У́зкий креди́тный кана́л (канал банковского кредита, кредитный канал денежно-кредитной политики в узком определении; англ. bank lending channel, narrow credit channel of monetary policy), последовательность причинно-следственных связей, объясняющих, как изменение процентной ставки центральным банком влияет на ликвидность банковского сектора и через неё – на кредитное предложение и экономическую деятельность, включая экономический рост и инфляцию. Канал является частью трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики.

В основе канала лежат 2 предположения: центральный банк, проводя операции на открытом рынке или меняя нормы обязательных резервов, может влиять на кредитное предложение банков; изменение кредитного предложения, в свою очередь, воздействует на совокупный спрос. Канал банковского кредита является дополнением к каналу процентной ставки.

Оригинальная концепция кредитного канала основана на «доктрине доступности кредита» (англ. credit availability doctrine), популярной в 1950-х гг. Автор доктрины – Р. Руса (1918–1993), занимавший после Второй мировой войны должности вице-президента Федерального резервного банка Нью-Йорка и заместителя министра финансов США. Согласно его идее, центральный банк влияет на доступность кредитного предложения для нефинансового сектора. В основе неценового управления кредитом лежат нормирование объёмов (рационирование) кредита (credit rationing) и эффект блокировки части активов банков (lock-in effect).

В условиях изменения стоимости пассивов банки способны удерживать процентную ставку на прежнем уровне, предпочитая ограничивать предложение кредита для отдельных категорий заёмщиков. Банки принимают во внимание статус клиентов, масштаб их деятельности, кредитоспособность и пр. Через операции на открытом рынке центральный банк меняет уровень ликвидности банковского сектора. В результате происходит переоценка стоимости портфеля долговых ценных бумаг в активах банков. Избегая отрицательной переоценки, банки вынуждены держать долговые ценные бумаги до момента их погашения, что приводит к блокировке их на балансе и невозможности высвобождения ресурсов для кредитов. Как нормирование, так и блокировка ведут к ограничению кредитного предложения. Хотя приверженцы доктрины не отрицали влияния процентного канала, они подчёркивали необходимость дополнения анализа трансмиссии денежно-кредитной политики кредитным каналом, который, на их взгляд, мог иметь более сильный эффект.

Первоначальная концепция кредитного канала дополнена рядом экономистов, включая У. Брейнарда (род. 1935) и Дж. Тобина из Йельского университета, К. Брюннера (1916–1989) из Университета Рочестера, А. Мельтцера (1928–2017) из Университета Карнеги – Меллона, Ф. Модильяни из Массачусетского технологического института. Экономисты ввели в описание канала несовершенства финансового сектора. В частности, облигации и кредиты, так же как банки и небанковские финансовые посредники, не могут замещать друг друга. Как следствие, заёмщики часто не имеют выбора способа финансирования своих расходов и вынуждены занимать на условиях, предлагаемых банками. У них нет возможности выпускать облигации или найти другого финансового посредника. Влиянию канала в наибольшей степени подвержены небольшие заёмщики и банки. Результатом накопления рыночной власти в руках банков является их специализация на обработке кредитной информации и лучшее понимание финансового положения заёмщика.

Основополагающей работой о канале считается совместная публикация Б. Бернанке, председателя Федеральной резервной системы США (ФРС США) в 2006–2014 гг. и солауреата Нобелевской премии по экономике в 2022 г., и профессора Принстонского университета А. Блиндера, заместителя председателя ФРС США в 1994–1996 гг., – «Кредит, деньги и совокупный спрос» (англ. Credit, money, and aggregate demand). Бернанке и Блиндер стали первыми, кто наравне с денежным предложением ввёл кредитное предложение в классическую кейнсианскую IS-LM модель (Bernanke. 1988). В результате спрос на кредит в макроэкономическом анализе стал не менее важен, чем спрос на деньги.

В модели Бернанке – Блиндера канал работает при выполнении двух условий. Во-первых, для некоторых заёмщиков кредиты и облигации не являются взаимно замещаемыми инструментами. Предположение нарушает теорему Модильяни – Миллера (стоимость чистых активов заёмщика не зависит от структуры пассивов и определяется только прибылью и рисками), поскольку невозможность арбитража между кредитами и облигациями ведёт к повышению стоимости заимствований. Во-вторых, изменяя уровень ликвидности банковского сектора (свободных «резервов»), центральный банк может влиять на кредитное предложение.

Управление ликвидностью происходит за счёт нормы обязательных резервов, т. е. обязательных отчислений от привлечённых банком средств. У банков отсутствует возможность своевременно и в полном объёме переключиться на другие источники финансирования, в меньшей степени подверженные влиянию обязательного резервирования. Заёмщики, зависящие от банковского кредита, либо временно лишаются доступа к нему, либо несут дополнительные издержки на альтернативное финансирование. И то и другое удорожает внешнее финансирование и снижает реальную деловую активность.

В отличие от многих каналов канал банковского кредита представлен ненаблюдаемыми переменными. Экономистам непросто идентифицировать его эффекты. Ранние количественные оценки канала в 1980-х гг. основывались на множественных регрессиях, где ликвидность банковского сектора была одной из причин изменения кредитного предложения. Кроме того, экономисты оценивали корреляции между банковским кредитом, безработицей, валовым внутренним продуктом и другими макроэкономическими переменными (Kashyap and Stein, 1994). В 2020-х гг. для оценки канала центральные банки в меньшей степени полагаются на макроэкономический анализ и в большей степени – на результаты опросов фирм и домохозяйств об условиях кредитного рынка (Ciccarelli. 2015). В целом исследователи находят, что при прочих равных условиях банковский кредит играет второстепенную роль. Наиболее выраженным эффектом канал обладает на особых рынках (например, на рынке ипотеки, где домохозяйства полностью зависят от банков). В результате канал не находит отражения в динамических стохастических моделях общего равновесия, разрабатываемых центральными банками (Boivin. 2010).

Постепенное изменение инструментария денежно-кредитной политики уменьшило интерес к каналу. В большинстве развитых экономик политика нулевых обязательных резервов в 1980-е гг. привела к отказу от их использования. Крупнейшие англосаксонские страны, включая Австралию, Великобританию, Канаду, США, а также Швеция полностью прекратили использовать обязательные резервы. Символические минимальные резервы (не более 1 %) поддерживают Европейский центральный банк, Банк Японии, Банк Кореи и др.

По состоянию на 2023 г. среди крупных центральных банков активной политики обязательных резервов придерживаются только Национальный банк Швейцарии, Резервный банк Индии, Банк России и Резервный банк Южной Африки. Кроме того, в 1990-е гг. центральные банки стали в большей степени полагаться на коридор процентных ставок на межбанковском рынке, нежели на операции по покупке или продаже ценных бумаг на открытом рынке. В результате перехода на инфляционное таргетирование произошёл отказ от количественных ориентиров денежной базы и её компонентов, что лишило канал актуальности. Вместо него основным каналом считается канал процентной ставки.