в философской работе Фодора – это ментальный реализм, т. е. реализм в отношении ментальных пропозициональных установок. Свою позицию по этому поводу он выразил, среди прочего, в статье «Путеводитель Фодора по ментальной репрезентации» («Fodor's Guide to Mental Representation», 1985). Он полагал, что пропозиции, которые имеют место в рамках народной психологии (folk psychology), действительно описывают какую-то часть реального мира. При этом структура их взаимоотношений определённым образом связана с отношением между вещами в реальном мире. Фодор описывает этот подход двумя положениями. Во-первых, «существуют ментальные состояния, появление и взаимодействие которых вызывает поведение», при этом соблюдаются (хотя бы приблизительно) общие представления народной психологии. Во-вторых, эти же каузально действенные ментальные состояния имеют семантическую оценку (semantically evaluable), иными словами – могут принимать то или иное истинностное значение (истинно/ложно) и имеют определённые условия, при которых они удовлетворяют значению «истинно» или «ложно» (Fodor. 1985. Р. 78). Каузальную значимость ментальных состояний, описываемых с точки зрения народной психологии, он защищал также в работе «Делая разум более значимым» («Making mind matter more», 1989).

Нередуктивный физикализм и функционализм

Будучи сторонником ментального реализма, Фодор полагал что бихевиоризм, который игнорирует внутренние ментальные состояния, ложен. Критике бихевиоризма посвящены его ранние работы, например «Психологическое объяснение» («Psychological Explanation», 1968). Вопреки устанавливаемой бихевиористами дихотомии он не принимал дуализм и существование отдельной ментальной субстанции. В работе «Психологическое объяснение» Фодор показывал, что нет никакой необходимости строгого выбора между дуализмом и бихевиоризмом. Задача сохранения внутренних каузально релевантных ментальных состояний может быть выполнена и без отказа от физикализма (Fodor. 1968. Р. 58).

В этой же работе он предложил программу нередуктивного подхода к пониманию специальных наук и продолжил разрабатывать её в статье «Специальные науки» («Special Sciences», 1974). Данный подход называется нередуктивным физикализмом. С одной стороны, он предполагает, что все явления являются физическими в широком смысле. С другой стороны, явления, изучаемые отдельными науками, в том числе психологией, не должны редуцироваться к физическим явлениям и быть связаны строгими физическими законами (Fodor. 1974. Р. 97). Нередуктивный подход, использовавшийся Фодором, называется «функционализм» или «психофункционализм», поскольку ментальные состояния определяются не своими физическими составляющими, а функциональной ролью. С этой концепцией тесно связана идея множественной реализуемости, согласно которой одни и те же ментальные состояния могут быть реализованы различными физическими системами.

Функционализм исторически связан с компьютерной метафорой в объяснении разума, которая восходит к идеям А. Тьюринга, изложенным в статье «Вычислительные машины и разум» («Computing machinery and intelligence», 1950). В соответствии с этой традицией Фодор полагал, что для субъекта быть разумным значит обладать определёнными вычислительными свойствами, которые полностью реализуются на простых физических свойствах. В отличие, например, от функционалиста Патнэма, полагавшего, что для функционалиста достаточно установить взаимно однозначные соответствия между ментальными состояниями и машинно-табличными состояниями, Фодор считал, что психика сама по себе представляет определённый аналог компьютера и фактически производит вычисления. При этом Фодор рассматривал более строгие требования к компьютерной метафоре. Корректный вычислительный подход должен учитывать ключевые свойства когнитивных систем: композиционность, продуктивность и систематичность; это уточнение стало важным критерием для критики других подходов. Композиционность соблюдается, если смысл сложного выражения образуется из смысла его составляющих и их синтаксической организации. В работе «Коннекционизм и когнитивная архитектура: критический анализ» («Connectionism and cognitive architecture: A critical analysis», 1988) Фодор совместно с З. Пылишиным критиковал коннекционизм в том числе на этом основании. Продуктивность имеет место, если когнитивная система в принципе способна производить бесконечное число ментальных состояний, даже если реализация такой принципиальной возможности ограничена естественными условиями. В том числе именно на этом основании Фодор критиковал функционализм в совместной с Н. Блоком статье «Чем не являются психологические состояния» («What psychological states are not», 1972). Весь набор машинно-табличных состояний может быть исчерпывающе определён путём их перечисления, и, согласно классическому функционализму, именно такими должны быть и ментальные состояния. Однако набор ментальных состояний человека потенциально бесконечен, поэтому может быть в лучшем случае определён путём конечной аксиоматизации (Block. 1972. Р. 176). Таким образом, чтобы ментальные состояния были продуктивны, они должны соответствовать реальным вычислительным состояниям автомата, а не машинно-табличным состояниям, как это утверждается в классическом функционализме. Чтобы мышление было систематичным, оно должно быть репрезентативным. Однако Фодор полагает, что внутренней репрезентации без внутреннего языка быть не может.

Гипотеза языка мышления

В работе «Язык мышления» («The Language of Thought», 1975) Фодор впервые полноценно соединил множество интересовавших его до этого тем: философию науки, психолингвистику, вычислительную теорию и раннюю версию репрезентационалистской теории. Он продолжил развивать идеи психосемантики в том числе в книге «Психосемантика: Проблема значения в философии сознания» («Psychosemantics: The Problem of Meaning in the Philosophy of Mind», 1987). Фодор утверждал, что пропозициональные установки, такие как «вера, предпочтение и желание, что Р», должны рассматриваться как вычислительные отношения к репрезентациям Р, которые сформулированы на особом языке мышления. Репрезентация является непосредственным объектом пропозициональной установки. Однако мышление состоит не из самих репрезентаций, классифицируемых как типы, а из ментальных событий, которые являются токенами (конкретными примерами) определённого типа ментальных репрезентаций (Fodor. 1987. Р. 17). Язык мышления – это такой язык, которым оперирует человеческое мышление, и он, в отличие от обычных языков, не связан напрямую с коммуникацией между агентами. В данной работе Фодор полагал, что такой язык должен быть в определённом смысле врождённым, поскольку «вы не можете выучить язык, если только вы изначально не знаете [какой-то] язык» (Fodor. 1975. P. 65).

Два проявления нативизма: врождённость понятий и модульность мышления

Идея врождённости понятий языка мышления называется нативизмом в отношении понятий. Фодор в явной форме принимал эту идею (Fodor. 1981. P. 272). Нативистские идеи Фодора впервые появляются в работе «Язык мышления». Он также рассматривал эту идею в статье «Текущий статус дискуссии о врожденном» («The Present Status of the Innateness Controversy») в сборнике «Репрезентации» («Representations», 1981). Согласно современной концепции нативизма большинство понятий, используемых в языке, являются врождёнными (Fodor. 1981. Р. 306). Понятие является врождённым, если не было выучено. Понятие «обучение» трактуется Фодором не в обыденном или широком смысле, а узко – как индуктивное умозаключение, которое подтверждает уже существующую гипотезу через сопоставление понятия и действительного положения дел. Для того чтобы обучение в этом понимании вообще могло происходить, уже необходимо наличие врождённых понятий. Отсюда ясно, что нативизм, представленный в данных работах Фодора, тесно связан с гипотезой языка мышления.

Иным проявлением нативизма в другой области исследований является модульная теория Фодора, которой он посвятил отдельную работу «Модульность разума» («The Modularity of Mind», 1983), ставшую впоследствии одной из его самых влиятельных книг. Модульный подход чаще применяется для описания низкоуровневых периферийных систем и языка. Согласно данному подходу низкоуровневая психика может быть поделена на центральные системы, которые формируют убеждения и решения, а также модули, которые выполняют задачи исходя из своей специализации. Нативистской данная идея является потому, что эти структуры, как и понятия языка мышления, являются врождёнными.

Соотношение синтаксиса и семантики в ходе вычисления

Язык мышления может обладать или не обладать логической формой. Во втором случае он является образным. Фодор в явном виде заявлял, что по крайней мере некоторые выражения на языке мышления имеют логическую форму (Fodor. 2008. Р. 21). Однако в работе «Язык мышления» он выдвинул гипотезу, что образные ментальные репрезентации сосуществуют наряду с логически структурированными ментальными выражениями и взаимодействуют с ними (Fodor. 1975. Р. 184).

То, как работает синтаксическая структура в вычислительной теории, имеет принципиальную важность. С точки зрения Фодора, вычислительные операции уже предполагают наличие репрезентации (Fodor. 1981. Р. 180). Только структуры, имеющие комбинаторный синтаксис, подобный языковому, т. е. такой синтаксис, который поддерживает композиционную семантику, считаются вычислительными системами, и только манипуляции, которые учитывают семантику таких структур, считаются вычислениями. В то же время вычисление само по себе не имеет какой-то прямой связи с реальным миром, оно происходит на уровне синтаксиса и не имеет доступа к семантике пропозиций, в том числе к оценке истинности и ложности (Fodor. 1981. Р. 231). Однако, с точки зрения Фодора, именно логическая форма синтаксиса обеспечивает сохранение семантики, в том числе – истинности пропозиций, поскольку вычисления происходят способом, сохраняющим репрезентацию и истинностные значения. Таким образом, семантика ментальных состояний каузально связана с реальным миром, а каузальная роль состояний в вычислительных операциях мышления обусловлена их синтаксической характеристикой. С помощью такого подхода Фодору удалось сохранить каузальную релевантность репрезентаций, не обращаясь напрямую к семантике в описании мыслительных процессов, но и не исключая репрезентационную функцию этой семантики.

Понятия и синтаксис: композиционность, атомизм, холизм

Представления Фодора о синтаксической структуре мышления связаны с требованием композиционности. В ранних работах Фодор придерживался семантики концептуальной роли, согласно которой содержание репрезентации частично определено концептуальными связями с другими репрезентациями. Например, понятие «холостяк» имеет внутреннюю структуру, представленную понятием «неженатый взрослый мужчина» (Katz. 1963). В отличие от этого раннего подхода его представления времён гипотезы языка мышления предполагают наличие композиционных отношений части и целого между ментальными событиями (Fodor. 1987. Р. 142). В работах «Теория содержания и другие эссе» («A Theory of Content and Other Essays», 1990) и «Понятия: где ошиблась когнитивная наука» («Concepts: Where Cognitive Science Went Wrong», 1998) Фодор в том числе критиковал подходы, отрицающие композиционность, за то, что они влекут за собой холистическую теорию значения, и развивал концепцию атомизма понятий. В работе «Холизм: Путеводитель покупателя» («Holism: A Shopper’s Guide», 1992) Фодор и философ Э. Лепор рассматривали холизм как противоречащий требованиям композиционности, продуктивности и систематичности. Фодор полагал, что подтверждение теории – это апостериорный (или эмпирический) вопрос о каузальных связях в реальном мире, а не априорный вопрос, который может быть решён размышлением о значениях понятий (Fodor. 1992. Р. 52). Поэтому решающим становится возможность описывать сложность понятия не с точки зрения анализа его содержания, а с точки зрения анализа его структурных и композиционных свойств. Холизм подтверждения и семантический холизм, сформулированные У. Куайном, сыграли значительную роль как в становлении аргументации Фодора, так и в его собственных философских предпочтениях.

Атомизм понятий, который призван стать альтернативой холизму, предполагает, что простые понятия, составляющие большинство среди всех понятий, являются фундаментальными единицами мышления (атомами). Они называются атомами, потому что примитивны и лишены внутренней структуры. Такие понятия получают своё содержание не благодаря внешним синтаксическим связям с другими понятиями, которые привязывает к ним психика, а благодаря информационным отношениям (Fodor. 1998. P. 12) с феноменами во внешнем окружении. Вместе с тем простые понятия обладают композициональными свойствами и могут складываться в сложные понятия (Fodor. 1998. P. 25). Эта концепция тесно связана как с идеей языка мышления, так и с представлением о врождённости понятий.

Понятия и их содержание: усвоение, фиксация и активация

Вопрос о том, как понятия связаны с репрезентацией действительности, является важнейшим в исследованиях Фодора. Условия для усвоения, фиксации и активации понятий являются врождёнными, что тесным образом связано с представлениями Фодора о модульности мышления, поскольку язык мышления формируется в мозге в результате взаимодействия с внешней реальностью ещё на этапе восприятия. С точки зрения Фодора, в объяснении содержания понятия важен не его эпистемический контекст, а сама установленная связь между понятием и денотатом. При этом эпистемический контекст является условием для сопоставления понятий с окружением и причиной фиксации определённого содержания и, таким образом, активирует врождённые понятия (Fodor. 1981. Р. 273). Активация связывает врождённый «символ» на языке мышления и его денотат в окружении (Fodor. 1998. Р. 70). Эта связь объясняет, как опыт влияет на количество доступных для мышления понятий: чем больше опыта, тем больше понятий активированы и зафиксированы относительно своих денотатов. Однако эпистемический контекст не конституирует само содержание, связь между понятием и его содержанием является результатом естественных условий эволюции. При этом всё же можно сказать, что содержание ментального состояния обусловлено отношением, которое первое имело к реальному конкретному объекту в конкретных обстоятельствах (Fodor. 1981. Р. 280).

Рецепция, критика и ревизия взглядов

Фодор внёс существенный вклад в философию, когнитивистику, лингвистику, психологию. К его наиболее известным концепциям следует отнести модульную теорию разума, получившую развитие в рамках эволюционного подхода, и гипотезу языка мышления. Эти концепции коренным образом изменили когнитивную науку и философию, породив новые направления исследований. Ключевые идеи Фодора часто подвергались критическому анализу. Например, С. Блэкберн указывал на то, что, исходя из доводов Фодора, для языка мышления не требуется, чтобы существовал предшествовавший ему язык. Однако, если он не требуется для языка мышления, то почему он требуется для других языков? Фодор в ответ утверждал, что язык мышления уникален тем, что ему не нужно учиться через предшествующий язык, поскольку он является врождённым (Fodor. 2008). Некоторые лингвисты и философы языка критиковали радикальный нативизм понятий Фодора как излишнюю гипотезу. Н. Блок критикует репрезентационалистские представления Фодора за то, что они оказываются слишком близки к эпифеноменализму. С точки зрения Блока, Фодор не смог показать наличия каузальной связи между семантическим аспектом ментальных состояний и их последствиями, которые у Фодора обусловлены синтаксисом (Block. 1990). Д. Деннет в своей рецензии (Dennett. 1977) на книгу «Язык мышления» критикует репрезентационалистскую теорию за то, что она устанавливает слишком прямую связь между убеждениями и высказываниями о ментальных репрезентациях.

В то же время Фодор сам проводил критический анализ собственных позиций. Он утверждал, что идея репрезентации вычислительных процессов может объяснить лишь некоторые части ментальной обработки. Это связано с тем, что невозможно избежать холизма подтверждения в отношении некоторых ментальных состояний (Fodor. 1983; 2000). Он также критически рассматривал гипотезу модульности разума и гипотезу языка мышления. Анализу развития многих предложенных им идей он уделил много внимания в работах «Понятия: где ошиблась когнитивная наука» и «Разум так не работает» («The Mind Doesn't Work That Way», 2000). Пересмотру своих идей Фодор посвятил работу «Язык мышления 2» (Fodor. 2008). Он разобрал множество тонких аспектов гипотезы языка мышления, в том числе отказался от прежнего понимания идеи врождённости и идеи разделения понятий на бесструктурные и комплексные. Однако его отношение к общей идее синтеза вычислительного подхода и репрезентационалистской теории осталось прежним (Fodor. 2008. Р. 21). В нескольких последних своих работах Фодор также участвовал в резонансной дискуссии с эволюционными психологами, где уточнил многие рассмотренные ранее темы. Одной из главных работ в этой области стала книга «В чем ошибся Дарвин» («What Darwin Got Wrong», 2011), написанная совместно с когнитивистом М. Пьяттелли-Пальмарини.