Латитудинариа́нство (англ. Latitudinarianism от лат. latitudo – широта), неоднородное течение в англиканском богословии, а также философии и политической мысли середины 17 – 18 вв.

На протяжении 18 в. латитудинарии (англ. Latitudinarians, latitude men) составляли большинство епископата церквей Англии и Ирландии, тогда как «умеренные» в 1730–1834 гг. контролировали Церковь Шотландии. Несмотря на разнообразие мнений в рядах латитудинариев, все они полагали, что христианский дискурс должен опираться в первую очередь на рациональное познание и естественную религию и с неприятием относились к догматизму. Подчёркивая свою лояльность англиканству, английские латитудинарии отрицали за конкретными формами церковного устройства, богослужения и доктринальных формулировок какое-либо сверхъестественное происхождение, выступали за терпимость к разномыслию внутри Церкви Англии и смягчение государственной политики в отношении диссентеров.

В Шотландии 18 – начала 19 вв. к латитудинарианству были близки т. н. умеренные (англ. Moderate Party, или Moderates) – группа богословов пресвитерианской Церкви Шотландии, стремившаяся к более либеральной интерпретации кальвинизма и выступавшая за право патронов-землевладельцев назначать приходских пасторов.

Предыстория

Ранними предшественниками латитудинарианства были члены существовавшего в 1630-х гг. «кружка из Грейт-Тью». Кружок получил своё название по поместью Грейт-Тью, расположенному к северу от Оксфорда и принадлежавшему известному политическому деятелю того времени – Л. Кэри, виконту Фолкленду. Среди членов кружка были религиозные деятели (близкий друг Т. Гоббса Дж. Аглайонби), капеллан Карла I Стюарта Дж. Тейлор, будущий архиепископ Кентерберийский Г. Шелдон, богословы-арминиане У. Роли, Ч. Гейтейкер и Г. Хэммонд, будущие епископы Дж. Морли, Т. Барлоу и Дж. Эрл, будущий католический монах-бенедиктинец Х. Кресси, участник кальвинистского Дортрехтского синода (1618) Дж. Хейлс, литераторы (Т. Кэри, Ч. Коттон Старший, А. Коули, С. Годолфин, Дж. Сандис, Дж. Саклинг, Т. Триплет, Э. Уоллер), политики (Д. Диггс, Дж. Селден и Э. Хайд, будущий граф Кларендон, по имени которого был назван «Кодекс Кларендона» – карательные законы против диссентеров). Интеллектуальным лидером группы был богослов У. Чиллингворт – автор известной максимы «Библия, говорю я, только Библия, является религией протестантов!» (Chillingworth. 1846. P. 463), под чем он имел в виду второстепенность любых протестантских вероисповедных документов. Одну из встреч кружка посещал сам Гоббс, лично знакомый со многими его членами.

Члены кружка были едины в своём неприятии кальвинизма, гуманистической направленности и политическом роялизме. В богословском отношении большинство участников разделяли воззрения У. Лода и английских арминиан. Опираясь на концепции Р. Хукера и Г. Гроция, члены «кружка из Грейт-Тью» выступали сторонниками важной роли разума в вопросах веры и церковного устройства. Они обсуждали и разделяли многие из идей религиозного либерализма, содержавшихся в трудах С. Кастеллио, Б. Окино, Фауста Социна, Якова Аконция, Г. Кассандера. Члены кружка не выстраивали собственной богословской системы; их ключевой особенностью был миролюбивый, толерантный подход к религиозному дискурсу – подход, который в те годы многими воспринимался как признак религиозной индифферентности. С началом Английской революции 17 в. большинство членов кружка так или иначе пострадали за свои убеждения, что ещё более укрепило их в неприятии догматизма и религиозной нетерпимости.

Непосредственную роль в зарождении латитудинарианства сыграла группа английских философов, известных как кембриджские платоники: Б. Уичкоут, П. Стерри, Дж. Раст, Р. Кадуорт, Дж. Смит, Дж. Уортингтон, Н. Калверуэл, Э. Конуэй и др. Их объединяла высокая оценка роли разума среди прочего и в религиозной жизни. «Кембриджцы» отрицали как «папизм» и крайности пуританского догматизма (притом что часть из них принадлежала к числу диссентеров), так и сенсуализм и механицизм. Они смотрели на разум как на «божественную свечу» в человеке, данный свыше инструмент познания истины. При этом кембриджские платоники не противопоставляли рациональное познание духовному, считая их глубоко взаимосвязанными. В этом они сохраняли связь с традицией английской Реформации, запечатлённой в трудах Р. Хукера, Л. Эндрюса и других английских богословов конца 16 – 1-й половины 17 вв., которые также подчёркивали важную роль разума в религии и разделяли аспекты религиозной жизни на «существенные» и «безразличные».

Помимо «кружка из Грейт-Тью» и кембриджских платоников, важный вклад в формирование латитудинарианства внёс известный учёный, философ, один из основателей Британского королевского общества епископ Честерский Дж. Уилкинс. Уилкинса иногда называют «первым из латитудинариев», поскольку он был существенно старше любого другого представителя этого течения. Уилкинс занимал значительные должности при режиме О. Кромвеля, на сестре которого был женат, однако с готовностью принял реставрацию монархии и епископального устройства Церкви Англии, в которой вскоре стал епископом. Он оказал существенное влияние на таких известных латитудинариев, как епископы У. Ллойд и Г. Бернет, и особенно на Дж. Тиллотсона, который был женат на падчерице Уилкинса. Для Уилкинса было характерно стремление соединить религиозный опыт не просто с разумом как способностью человека рационально мыслить, а с научным познанием окружающего мира. Под его влиянием апелляция к науке, а не только к логике стала частью методологии латитудинарианства.

2-я половина 17 в.

Согласно свидетельствам 1660-х гг. (Burnet's History Of My Own Time. 1897. P. 334), понятие «латитудинарианство» начало использоваться ещё в период Английской революции, в 1650-е гг. Первым письменным источником, в котором оно встречается, стала традиционно приписываемая епископу Илийскому С. Патрику (1626–1707) книга «Краткие сведения о новой секте латитудинариев» («A Brief Account of the New Sect of Latitude-Men», 1662).

Во времена Английской революции «латитудинариями» называли богословов и священнослужителей, чьи взгляды казались находящимся на властных позициях пуританам недостаточно строго соответствующими кальвинизму. Современники использовали термин «латитудинарии» также в отношении кембриджских неоплатоников, хотя с середины 19 в. в историографии принято чётко разделять эти два течения. Даже ранние представители собственно латитудинарианства, такие как Дж. Тиллотсон и С. Патрик, не принадлежали к числу «кембриджцев». В 1660-х гг. термин «латитудинарии» уже широко употреблялся, обозначая людей с широкими взглядами на вопросы религии. При этом широкого распространения среди современников это наименование не получило и сами латитудинарии обычно не использовали его по отношению к себе.

К наиболее видным латитудинариям 17 в. относят – кроме Уилкинса, Тиллотсона и Патрика – англиканского полемиста Э. Стиллингфлита и философа Дж. Гленвилла. Помимо общих взглядов, ранних латитудинариев объединяло то, что в годы революции они приняли введённое властями пресвитерианское устройство Церкви Англии; Гленвилл и Тиллотсон даже происходили из пуританских семей и получили соответствующее воспитание. Однако после реставрации монархии и епископального строя в Англии (1660) все они приняли новый порядок и были рукоположены в священный сан по англиканскому обряду.

Основой воззрений латитудинариев этого периода была идея умеренности (англ. moderation), отказа от крайностей в суждениях и выводах. Латитудинарии отвергали кальвинизм, характерный для английских диссентеров, но при этом считали не менее узкой позицию «Высокой церкви», с её резким непринятием нонконформизма и верой в богоустановленность королевской власти и трёхстепенной иерархии. Опираясь на свой опыт межконфессиональных споров, латитудинарии не верили в возможность создания проработанной богословской системы, которая бы в равной мере удовлетворила англикан и диссентеров. Вместо этого они стремились выделить в христианском учении небольшое фундаментальное ядро, вокруг которого и выстраивать единство, а всё остальное отнести к разряду второстепенного (адиафоры), допускающего различное понимание в рамках единой церкви. Помимо религиозных аспектов, латитудинарии видели в своём подходе инструмент преодоления фрагментации английского общества, примирения тех, кто в годы Английской революции был по разные стороны противостояния.

«Славная революция» 1688–1689 гг. привела к тому, что Церковь Англии покинули 9 архиереев, включая архиепископа Кентерберийского У. Санкрофта, и около 340 священников (примерно 2 % английского духовенства), не пожелавших присягнуть новым монархам – Вильгельму III Оранскому и Марии II. Все они принадлежали к «Высокой церкви», что бросило подозрение в политической нелояльности и на тех «высококоцерковников», кто признал новую власть и остался в Церкви Англии. В 1689 г. Вильгельм и Мария подписали «Акт о веротерпимости», который разрешал нонконформистам, за исключением католиков и антитринитариев, совершать собственные богослужения в определённых для этого местах (частные богослужения без санкции властей, как и прежде, запрещались). В этих условиях латитудинарии оказались наиболее лояльным политической власти церковным течением. Их лидер, Дж. Тиллотсон, стал архиепископом Кентерберийским, а при выборе кандидатов на освободившиеся кафедры и приходы принадлежность к латитудинарианству стала ключевым аргументом. Поскольку критерии такой принадлежности были неочевидны, в их качестве стали рассматриваться подчёркнутая лояльность по отношению к новой власти и максимальная «умеренность» в религиозных вопросах.

На последнюю четверть 17 – начало 18 вв. пришлась деятельность таких видных латитудинариев, как Г. Бернет – епископ Солсберийский, который в своём толковании на 39 артикулов веры (1699) доказывал, что и кальвинистское, и арминианское понимание этого документа в равной степени допустимы, а также Э. Фаулер – епископ Глостерский, автор нескольких полемических работ в защиту латитудинарианства.

18 в.

В начале 18 в. для обозначения латитудинарианства стало использоваться выражение «Низкая церковь». Принципиально важно, что в этот период данное понятие совершенно не соответствовало «Низкой церкви» 19 или 20 вв. – течению в англиканстве, в 19 в. делавшему акцент на реформационном наследии, а в 20 в. – на сближении англиканства с традицией евангельских церквей. Евангельское возрождение, развернувшееся в Церкви Англии в 1730-е гг. и приведшее к становлению методизма и англоевангелического движения, вызывало у «Низкой церкви», особенно у иерархов-латитудинариев, неприязнь; одним из последствий этого конфликта стало последовавшее отделение большей части методистов от Церкви Англии. 

Политические события начала 18 в. ещё более усилили позиции латитудинариев. Смена на английском престоле Стюартов, исторически связанных с «Высокой церковью», и воцарение Ганноверской династии способствовало перераспределению власти в стране в пользу парламента. На протяжении всего 18 в. его контролировала партия вигов, стремившаяся не допускать «высоких» тенденций в Церкви Англии и последовательно расширявшая гражданские права диссентеров. Виги видели в «Низкой церкви» своих естественных союзников и способствовали тому, что на протяжении 18 в. иерархии церквей Англии и Ирландии состояли в основном из латитудинариев. В результате понятия «Высокая церковь» и «Низкая церковь» в контексте Англии 18 в. стали почти синонимами партийной принадлежности соответственно к тори или вигам. Якобитские восстания 1715, 1719 и 1745 гг., которым сочувствовали многие «высокоцерковные» англикане, ещё больше укрепили в глазах правительства связь между латитудинарианством и политической лояльностью. Тем не менее, «хотя все латитудинарии принадлежали к Низкой церкви, не вся Низкая церковь состояла из убеждённых латитудинариев» (Griffin. 1992. P. 44), поскольку среди последователей «низкой» традиции были сторонники кальвинистского богословия.

Помимо изменения политического контекста, 18 в. принёс изменения в сами идеи латитудинарианства. Во-первых, они получили широкое распространение, охватив значительные массы английского духовенства. Во-вторых, понятие латитудинарианства стало ещё более размытым – к этой традиции современники относили любого религиозного мыслителя, сочетавшего в себе хотя бы несколько из таких факторов, как поддержка Ганноверской династии и либеральной политики вигов, неприятие кальвинизма, критика в адрес «Высокой церкви», терпимое отношение к диссентерам, увлечённость естественными науками и нежелание погружаться в споры о вероучительных формулировках. В-третьих, в среду латитудинариев проникли идеи крайнего рационализма и деизма, приведшие к появлению радикального крыла латитудинарианства.

Если в 17 в. латитудинарии не только разделяли традиционное для протестантской Англии неприятие «папизма» и выступали против терпимости по отношению к католикам, то ко 2-й половине 18 в. ситуация изменилась: католичество перестало представлять политическую угрозу и латитудинарии стали сторонниками более мягкого отношения к английским католикам. Они поддержали «Акт о папистах» (1778), дозволявший католикам, на условиях принесения ими особой присяги, служить в армии, владеть землёй и иметь школы, а также отменявший уголовное преследование католического духовенства. Однако терпимость поздних латитудинариев к католикам не означала терпимости к католичеству, которое они по-прежнему считали враждебным разуму и религиозной свободе.

Ещё в середине 1690-х гг. на латитудинариев оказали сильное влияние работы деистов Дж. Локка «Разумность христианства» (1695) и Дж. Толанда «Христианство без тайн» (1696). В 1730 г. был опубликован труд священника-деиста М. Тиндала «Христианство, древнее как само творение», в котором он утверждал, что «искренняя попытка познать волю Божию приводит к пониманию, что существует "закон природы", т. е. "разум"… Этот закон, как и его Создатель, абсолютно совершенен, вечен и непреложен. Евангелие здесь не может ничего прибавить или убавить, однако оно может освободить человека от бремени суеверий» (Tindal. 1730. P. 8). Книгу Тиндала, переведённую на несколько европейских языков, современники называли «Библией деизма». Это положило начало спору о деизме внутри Церкви Англии. С критикой идей Тиндала, которого обвиняли в неверии в Откровение или даже в атеизме, выступили как представители «Высокой церкви» (например, епископ Даремский Дж. Батлер), так и диссентеры (либеральный баптистский проповедник Дж. Фостер и консервативный пресвитерианский богослов Дж. Леланд). Батлер в книге «Сравнение естественной и богооткровенной религии с устройством и порядком природы» (1736) указал на слабые места рационалистской этики Тиндала, в частности на преуменьшение роли «чувств» (т. е. интуиции) и совести.

Вопрос об обязанности подписания 39 артикулов веры

Среди части латитудинариев 18 в. существовала идея о необходимости отмены закона, по которому в Англии кандидаты на все должности в гражданской администрации, армии, образовании и официальной церкви были обязаны удостоверять свою лояльность, подписывая 39 артикулов веры.

Одним из главных сторонников такого изменения законодательства был последователь Локка – архидиакон Кливлендский Ф. Блэкберн. В своей книге «Конфессионал» (Blackburne. 1766) он, опираясь на идею Чиллингворта о самодостаточности Библии, доказывал, что даже кандидатов в клир Церкви Англии не следует принуждать подписывать ни 39 артикулов, ни какое-либо другое исповедание веры. Также он был сторонником изменения текстов «Книги общественного богослужения» таким образом, чтобы они были приемлемы для всех христиан, включая антитринитариев (хотя сам Блэкберн подчёркивал, что разделяет веру в Троицу). Позиция Блэкберна не была исключением; сам он не только занимал высокую должность в Церкви Англии, но и пользовался покровительством архиепископа Кентерберийского М. Хаттона. При этом подход Блэкберна и его единомышленников заметно отличался от воззрений латитудинариев 17 в., которые полагали, что англиканские вероучительные и литургические формулировки достаточно «широки», чтобы вместить весь спектр английского протестантизма.

«Бангорский спор»

Одним из ключевых сфер конфликта между «Высокой» и «Низкой церковью» в 18 в. стали представления об отношениях церкви и государства. Оба течения вполне разделяли идею королевского верховенства в Церкви Англии, но понимали её по-разному. «Высокая церковь» видела в церкви и государстве два сопоставимых субъекта. Король, как помазанник Божий, возглавлял оба, верша государственные дела с помощью парламента, а церковные – с помощью соборов духовенства (конвокаций). Монарх выступал защитником ортодоксии, но определяли эту ортодоксию духовенство и богословы; уклонение от этой ортодоксии было равнозначно отказу исполнять волю Божию. С точки зрения латитудинариев, и монархия, и церковное устройство проистекали из стремления людей к лучшему общественному устройству. В условиях английской парламентской монархии выведение духовенства из общего правового поля означало бы превращение его в отдельную, противостоящую государству корпорацию, а с учётом того, что «Высокая церковь» безальтернативно настаивала на собственном понимании англиканской традиции, это обстоятельство, по мнению равно латитудинариев и диссентеров, могло привести к гражданскому противостоянию в стране. Значительная часть духовенства также не желала следовать за «Высокой церковью» и втягивать себя в бесконечные доктринальные споры. Кроме того, такое перераспределение власти привело бы к усилению монархии, что совершенно не соответствовало интересам как правящего режима вигов, так и самой Ганноверской династии. 

В 1716 г. вышла книга епископа-нонджурера (от англ. non-jurors – неприсягнувшие, т. е. отказавшиеся в 1688 присягнуть Вильгельму III Оранскому) Дж. Хайкса «Устройство кафолической Церкви», в которой утверждалось, что не только нарушение основ веры, но и любое отступление от «правильного» церковного устройства немедленно ведёт к отпадению человека от церкви и от Бога. В ответ Б. Хоадли, на тот момент епископ Бангорский, заявил, что Библия не предписывает никаких форм устройства земной церкви; любые существующие модели – это человеческие конструкты, и как таковые они должны определяться лишь разумом и общественной пользой. Это подход был последовательно латитудинарианским, однако он в определённой мере соответствовал позиции авторитетных английских богословов елизаветинской эпохи, в частности Р. Хукера. 

С критикой Хоадли выступили известный священник-нонджурер У. Ло, декан Чичестерского собора (а позже епископ Лондонский) Т. Шерлок, глава Итонского колледжа Э. Снейп, декан Вустерского собора (позже епископ) Ф. Хейр, декан Илийского собора Р. Мосс. Хоадли нашёл поддержку у короля Георга I и правительства. Для урегулирования спора правительству пришлось созвать конвокации Кентерберийской и Йоркской провинций (1717). Однако когда стало очевидно, что в конвокациях инициатива может оказаться в руках «высокоцерковного» духовенства, они были распущены и в следующий раз собрались лишь в середине 19 в. Бангорский спор обозначил переход Церкви Англии на несколько десятилетий под контроль латитудинариев и их политических союзников – вигов. 

Изменение оценок латитудинарианства в исторической науке

Среди историков 2-й половины 19 – начала 20 вв. (С. Оллард, Г. Кросс, Р. Тоуни) сложилось представление о некоем «пленении» Церкви Англии 18 в. «латитудинарианской иерархией». Отчасти это объясняется тем фактом, что эпоха, когда писали указанные авторы, была временем бурных богословских и церковно-политических дискуссий в англиканстве, из которой спокойный 18 в. представлялся временем апатии и застоя. Однако начиная с 1930-х гг. (Н. Сайкс), и особенно со 2-й половины 20 в. (К. Смит-Гилсон, У. Гибсон, М. Гриффин и др.), специалисты по английской церковной истории пересмотрели эти оценки. Согласно их исследованиям, латитудинарианство, если под ним понимать лояльность правительству, «умеренность», гуманность и нежелание вступать в религиозные диспуты, в 18 в. было характерным признаком не некоего церковного течения, но большинства духовенства Церкви Англии. Более того, схожие тенденции в указанный период были характерны для многих европейских церквей и стран. Этому способствовали такие факторы, как усталость от конфликтов эпохи Реформации, развитие новых политических институтов, формирование современной науки, распространение идей веротерпимости.

Также в 20 в. был опровергнут тезис об исключительно политическом характере конфликта между «Высокой» и «Низкой» церквями в 18 в., согласно которому эти течения были ничем иным, как «церковным отражением» партий тори и вигов. Однако в реальности многие епископы, далёкие от «Низкой церкви» (например, архиепископ Кентерберийский У. Уэйк) или даже прямо склонявшиеся к «высокоцерковной» ортодоксии (как епископ Лондонский Э. Гибсон), в политическом отношении оставались лояльны режиму вигов.

Распространённая среди англокатоликов 2-й половины 19 – начала 20 вв. оценка латитудинарианства как идеологии епископата, позволившего превратить себя в орудие «антицерковной» политики вигов, подавлявшего «выскоцерковное» низшее духовенство, и лишившего священников голоса путём фактического запрета конвокаций, также была признана несостоятельной позднейшими учёными. Исследования подтвердили, что низшее духовенство той эпохи на парламентских выборах не только стабильно поддерживало вигов, но и чаще всего предпочитало не слишком требовательных «низкоцерковных» архиереев деятельным последователям «Высокой церкви». Современные историки, занимающиеся данной проблематикой (Дж. Грегори, Дж. Сперр), признают, что представления об остром конфликте между латитудинариями и «Высокой церковью» в 18 в. являются в значительной мере плодом неверной оценки политической и литературной полемики той эпохи и реальности не отражают.

Завершение эпохи латитудинарианства

В Англии первые признаки упадка латитудинарианства проявились в 1730-х гг. в связи с зарождением низовых духовных движений, совокупно известных как Евангельское возрождение. Среди этих движений выделяют 3 основных направления – англоевангелическое, кальвинистско-методистское и арминианско-методистское. Несмотря на различия между собой, все они отчасти бросали вызов латитудинарианству, отчасти же вбирали в себя его идеи. Как и «упадок» 18 в., Евангельское возрождение имело параллели за пределами Англии. В Церкви Шотландии усилилось сопротивление режиму «умеренных», а в американских колониях Великобритании (преимущественно в Новой Англии) с Евангельским возрождением было связано Великое пробуждение, охватившее многие протестантские церкви. В материковой Европе английских методистов и евангеликов частично напоминали пиетисты и квиетисты.

В политическом отношении конец эпохи латитудинарианства в Англии естественным образом совпал с ослаблением режима вигов во 2-й половине 18 в. В 19 в. понятие «латитудинарианство» стало анахронизмом. Тем не менее латитудинарианские идеи продолжили существовать в Церкви Англии, большинство членов которой не желало быть втянутыми в споры вокруг Оксфордского движения и последовавшее противостояние между англокатоликами и англоевангеликами. В 1880-х гг. за сторонниками либерального подхода к доктринальным и литургическим вопросам закрепилось название «Широкой церкви», а во 2-й половине 20 в. стали говорить о «центристском течении» (англ. central churchmanship) в англиканстве.