Муравьёв Алекса́ндр Никола́евич [по уточнённым данным, 1(12).10.1792, Санкт-Петербург – 18(30).12.1863, Москва], российский государственный, политический и военный деятель, участник движения декабристов, мемуарист, генерал-лейтенант (1861). Из рода Муравьёвых. Брат Н. Н. Муравьёва, М. Н. Муравьёва, Анд. Н. Муравьёва. Троюродный брат Н. М. Муравьёва, М. И. Муравьёва-Апостола и С. И. Муравьёва-Апостола. Двоюродный племянник Н. С. Мордвинова. Троюродный дядя М. А. Бакунина. Получил домашнее образование.

Молодые годы

Слушал лекции в Московском университете, студент там же (январь – март 1810). В это время познакомился и установил дружеские отношения с рядом будущих декабристов – Н. И. Тургеневым, И. Д. Якушкиным и др. Один из основателей Общества математиков при Московском университете (1810).

Служил в Свите Его Императорского Величества по квартирмейстерской части (1810–1814). Участвовал в проведении картографических съёмок Киевской, Волынской и Подольской губерний (1810–1811). В 1811–1812 гг. преподавал математику на курсах, организованных для колонновожатых.

Масон (посвящён в Санкт-Петербурге в 1810); член лож «Елизаветы к добродетели» (1810 или 1811 – 1817), Великого Востока Франции (1814), «Трёх добродетелей» (1816–1818, в 1817–1818 наместный мастер) и др., один из учредителей ложи «Ищущих манны» (1817), член Капитула Феникса (1817–1818) и др. На протяжении всей жизни считал масонство средством нравственного воспитания юношества, которое позволяет «познать себя», «основательно и глубоко осмотреть весь духовный состав свой», «разоблачить сперва грубые, потом скрытые страсти, гнездящиеся в уме и воле», что, в свою очередь, побудит человека служить «идеалам и общественному благу» (Муравьёв. 1986. С. 76, 78).

В 1811–1812 гг. установил тесные дружеские отношения с родственниками – М. И. и С. И. Муравьёвыми-Апостолами и А. З. Муравьёвым, с которыми «проводили время отчасти в чтении и научных беседах, отчасти же в дружеских разговорах» (Муравьёв. 1986. С. 79). Принял участие в основанном его младшим братом Н. Н. Муравьёвым и сослуживцами по квартирмейстерской части (братья В. А. Перовский и Л. А. Перовский) кружке «Чока» («Братство») (1811), в котором под влиянием идей Ж.-Ж. Руссо обсуждались замыслы создания «идеальной» республики на отдалённом острове (в качестве примера был избран о. Сахалин).

Военная карьера в 1812–1818 гг.

В марте – июне 1812 г. был прикомандирован к генерал-квартирмейстеру 1-й Западной армии генерал-майору С. А. Мухину. Участник Отечественной войны 1812 г. В июне – августе 1812 г. состоял при 5-м пехотном (гвардейском) корпусе, в августе – при командующем арьергардом 1-й и 2-й Западных армий генерал-лейтенанте П. П. Коновницыне. Участник Бородинского сражения 1812 г., состоял при главнокомандующем 1-й Западной армией генерале от инфантерии М. Б. Барклае де Толли, неоднократно выполнял его поручения; за отличие награждён орденом Святой Анны 4-й степени. Впоследствии вновь состоял при арьергарде Действующей армии, участвовал в Тарутинском сражении 1812 г. При переходе российских войск в наступление был прикомандирован к авангарду армии, участвовал в Малоярославецком сражении 1812 г., сражении при Красном 1812 г., отличился при освобождении г. Вязьмы от французов (награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость»).

Участник Заграничных походов российской армии 1813–1814 гг. В апреле – мае 1813 г. состоял при генерал-квартирмейстере российско-прусской армии генерал-майоре А. фон Гнейзенау, в мае – сентябре 1813 г. был прикомандирован к 5-му пехотному корпусу, в сентябре 1813 – марте 1814 гг. – к летучему казачьему корпусу под командованием генерала от кавалерии М. И. Платова. Участвовал в Бауценском сражении 1813 г., Кульмском сражении 1813 г. (за отличие был награждён знаком отличия прусского ордена Железного креста), Лейпцигском сражении 1813 г. (за отличие награждён российским орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом и прусским орденом «За заслуги»), Фер-Шампенуазском сражении 1814 г., сражении при Арси-сюр-Об 1814 г. (за отличие награждён орденом Святой Анны 2-й степени) и др.

В 1814–1818 гг. служил в гвардейском Генеральном штабе. В 1817–1818 гг. начальник штаба гвардейского отряда во время пребывания гвардии в Москве в память о победе в Отечественной войне 1812 г.

Член (1815–1817), председатель (1817) научно-просветительского «Общества военных людей» при штабе Гвардейского корпуса («Общества любителей военных наук»), член Вольного общества распространения училищ по методу взаимного обучения (1818–1819), сотрудничал в «Военном журнале». В эти годы занимал лидирующее место в кругу просвещённых гвардейских офицеров. Согласно показаниям участника движения декабристов И. Н. Горсткина, Муравьёв «владел всеобщею доверенностью... во всей гвардии имел репутацию отличнейшую» как всесторонне образованный и деятельный офицер, «уважен был не только равными и младшими, но и начальники... всегда в нем видели... образцового офицера. Одно знакомство такого человека уже восхищало» (Восстание декабристов. Т. 18. 1984. С. 200). В январе 1818 г. был ненадолго арестован по приказу императора Александра I за неправильную расстановку унтер-офицеров на крещенском параде в Москве, что выглядело как проявление личного недовольства императора; в знак протеста в октябре того же года вышел в отставку по собственному прошению.

Участие в движении декабристов

На формирование мировоззрения Муравьёва в 1810-е гг. оказали большое влияние сочинения мыслителей эпохи Просвещения (Руссо, Вольтера, Ш. Л. Монтескьё, Дж. Локка, К. Ф. Вольнея, Ч. Беккариа), с которыми он познакомился как в юношеские годы, так и уже находясь на службе; воспринял идеи равенства прав всех людей, общественного договора и др. Одновременно оставался убеждённым христианином, считавшим религиозные догматы основой правильного устройства мира и сочетавшим их с просветительскими идеями. Под влиянием патриотических чувств, усилившихся в период Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов российской армии 1813–1814 гг., заинтересовался историей России (особенно Новгородской республики) и политическими вопросами. В показаниях Следственной комиссии 1825–1828 гг. так характеризовал свои политические взгляды в середине 1810-х гг.: «...не верил, что цари от Бога поставляются; что царства и правления Богом учреждаются, а не людьми; что подданные обязаны повиноваться государю и учрежденным властям и правлению, каково бы оно ни было…» (Восстание декабристов. Т. 3. 1927. С. 17). В связи с этим считал необходимыми ограничение самодержавия в России конституцией и создание представительных органов власти. В качестве средства достижения этой цели рассматривал подготовку общественного мнения путём пропаганды, в том числе – личным примером деятельности, направленной на пользу общества, однако, как и другие основоположники движения декабристов, допускал возможность «при перемене царствования, принудить правительство согласиться на представительное правление» (Восстание декабристов. Т. 20. 2001. С. 438).

Осенью 1814 г. совместно с братом Н. Н. Муравьёвым учредил т. н. Священную артель, состоявшую из офицеров гвардейского Генерального штаба, – преддекабристский кружок, участники которого обсуждали общественно-политические вопросы и критически оценивали текущее положение дел в России.

Инициатор создания и фактический руководитель первой тайной декабристской организации – Союза спасения. Первоначально предлагал создать её на основе существующих масонских лож и придать статус ложи, однако эта идея не была одобрена другими участниками Союза. В сентябре 1817 г. на совещаниях в квартире Муравьёва обсуждалcя замысел покушения на императора Александра I (т. н. Московский заговор), в ходе чего И. Д. Якушкин предложил свою кандидатуру в качестве цареубийцы. Согласно показаниям М. И. и С. И. Муравьёвых-Апостолов на следствии, Муравьёв согласился с замыслом покушения на жизнь государя и первым предложил «начинать немедленно действие», т. к., по его мнению, царствование Александра I было «необходимо прекратить» (Восстание декабристов. Т. 3. 1927. С. 106; Т. 9. 1950. С. 252; Якушкин. 1993. С. 87). По показаниям М. И. Муравьёва-Апостола, Муравьёв также предложил воспользоваться для организации переворота волнениями в Новгородских военных поселениях (Восстание декабристов. Т. 9. 1950. С. 252). В дальнейшем на его квартире состоялись ещё несколько встреч заговорщиков, в ходе которых А. З. Муравьёв и князь Ф. П. Шаховской (из рода Шаховских) вновь выдвинули предложения совершить покушения на царя (в том числе в Грановитой палате Московского Кремля).

Являлся одним из учредителей и руководителей Военного общества (участники собирались на его московской квартире) и Союза благоденствия (в 1818–1819 член его Коренного совета и глава Московской управы). По собственному признанию на следствии, участвовал (вместе с П. И. Колошиным, братом М. Н. Муравьёвым и князем С. П. Трубецким) в составлении 1-й части устава Союза благоденствия – «Зелёной книги». Возможно, также принимал участие в создании 2-й части устава (не сохранилась), в которой излагалась «сокровенная» политическая цель тайного общества – установление конституционной монархии (сам Муравьёв на следствии это отрицал). Принял в состав Военного общества и Союза благоденствия многих лиц, в том числе С. С. Ланского, А. Я. Мирковича, П. А. Муханова, М. М. Нарышкина (из рода Нарышкиных), В. С. Норова, М. Ф. Орлова, В. А. Перовского и Л. А. Перовского и др. Приглашал вступить в Союз благоденствия В. А. Жуковского и А. И. Михайловского-Данилевского, которые отклонили его предложение. В 1818 г. вёл переговоры с М. Ф. Орловым об объединении только что созданного Союза благоденствия и «Ордена русских рыцарей», в результате чего бо́льшая часть участников «Ордена» присоединилась к Союзу. В 1819 г. вместе с князем Ф. П. Шаховским и М. А. Фонвизиным пытался вовлечь в сферу влияния Союза благоденствия литературное «Общество громкого смеха», созданное студентами Московского университета, однако этот замысел окончился неудачей из-за нежелания участников кружка подчиняться указаниям членов тайного общества (Дмитриев. 1998. С. 156–157).

Убеждённый противник крепостного права, выступал за освобождение крестьян с землей. В 1818 г. в ответ на «Послание российского дворянина к князю Репнину (Николаю Григорьевичу), малороссийскому генерал-губернатору и генерал-адъютанту», составленное калужским губернским предводителем дворянства князем Н. Г. Вяземским (из рода Вяземских), в котором содержалось обоснование незыблемости крепостного права в России, составил записку под названием «Ответ сочинителю речи о защищении права дворян на владение крестьянами, писанной в Москве апреля 4-го дня 1818 года, древнему российскому дворянину, старцу, служившему в войске и суде, верноподданному государя, от россиянина» (опубликована: Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1859. Кн. 3. С. 43–50 [разд. паг.]; переиздана в 1983 и 1986). В этом сочинении доказывал вредное влияние крепостного права на нравственность дворян. Помещики, по мнению Муравьёва, по отношению к императорской власти, дарующей им право на владение крестьянами, превращаются в «рабов», готовых «ради личных выгод исполнить все хорошее и худое, все полезное и вредное», а по отношению к крепостным – в «патриархов», использующих подвластных им людей для удовлетворения «ими гнуснейших своих страстей». Крестьяне, по оценке декабриста, в условиях «своеволия и силы» помещиков также противопоставляют владельцам «свои пороки, свои страсти, свои добродетели, свои выгоды». Высказывал убеждение в правовой и моральной несостоятельности «богопротивного» рабского состояния «сословия, дающего самое большое число защитников Отечеству» (Муравьёв. 1986. С. 129–132). Выступал за то, чтобы «отношения владельцев и подвластных были основаны на твердых и незыблемых началах», что, по его мнению, соответствовало «законам природы», свойственным всем людям, и распространению «мысли о свободе» (Муравьёв. 1986. С. 132, 135). С одобрением отнёсся к предложению князя Н. Г. Вяземского созвать представительное собрание, однако протестовал против придания ему исключительно дворянского характера и полагал нужным привлечь представителей других сословий (Муравьёв. 1986. С. 133, 135). Записка получила распространение в обществе и вызвала недовольство императора Александра I.

К концу 1810-х гг. увлёкся религиозно-мистическим учением Э. Сведенборга, в связи с чем посвятил себя духовно-нравственному усовершенствованию, занятиям философией и теологией. При этом по-прежнему являлся сторонником проведения либеральных реформ, ограничения самодержавия, борьбы с произволом бюрократии и отмены крепостного права. Для решения этих задач предлагал сочетать нравственное самоусовершенствование и деятельность, направленную на благо общества и на поддержку «благих видов и намерений» правительства, в том числе посредством легального противостояния порокам административной системы (цит. по: Туманик. 2006. С. 335, 340). В то же время разочаровался в надежде совершить необходимые преобразования с помощью тайного общества, в результате чего в мае 1819 г. обратился к членам Союза благоденствия с открытым письмом, в котором объявил о выходе из организации и призвал их прекратить деятельность (письмо не сохранилось, содержание реконструируется на основе показаний декабристов Следственной комиссии 1825–1828). Летом 1819 г. окончательно прекратил участие в делах Союза благоденствия.

В 1-й половине 1820-х гг. проживал в своём имении в селе Ботово Волоколамского уезда Московской губернии (ныне деревня Волоколамского городского округа Московской области), занимался сельским хозяйством. В то же время знал о существовании Северного и Южного обществ. По воспоминаниям вице-губернатора Владимирской губернии М. М. Муромцова (Муромцева), в начале 1820-х гг. поддерживавшего тесные взаимоотношения с членами тайных обществ, Муравьёв в 1821–1822 гг. принимал участие в собраниях декабристов в Москве (Русский архив. 1890. № 3. С. 390–391).

Следствие, суд и ссылка

Отсутствовал в Санкт-Петербурге во время восстания на Сенатской площади 1825 г. 8(20) января 1826 г. был арестован в селе Ботово, 13(25) января доставлен в Санкт-Петербург и заключён на главную гауптвахту, 14(26) января переведён в Петропавловскую крепость. В показаниях пытался уверить членов Следственной комиссии 1825–1828 гг. в своём раскаянии и полном отказе от прежних политических взглядов, что стало причиной создания образа «кающегося декабриста» в позднейшей историографии (Штрайх. 1925). Вместе с тем, как подчеркивает ряд исследователей (Ю. И. Герасимова, Е. Н. Туманик и др.), Муравьёв пытался (в том числе ссылаясь на плохую память и давность событий) скрыть от следствия ряд важных фактов из истории организаций декабристов (например, «Московский заговор» 1817) или приуменьшить их значение, отрицал политическую направленность Союза благоденствия и др.

Осуждён Верховным уголовным судом 1826 г. по 6-му разряду и по конфирмации приговора 10(22) июля 1826 г. «в уважение совершенного и искреннего раскаяния» приговорён к ссылке в Сибирь без лишения чина и дворянства (Восстание декабристов. Т. 17. 1980. С. 232). Вслед за Муравьёвым в Сибирь выехала его жена. В 1827 г. жил в Верхнеудинске (ныне г. Улан-Удэ), в том же году получил разрешение поступить на гражданскую службу.

На государственной службе (1827–1851)

Городничий в Иркутске (1828–1831). Председатель Иркутского (1831–1832) и Тобольского (1832–1833) губернских правлений. Исправляющий должность губернатора Тобольской губернии (1832–1833). В 1833 г. по просьбе начальника 7-го жандармского округа полковника А. П. Маслова подготовил анонимную записку «О злоупотреблениях и злоупотребителях Тобольской губернии», в которой обличал коррумпированность, некомпетентность и волокиту местной администрации на всех уровнях (Муравьёв. 1986. С. 137–146, 379). Вследствие этого вступил в конфликт с генерал-губернатором Западно-Сибирского генерал-губернаторства И. А. Вельяминовым, в результате чего вынужден был покинуть службу в Тобольске.

Председатель Вятской (1833–1835) и Таврической (1835–1837) уголовных палат, несколько раз исправлял должность гражданского губернатора Таврической губернии.

Гражданский губернатор Архангельской губернии (1837–1839; вступил в должность в 1838). В июле 1838 г. отложил на ноябрь карательную экспедицию против государственных крестьян села Ижма Архангельского уезда (ныне деревня Ижма в составе муниципального образования «Талажское» Приморского района Архангельской области), восставших против местных властей, под предлогом того, что «к ним иначе как зимою проехать невозможно» (Из эпистолярного наследства декабристов. Т. 2. 2008. С. 105). Промедление вызвало недовольство министра государственных имуществ графа (с 1839) П. Д. Киселёва, по инициативе которого для расследования дела в Архангельскую губернию была направлена комиссия во главе с флигель-адъютантом полковником Н. И. Крузенштерном. В своём донесении комиссия представила основной причиной беспорядков злоупотребления губернской администрации. В ответ Муравьёв составил записку для министра внутренних дел Д. Н. Блудова, в которой оправдывал деятельность губернского правления, а в качестве причины крестьянских волнений указывал обеднение большинства крестьян села Ижма, предлагал использовать против крестьян вооружённую силу только в крайнем случае и, в свою очередь, обвинял чиновников Министерства государственных имуществ в злоупотреблениях. В итоге был уволен от должности без прошения, и ему был воспрещён въезд в губернию.

Член совета министра внутренних дел (1846–1851).

Вновь на военной службе (1851–1856)

По собственной просьбе возвращён на военную службу. Служил в Генеральном штабе, член Военно-учёного комитета (1851–1854). В период Крымской войны 1853–1856 гг. состоял при Главном штабе действующей армии (1854–1855). Летом 1854 г. был командирован в Варшаву, где по поручению главнокомандующего всеми войсками на западной границе России генерал-фельдмаршала светлейшего князя И. Ф. Паскевича подготовил «Военное обозрение Галиции в конце 1854 года», содержавшее анализ возможного театра военных действий и высоко оценённое Паскевичем. Исправляющий должность начальника штаба 2-го пехотного корпуса (1855), сначала находился в составе резервной армии под командованием генерала от артиллерии князя М. Д. Горчакова, затем вместе с корпусом был направлен в Крым. 28 июля (9 августа) вынужден был уйти в отпуск для лечения катаракты и уже не вернулся на театр военных действий.

Эволюция общественно-политических взглядов (1830–1850-е гг.)

Под влиянием политических событий в Европе (Июльская революция 1830, революции 1848–1849 и др.) и идеологических установок периода правления императора Николая I в мировоззрении Муравьёва усиливаются элементы консерватизма: неприятие политического радикализма и полное отрицание революционных способов преобразования общества. В 1848 г. в письме брату Николаю представлял Россию единственным оплотом стабильности и порядка в Европе: «Одна Россия наша величаво смотрит на Европейское безумие и, как грозный исполин, готова отразить все безмозглые покушения на ее целость…» (Из эпистолярного наследства декабристов. Т. 2. 2008. С. 215). В марте того же года составил проект создания дворянского ополчения – «Царской дружины», представленный Николаю I. По мысли Муравьёва, «дружина» должна была представлять собой орудие борьбы с возможными социальными потрясениями внутри страны и экспансией революционных идей из Европы, а также усилить позиции дворянства в аппарате государственного управления.

В то же время по-прежнему признавал необходимость либеральных преобразований и борьбы со злоупотреблениями администрации. В мае 1856 г. в условиях ожиданий обществом реформ подготовил проект создания «Союза народной совести» – широкого объединения «благонамеренных людей» из числа российских подданных, которое действовало бы под «покровительством» власти. Общество должно было поддерживать реформаторские начинания власти, а также противодействовать злоупотреблениям чиновников посредством «примера и убеждения», т. е. собственных поступков, действий и пропаганды (Туманик. 2006. С. 349–354). Записку с предложением о создании Союза Муравьёв планировал подать на рассмотрение императора, однако отказался от этого намерения; его записка распространялась в списках.

Во главе Нижегородской губернии (1856–1861)

Военный губернатор и главноначальствующий по гражданской части Нижегородской губернии (1856–1861). Поддержал реформаторские начинания императора Александра II, с воодушевлением встретил сообщения о готовящемся освобождении крестьян, воспринимая правительственные планы реформы как реализацию мечты своей юности. В письме брату Николаю от 15(27) июня 1859 г. так охарактеризовал положение в России: «Теперь, когда Россия просыпается, не время самому засыпать; надобно помогать пробуждению по силе и возможности каждого» (Из эпистолярного наследства декабристов. 2008. С. 271). Участвовал в подготовке и проведении крестьянской реформы 1861 г. в Нижегородской губернии. Выступал за безотлагательное освобождение крестьян с землёй без каких-либо условий и «с немедленным прекращением всяких к помещикам обязательств» (Стремоухов. 1901. С. 354). Открыто поддерживал либеральное меньшинство нижегородского дворянства. В феврале 1858 г. инициировал создание в Нижегородской губернии одного из первых в стране комитетов по крестьянскому делу, на его открытии выступил с речью (частично опубликована в № 10 «Нижегородских губернских ведомостей» за 1858, распространялась в списках, полностью опубликована в 1986), в которой призвал дворянство исполнить гражданский и нравственный долг, освободив своих крестьян и обеспечив их благосостояние. Речь вызвала одобрение со стороны либерально и радикально настроенных современников (М. И. Муравьёва-Апостола, Е. П. Оболенского, Т. Г. Шевченко и др.) и осуждение консерваторов (нижегородского губернского предводителя дворянства Н. Н. Котлубицкого и др.). Настаивал на скорейшем завершении работы Нижегородского губернского комитета по крестьянскому делу. В условиях острых разногласий между его членами самостоятельно составил проект освобождения крестьян; ориентируясь на правительственную программу отмены крепостного права, принятую в апреле 1858 г., проектировал наделение бывших крепостных лишь усадебной землёй, но в то же время считал необходимым ограничить ряд прерогатив помещиков, предоставляемых им в период переходного состояния крестьян от крепостной зависимости к свободе, в том числе запретить им снимать должностных лиц крестьянского самоуправления, поставить право дворян сдавать крестьян в рекруты за провинности и отдавать в распоряжение властей для переселения в другие губернии в зависимость от решения ряда инстанций, в том числе общинного суда, и др.

Последовательно преследовал злоупотребления и самоуправство губернских чиновников, пресекал злоупотребления помещичьей властью, в связи с чем по жалобам крестьян добился передачи в опеку имения крупного нижегородского помещика С. В. Шереметева (из рода Шереметевых). 28 ноября (10 декабря) 1858 г. издал циркуляр земской полиции, запрещавший применение строгих мер против крестьян и их содержание в полиции по желанию владельцев за незначительные правонарушения. В циркуляре Муравьёва от 28 января (9 февраля) 1861 г. (опубликован в 1862; переиздан в 1986) содержались осуждение полицейских методов поддержания порядка, распоряжение разрешать конфликтные ситуации не «грубой силою», а употреблением «нравственной силы внушения и убеждения», фактический запрет чинам земской полиции на «подарки» и «поборы» с крестьян, «содержание от винного откупа» и другие «преступные» и «корыстные» «доходы», при обнаружении которых губернатор грозил немедленным увольнением. В циркуляре излагались требования к чиновникам отложить «сословные преимущества свои» и изменить «взгляды на вверенных законному их управлению крестьян», «вникать в их нужды» (Муравьёв. 1986. С. 149–151).

Критически воспринял «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» 1861 г. (выражал недовольство малыми земельными наделами крестьян, тяжестью их повинностей и др.).

Действия Муравьёва привели к конфликту с консервативным большинством дворян Нижегородской губернии, выражением которого стал цикл рукописных сатирических стихотворений, самое известное из которых приписывается состоявшему при губернаторе для особых поручений майору Д. В. Демидову. В этих стихах Муравьёв представал «кабинетным героем» (цит. по: Савельев. 1898. Т. 95, № 7. С. 87), самоуправным «тираном», который «душит… чиновников, как жирный кот мышей» и в котором «не выдохся и в старости… якобинский дух» (Муравиада. 1897. С. 540, 543, 557). В результате этого конфликта губернатор в сентябре 1861 г. был отставлен от должности. 22 октября (3 ноября) 1861 г. устроил прощальный обед, на который пригласил бывших крепостных крестьян вместе с мировыми посредниками (Савельев. 1898. Т. 95, № 7. С. 85).

Последние годы

Сенатор (с 1861), заседал в 6-м департаменте.

В письмах к брату Николаю в начале 1860-х гг. высказывал мысль о необходимости продолжения реформ, полагая, что «одна вольность потянет за собою и другую» (Из эпистолярного наследства декабристов. 2008. С. 280). Считал настоятельной задачей введение в России гласного судоустройства и судопроизводства, осуществления реформы Сената, выработку нового цензурного устава, уничтожение телесных наказаний, распространение грамотности среди крестьян путём основания помещиками школ, после чего, по его мнению, следовало бы направить народ «к справедливому и нравственному» (Из эпистолярного наследства декабристов. Т. 2. С. 284). В то же время выражал скепсис в отношении возможности власти найти исполнителей для осуществления реформ в полном объёме. Считал преждевременным введение конституции из-за Польского восстания 1863–1864 гг. Причины его видел в «виновности наших [чиновников] по прежнему управлению Польши» и в подстрекательстве поляков к возмущению со стороны Великобритании и Франции (Из эпистолярного наследства декабристов. Т. 2. С. 289). Полностью одобрял жёсткие действия брата Михаила, назначенного виленским генерал-губернатором, по подавлению восстания («Брат Михаил действует славно, как истинно русский. <…> …Надобно... унять поляков средствами Диктаторскими») (Из эпистолярного наследства декабристов. Т. 2. С. 296, 298).

Мемуарное и эпистолярное наследие

Автор мемуарных «Записок» (не ранее 1861, обнаружены фрагменты, посвящённые событиям 1810–1812, впервые опубликованы в 1955). Являются важным источником по истории Отечественной войны 1812 г., настроений и духовных исканий российской дворянской молодёжи начала 1810-х гг., содержат характеристики ряда командиров российской армии (М. Б. Барклая де Толли, К. Ф. фон Толя, А. П. Ермолова и др.) (Муравьёв. 1986. С. 67–129, 352). Одним из первых сформулировал идею о том, что Бородинское сражение 1812 г. завершилось победой российской армии «в отношении нравственном» (Муравьёв. 1986. С. 118).

Оставил значительное эпистолярное наследие (наиболее полные публикации – 1975, 1986, 2008). Среди адресатов – брат Н. Н. Муравьёв, шурин князь В. М. Шаховской, А. М. Бакунин (из рода Бакуниных) и его супруга В. А. Бакунина, тёща Муравьёва княгиня Е. С. Шаховская, граф М. Ю. Виельгорский, иркутский купец В. Н. Баснин и др. Письма Муравьёва являются ценным источником для изучения его биографии, религиозных и общественно-политических взглядов; а также воззрений и настроений российского дворянства в 1810-х – начале 1860-х гг., подготовки крестьянской реформы 1861 г. в Нижегородской губернии.

Был дважды женат: первым браком [с 29 сентября (11 октября) 1818] – на Прасковье Михайловне, урождённой княжне Шаховской [22.7(2.8).1788–29.1(10.2).1835]; вторым (с 1841) – на её младшей сестре Марфе Михайловне, урождённой княжне Шаховской [20(31).12.1799–25.2(9.3).1886].

Похоронен в московском Новодевичьем в честь Смоленской иконы Божией матери монастыре.