Ги́ппиус Зинаи́да Никола́евна [8(20).11.1869, Белёв, Тульская губерния, ныне Тульская область – 9.9.1945, Париж; похоронена на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа], русская поэтесса, прозаик, драматург, критик и публицист, литературно-общественный деятель.

Биографические сведения

Родилась в семье обрусевшего немца Николая Романовича Гиппиуса (1843–1881) – юриста, сотрудника Белёвского суда и Анастасии Васильевны Гиппиус (урождённой Степановой, 1849–1903). Обучалась преимущественно дома. С детских лет писала стихи. После смерти отца, в 1882 г. вместе с матерью и сёстрами Анной, Натальей и Татьяной переехала в Москву, в 1885 г. – в Тифлис (ныне Тбилиси). В 1888 г. на даче в Боржоми З. Гиппиус познакомилась с Д. С. Мережковским (поженились в 1889).

Первая публикация стихотворений состоялась в 1888 г. в журнале «Северный вестник», первая публикация прозы – в 1890 г. в журнале «Вестник Европы» (рассказ «Простая жизнь»). В 1889–1913 гг. Гиппиус и Мережковский жили в Санкт-Петербурге в доме Мурузи, где открыли литературный салон, ставший одним из главных центров литературной и интеллектуальной жизни столицы.

Большое значение для русской культуры начала 20 в. имела общественная деятельность Гиппиус: ею и Мережковским были организованы Религиозно-философские собрания (1901–1903), задача которых состояла в выстраивании диалога между интеллигенцией и церковью. Гиппиус выступила одним из инициаторов создания и активным сотрудником журнала «Новый путь», издававшегося в Санкт-Петербурге в 1902–1904 гг.

Лев Бакст. Портрет Зинаиды Николаевны Гиппиус. 1906.Лев Бакст. Портрет Зинаиды Николаевны Гиппиус. 1906.В период первой русской революции 1905–1907 гг. Гиппиус и Мережковский уехали в Париж (жили там в 1906–1908), в последующие годы совершили ещё несколько поездок в Европу. Февральскую революцию 1917 г. Гиппиус встретила с энтузиазмом, Октябрьскую революцию 1917 г. категорически не приняла и до конца своей жизни оставалась противницей большевистского режима.

24 декабря 1919 г. Гиппиус и Мережковский (вместе с Д. В. Философовым и В. А. Злобиным) выехали в Гомель, в начале 1920 г. нелегально перешли русско-польскую границу, некоторое время жили в Варшаве. В октябре того же года, разочаровавшись в политике Польши, которая подписала перемирие в советско-польской войне 1920 г., Гиппиус, Мережковский и Злобин переехали в Париж. В 1927 г. Гиппиус совместно с Мережковским основала там литературно-философское общество «Зелёная лампа», сыгравшее важную роль в интеллектуальной жизни эмигрантов первой волны.

В 1930-х гг. около трёх лет супруги прожили в Италии.

Российский период творчества

Проза

Гиппиус принадлежит к числу художников-мыслителей; её философские идеи нашли отражение как в прозе, так и в поэзии и драматургии.

Гиппиус с Мережковским развивали идеи в духе т. н. Третьего Завета – концепции обновления христианства. Постулаты «Третьего Завета» провозглашали наступление нового этапа религиозной жизни, предполагавшего сочетание «любви» и «свободы», синтез «земного» и «небесного», духа и плоти. Представление о Боге как высшем благом начале при этом оставалось краеугольным камнем концепции, так же как и заповедь любви.

В первых романах Гиппиус «Без талисмана» (1896) и «Победители» (1898) жизнь без Бога трактуется как бессмысленная, бесцельная и безнравственная. Название первого романа глубоко символично: жизнь «без талисмана», т. е. без веры, приводит к моральному краху. Герои романа «Победители» (1898) также лишены веры, поэтому их жизнь превращается в бессмысленную суету. Название романа – ироническое: победителей среди действующих лиц нет, Гиппиус последовательно развенчивает жизненную позицию каждого из основных персонажей. Первые романы Гиппиус иллюстрируют важную особенность её художественного метода: утверждение идей через отрицание, «доказательство от противного». Этот метод реализуется и в последующих романах – «Чёртова кукла» (1911) и «Роман-царевич» (1913), которые должны были войти в состав трилогии (вторая часть – роман «Очарование истины» – сохранилась лишь в набросках). В романе «Сумерки духа» (1900) исследована психология любви, этапы развития любовного чувства. Романная поэтика Гиппиус во многом близка Ф. М. Достоевскому: художественное пространство нередко является полем для выражения и столкновения различных идейных позиций.

В произведениях, составивших первые книги рассказов Гиппиус «Новые люди» (1896) и «Зеркала» (1898), нашли отражение идеологические установки «Третьего Завета» («Луна»); острая социальная проблематика («Простая жизнь»); размышления о человеческой личности и тема противопоставления «живых» и «мёртвых», непосредственно связанная с толстовской традицией («Живые и мёртвые», другое название – «Среди мёртвых»; «петербургская новелла» «Златоцвет»).

Малая проза Гиппиус последующих лет составила «Третью книгу рассказов» (1902), сборники «Алый меч» (1906), «Чёрное по белому» (1908), «Лунные муравьи» (1912). Среди центральных тем рассказов – поиск истинного духовного пути и подлинной любви к Богу («Святая плоть», «Светлое озеро», «Сокатил», «Он – белый»), изучение психологических парадоксов в восприятии личностью себя и мира («Вне времени», «Тварь», «Подслушанные слова»), хрупкость и неустойчивость внутренней организации человека вообще и человека переломной эпохи в частности («Лунные муравьи», «Дверь»), «лики» любви и формы любовных переживаний («Небесные слова», «Женское»). Для художественного сознания Гиппиус характерно соединение напряжённых размышлений о человеческой природе и острого социального пафоса, что особенно заметно в сборнике «Лунные муравьи» (1912) и, в частности, во входящем в этот сборник одноимённом рассказе. Лунные муравьи – фантастический символ, подсказанный главному герою рассказа романом Г. Уэллса «Первые люди на Луне» (1901): обитатели Луны предстают в виде «враждебных громадных муравьёв», но «эти муравьи – необыкновенно слабы и хрупки. Чуть тронешь – веточкой, пальцем, – он уж подвернулся и готов <…> Вот в этаких муравьёв и начали тихо превращаться люди» (Гиппиус. Т. 4. 2001. С. 14). Идея отсутствия фундаментальных оснований внутренней жизни человека развивается в других рассказах сборника: «Дверь», «Подслушанные слова», «Женское».

Существенное место в дооктябрьском творчестве Гиппиус занимает эстетическая проблематика (которая не утрачивает своего значения и в последующий период), центром которой во многих случаях выступает музыка. З. Н. Гиппиус, как и Андрей Белый (вслед за А. Шопенгауэром и Ф. Ницше), подчёркивала особое положение музыки в системе видов искусств, понимала музыку как высшее эстетическое начало бытия, путь соприкосновения с иррациональным (роман «Сумерки духа»; рассказы «Луна», «Вне времени»). Этот круг размышлений продолжился в эмигрантском творчестве Гиппиус: «Давид» (1934), «Перламутровая трость» (1933).

Поэзия

Гиппиус принадлежит к числу наиболее значительных представителей символизма в русской литературе. Поэтическое творчество дооктябрьского периода представлено книгами «Собрание стихов. 1889–1903» (1904), «Собрание стихов. Книга вторая» (1910), «Последние стихи. 1914–1918» (1918) и сборником «Стихи. Дневник 1911–1921» (1922), в который вошли главным образом стихотворения доэмигрантских лет, но также и некоторые стихотворения начала заграничного периода (раздел «Там и здесь»). Свои стихотворения Гиппиус писала, как правило, от мужского имени. В статье «Необходимое о стихах» поэтесса размышляла о том, что поэзия всегда представляет собой молитву (Гиппиус. Т. 2. 2001. С. 445–446). В её стихотворениях исключительную значимость получают религиозно-философские и нравственные проблемы, находят отражение те же темы, что и в малой прозе: поиск истинной любви, размышления о её сущности и божественной природе («Если», «Любовь – одна», «Двое»), обретение пути к Богу [«Баллада», «Христианин (По Ефр. Сирину)», «О вере», «Оправдание», «Свобода»]. В поэзии нашла отражение система нравственных установок Гиппиус, сформулированная в духе идей «Третьего Завета», в том числе её собственные, отличные от канонических, представления о том, что такое грех (стихотворения «Стариковы речи», «Что есть грех?»).

В стихотворениях раннего периода Гиппиус отдала дань «декадентской» тематике, по-своему интерпретируя культивируемую поэтами эпохи fin du siècle тему взаимосвязи инфернального и эстетического («Цветы ночи», «Иди за мной», «Отрада», «Осень»). Влиянием декадентской поэтики обусловлено также звучание темы сопряжённости красоты и зла (стихотворение «Цветы ночи», название которого отсылает к знаменитому циклу Ш. Бодлера «Цветы зла»).

Среди наиболее значимых сквозных тем поэзии Гиппиус от ранних лет до позднейших – тема Родины. В стихотворениях «Поэту родины», «Всё моё» и др. З. Н. Гиппиус в своём ощущении родины близка М. Ю. Лермонтову: даже самые, на первый взгляд, незначительные детали народного быта становятся объектом восхищения и любования. События Первой мировой войны 1914–1918 гг. нашли трагическое отражение в её стихотворениях: «Тише», «Адонаи», «Петроград», «Всё она» и др.

В поэзии революционных и последующих лет выражено глубочайшее неприятие свершившихся исторических перемен. Октябрьская революция 1917 г. предстаёт в стихотворениях Гиппиус постыдным событием в истории страны («Сейчас», «14 декабря 17 года»), преступным насилием над волей народа [«Осенью (Сгон на революцию)» и др.], погрузившим Россию в смерть («Мосты», «Так есть») и грех («Имя»). Но в поэзии Гиппиус находит отражение и вера в грядущее спасение («Нет!»).

Драматургия

Значительную роль в дооктябрьском наследии Гиппиус играет драматургия, отличающаяся содержательной и стилистической разноплановостью. В первой пьесе «Святая кровь» (1900) Гиппиус, отталкиваясь от сюжетной и идейной канвы музыкальной драмы Р. Вагнера «Парсифаль» (1882), выразила собственное понимание истинной христианской веры в духе «Третьего Завета», предполагающей следование не «человеческой» морали, а божественным установлениям. Кроме того, вопрос о правомерности кровопролития ради высшего блага неизбежно проецировался на предреволюционную современность. Во второй драме «Нет и да (Грубые сцены)» (1906) сохраняется баланс разноуровневых смысловых векторов: бытийного (поднимаются вопросы о том, имеет ли смысл человеческая жизнь в абсурдном мире) и психологического (переживание измены и внезапной потери близкого человека). Социальные смыслы выходят на первый план в следующей драме «Маков цвет» (1907, совместно с Д. С. Мережковским и Д. В. Философовым), отразившей период первой русской революции 1905–1907 гг.: показано конфликтное расхождение между представителями старшего и младшего поколений, обусловленное принципиально различной системой ценностей, при этом никто из героев не становится носителем положительной конструктивной программы. Тема противостояния «отцов» и «детей» продолжена в пьесе «Зелёное кольцо» (1916), в которой молодое поколение ищет формы преодоления «косности» прежнего устройства семьи и общества. Братство «Зелёного кольца», основанное на глубоком родстве взглядов и интересов, становится той формой, которую молодёжь воспринимает как истинную и гармоничную, противостоящую всему устаревшему и болезненному.

Публицистика

С 1890-х гг. Гиппиус активно выступала как литературный критик и публицист. Её статьи появлялись на страницах журналов «Новый путь», «Мир искусства», «Золотое руно», «Весы», «Русская мысль», «Образование» и др. Гиппиус часто подписывала свои статьи мужскими псевдонимами: Антон Крайний, Антон Кирша, Л. Денисов, Товарищ Герман, Лев Пущин, Никита Вечер, Роман Аренский, Х и др. В 1908 г. опубликован сборник её избранных статей «Литературный дневник (1899–1907)». Гиппиус-критик занимала намеренно резкую позицию в оценке литературных явлений (что подчёркнуто выбором псевдонима Антон Крайний). Её система интерпретаций базировалась на символистской художественной платформе. Негативно высказывалась о декадентстве (статьи «Декадентство и общественность», «Человек и болото», «Два зверя» и др.), хотя и признавала, что «даже в течении "декадентском" 95–900-х годов брезжило нечто положительное. Декадентство было подполье, но из него предчувствовался выход. В подполье, может быть, нужно спуститься, пройти и выйти» (Гиппиус. Т. 7. 2003. С. 157).

Внимание Гиппиус привлекали литераторы разнообразных художественных ориентиров: как символисты (Ф. Сологуб, Н. М. Минский, Андрей Белый и др.), так и представители условных «реалистической» и «неореалистической» линий в литературе начала 20 в. (М. Горький, Л. Н. Андреев, С. Н. Сергеев-Ценский, Б. К. Зайцев и др.). Поддержала выход первого сборника стихотворений А. А. Блока (статья «Стихи о Прекрасной Даме», 1904), хотя и сочла, что книга «соткана из слишком лёгкой паутины» (Гиппиус. Т. 7. 2003. С. 227); отзывалась о В. Я. Брюсове как о поэте абсолютной внутренней гармонии – «это гармония его собственного "я", всех точек этого "я" между собой» (статья «Свой. Валерий Брюсов, человек-поэт», 1910; Гиппиус. Т. 7. 2003. С. 342), при этом о прозе Брюсова говорила как об «искусной», но лишённой «пленительности» (статья «Проза поэта», 1907; Гиппиус. Т. 7. 2003. С. 150). Гиппиус-критик уделяла внимание вопросам театрального искусства и, в частности, критически высказывалась о пьесах А. П. Чехова на сцене Московского Художественного театра («Слово о театре», 1903; «Вишнёвые сады», 1904), полагая, что стремление к максимальному жизнеподобию на сцене – это губительный путь.

Эмигрантский период творчества

Прозаическое наследие периода эмиграции представлено рассказами, повестью «Чужая любовь» (1929) и незавершённым романом «Мемуары Мартынова» (отдельные главы публиковались в виде рассказов в конце 1920-х – начале 1930-х гг.), воспоминаниями, дневниками, критикой и публицистикой.

В психологической прозе Гиппиус сюжет порой уходит на второй план или вовсе нивелируется, событийный ряд не прочерчен или намечен пунктирно. В ряде случаев действует логика «антисобытия», т. е. предполагаемый поворот сюжета остаётся не реализован (например, в рассказе «Кольцо молчания», 1924: планируемое сватовство главного героя так и не состоялось). Акцентируется не событийный ряд, а предельно субъективные переживания. Художественному исследованию подвергается чувство как таковое (рассказы «Пёстрый платочек», 1923; «Кольцо молчания», 1924): оно находит отражение в деталях, в воспоминаниях о мелочах. Категория памяти в прозе Гиппиус периода эмиграции обретает важнейшее значение. Существенное внимание уделено передаче ощущений – визуальных (цвет, свет), звуковых, обонятельных, тактильных, представленных часто в их сплетении. В стремлении запечатлеть резко индивидуальную картину мира, очерченную разноприродными впечатлениями в их эстетизированном восприятии, Гиппиус близка писателям-современникам, творчество которых соотносится с модернистской художественной системой (в особенности прозе И. А. Бунина). Некоторые стилевые черты (лейтмотивный принцип, элементы монтажной композиции, гиперметафоричность, редукция сюжета) связывают художественное сознание Гиппиус с орнаментализмом, основы которого были заложены в творчестве Андрея Белого.

Размышления о природе любовного чувства и «ликах» любви отразились в рассказах, которые Гиппиус создавала в качестве глав романа «Мемуары Мартынова». Среди важнейших ракурсов – темы любви и соблазна, любви и игры, любви и рассудка. Писательница размышляла о фазах переживания любовного чувства и его психологических парадоксах, сталкивала мужское и женское его понимание. Эти аспекты осмысливаются одновременно в полярных ракурсах: трагическом и ироническом. Важная содержательная и стилевая особенность «Мемуаров Мартынова» – подчёркнутая ориентация на предшествующие литературные образцы: романы «Красное и чёрное» Стендаля, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, роман в стихах «Евгений Онегин» А. С. Пушкина.

Поздняя проза Гиппиус посвящена как эмигрантской жизни (рассказы «Японочка», 1932; «Я простил», 1934; «Голубые глаза», 1934; «Ради Машечки», 1935), так и новой советской действительности. Социальный вектор рассказов часто реализуется в столкновении этих миров [«Прошу вас…», 1932; «Приехала (с натуры)», 1936], а также в конфликтном сопоставлении прошлого и настоящего («Деньги», 1933; «Барышня и девчонки», 1934).

Мемуаристика Гиппиус периода эмиграции представлена прежде всего книгой «Живые лица» (1925) из шести очерков («Мой лунный друг. О Блоке», 1923; «Одержимый. О Брюсове», 1923; «Маленький Анин домик. Вырубова», 1923; «Задумчивый странник. О Розанове», 1923; «Отрывочное. О Сологубе», 1924; «Благоухание седин. О многих», 1924), заметками о современниках – И. А. Бунине, В. Д. Набокове, К. Д. Бальмонте, С. А. Есенине, А. И. Введенском, Л. С. Баксте и др., книгой «Дмитрий Мережковский» (не завершена). В мемуарных записях Гиппиус не претендовала на объективность и стремилась выразить глубоко индивидуальное впечатление от общения с современниками, определив главную черту, стержень личности того, о ком она размышляла, ядро его характера – таким, каким оно ей виделось.

Поэтическое наследие эмигрантского периода включает сборники «Походные песни» (1920, издан под псевдонимом Антон Кирша), «Сияния» (1938), поэму «Последний круг (И новый Дант в аду)» (не завершена), а также стихотворения, не включённые в состав поэтических книг. Среди ключевых тем – родина и её судьба: образный мир стихотворений пронизан болью («Родине», «За что?», «Рыдательное» и др.) и страстной надеждой на спасение России («Неотступное», «Господи, дай увидеть!», «Петербург», «В новой»). Острый социальный пафос творчества Гиппиус нашёл отражение в иронических размышлениях о большевистском строе: в его представителях она усматривала носителей дьявольского начала («Большевицкий сон», «А. Блоку»), коммунистические силы ассоциировала с онтологическим злом (стихотворения «Милая», «Письмо из Совдепии», «Красноглазое»), борьбу с большевизмом – с «Божьим судом», «Господним наказом» («Божий суд»). В поздней лирике Гиппиус ощутим эсхатологический вектор.

Проблемно-тематическая сфера эмигрантских стихотворений Гиппиус связана с широким спектром онтологических вопросов: размышлениями о поэзии как высшем начале (стихотворение «Сиянья»), о земном и небесном («Мера», «Когда?», «Зеркала», «Eternite fremissante…»), любви и смерти как единственных бытийных константах («Тройное»), недоступности для человека истинного знания о мире («Быть может»). Среди значимых нравственных вопросов поздней поэзии Гиппиус – неизбежность воздаяния за совершённое зло («Грех»), проблема человеческого равнодушия, понимаемого как сердечное омертвение и одновременно как спасение от искушений («Равнодушие»).

В период эмиграции Гиппиус активно продолжала деятельность литературного критика и публициста. Главную тему своих размышлений она обозначила как «несчастье несчастной России» (очерк «Единый погромщик», 1921; Гиппиус. Т. 12. 2011. С. 70). Статьи, очерки, дневники (Петербургские дневники, дневники 1919–1941 гг.) Гиппиус пронизаны категорическим неприятием советского строя, в котором она видела лишь слабость, победившую временно и в силу стечения обстоятельств. Публикация и изучение её наследия на родине активизировались начиная с 1990-х гг. Гиппиус традиционно считается одной из самых значительных женских фигур в русской литературе. В её творчестве последовательно воплощены принципы символизма.