Неокантиа́нство, философское течение 2-й половины 19 – 1-й трети 20 вв., возникшее и утвердившееся в Германии в процессе переосмысления учения И. Канта и получившее распространение в Австрии, Швейцарии, затем в России, Франции и других странах. Для неокантианства характерно принятие в целом теории познания Канта (совершённого им «коперниканского переворота», согласно которому предмет познания «сообразуется» с познавательными возможностями субъекта; ограниченности познания возможным опытом и вследствие этого отказа от метафизических построений как выходящих за его пределы) при устранении (кроме представителей критического реализма) понятия «вещи в себе», сохраняемого лишь в качестве «предельного понятия опыта», «задачи чистого мышления». Термин «неокантианство», впервые применённый в 1859 г. Ф. Лассалем, стал общеупотребительным с середины 1870-х гг. В 7-м издании «Очерка истории философии» Ф. Ибервега (1888, под редакцией М. Хайнца) впервые появилась глава «Возвращение к Канту. Неокантианцы».

Возникновение неокантианства связано с исследованиями по физиологии внешних чувств И. Мюллера, М. Ферворна и Г. Гельмгольца, обратившегося к кантовскому понятию априорных форм созерцания в связи с установлением обусловленности чувственных восприятий не только внешними предметами, но и свойствами самих органов чувств («О зрении человека», 1855), с появлением фундаментального труда о Канте К. Фишера (тома 3 и 4 его «Истории новой философии», 1860) и книги О. Либмана «Кант и эпигоны» (1865) с критикой различных направлений послекантовского идеализма и призывом «вернуться назад к Канту». Ф. А. Ланге в своей книге «История материализма и критика его значения в настоящее время» (1866) поставил задачу противопоставить материализму, распространившемуся среди естествоиспытателей, критический идеализм Канта, переработанный и дополненный результатами физиологических исследований. В 1870-х гг. появляется целый ряд сочинений с интерпретацией теории познания Канта (И. Б. Мейер, Ф. Паульсен, Э. Лаас, И. Фолькельт), в 1881–1892 гг. – комментарии к «Критике чистого разума» Х. Файхингера (в 2 томах). Важную роль в становлении неокантианства сыграли идеи Р. Г. Лотце (прежде всего учение о ценности и «значимости») и Ф. А. Тренделенбурга (концепция философии как «теории науки»). Учеником Лотце был В. Виндельбанд, а учеником Тренделенбурга – Г. Коген, возглавившие впоследствии соответственно баденскую и марбургскую школы неокантианства.

Дифференциация неокантианства происходила одновременно с философским самоопределением его протагонистов по отношению к учению Канта. В 11-м издании «Очерка истории философии» Ф. Ибервега (1916) Т. К. Остеррайх выделил 6 различных направлений неокантианства: физиологическое (Г. Гельмгольц, Ф. А. Ланге); метафизическое (О. Либман, И. Фолькельт); реалистическое (А. Риль, О. Кюльпе); логицистское (марбургская школа: Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер); ценностно-теоретический критицизм (В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Г. Мюнстерберг); релятивистское преобразование критицизма (Г. Зиммель); в 12-м издании (1924) он добавил 7-е – психологическое (неофризская школа: Л. Нельсон).

Наиболее влиятельными явились марбургская и баденская (другие её названия: юго-западная немецкая, фрайбургская, гейдельбергская) школы неокантианства, представителями которых были сформулированы зрелые доктрины критического идеализма. Общими для обеих школ явились примат теории научного познания в системе философии; отказ от создания натурфилософии и разработка методологии, адекватной новейшим научным достижениям, обоснование которых предполагалось дать с помощью модифицированного критического метода Канта, получившего в неокантианстве название «трансцендентального метода»; полное очищение теории познания как от метафизики, так и от психологизма; обоснование рациональности культуры. Принципы исследования в области теории научного познания распространяются неокантианцами на все феномены культуры («духовные объективации») – нравственность, право, искусство, религию. Основание бытия вещей усматривается в их значимости, а не наоборот, что позволяет трактовать неокантианство как трансцендентально-логическую философию культуры. Неокантианцами были созданы значительные труды по истории философии (работы В. Виндельбанда, П. Наторпа, Э. Кассирера, К. Форлендера, Н. Гартмана и др.).

Время расцвета школ неокантианства относится к периоду 1895–1914 гг., когда были опубликованы основные труды их главных представителей, сформировался круг учеников. В рамках марбургской школы выходила серия научных монографий «Philosophische Arbeiten» (1906–1915). Под эгидой баденской школы был основан международный журнал философии культуры Logos (1910–1933, в 1910–1914 выходила его русская версия), в котором печатались представители и других философских направлений. В 1896 г. Х. Файхингером был основан журнал Kant-Studien.

Институциональное оформление марбургской школы неокантианства связано с деятельностью профессоров Марбургского университета Ф. А. Ланге (1872–1875), Г. Когена (с 1876), П. Наторпа (с 1885). Главной задачей марбуржцы считали выявление логических предпосылок, априорных условий возможности научного познания, под которым они подразумевали прежде всего математическое естествознание Нового времени. С помощью трансцендентального метода, понимаемого ими как способ априорного обоснования науки и культуры, марбуржцы подвергли пересмотру целый ряд положений кантовского критицизма: проблему «данности», отношение субъекта и объекта, понятия опыта, метода, идей-гипотез, границы и единства познания. Наиболее широкий резонанс получили работы Когена по логике и этике, «социальная педагогика» Наторпа и его интерпретация учения Платона об идеях, работы Наторпа и Э. Кассирера о логике естественных наук, а также концепция этического социализма, разработанная в сочинениях Когена, Наторпа, К. Форлендера, Р. Штаммлера и Ф. Штаудингера под влиянием социально-философских идей Ланге. «Одна только марбургская школа пытается создать путём преобразования и перестройки учения Канта прочно обоснованную и охватывающую все отрасли знания систему философии» (В. Э. Сеземан). Из марбургской школы вышли Н. Гартман, В. Татаркевич, Х. Ортега-и-Гассет, А. Гёрланд, Х. Хаймзёт, к ней были близки русские неокантианцы Б. А. Фохт, В. Э. Сеземан, В. А. Савальский, С. Л. Рубинштейн, М. И. Каган, Б. В. Яковенко и др., её влияние испытали А. Белый и Б. Л. Пастернак. К русскому неокантианству относят также философов А. И. Введенского и И. И. Лапшина.

Институциональное оформление баденской школы неокантианства связано с деятельностью В. Виндельбанда с конца 1870-х гг. в университетах Фрайбурга, Страсбурга и Гейдельберга и его ученика Г. Риккерта в университетах Фрайбурга (с 1894) и Гейдельберга (с 1916). К этой школе принадлежали Э. Ласк, Й. Кон, Р. Кронер, Б. Баух, Б. Христиансен, отчасти Х. Зигварт, Г. Мюнстерберг, Р. Хёнигсвальд, русские неокантианцы С. И. Гессен, П. И. Новгородцев, Б. А. Кистяковский, Ф. А. Степун и др. Её исходным положением стала кантовская идея принципиального различия природы и свободы. Баденские неокантианцы в поисках ценностного обоснования теоретического знания разрабатывали систему «общезначимых ценностей». Различая суждение и оценку, баденцы полагали, что оценочные предикаты «истинно» и «ложно» ничего не добавляют к содержанию познания, а лишь выражают одобрение или неодобрение: путём оценки «истинно» или «ложно» совершается «отнесение к ценности». Проведённое Виндельбандом и Риккертом строгое разграничение «наук о природе» и «наук о духе» получило развитие в противопоставлении генерализирующего номотетического метода, вырабатывающего общие законы, и индивидуализирующего идиографического метода, описывающего уникальные (прежде всего исторические) события. Самыми значительными достижениями этой школы можно считать созданное Виндельбандом и Риккертом учение о ценностях, их работы об образовании понятий в науках о природе и науках о духе, а также методологическое обоснование наук о духе, равно как и сделанный Ласком набросок логики философии.

Априорность и трансцендентальность по-разному истолковывались у различных представителей неокантианства. Если О. Либман выступал против психологической интерпретации априорности, которая «возвышается над эмпирическим субъектом и его эмпирическим объектом и для них обоих даёт меру», то Ф. А. Ланге стоял у истоков психофизиологического истолкования априорных форм. В полемике с Дж. С. Миллем, считавшим, что все необходимые истины происходят из опыта, Ланге утверждал, что априорные знания коренятся в «психофизической организации человека до всякого особенного опыта» и не являются «бессознательно приобретёнными опытными суждениями». Отсюда следовал вывод о том, что действительность не является такой, какой мы её воспринимаем благодаря априорным элементам. Сходной точки зрения придерживался и Г. Гельмгольц, который отождествлял априорное у Канта с трансцендентальным. Чисто психологическую значимость априорных форм пытались обосновывать Л. Нельсон и другие последователи Я. Ф. Фриза. А. Риль, считая априорным «знание, которое развивается из формы сознания», выступал против смешения априорности и врождённости: врождённость знания является проблемой психологии, а его априорность – проблемой теории познания.

Г. Коген попытался «заново обосновать учение Канта об априорности», определяя её как изначальность, продуктивность и имманентность. В разработанной им концепции трансцендентального метода он выделил две его стадии – констатации априорных элементов и последующего истолкования их как элементов познающего сознания, обосновывающих факты науки. П. Наторп одним из главных требований трансцендентального метода считал выяснение условий возможности этих фактов. Хотя Коген и Наторп считали возможным применение трансцендентального метода к этике, праву, религии и искусству, главный их интерес был направлен на обоснование естественно-научного знания.

Как и представители марбургской школы, В. Виндельбанд отстаивал трансцендентально-логический характер априорности, однако преимущественной сферой применения трансцендентального метода стало для него исследование культуры, поиск общезначимых её предпосылок и выделение тех из них, которые являются не эмпирическими, а абсолютно априорными («сверхэмпирическая необходимость самого разума», которая выступает как обоснование деятельности, создающей культуру). Задачу трансцендентального идеализма Виндельбанд видел в постижении единства всех частных областей культуры, основой которого является «самосознание разума, самостоятельно порождающего свои предметы».

В 1920-х гг. происходит пересмотр первоначальных установок неокантианства у некоторых его представителей: сближение П. Наторпа с феноменологией, переход Й. Кона и Р. Кронера к неогегельянству, разработка таких альтернативных проектов, как «философия символических форм» Э. Кассирера, «критическая онтология» Н. Гартмана и др.

Влияние методологии неокантианства испытали самые различные философские и социологические направления 20 в. – феноменология, экзистенциализм, философская антропология, понимающая социология (М. Вебер), социология знания, этнометодология и др.