Квазире́нта (от квази... и рента), потенциальный дополнительный доход участника соглашения, который может быть извлечён после инвестиций в специфический актив, в том числе с точки зрения оппортунистического поведения участника, требования о пересмотре параметров изначального соглашения.

Проблема квазиренты становится актуальной потому, что нередко текущая ценность актива (при использовании в конкретном экономическом процессе) может существенно превышать его ценность при альтернативных вариантах использования, что создает стимулы для оппортунистического поведения участников соглашения, стимулы пересмотреть контракт с увеличением своих доходов.

Проблемы извлечения квазиренты и влияния её на издержки заключения контрактов (см. статью Трансакционные издержки), формы стратегического взаимодействия фирм (фирмы принимают решение о сделке-слиянии или о сохранении рыночных отношений) исследовали многие экономисты институциональной теории (Р. Коуз, О. И. Уильямсон, Б. Клейн, Р. Дж. Кроуфорд, А. Алчиан и др.).

Квазирента возникает в связи с феноменом специфического актива, т. е. актива, который может быть наиболее эффективно использован только в рамках одной сложившейся процедуры, он не может быть использован иначе или его ценность значительно снижается при альтернативном использовании. Основоположником теории специфического актива считают Г. Беккера, который исследовал данную проблему применительно к рынку труда (1964). Речь идёт об особенных знаниях и компетенциях работников, которые могут быть использованы только в конкретных обстоятельствах: например, специфический человеческий капитал возникает за счёт особенностей сложившихся отношений в трудовом коллективе, знания корпоративной культуры конкретной фирмы, используемых в ней уникальных технологий.

Возможны весьма различные виды специфических активов, например:

1) специфичность местоположения. Возникает в том случае, когда актив приносит высокую прибыль только в конкретной территориальной зоне, например если речь идёт о тесно взаимосвязанных производственных процессах, для которых требуется близость расположения (например, металлургия является энергоёмкой и требует соответствующих мощностей);

2) специфичность физических активов. Например, используется оборудование, способное производить особую продукцию, включённую в производственную цепочку только данной конкретной фирмы (см. далее пример про компании General Motors и Fisher Body);

3) специфичность с учётом фактора времени. В данном случае актив должен быть использован в максимально быстрый срок, в противном случае его ценность существенно снижается. Классическим примером является персиковый сад, урожай которого не может быть использован спустя некоторое время, т. к. персики являются скоропортящимся продуктом.

Риски извлечения квазиренты возникают в связи со следующими обстоятельствами. Изначально участники соглашения заключают свободный контракт, предусматривающий некоторые специфические инвестиции, которые необходимы и наиболее эффективны только в рамках данного соглашения. После того как инвестиции совершены, у участника возникают стимулы к оппортунистическому поведению – возможно вымогательство, т. е. требование о пересмотре контракта, о перераспределении выигрышей от контракта, с учётом того что контрагент не может выйти из соглашения из-за осуществлённых специфических инвестиций. Таким образом, ущемляются интересы стороны, осуществившей инвестиции.

О. И. Уильямсон называл такую ситуацию фундаментальной трансформацией – изначально оба участника могли находиться в конкурентной среде, но после соглашения и осуществлённых инвестиций может возникнуть ситуация двусторонней монополии. Квазирента существенно отличается от монопольной ренты, которая возникает изначально в ситуации ограниченной конкуренции в связи с эксплуатацией ограниченного ресурса. Монопольную ренту можно оценивать как ценность активов, защищённых от входа на рынок, по сравнению с ситуацией свободного входа. Квазирента не предусматривает изначального монопольного положения.

Классическим примером проблемы возникновения квазиренты является история взаимодействия компаний General Motors и Fisher Body. В 1919 г. General Motors заключила с Fisher Body контракт на 10 лет на поставку закрытых автомобильных кузовов. Контракт предусматривал специфические инвестиции, т. к. кузова данного формата фактически имели только одного производителя и одного покупателя, что создало риски оппортунистического поведения и вымогательства, причём со стороны обеих компаний. Поэтому были предусмотрены гарантии добросовестного поведения для обеих сторон - General Motors взяла обязательства закупать почти все произведённые закрытые кузова (чтобы исключить риски для специфических инвестиций в контексте появления нового поставщика), для поставщика были прописаны ограничения с точки зрения возможного роста цен. Однако компании не смогли поддерживать соглашение, т. к. изменения конъюнктуры рынка, вопрос территориального размещения производства вызвали существенные разногласия. Тесная взаимозависимость требовала механизма разрешения проблем. В результате в 1926 г. произошло полное слияние компаний.

Согласно Р. Коузу такого рода проблемы стратегического взаимодействия компаний могут решаться двумя путями – путём вертикальной интеграции либо долгосрочными контрактами. Вместе с тем остаётся проблема неполноты контрактов, т. к. часто не все параметры взаимодействия могут быть прописаны в контракте, оптимальность контракта остаётся уязвимой, например с точки зрения изменений внешней конъюнктуры, технического прогресса. С точки зрения гарантий долгосрочные контракты могут выступать в качестве альтернативы вертикальной интеграции в двух форматах: а) явно выраженная гарантия, соблюдение контракта обеспечивается внешним участником, например государством; б) неявная контрактная гарантия, которая основывается на стимулах фирмы в рамках рыночного взаимодействия, учитываются потери фирмы вплоть до банкротства в случае оппортунистического поведения. При этом может предусматриваться долгосрочная премия контрагенту, превышающая краткосрочные выгоды от присвоения квазиренты.  

Как отмечали Б. Клейн, Р. Дж. Кроуфорд, А. Алчиан, в целом чем ниже присваиваемая квазирента, тем больше вероятность заключения долгосрочного контракта. При росте квазиренты и специфичности актива возрастает вероятность выбора вертикальной интеграции как способа снижения рисков – возможен вариант простого слияния или совместной собственности над ключевым активом. В качестве примера совместной собственности приводится собственность нефтедобывающих компаний над нефтепроводом. Если нефтепровод является независимой компанией, то это начинает угрожать существенными рисками повышения цен на транспортировку.

Как правило, арендуются именно такие активы, которые отличаются низкой специфичностью (например, транспортные средства), другие активы часто находятся в собственности. Например, земля для выращивания культур, которые специфичны к этой земле (в частности, плодовые деревья) обычно находится в собственности фирмы.

Большую роль играет также фактор времени, при срочности экономического процесса возрастает ущерб от возможного оппортунистического поведения контрагента, что стимулирует вертикальную интеграцию. В качестве примера можно привести рынок печатной продукции – издатели газет часто владеют собственной типографией, чтобы избежать рисков извлечения квазиренты при срочной печати, а издатели книг склонны идти по пути договоров с независимыми типографиями, в данном случае нет жёстких временных ограничений, увеличивающих риски постконтрактного оппортунизма.

Проблема квазиренты играет большую роль и в рамках социального взаимодействия, при работе общественных организаций, трудовых коллективов. Фактор времени становится фактором усиления переговорной силы профсоюза при необходимости выполнить срочную работу. Усилия людей по созданию доверительных отношений можно рассматривать как инвестиции, возникают риски извлечения квазиренты в случае оппортунистического поведения при использовании общего социального капитала для личных целей.

Также необходимо отметить, что вертикальная интеграция может решить проблему квазиренты в рамках межфирменного взаимодействия, но увеличивает сложности координации внутри фирмы, в том числе возрастает проблема принципала-агента, т. е. проблема контроля собственников над менеджерами фирмы с точки зрения эффективности выполняемых функций.

Важную институциональную роль играет феномен доверия, при высоком уровне доверия и социального капитала возможны соблюдение долгосрочных контрактов и минимизации рисков оппортунистического поведения при отказе от жёстких инструментов гарантий.