Конституцио́нная мона́рхия (парламентарная монархия, демократическая монархия, парламентская монархия, англ. constitutional monarchy), разновидность монархической формы государства, при которой государственное устройство определяется конституционным актом или набором правовых положений (узаконений, обычаев и судебных прецедентов) и ограничивает власть монарха представительными и судебными учреждениями. В отличие от ограниченной монархии (более широкое понятие) в конституционной монархии юридические ограничения власти монарха касаются не конкретных сословий, корпораций, провинций, вольных городов и т. д., а политического сообщества в целом. Первой конституционной монархией принято считать Англию (1688), первые монархии, получившие писаные конституции, – Речь Посполита (Польша, 1791) и Франция (1791). Во 2-й половине 19 в. стала наиболее распространённой формой правления в европейских странах. После Первой мировой войны в Европе произошло резкое сокращение числа конституционных монархий. Одновременно эта форма правления распространялась в неевропейских странах, не принадлежащих к западной культуре: вслед за Османской империей (1876) и Японией (1889) конституционными монархиями стали Таиланд, Ирак, Египет и ряд других государств. Во 2-й половине 20 в. за счёт перехода к республиканским формам правления вновь произошло сокращение числа конституционных монархий. Разновидностями конституционной монархии являются дуальная (дуалистическая) и парламентская. Ныне в мире преобладает парламентская форма, к ней на начало 2023 г. принадлежало 25 из 34 конституционных монархий.

Формирование конституционной монархии как формы государства

Политико-правовая история Англии (с 1707 – Великобритании) не позволяет однозначно провести разграничение между сословной и конституционной монархиями, в том числе потому, что перемены оставались не зафиксированными в правовых актах, складываясь как обыкновения. Так, вплоть до 20 в. британское законодательство не знало такого института, как кабинет министров, а регламенты и процедуры взаимоотношений между членами правительства существовали как обычаи и обыкновения.

Тем не менее принято считать, что решающим водоразделом между прежними формами правления и конституционной монархией является «Славная революция» 1688 г., в особенности такой подход укрепляется в «историографии вигов» (Т. Б. Маколей). В результате революции парламент, прежде всего палата общин, окончательно закрепляет своё положение как значимого центра власти, сопоставимого с королевской.

Правление Ганноверской династии, первые короли (Георг I, Георг II) из которой не владели английским и потому не могли, вопреки предшествующим обычаям, лично присутствовать и руководить совещаниями министров, привело к формированию кабинета министров во главе с первым министром (премьер-министр), достаточно автономным от короля и опирающимся на парламентское большинство. Эта политическая трансформация Великобритании привлекала тем большее внимание в других странах, что оказывалась противоположной по направленности политическим процессам, протекавшим в них в это же время, когда преобладающей становилась политика «просвещённого абсолютизма».

Английский опыт интенсивно обсуждается в Европе и расценивается как пример для подражания начиная с «Философических писем» Вольтера, но в особенности после публикации «О духе законов» Ш. Монтескьё. Для последнего политическое устройство Великобритании (наряду с Китаем) выступает одновременно инструментом критики существующих французских порядков и образцом, к которому было бы желательно приблизиться. Монтескьё прославляет английский опыт, критикуя при этом французский с консервативной точки зрения – как нарушение прав сословий и корпораций, прежде всего как посягательство на парламенты, во Франции бывшие также судебными инстанциями.

Интерпретация Монтескьё английской конституции, не соответствуя английским реалиям, оказала большое влияние на конституционное устройство США и французский конституционализм 18 в., а через это – на последующую традицию. В частности, Монтескьё сформулировал доктрину разделения властей (исполнительной, законодательной и судебной) как независимых друг от друга, что стало основанием как для 16-й статьи Декларации прав человека и гражданина (1789), так и для американской (1787) и французской (1791) конституций в утверждении положения о недопущении замещения должностей в органах исполнительной власти членами представительных собраний.

Сочетанием идей Монтескьё и Ж.-Ж. Руссо стала конституция Франции 1791 г., отдельные положения которой вотировались Учредительным собранием на протяжении двух лет (1789–1791). В её основу был положен принцип народного суверенитета, а ветви власти толковались как реализация этого суверенитета, в логике разделённого представительства (первоначально этот принцип закреплён в 3-й статье Декларации прав человека и гражданина, 1789). Соответственно, король теперь понимался как глава исполнительной власти, тогда как законодательная власть принадлежала Конвенту (однопалатному парламенту). Понимание суверенитета нашло своё отражение в перемене титула: вместо прежнего именования «король Франции и Наварры» был введён титул «король французов». Это титулование обозначало принятие или отвержение доктрины народного суверенитета. Так, ст. 1 сенатусконсульта от 28 флореаля XII г. (18 мая 1804) гласила: «Правительство республики поручается императору, который принимает титул императора французов». После Июльской революции 1830 г., окончательно свергнувшей династию Бурбонов и приведшей к власти её младшую ветвь, Орлеанов, Луи Филипп вновь принял титул «король французов», объявляя об этом в декларации перед обеими палатами (Дюги. 1908. С. 545). Аналогичным образом после переворота 1851 г. и установления Второй империи 2 декабря 1852 г. Луи Наполеон, принимая тронное имя Наполеона III, принял и титул дяди, именуясь отныне «императором французов». Напротив, после реставрации 1814 г. и повторной реставрации, вслед за «ста днями», в 1815 г. Людовик XVIII, отвергая доктрину народного суверенитета, вернул титул «короля Франции и Наварры», т. е. утвердил собственную власть не как производную от воли народа.

Французская революция сыграла решающую роль в становлении конституционной монархии и принципа конституционализма. В ходе её и вслед за Американской революцией понятие «конституция» начинает толковаться преимущественно в значении именно письменного юридического акта, вытесняя на периферию понимание конституции в политико-правовом смысле как способа правового устроения государственной власти посредством как отдельных правовых актов, более или менее кодифицированных, так и обычаев и обыкновений.

С формальной точки зрения первой европейской монархией, получившей писаную конституцию, была Речь Посполита: Четырёхлетний сейм принял основополагающий акт 3 мая 1791 г. Однако по причине глубокого внешне- и внутриполитического кризиса в Польше тех лет, завершившегося в 1795 г. прекращением государственного существования, польский конституционный акт не оказал сопоставимого с французским влияния.

Конституция Франции 1791 г., устанавливавшая конституционную монархию на основании принципа народного суверенитета, просуществовала лишь до 21 сентября 1792 г., когда Людовик XVI был официально детронизирован и во Франции провозглашена республика. Однако эта конституция оказала существенное влияние на целый ряд других монархических конституций до середины второго десятилетия 19 в. К числу зависящих от неё принадлежат Испанская конституция 1812 г. («Кадисская»), конституции Норвегии (1814) и Португалии (1822), отчасти её воздействие заметно и в конституции Бельгии (1831).

Провозглашение наполеоновской империи (1804) и последовавшая политическая перекройка Европы в ходе войн 1805–1811 гг. вызвали появление целого ряда конституционных актов, ориентирующихся на наполеоновский образец, с исключительным преобладанием монархической власти, но допущением представительных органов уже общенационального, а не сословного типа. Наполеоновский образец сказался на конституционном устройстве ряда немецких второстепенных государств времён Рейнского союза (1806–1813), а также Великого герцогства Варшавского.

Октроированные и конституционные монархии после наполеоновских войн

Поражение Наполеона открыло новую эпоху в истории конституционных монархий. Реставрация Бурбонов сопровождалась провозглашением Конституционной хартии (1814). Фактически Людовик XVIII подписал без значительных изменений текст, предложенный ему французскими парламентариями, однако внёс две принципиальные поправки: во-первых, изменил заглавие, отвергнув предложенное Сенатом именование конституции («хартия» отсылала к старым королевским пожалованиям), во-вторых, снял из текста все отсылки или места, которые могли толковаться как соглашение. Итоговый текст предстаёт как односторонний королевский акт, исходящий лишь из его власти как суверена. Об этом говорит и его тронное имя, утверждающее непрерывность правления Бурбонов, – не возведение его на престол в 1814 г., а восстановление законной власти.

Хартия послужила образцом для целого ряда последующих конституций – прежде всего череды конституций южно-немецких государств (1818–1819), конституции Царства Польского (1815), конституции Нидерландов (1815), Альбертинского статута королевства Сардиния (Statuto Albertino, 1848, значимого в особенности потому, что в дальнейшем он стал конституцией королевства Италия), испанского Королевского статута 1834 г., отчасти Австрийского основного закона об имперском представительстве (1861). Для этого типа конституций были характерны утверждение монархического суверенитета, сохранение за монархом доминирующего положения в устройстве власти, права самостоятельного выбора министров, высокого выборного ценза, наделявшего избирательным правом лишь несколько процентов от общего числа взрослых граждан мужского пола. Для самой Хартии характерно, что она не выделялась из числа других законов, т. е. порядок её изменения не отличался юридически от изменения других законов, и уже в царствование Людовика XVIII через палаты было проведено несколько изменений в тексте Хартии.

Изменения в тексте Хартии, которые Карл X пытался провести в 1830 г. и которые вызвали Июльскую революцию во Франции, опирались на принципы монархического суверенитета и на её характер как документа, не посягающего на природу королевской власти. Конституционным итогом «трёх славных дней» стала составленная депутатами и затем переданная на подписание новому королю Хартия 1830 г., утверждавшая конституцию как акт соглашения между монархом и парламентом, в два раза расширившая число избирателей и обязывавшая монарха хранить верность конституции.

Для последующих монархических конституций большое значение имела конституция Бельгии (1831), получившей в том же году признание своей независимости после непродолжительной бельгийско-нидерландской войны (королевство Нидерланды было образовано в 1815 объединением бывших Австрийских Нидерландов с Соединёнными провинциями, бывший наследный штатгальтер Провинций был провозглашён королём). Бельгийская конституция устанавливала, что источником власти является нация, власть короля носит делегированный характер. Права парламента в отношении как финансов, так и армии и международных отношений были существенно расширены по сравнению с существующими к этому времени монархическими конституциями, власть монарха перестала быть доминирующей, но оставалась значимой. Кроме того, в отличие от текстов, ориентированных на Хартию, бельгийская конституция содержала (по образцу конституций Французской революции 1789) обширную декларацию прав граждан. Эта конституция становится предметом устремлений целого ряда конституционных движений последующих десятилетий, в том числе в Германии в 1848–1849 гг., а в последующем она отразилась и на конституционном устройстве Третьей республики во Франции (1875).

К 1870-м гг. бо́льшая часть действовавших в это время конституционных актов в европейских монархиях (подавляющее большинство – конституции немецких государств) носили октроированный (дарованный монархом) характер. Союзной монархической конституцией стала конституция Германской империи (1871) как результат соглашения немецких государств, сохраняющих собственное конституционное устройство.

Таким образом, в 19 в. сложились следующие основные типы конституционных актов в Европе:

1. Октроированный акт (хартия) – конституционный акт, носящий характер предоставления прав подданным со стороны верховной власти и её самоограничения, например, в порядке принятия законодательных актов, прежде всего бюджета. При этом хартии по общему правилу устанавливали круг вопросов, изъятых из сферы парламентского контроля, прописывали возможность издания в тех или иных случаях законодательных актов помимо парламента (с последующим утверждением им), вопросы войны и мира оставались прерогативой монарха.

2. Конституция в узком смысле слова – конституционный акт, утверждающий народ как источник власти (принцип народного суверенитета).

3. Союзная конституция – конституционный акт, образующий государство как результат соглашения (союза) входящих в него государств.

Конституционные монархии 2-й половины 19 в. Первые нехристианские конституционные монархии

На протяжении 1814–1848 гг. основные конфликты вокруг конституционной монархии возникали прежде всего по поводу самого принципа конституционного ограничения власти монарха и, во вторую очередь, в связи с вопросом о расширении числа избирателей. Революция во Франции 1848 г. и приход в её итоге к власти Луи Бонапарта, в декабре 1852 г. в результате плебисцита провозглашённого императором Наполеоном III, изменил ситуацию. Теперь для демократов всеобщее избирательное право, которого они требовали на протяжении предыдущих десятилетий и которое считали фактически неизбежно ведущим к демократии, стало проблематичным. Наполеон III в противостоянии с парламентом, проведшим реформу избирательного права, ограничивающую число избирателей, установил монархическое правление именно на основе всеобщей подачи голосов и неоднократно прибегал к плебисцитам для подтверждения и укрепления своей власти. Для части европейских консервативных кругов, противостоящих либеральным партиям, всеобщее избирательное право открылось как возможность удержания, а в каких-то вариантах и укрепления собственной власти. В итоге всеобщее избирательное право было принято с момента основания в Германской империи (1871, фактически унаследовано от Северогерманского союза, поскольку с 1867 было прописано в конституции этой федерации) и Австро-Венгрии (с 1867 цензовое, с 1907 всеобщее). Политическая конструкция Германской империи не только предоставляла парламенту (и, в частности, нижней его палате, избираемой всеобщим голосованием, – рейхстагу) весьма ограниченные права влиять на государственную политику, но и сохраняла прежнюю цензовую систему выборов в парламент Пруссии, являвшейся гегемоном немецкой политики. Например, политически невозможным во времена Второго рейха было замещение должности рейхсканцлера без положения прусского премьер-министра (нем. Ministerpräsident), а тем самым оказывалось необходимым иметь большинство не только в рейхстаге, но также и в прусском ландтаге с совершенно другим составом палаты.

Перемена, произведённая событиями 1848 г. и ближайших последующих лет («весна народов»), состояла в образовании нового консенсуса: конституционная форма правления практически не подвергалась политически влиятельной критике, а предметом противостояния оказывались вопросы широты избирательного права (в том числе предоставления права голоса женщинам), устройства избирательной системы (мажоритарной или пропорциональной, которая виделась как способ избежать диктатуры большинства), а главное – объёма полномочий представительного органа власти.

К середине 1870-х гг. принцип конституционного устройства государства стал общеевропейским, а к концу 19 в. в Европе оставалось лишь два государства, не имевших конституционного акта (за исключением Великобритании), – Российская империя и Черногория. Универсальная признанность конституционного принципа проявилась и в том, что власти Российской империи разработали и утвердили конституционный акт Болгарского княжества, получившего государственное существование по итогам русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Конституционно-монархическое устройство с 1870-х гг. охватывает и страны незападной (нехристианской) культуры: в 1876 г. была провозглашена конституция в Османской империи («Конституция Мидхата»). Фактически в значительной части она не была введена в действие, а уже в 1878 г. была приостановлена введением чрезвычайного положения и роспуском парламента. Приостановка продолжалась до 1908 г., революции «младотурков», происходившей под лозунгом восстановления действия конституции. В 1889 г. конституционное устройство получила Япония («Конституция Мэйдзи»), основными источниками правового акта послужили Конституционная хартия Пруссии, а также конституционные акты других немецких монархий. И османская, и японская конституции, как и их европейские предшественницы, носят характер октроированных конституционных актов (хартий).

Конституционные монархии после Первой мировой войны

По состоянию на начало Первой мировой войны подавляющее большинство европейских государств были конституционными монархиями в широком смысле слова (т. е. вне разграничения на октроированные и принятые учредительным собранием или на референдуме). Двумя исключениями являлись Французская республика (Третья, 1870–1940) и Швейцарская федерация.

Итоги Первой мировой войны продемонстрировали очевидный сдвиг принципа государственного устройства. Не только образовавшиеся новые, до войны не существовавшие государства (Польша, Чехословакия, Литва, Латвия, Эстония), но и целый ряд государств, прямо или в значительной степени преемственных по отношению к проигравшим державам или державам, выбывшим из войны до её окончания в ноябре 1918 г. (Австрия, Германия, Россия), приняли республиканскую форму правления. Османская империя в формальном смысле осталась конституционной монархией, однако уже 29 октября 1923 г. была провозглашена Турецкая республика. Монархическая форма правления удержалась у держав-победительниц (Бельгия, Великобритания, Италия, Румыния, Япония), из проигравших держав – только в Болгарии, а также конституционно-монархический образ правления был установлен в новообразованном Королевстве сербов, хорват и словенцев.

Различие доминирующих принципов государственного устройства (республиканской и конституционно-монархической формы правления) становится очевидным при сравнении послевоенной ситуации в Европе в 1918–1923 гг. с возникновением там новых политических образований в период от Венского конгресса (1815) вплоть до начала Первой мировой войны. За это время возникли путём объединения или отделения следующие государства: Бельгия (1831), Греция (1832), Италия (1859–1861), Германия (1871), Румыния (1859/1877), Сербия (1878), Болгария (1878/1908), Норвегия (1905). Во всех этих случаях новое политическое образование получало конституционно-монархическую форму, в том числе как способ включения в уже существующую европейскую правовую систему. Франция (Третья республика) выступала с 1870 г. как исключение, с которым мирились как с найденной относительно стабильной формой государственного существования, пришедшей на смену регулярным переменам форм правления с 1789 г., отзывавшимся более или менее масштабными общеевропейскими последствиями.

После Первой мировой войны республиканское политическое устройство выступало в качестве новой нормы, но принцип народного суверенитета стал практически универсальным. Для ядра русской Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы) принцип народного суверенитета представлялся настолько самоочевидным в ситуации первой русской революции, что само издание новой редакции Основных законов Российской империи (1906) до открытия Государственной думы осмыслялось как нарушение прав, а 1-я Дума (1906) рассматривалась как готовая конституироваться в Учредительное собрание (по аналогии с Французской революцией 1789). Спор о существовании или отсутствии в Российской империи после 1906 г. конституции, в том числе отказ после 1905 г. Николая II употреблять понятие «конституция», упирался в различие трактовок: в глазах верховной власти изданные акты (манифест 17 октября 1905 г., Основные законы 1906 г.) носили октроированный характер. Они оставляли государя источником всякой власти, в том числе за ним сохранялось право отменить существующие Основные законы или внести в них те или иные изменения (что и было сделано 3(16) июня 1907 – изменено выборное законодательство).

Для большей части 20 в. споры о пределах монархической власти и конституционном правлении перестали быть актуальными, поскольку на передний план вышло противостояние им со стороны либерального порядка с левыми и правыми альтернативами ему, завершившееся к концу 20 в. достижением либерально-демократического порядка как нормативного. Первые десятилетия 21 в. обнаруживают кризис этого порядка и границы его глобального распространения, но монархическое правление не выступает как значимая альтернатива даже в тех государствах, где данная форма правления сохранилась.