«Непостижи́мое. Онтологи́ческое введе́ние в филосо́фию рели́гии», ключевая работа С. Л. Франка, в которой концепция трансрационального единства бытия и сознания, обоснованная в книге «Предмет знания» (1915), развита в направлении философии религиозного опыта, мистического описания абсолютного бытия. В книге обобщены на новом уровне результаты трилогии «Предмет знания» (1915), «Душа человека. Опыт введения в философскую психологию»» (1917), «Духовные основы общества» (1930).

История создания

Предварительными набросками к «Непостижимому...» следует считать русско-немецкие заметки «Первая философия» (1928–1933) (Франк. 2017), где впервые вводится понятие «непостижимое» (нем.: Unergründliche). 5 августа 1930 г. Франк сообщил В. Б. Ельяшевичу, что мечтает «написать – по-немецки, т<ак> к<ак> по-русски не для кого – большую философскую работу, на которую смотрю, как на нечто вроде "лебединой песни"» (Переписка С. Л. Франка с В. Б. Ельяшевичем ... 2016. С. 64). Первый вариант немецкой версии был завершён к концу 1935 г., а уже в 1936 – начале 1937 гг. Франк его переделал.

Во втором варианте больше места уделялось раскрытию понятия «откровение». От первой немецкой версии в фонде Франка в Бахметевском архиве сохранились два фрагмента («Das Wir-sein: Die Gemeinschaft» и «Schlussbetrachtung. Philosophie, als Wissen des Nichtwissens und negative Theologie» (BA. Box. 11. Nepostizhimoe), которые автор исключил из второй версии. Известна полная машинописная копия второй немецкой версии (Frank. 1937), на титуле стоит посвящение Л. Бинсвангеру. После ряда неудачных попыток опубликовать книгу Франк переписал (и переработал) её по-русски (Франк. 1939). Книга переведена и издана на немецком, английском, французском, итальянском, сербском языках.

Структура и основные идеи

Работа состоит из предисловия, вступления, трёх частей, разделённых на главы, и заключения. Первая часть озаглавлена «Непостижимое в сфере предметного бытия», вторая – «Непостижимое как самооткрывающаяся реальность», третья – «Абсолютно непостижимое: "Святыня" или "Божество"».

Франк исходит из идеи единства теологии и философии, общей почвой которых является откровение. Теология относится Франком к «конкретному», а философия – к «общему» откровению. «Предмет» философии есть Абсолютное, превосходящее всякое утверждение и отрицание. Оно есть ни «и то, и другое», ни «ни то, ни другое», coincidentia oppositorum, абсолютное «ничто», источник всякого бытия («божественный мрак» корпуса Ареопагитик, «абсолютный максимум» Николая Кузанского, misterium tremendum Р. Отто), «непостижимое». Понятие «всеединства», как и в «Предмете знания», относится к целому бытия, в котором всё связано со всем. Отношение между «непостижимым» и «бытием» и отношения внутри бытия описываются понятием «антиномистический монодуализм», согласно определению которого «одно не есть другое и вместе с тем и есть это другое, и только с ним, в нём и через него есть то, что оно подлинно есть в своей последней глубине и полноте» (Франк. 1990. С. 315). Этим термином Франк конкретизирует не только понятие всеединства, но и объясняет, как возможно его познание.

«Антиномистический монодуализм» опирается на высший тип познания – «умудрённое неведение» (docta ignorantia) – знание, «витающее» между и над противоположными суждениями. Такое знание, во многом аналогичное понятию «живого знания» из книги «Предмет знания», Франк описывает здесь как знание через откровение (в широком смысле), уподобляя его опыту священного, как он описан в одноимённой работе Р. Отто. Если в работе «Предмет знания» преобладает философский, логический анализ, то «Непостижимое» представляет собой феноменологическое описание мистического опыта.

В предисловии говорится, что в книге синтезированы основные итоги авторской мысли «в синтетическом единстве и вместе с тем в направлении философии религии» (Франк. 1990. С. 183). Если в предисловии к первой версии системы Франка «Предмет знания» (1915) Франк утверждал, что принадлежит к «секте платоников», то здесь Франк уточняет: он последователь неоплатонизма и христианского платонизма «начиная с Плотина, Дионисия Ареопагита и Августина вплоть до Баадера и Владимира Соловьёва»; при этом своим в некотором смысле единственным учителем философии называет Николая Кузанского (Франк. 1990. С. 183‒184).

Во вступлении утверждается, что опыт не исчерпывается реальностью, уловимой в понятиях, а содержит то, что непостижимо для рациональной мысли. Автор предполагает, что это «непостижимое» не только «для нас», но и «само по себе», независимо от нас.

Первая часть посвящена исследованию непостижимого «в окружающем нас мире», в предметном бытии. Здесь Франк повторяет и дополняет результаты, полученные в «Предмете знания».

В первой главе Франк повторяет гносеологический результат «Предмета знания». Всякое познанное содержание познаётся на фоне «непостижимого», поскольку всякая вещь существует только на почве непостижимого, она «есть нечто большее и иное, чем всё, что мы когда-либо сможем о нём узнать» (Франк. 1990. С. 220). Поэтому о каждом предмете мы имеем два рода знания – «отвлечённое», выраженное в логических формах, и непосредственную интуицию предмета как «металогического» в своей «глубине».

Во второй главе раскрываются характеристики непостижимого как «металогического единства». Они даются Франком описательно: иррациональность, трансдефинитность, индивидуальность, трансфинитность, потенциальность, свобода.

В третьей главе Франк опять возвращается к концепции «идеал-реализма» в описании абсолютного бытия. «Непостижимое» раскрывается здесь как «реальность» за пределами предметного бытия («действительности») и «идеальное бытие» как совокупность вневременных содержаний. По существу, оно есть «ничто» и «всё», «антиномистическое совпадение противоположностей». Его познание может быть лишь его «самооткровением». Лишь в нашем «отвлечённом» знании оно представляет собой систему.

Четвёртая глава посвящена собственно «умудрённому неведению». Со ссылкой на Николая Кузанского Франк отмечает, что Абсолютное таково, что определения не присущи ему «ни разделительно (в форме "либо-либо"), ни соединительно (в форме "и-то-и-другое")» (Франк. 1990. С. 295).

Во второй части исследуется непостижимое «в нашем собственном бытии», в его трёх аспектах: 1) внутренней жизни нас самих; 2) отношении к внутренней жизни других людей; 3) духовной основе нашей жизни.

Исследованию и описанию индивидуальной души как начала, которому открывается непостижимое и которое Франк описывает термином «непосредственное самобытие» («unmittelbare Selbstsein»), посвящена пятая глава. Оно есть «неведение, которое из себя самого, из своей собственной стихии, из глубины непостижимого, с которым оно совпадает, бытийственно черпает ведение» (Франк. 1990. С. 328). В соответствии с принципом «антиномистического монодуализма» непосредственное самобытие раскрывается как двуединство «непосредственного бытия» и «самости». Непосредственное самобытие, как и непостижимое само по себе, описывается как свобода, потенциальность, безосновность, начало необузданности. Трансцендируя «во-вне», непосредственное самобытие открывает другое «я», трансцендируя «во-внутрь», оно открывает «истинную, прочную, актуальную основу самого непосредственного самобытия. Это есть трансцендирование в реальность духа» (Франк. 1990. С. 346).

Шестая глава посвящена трансцендированию «во-вне», отношению «я – ты». Вслед за представителями философии диалога (М. Шелер, Ф. Розенцвейг, Ф. Эбнер, М. Бубер), Франк отвергает замкнутость человеческой души относительно «Другого». Чужое «я» открывается как «ты», как откровение непостижимого. «Отношение "я-ты" монодуально, оно обнаруживает, что само непостижимое есть "единство раздельности и взаимопроникновения"» (Франк. 1990. С. 368). Высшая форма откровения непостижимого в форме «я – ты» есть не что иное как любовь: «всякий "один" есть всегда всё же один из двух в составе "двух" (или многих) и что эти "два" (или "многие") суть в последней своей глубине "одно"» (Франк. 1990. С. 376). Каждый человек есть член множества сообществ – семьи, рода, общества, класса. Взятое со стороны единства отношение «я – ты» образует бытие «мы», в котором преодолевается противоположность между «я» и «ты». Оно есть откровение непостижимого, в котором раскрывается родство «внутреннего» и «внешнего» бытия человека. Сфера «мы» относится к области социальной философии, подробно рассмотренной Франком в книге «Духовные основы общества» (1930).

В седьмой главе анализируется трансцендирование «во-внутрь», в котором открывается духовное бытие [ср. «внутренний человек» Августина: «вне себя не выходи, а сосредоточься в самом себе, ибо истина живёт во внутреннем человеке» (Августин Аврелий. 2000. С. 441)]. Душа безгранична и в своей глубине («дух») совпадает с непостижимым. Дух есть основа, почва человеческого бытия, трактуемая Франком как область «истинного», «должного», «прекрасного», требующая от человека послушания и служения. Отношение между непосредственным самобытием» («душой») и «духом» монодуально, точной границы между ними нет. Их соотношение составляет понятие «личности» – духовной самости, довлеющей над «непосредственным самобытием» (ср. Сверх-Я З. Фрейда).

Третья часть описывает непостижимое в том слое реальности, который объединяет предметное бытие и наше собственное бытие.

В восьмой главе описываются атрибуты непостижимого в том его слое, в котором «предметное бытие» и «наше собственное бытие» составляют одно целое. Прежде всего единство субъекта и объекта проявляется в красоте, металогическом единстве, данном наглядно. Далее «исконное единство» характеризуется как «первооснова бытия», «последняя глубина», «почва абсолютной реальности», «свет», «жизнь», «всеединство», «святыня». Франк использует здесь образы Майстера Экхарта – «Gottheit» («Божество»), «Schooss» («лоно»), «stille Wüste» («тихая пустыня»). В отношении к бытию непостижимое характеризуется как «совершенно иное» и «не иное» (Николай Кузанский): «оно возвышается над объемлющей всё остальное противоположностью между "инаковостью" и "неинаковостью"» (Франк. 1990. С. 462).

В девятой главе «непосредственное самобытие» раскрывается уже не в своей отдельности, а с точки зрения откровения непостижимого. Человеческое самобытие описывается здесь в экзистенциальных характеристиках. Божество открывается человеку как личный Бог, «мой Бог», «Ты»; Божество и есть само основание такой формы бытия как «Ты». Франк показывает неразрывность любви к Богу и любви к ближнему. В «конкретно-положительной» форме Бог открывается как Господь Иисус Христос (Франк. 1990. 478–479). Франк считает, что философия как «общее откровение» и «теология как «конкретное откровение» совпадают с unio mystico души с Богом (Франк. 1990. С. 480). Франк стремится доказать совместимость понимания Бога и как Божества (Абсолют), и как «Ты». Отношение человека и Бога описываются принципом антиномистического монодуализма, поэтому всемогущество Бога не противоречит автономии человеческого бытия. Для выражения двуединого отношения между человеком и Богом вводится понятие «Бог-со-мной». Как особый уровень откровения оно есть «богочеловеческое бытие» (ср. «Богочеловечество» Вл. С. Соловьёва), характеризующееся как единство раздельности и взаимопроникновения.

В десятой главе отношение «предметного бытия» и непостижимого приобретает экзистенциальный характер отношения «Бога» и «мира». В отличие от «предметного бытия» «мир» соотносителен человеку как нечто противостоящее ему, «чуждое», «безличное», безразличное к добру и злу. Поэтому Франк рассматривает проблему основания или происхождения мира. Отвергая творение «из ничего», Франк приходит к выводу, что необходимо остановиться на антиномии: мир безосновен, но смысл имеет в Боге. Для описания «творения» Франк использует каббалистический образ цим-цум (самосжатия, самоуступания Бога). Проблему теодицеи и происхождения зла Франк решает в духе Ф. М. Достоевского («всякий из нас пред всеми во всем виноват» (Достоевский. 1976. С. 262). Постижение зла и борьба с ним возможны только «в сознании моей вины, в самом опыте виновности» (Франк. 1990. С. 546).

В заключении, кратко повторив основные выводы, Франк ещё раз обращается к идее Николая Кузанского об учёном незнании.

Влияние

В силу того, что книга вышла в канун Второй мировой войны, она оказалась практически не замеченной. В единственной рецензии отмечался вклад Франка в гносеологию, но философия Франка трактовалась как рационализм и монизм (Бердяев. 1939). Критика Н. А. Бердяева во многом определила восприятие книги В. В. Зеньковским в его труде «История русской философии» (1950) и постсоветскими авторами (П. П. Гайденко и др.), усматривающими противоречие между христианскими и пантеистическими мотивами в ней.

Книга оказала влияние на гносеологию позднего Л. Бинсвангера (Binswanger. 1942). Под прямым влиянием чтения «Непостижимого...» Л. Бинсвангер ввёл различение «предметного познания» (gegenständliche Erkenntnis) и «бытийного познания» (Daseinerkenntnis) как мистического познания, любви (Binswanger. 1942). Первое немецкое исследование с подробным анализом «Непостижимого» принадлежало Р. Глезеру (Gläser. 1975), вторую, ещё более масштабную работу написал П. Элен (Ehlen. 2009; Элен. 2012). В современной отечественной литературе «Непостижимое» анализируется либо в аспекте реконструкции онтологии Франка (и тогда его концептуальная схема соотносится с идеями М. Хайдеггера), либо стандартного христианского теизма (Гайденко, Евлампиев), либо его философии религии (и тогда на первый план выходит влияние Р. Отто (Антонов. 2009).