Добавле́ния к кни́ге Есфи́ри, сохранившиеся в тексте Септуагинты 6 отрывков книги Есфири (в изданиях занимают 107 стихов), отсутствующие в еврейском каноническом тексте книги. Отличаются как от канонического текста, так и один от другого по содержанию и по стилю, однако обычно их объединяют под названием «Добавления» и рассматривают вместе (см., например: Moore. 1977. P. 153).

Существуют несколько систем обозначения отрывков Добавлений; согласно наиболее простой из них, используются прописные буквы латинского алфавита от A до F (например The Old Testament in Greek. 1940; Esther. 1966). Добавление A содержит рассказ о сне Мардохея, проясняющем некоторые последующие события, описанные в каноническом тексте книги, и сообщение о том, как он раскрыл заговор двух евнухов против царя. Добавления B и E представляют собой полный текст царских указов, записанных со слов Амана и Мардохея соответственно; в каноническом тексте книги лишь кратко сообщается о содержании этих указов (Есф 3:13 и Есф 8:11–12). Добавление C включает в себя молитву Мардохея и молитву Есфири, которую она произнесла, прежде чем явиться перед царём. Добавление D содержит подробное и достаточно драматичное описание того, как царь принял пришедшую к нему Есфирь; в каноническом тексте об этом также сообщается очень кратко (Есф 5:1–2). Добавление F включает детальное объяснение сна Мардохея, приведённого в 1-й части Добавления A.

Соотношение Добавлений и канонического текста книги Есфири

Хотя некоторые отрывки Добавлений могут представлять собой перевод с несохранившихся еврейского или арамейского текстов, имеется значительное количество свидетельств, как внешних, так и внутренних, что они отсутствовали в первоначальном тексте книги.

Добавления к книге Есфири отсутствуют в стандартных переводах и переложениях книги на семитские языки – в Талмуде, таргумах, Пешитте. Напротив, те переводы, которые содержат Добавления, сделаны, по мнению большинства исследователей, с текста Септуагинты (сюда относят, например, старолатинский, коптский и эфиопский переводы Библии – Moore. 1977. P. 154). Сохранившийся еврейский текст части текста Добавлений был написан в Средние века и является, вероятно, прямым или опосредованным переводом с греческого.

Текст Добавлений A и F отсутствует в парафразе на книгу Есфири в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия, что, однако, не может доказывать, что они не существовали в конце 1 в. н. э. Ориген в одном из писем к Юлию Африкану отмечает, что ни молитвы Есфири и Мардохея, ни полные тексты царских указов, записанных под диктовку Амана и Мардохея, не содержатся в еврейском тексте книги. При этом он не упоминает Добавлений A, D и F (Patrologia Graeca. 9. Col. 53); этот факт заставляет некоторых учёных предполагать, что текст этих добавлений мог содержаться в еврейском тексте книги Есфири во времена Оригена. Это предположение, однако, ни на чём более не основано (Moore. 1977. P. 154). Иероним Стридонский свидетельствует, что, поскольку Добавления отсутствовали в еврейском тексте книги Есфири в его время, он поместил их в своём переводе не там, где они находились в Септуагинте, а после канонического текста книги (Patrologia Latina. 28. Col. 1445).

Большинство исследователей придерживаются мнения, что еврейский оригинал книги Есфири представляет собой цельное сочинение, от которого Добавления нередко отличаются по стилю и в некоторых местах по содержанию. Тексты царских указов (Добавления B и E), как считается, «слишком вычурные и риторические», чтобы иметь негреческое происхождение (Moore. 1977. P. 154).

Первоначальный язык Добавлений

Хотя считается признанным, что все 6 Добавлений были присоединены к книге Есфири уже после её написания, остаётся возможность, что хотя бы некоторые из них могли в более поздний период быть частью еврейского или арамейского текста книги. Так, предполагается, что характер текста Добавлений A, C, D и F содержит определённые данные в пользу того, что они были написаны первоначально на неком семитском языке (Moore. 1973; Martin. 1975). Например, употребляемое греческое καὶ ἰδού соответствует, по-видимому, еврейскому והנה, а греческое ἐνώπιον τοῦ θεοῦ (пред Богом) обычно передаёт еврейское לפני אלהים (Moore. 1973. P. 387–388).

Богословское содержание Добавлений

Предполагается, что одной из причин появления Добавлений могла стать некоторая невыраженность религиозных идей в основном тексте книги. В то время как в 167 стихах канонического еврейского текста книги персидский царь упомянут 190 раз, о Боге Израиля не говорится ни разу. Отсутствуют также ключевые библейские понятия и реалии: молитва, спасение, Иерусалим, храм и т. п. (Moore. 1977. P. 157). Из многочисленных иудейских религиозных обрядов упомянут только пост (Есф 4:16; 9:31). Возможно, авторы Добавлений пытались исправить положение, вводя в текст книги новые части, содержащие необходимое на их взгляд богословское осмысление того, о чём говорится в канонической книге Есфири.

Тенденция к усилению религиозной составляющей в книге Есфири обнаруживается уже в греческом переводе канонического текста книги. Так, во многих местах добавлены вставки, содержащие слова «Бог» и «Господь».

Например, сообщается, что Мардохей приказал Есфири не только не говорить «о родстве своём и о народе своём» (Есф 2:20), но также «бояться Бога и соблюдать Его постановления» (φοβεῖσθαι τὸν θεὸν καὶ ποιεῖν τὰ προστάγματα αὐτοῦ). Вместо слов «сон покинул царя» (буквально «удалился царский сон» – Есф 6:1) в греческом тексте сказано: «Господь отнял сон от царя» (῾Ο δὲ κύριος ἀπέστησεν τὸν ὕπνον ἀπὸ τοῦ βασιλέως – синодальный перевод в этом месте следует тексту Септуагинты). Нельзя с уверенностью утверждать, что все подобные отличия греческого перевода от еврейского текста являются поздними вставками. Возможно, некоторые из них соответствуют первоначальному тексту книги, который впоследствии мог подвергнуться редактированию с целью свести к минимуму религиозную составляющую (Moore. 1977. P. 157–158). Таким образом, основная богословская идея греческих переводчиков книги Есфири содержится, по-видимому, в Добавлениях.

В Добавлениях A и F, где описывается и объясняется сон Мардохея, раскрывается основная идея: книга Есфири рассматривается не просто как дворцовая интрига или даже затяжное этническое противостояние между иудеями и амалекитянами, как это представлено в масоретском тексте, но как религиозная борьба, космическое и апокалиптическое сражение между иудеями и всем остальным миром (Moore. 1973. P. 386). Используемые при этом образы (река, змей или дракон, свет, солнце и др.) восходят, возможно, к египетским, персидским или вавилонским источникам, однако многие заимствованы, по-видимому, напрямую из библейской традиции, в первую очередь из книги пророка Даниила (Moore. 1973. P. 388).

События и лица, описанные в книге Есфири, представлены Мардохею в апокалиптическом видении: он и Аман – в виде двух больших змеев (δύο δράκοντες μεγάλοι); время, назначенное для истребления иудеев, – как «день тьмы и мрака» (ἡμέρα σκότους καὶ γνόφου); спасение от Господа – как «свет и солнце» (φῶς καὶ ὁ ἥλιος). В своём видении (Добавление A) Мардохей таким образом получил в символическом виде предсказание обо всём, что ожидает иудейский народ и его самого; по-видимому, детали будущих событий были ему неизвестны: «Мардохей... содержал этот сон в сердце и желал уразуметь его во всех частях его». В толковании сна (Добавление F) Мардохей свидетельствует о своём видении, что «не осталось в нём ничего неисполнившимся». Все события книги Есфири, описанные между Добавлениями A и F, трактуются, таким образом, как исполнение плана Бога о своём народе, открытого заранее Мардохею.

Добавления B и E, содержащие текст царских указов, составленных Аманом и Мардохеем (и потому противоположных по смыслу), во многом сходны, поэтому их нередко рассматривают совместно (см., например: Moore. 1973. P. 383–386). Оба они развивают сюжет канонической книги Есфири, при этом Добавление E акцентирует внимание и на богословском аспекте происходящих событий. Про иудеев, которых Аман хотел погубить, сказано, что царь нашёл их «не зловредными, а живущими по справедливейшим законам, сынами Вышнего, величайшего живого Бога, даровавшего нам и предкам нашим царство...». То, что случилось с Аманом, трактуется как наказание Божье, постигшее его за попытку оклеветать иудеев перед царём: «...он, совершивший это, при воротах Сузских повешен со всем домом, по воле владычествующего всем Бога, воздавшего ему скоро достойный суд». Не только судьба Амана, но и спасение иудеев было совершено по воле Божьей: «Ибо владычествующий над всем Бог, вместо погибели избранного рода устроил им такую радость». В тексте указа Артаксеркса I присутствует указание, по-видимому принадлежащее Мардохею и адресованное иудеям, о праздновании Пурима: «И вы, в числе именитых праздников ваших, проводите сей знаменитый день со всем весельем, дабы и ныне и после памятно было спасение...».

Добавление С, содержащее текст молитв Мардохея и Есфири, «имеет двоякое влияние... оно усиливает драматизм истории, делая Мардохея и Есфирь более реальными персонажами, и оно усиливает религиозную составляющую греческого текста книги Есфирь, позволяя его автору дать полное выражение своим богословским взглядам» (Moore. 1973. P. 391). О Боге Израиля говорится, что он является Вседержителем, Праведным, Создателем неба и земли, единым Богом, царём избранного народа, «Царём богов и Владыкой всякого начальства». Бог Авраама избавил для себя «наследие своё» (израильский народ) из земли Египетской. Он «избрал себе Израиля из всех народов». Поступок Амана, решившего из ненависти к Мардохею погубить весь его народ, получает в молитве Есфири религиозное толкование; обращаясь к Богу, она говорит, что враги Израиля «положили руки свои в руки идолов своих, чтобы ниспровергнуть заповедь уст Твоих... и заградить уста воспевающих Тебя, и погасить славу храма Твоего и жертвенника Твоего, и отверзть уста народов на прославление тщетных богов...». Спасение иудеев, о котором просит Есфирь, трактуется как гарантия сохранения истинного богопочитания: «Не предай, Господи, скипетра Твоего богам несуществующим». Есфирь говорит с пренебрежением о своём царском достоинстве и свидетельствует, что, несмотря на жизнь в царском дворце, она продолжает исполнять пищевые предписания Закона Моисеева: «...я гнушаюсь знака гордости моей, который бывает на голове моей... и не ношу его во дни уединения моего. И не вкушала раба Твоя от трапезы Амана, и не дорожила пиром царским, и не пила вина идоложертвенного».

В Добавлении D приводятся подробности, относящиеся к достаточно краткому в каноническом еврейском тексте рассказу о приходе Есфири к Артаксерксу с просьбой об иудейском народе. Сообщается, что, отправляясь к царю с двумя служанками, она призвала «всевидца Бога и Спасителя». После того как царь увидел Есфирь, он «взглянул с сильным гневом» на неё, однако Бог «изменил... дух царя на кротость», так что Есфирь была спасена. Необъяснимыми остаются её слова к царю, в которых она оправдывает свой первоначальный страх перед ним: «...я видела в тебе, господин, как бы Ангела Божия, и смутилось сердце мое от страха пред славою твоею, ибо дивен ты, господин, и лицо твое исполнено благодати». Исследователи обращают внимание на другие случаи употребления подобного выражения в Ветхом Завете (1 Цар 29:9, 2 Цар 14:17, 20; 19:27) и отмечают, что если считать слова Есфири обычной лестью в адрес царя, то она с трудом согласуется с её словами в молитве о том, что она гнушается «ложа необрезанных и всякого иноплеменника» (Moore. 1977. P. 219; попытка решения этой проблемы представлена в работе: Brownlee. 1966. P. 172).