Степу́н Фёдор А́вгустович [6(18).2.1884, Москва – 23.2.1965, Мюнхен], русский философ, историк, социолог, писатель. Родился в семье директора писчебумажных фабрик. В 1902–1909 гг. изучал философию в Гейдельбергском университете у В. Виндельбанда и Г. Риккерта (диссертация об историософии Вл. С. Соловьёва, 1910). В 1910–1914 гг. вместе с Р. Кронером, Б. В. Яковенко, С. И. Гессеном и другими издавал международный философский журнал «Логос», выступал в русской провинции с лекциями на историко-культурные, культурфилософские и эстетические темы. Участвовал в Первой мировой войне в качестве артиллерийского офицера. После Февральской революции начальник политуправления военного министерства. В 1919–1920 гг. художественный руководитель и режиссёр «Показательного театра Революции» в Москве (постановка «Царя Эдипа» Софокла и др.). Выслан из России в 1922 г. В 1922–1925 гг. преподавал в Русском научном институте в Берлине. С 1926 г. профессор Высшей политехнической школы в Дрездене, где с 1933 г. возглавлял Общество имени Вл. Соловьёва, ставшее одним из центров духовной жизни русской эмиграции. В 1931–1937 гг. участвовал в издании журнала «Новый град» (совместно с Г. П. Федотовым и И. И. Фондаминским). В 1937 г. уволен нацистами с запретом писать и выступать публично. В 1946–1959 гг. профессор философии Мюнхенского университета; его лекции по социологии русской революции и истории русского символизма неизменно собирали сотни слушателей.

Творчество Степуна принципиально антисистематично. Размывая жанровые и дисциплинарные границы, Степун в своих многочисленных полухудожественных эссе оказывается на границе философии и литературы, философии и социологии культуры. Книги Степуна, за немногими исключениями, представляют собой сборники статей и докладов, публиковавшихся в «Логосе» (1910–1913: «Трагедия творчества», «Трагедия мистического сознания», программная работа «Жизнь и творчество» и др.), затем в «Современных записках» (где в 1923–1925 опубликован его философско-автобиографический роман «Николай Переслегин», а в 1923–1928 – серия очерков «Мысли о России»), «Новом граде», «Возрождении», «Вестнике РСХД» и других периодических изданиях русской эмиграции. Таковы вышедшие в Берлине в 1923 г. сборники «Жизнь и творчество» и «Основные проблемы театра», а также сборники «Большевизм и христианская экзистенция» («Der Bolschewismus und die christliche Existenz», 1959), «Достоевский и Толстой: Христианство и социальная революция» («Dostojewskij und Tolstoj: Christentum und soziale Revolution», 1961), книга «Мистическое мировидение» («Mystische Weltschau», 1964; посвящена «русским символистам» – Вл. С. Соловьёву, Н. А. Бердяеву, А. Белому, А. А. Блоку, Вяч. И. Иванову). К числу шедевров Степуна принадлежат его мемуары (русский вариант «Бывшее и несбывшееся», 1956, существенно отличается от более полного немецкого издания в 3 томах – «Vergangenes und Unvergängliches», 1947–1950).

Основной импульс философствования Степуна – трагическое рассогласование «жизни» и «творчества». «Жизнь» есть совокупность всех манифестаций абсолютного, чистая непосредственность, ещё не знающая субъект-объектной расщеплённости. В «творчестве» же бытие опосредствовано познавательными усилиями, абсолютное облачено здесь в различные формы культуры. Задачу мысли Степун усматривает в философии и религиозном «оправдании» феномена творчества как попытки выразить жизнь, т. е. выразить невыразимое: обретаемое в процессе творчества всегда неадекватно тому, что должно быть обретено. В этом состоит неустранимая трагедия творчества.

В предпринятом им феноменологическом анализе национально-религиозных корней русской революции Степун усматривает связь «между бесформенностью русского пейзажа, варварством мужицкого хозяйства, идейностью и бездельностью русской интеллигенции, религиозностью и антинаучностью русской философии», с одной стороны, и «изуверским науковерием и сектантским фанатизмом» русского коммунизма (ленинизма) – с другой. Большевизм с его «сатанинским антитеизмом» предстаёт как «ложное направление религиозной жизни русского народа», преодоление его возможно только «возрождением веры в Распятого» (Степун подчёркивает при этом абсолютность «Христовой веры» и относительность «всех христианских миросозерцаний»).