Пра́во на свобо́ду и ли́чную неприкоснове́нность, естественное право человека действовать в со­ответствии со своей волей в рамках, установленных социальными нормами в целях общественного блага, свободно выбирать вид и меру возможного поведения в условиях гарантированных запретов необоснованного вмешательства в сферу автономии личности, в том числе со стороны государства в лице его органов и должностных лиц.

Свобода личности признаётся главным критерием прогресса, служит показателем цивилизованности государства и общества и вместе с тем – условием функционирования государства как демократического, правового, конституционного.

Вопросы свободы волнуют человечество с момента возникновения общества, осознания человеком себя как самостоятельной личности, своей роли и предназначения в мире. Античные мыслители, в том числе Сократ, Платон и Аристотель, уделяли пониманию свободы достаточно много внимания, допуская в то же время справедливость существования рабства. Так, Аристотель утверждал: «Колебание [во взглядах на природу рабства] имеет некоторое основание: с одной стороны, одни не являются по природе рабами, а другие – свободными, а с другой стороны, у некоторых это различие существует и для них полезно и справедливо одному быть в рабстве, другому – господствовать, и следует, чтобы один подчинялся, а другой властвовал и осуществлял вложенную в него природой власть, так чтобы быть господином» (Аристотель. 1983. С. 386). Позднее Аристотель и Эпикур дополнили категорию свободы, включив в неё политическую свободу от деспотизма.

Средневековый период характеризуется усилением роли и влияния религии в обществе. Представления о свободе ассоциировались со свободой от греха как условием будущей райской жизни. Свобода могла быть ограничена законом, воплощающим божественную волю (поскольку монархи считались если не воплощением Бога на земле, то помазанниками Божьими), а также религиозными предписаниями.

Эпоха Ренессанса, примечательная расцветом светской науки и духовно-культурной жизни, ставит человека в центр мироздания (теория антропоцентризма) и определяет свободу как условие всестороннего развития человека: свобода есть только то, что индивиды имеют право делать, и то, чему общество не может помешать. В этот период активизировалась дискуссия о подходах к пониманию свободы, и Б. Констан, признанный в Европе «духовным отцом либерализма», подверг критике классический постулат Ш. Л. Монтескьё, который считал свободой «право делать всё, что дозволено законами; и если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане» (Монтескьё. 1900. С. 154–155).

По мнению Констана, этот тезис «не объясняет нам того, что именно законы вправе дозволять и чего они не имеют права воспрещать. А между тем в этом и состоит свобода. Она есть не что иное, как то, что человек имеет право делать и чего не имеют права ему запрещать» (Монтескьё. 1900. С. 155). Очевидно, понимание свободы расширяется: свобода – это не просто право делать всё, что дозволяется законами. Определяющее значение имеет то, что именно законы могут дозволять, а что запрещать, т. е. качество закона, его смысл, соответствие общественному идеалу свободы.

В Новое время с развитием классовой теории марксизма пришло понимание, что человек, пусть даже формально свободный, не является таковым в силу экономической зависимости от эксплуататорских классов, владеющих средствами производства. Главный путь обретения свободы виделся в классовой борьбе и революции. Таким образом, подходы к понятию свободы существенно изменились со сменой исторических эпох и развитием мировоззрения.

Идею свободы поддерживали русские либеральные юристы 19 – начала 20 вв. Так, Б. А. Кистяковский писал: «Правовой порядок есть система отношений, при которых все лица данного общества обладают наибольшей свободой деятельности и самоопределения» (Кистяковский. 1990. С. 56).

Ныне наиболее популярной в мире остаётся сформировавшаяся в 17–18 вв. теория естественного права, согласно которой цель государства – обеспечение естественных и неотъемлемых прав и свобод человека, присущих каждому от рождения и ограниченных только законом. Теория нашла отражение во многих международных документах, конституциях большинства государств мира.

Понятие свободы рассматривается в двух аспектах: во-первых, как философская и правовая категория, означающая самостоятельный выбор индивидом или организацией вариантов своего образа жизни и деятельности, поведения, несвязанность какими-либо нормами и правилами, кроме тех, которые относятся к разряду общеобязательных и отражены либо в нормах государства, либо в обычаях, а также тех, которые индивид или организация сами объявили для себя обязательными; во-вторых, как закреплённая в конституции или ином нормативном правовом акте возможность определённого поведения человека (Авакьян. 2015. С. 562).

В контексте формально определённого права на свободу на первый план выходит второй аспект предлагаемого профессором С. А. Авакьяном понятия свободы, когда речь идёт именно о свободе личности в рамках, очерченных правом. Если для человека право на свободу означает «разрешено всё, что не запрещено законом», то для органов публичной власти действует концептуально иной принцип: «разрешено только то, что предписано законом». В ином случае сфера личной свободы человека не была бы должным образом защищена (Авакьян. 2015. С. 562–563).

Характеризуя конституционное государство, О. Е. Кутафин писал, что его «неизменным базовым и неотъемлемым элементом выступает свобода личности, объективированная в системе её неотъемлемых прав» (Кутафин. 2008. С. 417). «Право на свободу, – по мнению М. В. Баглая, – есть не что иное, как сама свобода, т. е. возможность совершать любые правомерные действия» (Баглай. 1999. С. 179).

Из приведённых высказываний современных учёных очевидно, что свобода личности – не что иное, как комплексная правовая категория, включающая в себя всю систему естественных, неотъемлемо принадлежащих человеку прав и свобод. Таким образом, закреплённое в ст. 22 Конституции Российской Федерации обобщённое понятие права на свободу включает в себя право и гарантированную возможность реализации комплекса личных (гражданских), политических, социальных, экономических, духовно-культурных прав и свобод, необходимых и достаточных для всестороннего развития личности, функционирования демократического правового конституционного государства и гражданского общества.

Конституционно-правовое регулирование права на свободу не ограничивается только нормой ст. 22 Конституции РФ. Высшая ценность человека, его прав и свобод также закреплена в ст. 2 Конституции, а гл. 2 Основного закона содержит не только обширный каталог прав и свобод, включая свободу совести, мысли, слова, передвижения, выбора места пребывания и жительства, труда, творчества, преподавания, но и принципы правового статуса личности, систему гарантий, обязанности, необходимые в целях общественного блага ограничения.

Рассмотрим соотношение смежных и очень близких понятий – «право» и «свобода». Категория свободы в литературе, отмечает профессор Е. В. Богданов, как правило, отождествляется с категорией субъективного права. При этом отмечаются и некоторые отличия одной категории от другой. Так, в Большом юридическом словаре под термином «свобода» предложено понимать закреплённую в конституции или ином законодательном акте возможность определённого поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и др.). Правда, там же указывается и на некоторые различия этих категорий. Свобода близка к понятию права в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие более или менее чёткого юридического механизма для реализации и обычно корреспондирующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие (например, предоставить работу в случае права на труд). Юридическая свобода, напротив, не имеет чёткого механизма реализации, ей корреспондирует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих эту свободу действий (Большой юридический словарь).

Однако свободу, по мнению Богданова, не следует понимать только в соотношении с субъективным правом. Свобода субъекта (как право на свободу) может представлять собой субъективное право, т. е. право на свободу может быть понятием очень близким или даже идентичным понятию субъективного права. Но этим не может исчерпываться существо категории свободы, которая, будучи не закреплённой в акте законодательства, может и не представлять собой права на свободу (Богданов. 2018. С. 40). Различие между понятиями «право» и «свобода» профессор Е. И. Козлова считает в достаточной мере условным: «И то, и другое означает юридически признанную возможность каждого избирать вид и меру своего поведения как человека, как гражданина государства. Вместе с тем понятие “свобода” в большей мере увязано с такими правомочиями личности, которые очерчивают сферу её самостоятельности, защищают от вмешательства в её внутренний мир (свободы совести, вероисповедания, мысли, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания). Понятие “право” в большей мере предполагает какие-то положительные действия, услуги со стороны государства или правомочия человека на участие в деятельности определенных общественно-политических, хозяйственных структур» (Козлова. 2005. С. 257).

По мнению С. А. Авакьяна, «“право” – юридически более чёткая категория, т. е. варианты его использования обозначаются в нормативном акте, нередко даже исчерпывающим образом. “Свобода” – понятие более широкое, может иметь множество вариантов осуществления, причём таких, которые порой возможно, но зачастую просто немыслимо отразить в юридических нормах» (Авакьян. 2015. С. 563).

Близкой позиции придерживаются и современные учёные-теоретики А. В. Малько, В. В. Субочев, А. М. Шериев: категория свободы, по их мнению, тесно связана с категорией права, в то же время их не следует отождествлять. Любая свобода (слова, совести, вероисповедания, союзов или ассоциаций и т. д.) – это возможность: 1) определённого поведения управомоченного лица (возможность высказывать мысли, отстаивать любую позицию, исповедовать свою религию и др.); 2) требования определённого поведения от обязанного лица [обязанным (пассивно обязанным) в данном случае является неопределённый круг лиц, противостоящий субъекту]; 3) обращения за защитой своих свобод к компетентным органам; 4) пользования социальным благом, заключённым в любой свободе. Таким образом, считают указанные авторы, свобода, будучи менее конкретно детализированной в правовых предписаниях, предоставляет личности тот же объём правомочий, что и субъективное право.

В итоге свобода определяется ими как «дозволительное средство правового регулирования, гарантирующее управомоченному субъекту в целях удовлетворения его интересов беспрепятственность поведения в установленных государством сферах, обеспеченную юридическими обязанностями других участников правоотношений и возможностью защиты со стороны компетентных органов» (Малько. 2010. С. 18).

Кандидат юридических наук К. Е. Игнатенкова предлагает несколько иную дефиницию: «Свобода – это один из основных видов дозволения, заключающийся в предоставлении субъекту в данных сферах всей полноты существующих возможностей по распоряжению собой и своими действиями, гарантированный запретом необоснованного внешнего вмешательства в них, в том числе со стороны государства в лице его органов и должностных лиц» (Игнатенкова. 2006. С. 129). Если Малько, Субочев и Шериев подчёркивают необходимость обеспеченности свободы человека юридическими обязанностями других субъектов права, то Игнатенкова основной аспект свободы видит в физической и духовно-нравственной неприкосновенности личности, в том числе со стороны государства.

Из приведённого краткого обзора следует, что право на свободу следует толковать не только как комплекс возможностей, охватываемых в нормативном закреплении термином «свобода», но и включать в это собирательное понятие весь перечень правомочий, обозначенных как «права». «Необязательно, – считает Е. В. Богданов, – чтобы все возможные проявления свободы субъекта были отражены в законодательстве, вытекали из него… В качестве правового состояния свобода индивида оформляется в тех случаях, когда соответствующие её проявления нуждаются в указании их в законодательстве, с тем чтобы, во-первых, закрепить соответствующие свободы за конкретным субъектом, во-вторых, предусмотреть механизм их осуществления и, в-третьих, обеспечить защиту в случае нарушения» (Богданов. 2018. С. 42–43).

С мнением Богданова можно согласиться, тем более вряд ли возможно включить в какой-либо законодательный акт или даже в комплекс нормативных правовых актов государства полный перечень сфер, в которых может реализовываться свобода личности.

В современных условиях эпохи цифровизации, охватывающей всё больше сторон общественной жизни, понимание термина «право на свободу» расширяется ещё больше. Современные учёные разрабатывают вопрос о необходимости защиты права на свободу и безопасность в Интернете, включая право на недискриминацию в доступе к нему, в его использовании и управлении, право на свободу выражения и свободу информации, на свободу религии в Интернете, на свободу собраний и объединений онлайн, на конфиденциальность и защиту цифровых данных, на образование и доступ к культурным ценностям и знаниям в Интернете, а также включая права детей и людей с ограниченными возможностями и др. (Щербович. 2016. С. 109–124).

По мнению профессора Н. С. Бондаря, бурное развитие цифровых технологий, технологизация, цифровизация нашей жизни – всё это «порождает принципиально новые проблемы соотношения власти и свободы, свободы и ответственности, ограничений традиционных прав и юридического оформления новых прав личности как субъекта информационно-цифрового пространства» (Бондарь. 2019. С. 29).

Новое правовое наполнение конституционного права на свободу также связано с прогрессом в геномных исследованиях, в развитии биотехнологий (см. Права человека и гражданина четвёртого поколения). Современные учёные ставят вопрос о признании новых прав и свобод человека в сфере геномики и биотехнологий, включая свободу согласия на медицинское вмешательство, на применение новых биотехнологий, на геномные исследования или лечение; свободу выбора в получении информации о своём здоровье; свободу выбора в получении генетической информации и др. (Никитина. 2020. С. 27–44).

По мере развития общественного прогресса неизбежно возникнут и новые вопросы, связанные с защитой пространства личной свободы человека. Это пространство должно быть чётко очерчено правом, но бурное развитие технологий в эпоху 4-й промышленной революции, включая цифровизацию, роботизацию, искусственный интеллект и т. п., порождает отставание права от внедряемых в жизнь новых технологий, и это одна из проблем технологического и правового развития государств мира.

По смыслу Конституции РФ, право на свободу не ограничивается только формально закреплёнными правами и свободами, оно включает в себя также общепризнанные права, т. е. закреплённые в международных документах и вытекающие из принципов международного права.

Всеобщая декларация прав человека 1948 г. закрепляет идеал свободной личности уже в ст. 1: «Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах», а в ст. 3 провозглашает: «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность». Конвенция о защите прав человека и основных свобод и Международный пакт о гражданских и политических правах содержат нормы о праве каждого человека на свободу и личную неприкосновенность, воспроизведённые российской Конституцией в ст. 22.

Тем или иным образом право на свободу закреплено в конституциях ведущих зарубежных стран. Так, в ст. 2 Конституции Франции провозглашается девиз Республики – «Свобода, Равенство, Братство». Французская Декларация прав человека и гражданина провозглашает в ст. 1: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». В ст. 4 понятие свободы раскрывается: «Свобода состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом». Далее в ст. 5 нашла отражение идея Б. Констана: «Закон имеет право запрещать лишь действия, вредные для общества». В той же статье закреплён общепризнанный принцип правового государства, ядро понятия свободы: «Всё, что не запрещено законом, то дозволено».

Конституция Швейцарии провозглашает защиту свободы и прав народа. Что касается личности, провозглашается право каждого человека на личную свободу, в особенности на физическую и духовную неприкосновенность и на свободу передвижения.

«Свобода личности ненарушима», говорится в ст. 13 Конституции Итальянской Республики и ст. 2 Конституции Федеративной Республики Германии.

При этом в международно-правовых актах, в российской и зарубежных конституциях чаще закрепляется не просто «право на свободу», а «право на свободу и личную неприкосновенность».

В диссертации кандидата юридических наук О. М. Сенина даётся авторское определение права на свободу и личную неприкосновенность как неотъемлемого и неотчуждаемого, безусловно принадлежащего индивиду от рождения естественного права делать всё, что не нарушает прав других людей и общества в целом в условиях защиты от посягательств (Сенин. 2009. С. 8).

Автор не отделяет право на свободу от права на личную неприкосновенность и приходит к довольно спорному выводу, что объединение понятия «свобода» с понятием «личная неприкосновенность» приводит к возникновению нового понятия «право на свободу и личную неприкосновенность», объём и юридическое содержание которого устанавливаются международным и национальным правом.

Очевидно, право на свободу следует считать самостоятельной правовой категорией, включающей в себя, как уже отмечено, открытый перечень естественно присущих человеку прав и свобод в личной, политической, социальной, экономической и духовно-культурной сферах. Право на личную неприкосновенность, безусловно, охватывается обобщённым понятием права на свободу. В то же время введение в ст. 22 Конституции РФ понятия «личная неприкосновенность» наряду с «правом на свободу» и наличие 2-й части этой же статьи о недопустимости ареста, заключения под стражу и содержания под стражей без судебного решения вполне оправдано и обусловлено тем, что именно в указанных случаях человек становится наиболее уязвимым перед государственной машиной и гарантии его права на физическую свободу и личную неприкосновенность приобретают особое значение.

В то же время нельзя отрицать тесную связь и взаимообусловленность свободы человека с личной неприкосновенностью. Так, Конституционный суд РФ в Постановлении от 22 марта 2018 г. № 12-П фактически даёт характеристику права на свободу и личную неприкосновенность, относя его к числу основных прав человека, воплощающих наиболее значимое социальное благо, которое предопределяет недопустимость произвольного вмешательства в сферу автономии личности.

Главные признаки, отличающие многогранную категорию «право на свободу» от смежных понятий и категорий:

1) основное (конституционное) право, подлежащее повышенной правовой охране;

2) принадлежит каждому от рождения, т. е. является естественным правом;

3) относится к наиболее значимым социальным благам;

4) охраняет сферу автономии личности от произвольного вмешательства;

5) является необходимым условием реализации человеком всех других прав и свобод;

6) является многогранным, сложносоставным правом, включающим в себя разные стороны проявления свободы, как физической, так и духовной;

7) законные ограничения права на свободу допустимы только для защиты конституционно значимых ценностей и не должны затрагивать само существо этого права;

8) гарантировано всей системой политических, экономических, организационных и правовых гарантий;

9) является необходимым условием и неотъемлемым элементом демократического правового государства.

Вряд ли в каком-либо современном государстве возможно реализовать на практике идеальную картинку общества, в котором право каждого на свободу обеспечивается на все сто процентов. В условиях современных вызовов существует множество факторов, ограничивающих свободу личности в публично значимых целях. Так, пандемия обусловила существенные ограничения свободы передвижения, массовых акций. Террористические угрозы заставляют государства вводить на определённых территориях особые правовые режимы, ограничивающие проявления свободы, принятые в обычных условиях.

В Конституции РФ не только провозглашается право на свободу и корреспондирующие ему личные, политические, социально-экономические и культурные права и свободы человека и гражданина, но и закрепляется широкая система их гарантий. Гарантированность является важным принципом правового статуса человека и гражданина.

Ключевая роль в системе гарантий прав человека принадлежит органам судебной власти, включая Конституционный Суд РФ. Согласно ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Соответственно, в системе гарантий прав и свобод задействована вся система публичной власти.

В числе прочего важное место в системе гарантий принадлежит Уполномоченному по правам человека в РФ, который действует в соответствии с Федеральным конституционным законом и рассматривает жалобы лиц, права которых нарушены, при условии, что на эти нарушения ранее подавалась жалоба в судебные или административные органы.

Защита прав и свобод теперь возможна и на межгосударственном уровне, в том числе в Европейском суде по правам человека, Комиссии по правам человека ООН, но только при соблюдении установленного в Конституции условия: все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты должны быть исчерпаны.

Эффективность гарантий в немалой степени зависит и от активности институтов гражданского общества, от самих граждан, использующих конституционное право на самозащиту всеми законными способами.