Мисти́ческий анархи́зм, направление в теории анархизма, которое признаёт мистический опыт в качестве главного источника постижения идеи свободы как безвластия. С точки зрения мистических анархистов, анархия как безвластное состояние общества, при котором гармонично согласуются интересы всех личностей, иррациональна по своему устройству. Способы достижения анархии непрозрачны. Они требуют от человека и от общества специальной подготовки. Общественные отношения для мистических анархистов не сводятся к социальным, экономическим и юридическим аспектам. По их мнению, существует всегда то, что не поддаётся рациональному анализу и логике, – мистическая природа социума. Поэтому способы постижения анархии связаны не с наукой и общественно-политической мыслью, а с философией, искусством и религией. Мистический анархизм опирается на духовный опыт христианства, гностицизма, позднего неоплатонизма и других вероучений 1 в. н. э. Вместе с государством мистические анархисты отрицают клерикализм и экклезиологию, полагая, что настоящая религиозная культура всегда существовала через ереси и никогда не была связана с Церковью.

Несмотря на то что мистический анархизм в качестве теории развивался в начале 20 в. в разных странах, особенно в Германии (Г. Ландауэр), как самостоятельное сообщество интеллектуалов он оформился только в России.

Этапы развития

Мистический анархизм получал импульс развития в самые неспокойные времена русской истории 20 в.: Революция 1905–1907 гг., Февральская и Октябрьская революции 1917 г. и последующая эпоха Гражданской войны, а также первые десятилетия существования пореволюционной русской диаспоры 1920–1930-х гг. в США. Деятельность анархистов-мистиков делится на три периода: 1) 1905–1909 гг. (Г. И. Чулков, Вяч. Иванов); 2) 1917–1930 гг. (А. А. Карелин, А. А Солонович); 3) 1924–1939 гг. [Е. З. Долинин (Моравский), М. И. Рубежанин].

Период 1905–1909 гг.

Термин «мистический анархизм» ввёл в оборот поэт Чулков в 1905 г. в эссе «О мистическом анархизме» (Чулков. 1906). В этой работе мыслитель настаивает на том, что такие явления, как анархизм, соборность, софиология и декаданс, образуют общее единство. Вся социально-политическая деятельность революционеров, по его мнению, не способна решить глубинные проблемы человечества. Нужна особая этико-эстетическая концепция, которая смогла бы выразить подлинную духовную проблему мира – проблему свободы. Мистический анархизм Чулков определяет как «учение о путях последнего освобождения, которое заключает в себе последнее утверждение личности в начале абсолютном» (Чулков. 1906). Критикуя «формальный» анархизм П.-Ж. Прудона, М. Штирнера, М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина и Л. Н. Толстого, он предлагает обратиться к «анархическому духу» Ф. М. Достоевского и софиологии Вл. С. Соловьёва. Если в творчестве Достоевского ярко выражено бунтарское начало (в первую очередь в образе Алёши Карамазова), то в творчестве Соловьёва – начало интегрирующее, объединяющее, преодолевающее разрыв между разумом и верой, между этикой и эстетикой. Государство наряду с такими явлениями, как сциентизм и господствующая общественная мораль («социальные порядки»), признаётся Чулковым одинаково враждебным человеческой свободе.

Вяч. Иванов поддержал Чулкова в его начинаниях и в 1906 г. написал большое предисловие ко второй публикации эссе «О мистическом анархизме», изданного отдельной брошюрой (Иванов. 1906. С. 5–27). Предисловие поэта во многом углубляет и конкретизирует концепцию. В основе текста Вяч. Иванова лежит идея «неприятия мира» как исходная установка мистического анархизма – бескомпромиссный духовный бунт против действительности. Мыслитель настаивает, что термин «анархия» гораздо шире по своему содержанию, чем полагают многие последователи М. Бакунина и П. Кропоткина, что термин «мистика» не противоречит концепции анархизма, а во многом расширяет её пределы. В работе «Байрон и идея анархии» он пишет, что анархия всегда была противоположна «эллинскому духу», что европейская культура уже на заре своего становления очень рано отвергла концепцию безначалия и безвластия во имя «благоустройства и строя». Несмотря на то что мыслители от У. Годвина до Кропоткина стремились освободить человека и общество, саму идею анархии они понимали неверно, во многом находясь в плену у «эллинского духа». Задача мистического анархизма – вернуться к исходной идее анархии – к синтезу личного и соборного начал, к общей борьбе людей против «мира данного» (Иванов. 1979. С. 284–286).

В 1906–1907 гг. вокруг альманаха «Факелы» складывается сообщество мистических анархистов (Чулков, Вяч. Иванов, С. М. Городецкий, М. А. Кузьмин и др.). В эти годы наиболее активно проходят знаменитые «ивановские среды» – систематические собрания философов и литераторов, где обсуждение тезисов мистического анархизма занимает едва ли не центральное место в большинстве дискуссий. Русская интеллигенция по-разному относилась к концепции Чулкова и Вяч. Иванова: А. А. Блок – с симпатией, Л. И. Шестов – с одобрением, З. Н. Гиппиус – с полным и абсолютным неприятием (Герасимов. 2015. С. 66–68). Н. А. Бердяев замечал, что мистический анархизм «утверждает свободу, не связанную с истиной», при этом написав: «... но все-таки я убеждён, что первым мистическим анархистом был я, и об этом я говорил с Мережковскими и другими» (Бердяев. 2003. С. 400–401). Д. С. Мережковский, которого считают теоретиком мистического анархизма, неоднозначно относился к новому сообществу. Он пристально изучал духовный путь русских анархистов, особенно Бакунина, ему был интересен бунт как феномен, но причислять себя к мистическим анархистам он не собирался (Димитрова. 2017. С. 114). Д. С. Философов, опираясь на философию Э. Леруа, выступил с критикой Вяч. Иванова и Чулкова, полагая, что те, порвав с догматикой, со всеми существующими религиозными и эстетическими принципами, «отрезали» себе путь к действию, оставив «голое созерцание» (Философов. 1907. C 116).

К концу 1907 г. мистические анархисты оказались «в опале» – литературные критики и многие поэты (например, Блок, Андрей Белый), которые ранее были готовы присоединиться к течению, поменяли свои взгляды и старались «уйти с тонущего корабля».

Вплоть до 1909 г. Чулков и Вяч. Иванов продолжали свою деятельность. Их интересы сместились в сторону философии театра. Чулков полагал, что в будущем реализуется или театр, в основе которого будет лежать «ритм символической драмы», или театр как закрытое собрание людей, в котором не будет разделения на артистов и зрителей, а сцена станет общим пространством мистического культа (Чулков. 1908. С. 214–215). Вяч. Иванов, как отмечают исследователи (Битюцкая. 2020), полагал, что будущее – за «соборным театром». Этот проект подразумевает, что личность преобразовывается через утверждение Я в инобытии. Личность в соборном действии раскрывается через единство со сверхличным как лик. Человек в проекте соборного театра восстанавливает свою цельность в экстатическом переживании, акте встречи с Ты, в процессе становления частью хора, оргийного тела: «Толпа зрителей должна слиться в хоровое тело» (Иванов. 1974. С. 95).

Период 1917–1930 гг.

Спад интереса к мистическому анархизму произошёл после февраля 1917 г., когда в Россию из Франции приехал анархист-эмигрант и тамплиер А. А. Карелин, чьим заданием было основать филиал ордена в России. В 1920 г. вместе с Андреем Белым он создал Восточный отряд тамплиеров Всемирного ордена тамплиеров (в других источниках его называют «Орден света») – законспирированную организацию, которая сочетала в себе элементы масонства и анархизма. В это же время к ним присоединился увлекавшийся антиэтатизмом и гностицизмом А. А. Солонович. В дальнейшем организация начала эволюционировать в сторону создания кружков мистических анархистов по всей России.

После смерти П. Кропоткина в 1921 г. Карелин получил возможность организовывать регулярные собрания в Кропоткинском музее в Москве. Там читались гностические тексты и устраивались экспериментальные театральные постановки, целью которых было создание «критически мыслящих личностей» (Сапон. 2008. С. 167). Этот новый тип людей должен был совершить будущую окончательную революцию духа. Если в 1905–1909 гг. мистические анархисты – узкая группа поэтов-символистов и религиозных философов, то в 1920–1930-х гг. – это представители интеллигенции в широком смысле (профессура, студенты, художники и т. д.). Именно в 1920-х гг. кружки анархо-мистиков стали пополнять люди театрального мира. Регулярно собрания посещали будущие звёзды сцены – актёр М. А. Чехов и режиссёр Ю. А. Завадский (Сапон. 2008. С. 160–169).

Созданный А. Карелиным и А. Солоновичем орден привлекал «элитарностью» (хотя стать участником организации мистических анархистов было намного проще, чем масоном). Иерархичность, свойственная масонству, выражалась в том, что новопосвящённый мог организовать собственный анархо-мистический кружок и быть его модератором. Согласно воспоминаниям В. В. Налимова, участника одного из кружков, членом ордена мог стать тот, кому были свойственны «моральная устойчивость» и «владение мистическим восприятием» (Налимов. 2015. С. 807).

Космология А. Карелина и А. Солоновича, эклектично соединяющая в себе сюжеты разных мистических и эзотерических учений, описывает сотворение мира непостижимым Богом как «Изначальной Причиной Всего Сущего». Люди, как и всё живое («искры божественного Света»), могут найти путь к Создателю лишь через нравственное самосовершенствование (Никитин. 1995. C. 140). М. Бакунина и Л. Толстого Солонович, как истинный поклонник гностического вероучения, называет пневматиками, полагая, что именно они относятся к высшей сфере бытия. К. Маркс и В. И. Ленин для него – властолюбивые существа, находящиеся под влиянием ангелов Иальдобаофа. Разница между пневматиками и «поражёнными властью» в том, что первые не оправдывают цель средствами и не соблазняют людей лжесвободой, потому что истинная свобода заключается в непринуждении и отказе от власти.

1924–1939 гг.

В 1924 г. в США друг А. А. Карелина Е. З. Долинин (настоящая фамилия – Моравский) основал вдали от СССР «спасительный филиал» – эмигрантский центр мистического анархизма. Вместе с эссеистом-мистиком М. И. Рубежаниным он дал начало газете «Рассвет» (1924) и журналу «Пробуждение» (1927). Управляя двумя периодическими изданиями, они сформировали медийный ресурс для информационной поддержки анархо-мистических кружков в СССР. По мере усиления большевистских репрессий ситуация стала меняться: Долинин и Рубежанин стали получать всё большую и большую автономию от центров мистического анархизма в России. Начиная с 1930 г., когда А. Солонович был арестован, Долинин и Рубежанин оказались предоставлены сами себе, без связи с Россией.

В силу особенностей развития русской диаспоры в Америке анархисты-мистики не могли создать ни центр дискуссионных собраний (каким было общество Чулкова и Вяч. Иванова), ни сеть эзотерических творческих кружков (орден Карелина и Солоновича), ни энергичную журнальную полемику. Вместе с тем именно периодические издания («Рассвет» и «Пробуждение») стали рупором мистического анархизма в США. К Долинину и Рубежанину присоединяются анархисты-эссеисты Б. Ф. Гершенфельд и Ю. С. Карпик. В отличие от многих других анархических изданий, журналы «Пробуждение» и «Рассвет» были намеренно максимально инклюзивны: публиковались труды мыслителей разных политических взглядов, часто весьма далёких от анархических [статьи Н. Е. Эсперова и Ю. Делевского (Юделевского)]. Радикальная инклюзивность становится одной из главных черт мистических анархистов русского зарубежья. Долинин и Рубежанин стремились интегрировать вокруг себя как можно больше людей из разных слоёв русской диаспоры, т. е. интеллектуалов, художественную богему, рабочих активистов. На страницах журналов публиковались хроника профсоюзной борьбы и мистические эссе. В отличие от Чулкова, Вяч. Иванова, Карелина и Солоновича, анархо-мистики в эмиграции полагали, что социальная революция нежелательна. Трансформация общества должна происходить поступательно, реформистски, а не путём революционных преобразований. Людей через культуру мистицизма нужно подготовить к будущей эре свободы психологически.

Несмотря на усилия Долинина и Рубежанина, «Рассвет» и «Пробуждение» стремительно теряли свою аудиторию. Читатель не понимал, кому адресуются публикуемые там тексты – рабочим или интеллигентам. Кроме того, непонятно было, каким путём должно происходить поступательное движение к безвластному обществу, если начиная с Чулкова мистический анархизм активно поддерживал идею духовной революции. В 1939 г. оба издания были закрыты. Сообщество анархо-мистиков окончательно прекратило своё существование.

Рецепция

Мистический анархизм первой волны повлиял на литературную критику и религиозную философию в России и русском зарубежье. Мистические анархисты выразили те интеллектуальные стремления, которые были свойственны многим интеллигентам в эпоху Революции 1905–1907 гг.: 1) переосмысление наследия классического анархизма в фокусе мистицизма и религиозной культуры; 2) поиск единого смыслового пространства для идеи соборности и левого крыла общественно-политической мысли; 3) культурная и этико-эстетическая критика государства и Церкви. Рецепция духовного наследия мистических анархистов происходила как в положительном аспекте (Л. И. Шестов, А. А. Мейер), так и в отрицательном (Д. С. Мережковский, Д. В. Философов, З. Н. Гиппиус, Н. А. Бердяев).

Мистический анархизм второй волны повлиял на духовное становление людей театрального мира и кино (М. А. Чехов, Ю. А. Завадский, С. М. Эйзенштейн). Карелину и Солоновичу в середине 1920-х гг. большевики разрешали проводить собрания в Кропоткинском музее (в то время как анархо-синдикалистам и анархо-коммунистам устраивать подобные мероприятия было запрещено). Среди участников тех собраний был советский физик В. В. Налимов, всю жизнь (умер в 1997) считавший Солоновича своим «духовным учителем».

Идеи анархо-мистиков в эмиграции не влияли на интеллектуальный мир своего времени. Вместе с тем наследие мистиков-эмигрантов помогает современным историкам лучше ориентироваться в духовной атмосфере русской трудовой диаспоры 1930-х гг.