Неме́цкая истори́ческая шко́ла, направление в политической экономии, развившееся во 2-й половине 19 в. в Германии. Предшественником немецкой исторической школы был Фридрих Лист, опиравшийся на исторические аргументы для обоснования протекционистской торгово-промышленной политики и критиковавший классическую политическую экономию за космополитизм, примат эгоистических интересов и меновых ценностей. В 1840–1860-х гг. в разных университетских городах раздробленной Германии необходимость исторического метода в политэкономии провозглашали В. Рошер, Б. Гильдебранд и К. Книс. Эти экономисты не были связаны между собой и по-разному понимали исторический метод, но были отнесены к представителям «старой» немецкой исторической школы после того, как в объединённой Германии возникла «новая», или «молодая», немецкая историческая школа с признанным лидером в лице Г. фон Шмоллера и организационными центрами в виде съездов профессоров-экономистов (с 1872) и «Союза социальной политики» (с 1873). Из «старой» немецкой исторической школы к «новой» был наиболее близок Книс – учением о тройственности мотивов хозяйственной деятельности (эгоистические, общественно-принудительные, благотворительные), – способствовавший оформлению немецкой исторической школы не только как исторического, но и этического направления в политэкономии. Рошер прослеживал исторические изменения экономических категорий (цена, рента, зарплата, производительность труда, роскошь и т. д.); Гильдебранд предложил эволюционную схему экономических стадий цивилизации от натурального хозяйства к денежному и далее к кредитному хозяйству. Акцентируя историческую относительность экономических институтов, доктрин и мер экономической политики, Книс, а затем и Шмоллер критиковали классическую политэкономию за абстрактность и перпетуализм (от лат. perpetuus – вечный) в формулировке вневременны́х «естественных» экономических законов, игнорирование историко-географического и национально-психологического своеобразия, укоренённых в праве и культуре черт народного этоса различных стран. Шмоллер отрицал также «экономический детерминизм» марксизма и другие версии детерминизма в описании исторического процесса. Настаивая на нормативном характере политэкономии и неотделимости её от других общественных наук, Шмоллер считал, что скрупулёзная фактография экономической жизни с привлечением массива статистических данных и исследование этических предпочтений хозяйственной деятельности должны послужить обоснованию социальных реформ, проводимых сверху сильным государством. От своих учеников Шмоллер требовал историко-хозяйственных монографий, освещающих характерные черты экономического быта различных стран, от Древней Греции и Византии до Англии и Германии периода индустриализации, а также раскрывающих историческую изменчивость сословий, классов, форм торговли и промышленности. Отвергая предпосылку о константе «естественного порядка» в народном хозяйстве, Шмоллер выступил за переоценку меркантилизма как политики, соответствовавшей хозяйственным потребностям формировавшихся национальных государств, и обосновывал активное государственное вмешательство в новых исторических условиях обострения «рабочего вопроса» и международной конкурентной борьбы за рынки. За взгляды на государство как на инструмент социальной политики, направленной на смягчение экономического неравенства, Шмоллер и его последователи [Л. Брентано, А. Гельд (1844–1880), Г. Ф. Кнапп (1842–1926) и др.] были прозваны катедер-социалистами («кафедральными»). Катедер-социалисты позиционировали себя как сторонники реформистской средней линии между экономическим либерализмом манчестерской школы и революционным радикализмом социал-демократии.

В 1880-х гг. Г. фон Шмоллер вступил в острый «спор о методах» с К. Менгером, основателем австрийской школы, противником приоритета народно-хозяйственного целого над индивидуальными интересами и сторонником абстрагирования экономического анализа от других общественного наук и от иных мотивов человеческого поведения, кроме преследования личной выгоды. Задетый нападками Менгера на антитеоретические и реформаторские установки немецкой исторической школы, Шмоллер добился недопущения сторонников австрийской школы на кафедры в германских университетах, вследствие чего Германия не была затронута маржинальной революцией.

В 1890-х гг. внутри немецкой исторической школы появились тенденции к преодолению ограниченности сугубо фактографического подхода; К. Бюхер обосновал новую эволюционную схему стадий развития хозяйства и ступеней развития капитала. В начале 20 в. новое поколение немецкой исторической школы выдвинуло таких теоретиков, как М. Вебер, В. Зомбарт и А. Шпитгоф (1873–1957); их иногда относят к «новейшей», или «юной», немецкой исторической школе (youngest historical school, по определению Й. Шумпетера). Вебер и Зомбарт предложили развёрнутые концепции генезиса капиталистического этоса («духа капитализма») в Западной Европе; Зомбарт и Шпитгоф занимались исследованием циклических колебаний, содействовав разработке теории капиталистической конъюнктуры. Отличавшая Зомбарта склонность к аффектации и резонёрству позднее привела его к апологии власти национал-социалистической партии, что отрицательно сказалось на репутации школы.

Немецкая историческая школа сыграла важную роль в формировании экономической истории как отдельной научной дисциплины и пользовалась значительным влиянием и за пределами Германии, особенно в России. Первым российским пропагандистом идей немецкой исторической школы был И. К. Бабст, его ученик А. К. Корсак первым осуществил систематическое сравнение эволюции промышленности в Западной Европе и России. Хотя никто из российских экономистов не разделял крайностей немецкой исторической школы в части отрицания дедуктивной политэкономии, многие из них были согласны с этическими акцентами немецкой исторической школы, её призывами к междисциплинарности и опоре на статистику. Немецкая историческая школа оказала воздействие на формирование в 1880–1890-х гг. российской школы финансового права [В. А. Лебедев (1833–1909), И. И. Янжул, И. Х. Озеров]. И. И. Иванюков и А. И. Чупров сочетали катедер-социализм с экономическим народничеством; испытали влияние немецкой исторической школы и сторонники «легального марксизма». Прямым российским последователем немецкой исторической школы был И. М. Кулишер.