О́ксфордское движе́ние [англ. Oxford Movement; Трактарианское движение, англ. Tractarian Movement; от названия серии богословских публикаций «Заметки о наших временах» («Tracts for the Times»)], движение в англиканстве в 19 в. Движение зародилось среди членов колледжей Оксфордского университета, однако распространилось в англиканских церквах по всему миру. Движение стало ответом на радикальное изменение отношений церкви, государства и общества в Великобритании 1-й половины 19 в. Оно привело к постепенному принятию англиканством многих элементов эстетики («ритуализм»), традиций и богословия, свойственных Римско-католической церкви, и становлению внутри англиканства англокатолической традиции. Противники Оксфордского движения называли его представителей «ньюманистами» (англ. Newmanites, по фамилии его лидера Дж. Г. Ньюмена) и «пьюзиистами» (англ. Puseyites, по фамилии Э. Б. Пьюзи).

В узком смысле Оксфордским движением обычно считают этап с 14 июля 1833 г. (проповедь Дж. Кибла о «всенародном отступничестве») до 9 октября 1845 г. (переход Дж. Г. Ньюмена в католичество). В более широком значении к Оксфордскому движению иногда относят деятельность его последователей до конца 19 в.

Предыстория и контекст

Для Англии начало 19 в. стало эпохой крупнейших социально-экономических перемен, среди которых особую роль играли промышленная революция, урбанизация и демографический рост. В этот ключевой момент Церковь Англии, напротив, лишь начинала выходить из длительного периода стагнации, в котором пребывала в 18 в. В результате Евангельского возрождения 2-й половины 18 в. в ней сложились несколько кружков, стремившихся к активизации церковной жизни, нравственному прогрессу общества и реформированию образования. Наиболее известными из таких объединений были «Клэпемская секта» и «Эклектическое общество».

«Высокая церковь», политически ослабленная расколом нонджуреров, на протяжении 18 в. переживала упадок. Её традицию продолжал целый ряд известных богословов – Д. Уотерленд, Дж. Батлер, У. Уэйк, У. Ло, С. Джонсон и др. Их объединяли интерес к наследию древней Церкви и «каролинских богословов» 17 в.; вера в реальное присутствие Христа в Евхаристии; высокая оценка литургических форм «Книги общественного богослужения» и вообще эстетической составляющей христианства; неприязненное отношение к «папистам» и диссентерам. Однако они не образовывали собственной школы или хотя бы кружка. В начале 19 в., во многом вследствие того, что Евангельское возрождение пробудило среди англикан относительно массовый интерес к литургическому благочестию и социальной повестке, в «Высокой церкви» также начался рост интеллектуальной активности. Ряд её деятелей, в том числе Дж. Боудлер, Ч. Добени и А. Нокс, вместе в англоевангеликами предостерегали против крайнего социального расслоения и секуляризации английского общества. Около 1800 г. промышленник-филантроп Джошуа Уотсон, его брат, священник Джон Уотсон, и священник Г. Х. Норрис создали влиятельный «высокоцерковный» кружок, известный как «Фаланга из Хакни» (по названию деревни, ныне лондонского района Хакни, где Джон Уотсон был настоятелем местной церкви). По примеру англоевангелической «Клэпемской секты» их называли «Клэптонской сектой» – также по названию населённого пункта, где многие из них проживали). Несмотря на разницу в богословии («фалангисты» апеллировали не столько к личному пониманию Библии, сколько к богослужебной эстетике и христианской солидарности), практическая работа «Клэптонской секты» шла в том же направлении, что и у англоевангеликов: её члены улучшали условия труда фабричных рабочих, строили для них бесплатные школы и новые храмы.

Вызвав оживление в Церкви Англии, Евангельское возрождение даже в большей мере привело к росту влияния диссентеров; крупнейшее из диссентерских сообществ, методисты, было обязано Возрождению своим возникновением. Если в 18 в. диссентеры составляли 5–7 % населения Англии и Уэльса, то к середине 19 в. их было уже 17 %. За тот же период благодаря миграции из Ирландии в Англии выросло и число католиков – с 1 % до 3 %. Доля номинальных англикан среди жителей Англии и Уэльса, напротив, снизилась – с 93 % в 1750 г. до 76 % в 1850 г. Однако если у диссентеров и католиков религиозная практика была интенсивной, то англиканские храмы к 1850 г. регулярно посещали лишь 30 % жителей. Таким образом, британское общество становилось всё более религиозно плюралистичным. В то же время в начале 19 в. Великобритания, за исключением пресвитерианской Шотландии, оставалась номинально англиканской. Право избираться в парламент, учиться и преподавать в университетах, занимать государственные должности имели лишь члены государственной церкви.

Это положение изменилось, когда диссентеры (1828) и католики (1829) получили избирательные права и право поступать на государственную службу. Избирательная реформа 1832 г. увеличила число британцев с правом голоса с 2–4 % до 7,1 % населения.

С начала 18 в. контроль над Церковью Англии фактически перешёл в руки парламента и формируемого им правительства. До реформ подавляющее большинство английского духовенства охотно принимало такое положение дел, поскольку целиком англиканский парламент, в верхней палате которого находились епископы, представлялся им адекватным органом церковного управления, который в теории должен был отстаивать интересы Церкви. Однако теперь в парламенте было всё больше людей, не связанных с Церковью Англии даже формально, а порой и враждебных ей. В глазах многих англикан, особенно принадлежавших к «Высокой церкви», это делало парламентский контроль над Церковью Англии менее оправданным. Это не означало, что «Высокая церковь» выступала за отделение церкви от государства – напротив, она была против. Они лишь считали, что церковно-государственное единство должно предполагать не только контроль правительства над церковными делами, но и обязанность государства следовать церковному учению в вопросах веры и нравственности.

В Ирландии, как и в Англии, англиканство имело государственный статус. С 1800 г. англиканская Церковь Ирландии находилась в формальном административном единстве с Церковью Англии – вместе они назывались Объединённой церковью Англии и Ирландии. Англиканским священникам и епископам в Ирландии принадлежали большие земли, а население было обязано платить им десятину. Численно Церковь Ирландии была очень небольшой и уступала не только католикам, но и протестантам своей страны, объединяя не более 11 % населения; даже в Дублине англикане были религиозным меньшинством. В Ирландии англиканские церковные должности с приписанными к ним землями, как правило, представляли собой синекуры: священники и особенно епископы получали с них доход, но их единственными прихожанами при этом могли быть лишь их собственные семьи. В 1833 г. правительство партии вигов предприняло радикальную реформу англиканской церкви в Ирландии. Число епархий было уменьшено с 22 до 12, а часть церковных земель была секуляризирована. Поскольку всё это было сделано без консультаций с руководством Церкви Англии (не считая дебатов в палате лордов, где заседали епископы), некоторые церковные деятели, в первую очередь из «Высокой церкви», встретили ситуацию с негодованием, сочтя это предательством собственной Церкви со стороны теоретически христианских британских властей.

Ирландская церковная реформа послужила непосредственным поводом для начала Оксфордского движения.

Начало движения

Оксфорд всегда был одним из интеллектуальных и духовных центров Англии. Он считался традиционным оплотом «Высокой церкви», но при этом именно в Оксфорде в 18 в. начались события Евангельского возрождения. В середине 1820-х гг. здесь начался складываться кружок интеллектуалов, почти все из которых были так или иначе связаны с оксфордским Ориел-колледжем. Все они имели «высокоцерковные» взгляды, но осознавали, что охранительская позиция в условиях быстрых социальных перемен прямо противоречит интересам Церкви Англии. Лидером группы на тот момент был настоятель приходской церкви в Саутропе Дж. Кибл. В 1828 г. к Киблу примкнули настоятель главного университетского храма Оксфорда – церкви Святой Марии Девы на Хай-стрит – Дж. Ньюмен и каноник Оксфордского кафедрального собора, гебраист Э. Б. Пьюзи. В дальнейшем Кибл, Ньюмен и Пьюзи стали основными лидерами Оксфордского движения, причем на поздних его этапах Кибл играл несколько менее заметную роль. Кроме них, к числу ключевых фигур начального этапа движения относятся Р. Х. Фроуд, Ч. Марриотт, А. Уильямс, Дж. Мосли и Г. Э. Мэннинг.

14 июля 1833 г. Дж. Кибл произнёс в университетском храме Святой Марии проповедь, позже изданную под заголовком «Всенародное отступничество» (Keble. 1833). В ней он обрушился на недавно проведённую правительством реформу Церкви Ирландии и подверг жёсткой критике представление, что иерархическое устройство и литургия Церкви Англии представляют собой лишь форму её устройства как национальной церкви и в таковом качестве могут регулироваться властями государства. Он утверждал, что не может быть нескольких независимых друг от друга «христианств» – если Англия считает себя христианской страной, то «в своих законах и порядках она ограничена фундаментальными правилами Церкви» (Keble. 1833. P. 12). Это означало, что базовые исторические признаки англиканства (епископат, богослужение, таинства, элементы богословия), которые оно разделяло с католиками и православными, являются не просто формой, пусть даже лучшей, «церковного устройства». Они установлены не людьми, а Богом, и потому составляют самую суть Церкви. Христиане (в том числе и христианское государство) должны не изменять церковное право в угоду мирским интересам, пусть даже справедливым, а принимать его как божественную волю и всячески защищать.

Через несколько дней после проповеди настоятель приходской церкви в Хедли Х. Роуз организовал встречу тех, кто разделял высказанные Дж. Киблом идеи. На встрече было решено создать Ассоциацию друзей Церкви; от её лица были составлена петиция с изложением вызовов, стоявших перед Церковью, на имя архиепископа Кентерберийского У. Хоули. Ее подписали около 7 тыс. священников – более половины духовенства Церкви Англии. Хоули был известен как сторонник «Высокой церкви» и на раннем этапе Оксфордского движения отнёсся к нему с энтузиазмом.

В первых числах сентября 1833 г. Дж. Кибл сформулировал программу движения. Согласно этой программе, единственный путь к обновлению церковной жизни состоял в частом, по возможности ежедневном совершении Евхаристии с акцентом на важности апостольского преемства духовенства. Евхаристия, с точки зрения Кибла, соединяла верующих не только с Богом, но и со всей «кафолической Церковью».

В этот период Оксфордское движение имело много общего с объединениями англоевангеликов. Среди его сторонников были люди, выросшие в англоевангелической среде, в том числе члены «Клэпемской секты» второго поколения – сын Уильяма Уилберфорса Роберт, У. Гладстон, Р. Чёрч, Ф. Оукли. Дж. Г. Ньюмен состоял секретарём оксфордского отделения Церковно-миссионерского общества – организации, созданной и руководимой почти исключительно англоевангеликами. Идеями англоевангеликов в молодости увлекались Г. Э. Маннинг, У. Гамильтон и А. Маконачи. «Трактариане принимали значительную часть учения англоевангеликов» (Hylson-Smith. 1989. P. 119). В частности, оксфордцы разделяли негативное отношение к католической эмансипации, хотя куда бо́льшую опасность усматривали в распространении либерализма, секуляризма и неверия. Даже акцент оксфордцев на таинствах был связан с Евангельским возрождением, в ходе которого в Англии распространился обычай совершать Евхаристию не 3–4 раза в год, а каждое воскресенье.

Конфликт между оксфордцами и англоевангеликами, последствия которого продолжают влиять на англиканство и в 21 в., возник лишь через несколько лет после образования движения. Он начался в середине 1830-х гг. с дискуссии вокруг англо-прусского проекта по открытию «протестантской» епархии в Иерусалиме. Оксфордцев, как и представителей «старой» «Высокой церкви», в этом проекте возмущало всё – от локальной унии с «еретиками-лютеранами» до возможного конфликта с православным Иерусалимским патриархатом. Англоевангелики, напротив, горячо приветствовали «Иерусалимский проект». Развитию противостояния способствовала эмоциональная критика некоторыми из оксфордцев (в основном Р. Х. Фроудом) английской Реформации, в которой они видели первопричины того, что все они считали главными бедами своего времени: рационализма, индивидуализма и религиозного упадка. В 1837 г. англоевангелический журнал Christian Observer открыто выступил против Оксфордского движения, и в дальнейшем англоевангелики были наиболее жёсткими критиками трактарианства.

«Заметки о наших временах»

9 сентября 1833 г. вышла первая из «Заметок о наших временах» (переиздание всей серии см.: Tracts for the times. 2000). Жанр заметок – небольших популярных статей, публиковавшихся в формате маленьких дешёвых (или бесплатных) буклетов, – также пришёл в Оксфордское движение из среды англоевангеликов. Всего было издано 90 заметок. Они выходили анонимно, однако почти всегда имя автора было известно современникам. Около трети заметок были написаны Дж. Г. Ньюменом, который на этом этапе стал фактическим лидером движения; также среди авторов были Дж. Кибл, А. Уильямс, Э. Б. Пьюзи, Г. Э. Маннинг, Ч. Марриотт, Г. Уилсон, а некоторые заметки представляли собой отрывки из произведений древних отцов Церкви и более поздних английских духовных авторов.

«Заметки о наших временах» стали богословским манифестом Оксфордского движения, в котором излагались и одновременно развивались его основные идеи. Выпуски 1833–1838 гг. не содержали никаких принципиальных отклонений от англиканского вероучения и регулярно включали резкую полемику с католичеством.

Однако постепенно тон «Заметок» начал меняться. Выпуски 67–69, написанные Э. Б. Пьюзи, подчеркивали преемственность англиканства по отношению к раннему христианству и его связь с католичеством. Недостаток Римско-католической церкви, как подчёркивал Пьюзи, состоит не в каких-то доктринальных заблуждениях (которых в ней нет), а лишь в церковной системе, поощряющей преклонение перед властью. Следовательно, из католичества можно заимствовать всё, кроме этой самой системы.

Летом 1839 г. Дж. Г. Ньюмен, изучая историю древней Церкви, пришёл к выводу, что отделение Церкви Англии от папства в процессе Реформации было «неправильным». «Папские злоупотребления» были многочисленны, однако носили дисциплинарный, а не вероучительный характер и потому не могли служить достаточным основанием для раскола. Ньюмен продолжал считать Церковь Англии частью «единой кафолической Церкви». Стремясь доказать это, он отмечал, что изменения эпохи Реформации были достаточно поверхностными и не задевали «кафолической основы» Церкви Англии. Такая позиция вызвала двойственную реакцию. С одной стороны, даже соратники (У. Уилберфорс, А. Уильямс, Дж. Мосли и др.) обвиняли Ньюмена в вольном обращении с фактами. Они указывали, что Ньюмен конструирует некое несуществующее англиканство и пытается с этой меркой подходить к настоящей Церкви Англии. Другие, например Э. Б. Пьюзи, отмечали, что, размывая границу между англиканством и католичеством, Ньюмен, не желая того, проповедует «папизм».

Стремясь объясниться со своими сторонниками и оппонентами, в январе 1841 г. Дж. Г. Ньюмен опубликовал последний, 90-й выпуск «Заметок», который был посвящён 39 Артикулам веры – исповеданию Церкви Англии, принятие которого являлось формальным свидетельством принадлежности к англиканству. Ньюмен доказывал, что Артикулы не противоречат католической вере как таковой. «Он считал, что папское учение реформационной эпохи, которое осуждалось в Артикулах... отличается от учения Римской Церкви в том виде, в котором оно было принято Тридентским собором» (Hylson-Smith. 1993. P. 162).

90-й выпуск «Заметок» вызвал массовое возмущение в Церкви Англии. Англоевангелики и старая «Высокая церковь» в равной мере привыкли воспринимать 39 Артикулов веры именно как осуждение «папизма», а требование принимать их – как гарантию того, что католики не проникнут в англиканскую церковь и английские университеты. 8 марта 1841 г. четверо оксфордских учёных (Т. Чертон, Г. Уилсон, Дж. Гриффитс и будущий архиепископ Кентерберийский А. К. Тейт) направили Дж. Г. Ньюмену письмо с опровержением его позиции. «Письмо четырёх тьюторов» встретило широкую поддержку в Оксфорде. К осуждению заметки присоединилось руководство Оксфордского университета, включая до того благосклонного к движению Оксфордского епископа Р. Багота – аристократа, сторонника «Высокой церкви» и личного друга Ньюмена. Багот потребовал от Ньюмена прекратить публикацию «Заметок», что и было сделано.

Летом 1841 г. Дж. Г. Ньюмен оставил все свои университетские должности. В этот же период архиепископ У. Хоули поддержал «Иерусалимский проект». Это окончательно подорвало лояльность Ньюмена англиканству. 25 сентября 1843 г. он произнёс свою последнюю проповедь в церкви Литтлмора, после чего оставил пост её настоятеля, а 9 октября 1845 г. официально перешёл в Римско-католическую церковь в качестве мирянина. Вслед за Ньюменом в католичество перешли несколько десятков его сторонников, завершив тем самым оксфордскую фазу движения.

Трактарианство в 1845–1860-х гг.

Уход Дж. Г. Ньюмена из Церкви Англии привёл к долговременному разрыву его личных отношений с Дж. Киблом и Э. Б. Пьюзи, который с этого момента возглавил движение. Избавление от «ньюменистов» на короткое время ослабило движение, однако оно очень быстро восстановилось и вновь начало разрастаться. Если в 1845 г. в движении активно участвовало около 140 приходов Церкви Англии, то к 1870 г. – почти 450 приходов, т. е. около 5 % всего духовенства (Herring. 2002. Р. 80–89). В 1870 г. в память о Кибле, который скончался за четыре года до этого, в Оксфорде был основан Кибл-колледж, ставший интеллектуальным центром трактарианства.

Трактарианство 2-й половины 19 в., несмотря на очевидную связь с движением 1833–1845 гг. и наличие общих лидеров, в первую очередь Э. Пьюзи, всё же было не просто продолжением того, что началось в Оксфорде. «Ранние трактариане отличались от старой "высокой Церкви", будучи более прогрессивными и радикальными по сравнению с ней. Подобным образом и позднейшие англокатолики – ритуалисты и либералы, имея много общего с оригинальным Оксфордским движением, отличались от него как в тональности и подходах, так и в убеждениях и практических делах» (Hylson-Smith. 1993. P. 173). Наиболее заметными отличиями между Оксфордским движением 1833–1845 гг. и трактарианством 2-й половины 19 в. стали ритуализм, социальный вопрос и отношение к государству.

«Ранних трактариан вопросы обрядности практически не волновали. Несмотря на свой акцент на таинствах, они не были ритуалистами» (Hylson-Smith. 1993. P. 212). Э. Б. Пьюзи и Дж. Г. Ньюмен утверждали, что существующей англиканской обрядности вполне достаточно, а чрезмерная торжественность литургии лишь отвлекает от её содержания. Но такой подход разделяли не все. Священник Дж. Нил основал в Кембридже журнал Ecclesiologist (1841) и Экклезиологическое общество (1845, изначально называлось Кембриджским Кемдонским обществом в честь английского церковного историка У. Кемдена), посвящённые изучению церковного символизма и искусства. Ecclesiologist стал главным инструментом литургического и обрядового возрождения в Церкви Англии того времени. «Почти все [английские] неоготические храмы 2-й половины 19 столетия были возведены под влиянием или при поддержке Экклезиологического общества, и даже реставрация средневековых церквей осуществлялась в согласии с его рекомендациями» (Hylson-Smith. 1993. P. 214). Нил стал первым с эпохи Реформации англиканским священником, регулярно облачавшимся в казулу (фелонь). Сподвижники Нила священники Ч. Лаудер и А. Маконочи были активными проповедниками ритуализма и смогли превратить его в орудие миссии среди беднейшей и наиболее нецерковной части английского общества – фабричных рабочих. Став настоятелем новопостроенного храма Святого Албания в Холборне, Маконочи создал одну из самых больших и активных приходских общин в Англии. При храме имелись около десятка «гильдий», приходская школа на 500 детей, вечерние школы для подростков обоих полов, касса взаимопомощи и даже спортивный клуб.

В подходе к социальным вызовам трактариане вначале стояли на патерналистских позициях, видя в приходской общине место, где противоречия между богатыми и бедными устраняются сами собой. Однако ближе к концу 19 в. эти романтические представления уступали место более адекватному «христианскому социализму», формируя основы будущего либерального направления в англокатоличестве. Его основоположником стал крупнейший англиканский богослов своей эпохи Ч. Гор, который совместно с Г. Холландом и Б. Уэсткоттом в 1889 г. основал Христианский социальный союз.

Несмотря на усердное, зачастую жертвенное служение священников-трактариан беднейшим слоям общества, в целом их социальная миссия потерпела неудачу. Трактарианство так и не смогло предложить социальную доктрину, которая бы была одновременно и эффективной, и характерно христианской. «Несколько "священников из трущоб" сумели на какое-то время собрать вокруг себя крупные общины, но причиной этого были их личные качества, а не политическая программа» (Hylson-Smith. 1993. P. 226).

Деятельность ритуалистов вызывала протесты крайнего крыла англоевангеликов, порой переходившие в общественные беспорядки. Стремясь взять ситуацию под контроль, в 1874 г. по инициативе архиепископа Кентерберийского А. К. Тейта парламент принял Акт о регулировании общественного богослужения. Это была странная для конца 19 в. попытка решить внутрицерковный, по сути, вопрос о церковных обрядах силой светской власти. Акт прямо запрещал использовать в храмах нетрадиционные для англиканства предметы облачения и церковного обихода, а также отступать от предписаний «Книги общественного богослужения». Сообщить епископу о нарушениях могли как официальные лица прихода, так и любые трое прихожан.

Последствия акта оказались для Церкви Англии негативными. Епископам стали массово поступать доносы на англокатолических священников. Англокатолики считали, что страдают за свои убеждения, располагали юридической и финансовой поддержкой своих организаций (прежде всего основанного в 1859 Церковного союза) и вели себя в судах вызывающе. В период 1877–1887 гг. несколько англокатолических священников были подвергнуты тюремному заключению «за неуважение к суду». В 1888 г. под действие Акта о регулировании впервые попал один из архиереев Церкви Англии – Э. Кинг, епископ Линкольнский. Хотя сторонники Оксфордского движения среди епископата Церкви Англии встречались и до Кинга, он занимал наиболее радикальную позицию в вопросе возрождения средневековой обрядности и был первым епископом Церкви Англии со времени Реформации, носившим митру. Архиепископ Кентерберийский Э. Бенсон, как и британские власти, не желал, чтобы архиерей государственной церкви оказался под судом из-за церковных обрядов, использование которых к тому времени приняло уже широкие масштабы. Бенсон добился восстановления института церковного суда, отдельного от государственной судебной системы, и оправдал епископа. Дело Кинга (в английской историографии оно именуется «Lincoln Judgment» – «вердикт по делу епископа Линкольнского») создало ряд важных прецедентов. В частности, была узаконена практика использования обрядов, не упомянутых в Служебнике. Дело Кинга стало началом легитимации идей трактарианства – при условии, что их сторонники будут хранить умеренность и подчиняться церковному порядку.

Преследования подтолкнули трактариан к отказу от изначальных призывов Оксфордского движения к идеалу христианского государства. Трактарианам стало ясно, что процесс секуляризации государства необратим, а для Церкви будет полезней освободить себя от слишком тесного союза с парламентом. Само государство также больше не видело для себя пользы в том, чтобы разбираться в церковных спорах. В конце 19 в., в том числе благодаря делу Кинга, были заложены основы самоуправления Церкви Англии. Идея самостоятельной власти епископата и Церкви как отдельного авторитета, имеющего право оценивать и критиковать государственную политику, стала отличительным признаком англокатоличества.

В 1906 г. Королевская комиссия по церковной дисциплине признала, что силой государства регулировать вопрос об обрядах далее невозможно; он должен быть передан в ведение самой Церкви. Рубеж 19–20 вв. можно считать условным моментом, когда трактарианство, вобрав в себя остатки старой «Высокой церкви», превратилось в англокатолическое течение – одно из трёх (вместе с англоевангеликами и «Широкой церковью») течений англиканства.

Одним из важнейших последствий Оксфордского движения для всего мирового англиканства стало появление в нём монашеской традиции. Последние монастыри в Англии были упразднены в 1559 г., и до 19 в. попыток их возродить не предпринималось. В 1841 г. участница Оксфордского движения М. Хьюс в присутствии Э. Б. Пьюзи принесла монашеские обеты, став первой англиканской монахиней. К концу 19 в. в Англии насчитывалось уже более 30 женских монашеских общин. В отличие от ритуализма, возрождение женского монашества получило поддержку английских епископов, особенно после того, как монахини в качестве сестер милосердия приняли участие в Крымской войне 1853–1856 гг.

В 1866 г. Р. Бенсон, настоятель церкви оксфордского пригорода Коули, с небольшой группой единомышленников основал Общество святого Иоанна Евангелиста – первый англиканский мужской монашеский орден. Его члены, «отцы из Коули», прославились по всему миру в качестве миссионеров. До конца 19 в. в Англии возникли еще два относительно крупных мужских монашеских объединения: Общество священной миссии, основанное священником Г. Келли в 1891 г., и Община Воскресения, начало которой в 1898 г. положил Ч. Гор.

Трактарианство в Шотландии

В Шотландии Оксфордское движение было с интересом встречено Шотландской епископальной церковью. Эта церковь была не только отделена от государства, но и почти до конца 18 в. подвергалась гонениям из-за своей связи с якобитами. Её представления об иерархии и таинствах были максимально «высокоцерковными» и восходили к богословию нонджуреров. Епископ Глазго и Галоуэя М. Рассел отмечал, что Шотландская епископальная церковь всегда придерживалась тех принципов, которые трактариане пытались возродить в Англии. Основными последствиями Оксфордского движения для шотландских епископалов стало относительно массовое строительство неоготических храмов и развитие ритуализма.

Трактарианство оказало определённое влияние и на государственную Церковь Шотландии, которая была не англиканской, а пресвитерианской. В 1843 г. в ней произошёл т. н. Великий раскол, в ходе которого Церковь Шотландии покинуло около 40 % духовенства. Хотя раскол был вызван вопросами церковной политики и не имел под собой вероучительных оснований, Церковь Шотландии в результате лишилась наиболее последовательных кальвинистов, оппонентов англиканства и католичества, что привело к её общей либерализации. В итоге в ней по образцу англокатоличества возникло необычное движение «скотокатоличества». В 1850-х гг. отдельные шотландские пасторы стали вводить у себя на приходах элементы ритуализма. Первым выразителем этой тенденции стал Р. Ли, пастор исторической церкви Грейфраерс в Эдинбурге. Он начал совершать литургию по образцу англиканской, завёл профессиональный хор и орган (на тот момент это был единственный орган в каком-либо шотландском пресвитерианском храме), установил витражи. Либеральная часть шотландского духовенства подражала нововведениям Ли. В 1865 г. эти пасторы основали Богослужебное общество (англ. Church Service Society), нацеленное на изучение литургического наследия древних церквей, в том числе Византийской церкви. К началу 20 в. в общество входила треть всего духовенства Церкви Шотландии.

В 1870-х гг. лидером Богослужебного общества стал почитатель Э. Б. Пьюзи пастор Дж. Купер. Он был сторонником объединения Церкви Шотландии с Шотландской епископальной церковью, а в дальнейшей перспективе – и с католичеством. В 1892 г. он основал Шотландское церковное общество (англ. Scottish Church Society), которое многие современники и позднейшие исследователи считали прямым аналогом Оксфордского движения в пресвитерианском контексте (The Oxford Movement ... 2012. P. 76–77).

Усилия «скотокатоликов» в пресвитерианской Церкви Шотландии ожидаемо встретили сильное противодействие и не привели к единству с англиканством. Однако они изменили самовосприятие Церкви Шотландии, которая стала видеть себя не только протестантским сообществом, но и наследницей средневекового шотландского христианства. Пресвитерианское богослужение приобрело многие черты англиканской и католической литургии, в храмах вновь стали устанавливать витражи и каменные алтари, а в 20 в. в Церкви Шотландии даже появились небольшие группы монашествующих. 

Трактарианство в Епископальной церкви США

В 1839 г. «Заметки» стали переиздаваться в США, положив начало острой дискуссии внутри Епископальной церкви США (ЕЦ США). Находясь в протестантском окружении, в этой церкви традиционно было сильное «высокоцерковное» крыло. Однако Оксфордское движение совпало в США с периодом роста числа иммигрантов-католиков из южноевропейских стран и Ирландии. На Генеральной конвенции 1844 г. англоевангелическая партия ЕЦ США попыталась принять резолюцию, осуждающую трактарианское богословие, однако представители большинства епархий блокировали это решение. В дальнейшем, не имея сдерживающей силы в лице государства, американские англикане проще своих английских единоверцев усваивали богатую обрядность. Влияние Оксфордского движения стало одним из факторов, побудивших нескольких видных деятелей ЕЦ США середины 19 в. (включая одного архиерея – Л. Айвса, епископа Северной Каролины) перейти в Римско-католическую церковь, но сколь-нибудь массового исхода американских англикан в католичество не случилось.

Как и в Англии, в США трактарианство привело к появлению англиканского монашества. В 1842 г. трое выпускников «высокоцерковной» Генеральной богословской семинарии Нью-Йорка – Дж. Брек, У. Адамс и Дж. Гобарт – основали в г. Нашота (штат Висконсин) новую семинарию, ещё более преданную англокатолическим идеалам. При семинарии сразу же сложилась мужская монашеская община на основе устава Бенедикта Нурсийского. Одновременно с мужским монашеством в ЕЦ США возникли и женские общины, причём монахинь всегда было существенно больше, чем монахов. В 1845 г. проживавшая в Нью-Йорке иммигрантка из Лондона А. Эрз основала первую англиканскую женскую монашескую общину – Сестричество Святой Евхаристии (англ. Sisterhood of the Holy Communion). В 1852 г. Генеральная конвенция официально утвердила существование ордена. С середины 19 в. монашество, хотя и существенно менее многочисленное, чем в православии или католичестве, стало обычным явлением в Епископальной церкви США.

Трактарианство в британских колониях

Оксфордское движение приблизительно совпало по времени с периодом наиболее активной деятельности англиканских миссионеров в Азии, Африке, Австралии и Океании. Хотя трактариане отрицательно относились к любому англиканскому присутствию в местах распространения исторических (в первую очередь восточных) церквей, они горячо поддерживали миссию среди нехристианских народов. Англокатолический подход к миссионерской работе принципиально отличался от метода англоевангеликов в том виде, в каком его практиковало Церковно-миссионерское общество. Согласно доктрине последнего, начинать миссию следовало с проповеди простейших евангельских истин, усвоив которые, «туземные» христиане должны составить местную церковь сами. Миссионерам нужно лишь помогать им и, когда и если те попросят, поставить им епископов. Англокатолики, напротив, считали, что без епископа нормальная церковная, в том числе миссионерская, деятельность невозможна. Поэтому они предпочитали начинать свои миссионерские проекты с создания епископской кафедры, вокруг которой должна была формироваться новая поместная церковь. Этот подход облегчался тем, что в британских колониях, а тем более за их пределами, Церковь Англии не контролировалась государством, хотя по этой же причине колониальные епископы, как правило, не имели государственного содержания. Вместе с тем патернализм англокатоликов более соответствовал британской колониальной политике.

Колониальные архиереи далеко не всегда были англокатоликами; однако в колониях доля англокатоликов была заметно выше, чем в Англии, и действовали они гораздо решительнее. Одним из первых колониальных архиереев-англокатоликов стал епископ Новозеландский Дж. Сельвин, прибывший на свою удалённую кафедру в Окленде в 1841 г. Находясь в Новой Зеландии, он не только организовал миссионерскую работу среди маори, но и инициировал открытие нескольких новых епархий. В Центральной Африке епископ Ч. Маккензи распространил свою юрисдикцию и миссионерскую деятельность за границы британского политического контроля. Первый епископ Австралии У. Бротон, следуя трактарианской экклезиологии, рассматривал себя как архиерея «единой кафолической Церкви» в этой стране; он собственной властью проводил соборы местного духовенства и пытался подчинить себе проповедников различных миссионерских обществ. В британской Южной Африке первый епископ Кейптаунский Р. Грей, убеждённый сторонник Оксфордского движения, в приказном порядке вводил в местных англиканских церквах богатую обрядность. Его супруга Софи была архитектором и обеспечивала практическую реализацию приверженности своего мужа неоготическому стилю в храмостроительстве. До середины 20 в. неоготический стиль служил признаком, по которому англиканские храмы в Южной Африке отличались от местных протестантских и католических церквей. В 1852 г. Грей открыл в Южной Африке ещё две епархии – Грэмстаунскую и Натальскую; при этом он считал себя предстоятелем всей Южноафриканской церкви и желал сохранить контроль над «младшими» епископами. Это стало одной из причин конфликта с епископом Наталя Дж. Коленсо. В 1863 г. Грей на соборе местного духовенства низложил Коленсо, однако последний не признал это решение, подал апелляцию в Англию и был оправдан. Несмотря на это, Грей рукоположил в Наталь «конкурирующего» епископа (У. Макрори), который стал первым англиканским епископом в британских владениях, назначенным без санкции монарха. «Дело Коленсо» стало одной из причин проведения в 1867 г. первой Ламбетской конференции. Многие «колониальные архиереи считали, что трактарианские идеи независимости Церкви от государства, Божественного происхождения Церкви и преемства англиканской иерархии от апостолов помогают пробираться сквозь дебри колониальной политики в эпоху, когда государство недвусмысленно желало избавиться от партнерства с англиканской Церковью» (The Oxford Movement ... 2012. P. 92).