Лжедмитрий I
Лжедми́трий I [около 1577–1580 – 17(27).5.1606, Москва], самозванец, занимавший в 1605–1606 гг. русский престол под именем покойного царевича Дмитрия Ивановича. Согласно выводам правительственной комиссии царя Бориса Фёдоровича Годунова (1603), поддерживаемым большинством исследователей, в реальности являлся Георгием (Юрием) Богдановичем Отрепьевым – сыном стрелецкого сотника Б. И. Отрепьева. Муж М. Мнишек.
Молодые годы
В детстве оставшись без отца, воспитывался матерью. В 1590-х гг. несколько лет служил холопом (по всей видимости, добровольным) у М. Н. Романова, а затем у близкого к Романовым боярина князя Б. К. Черкасского (из рода Черкасских). Опасаясь репрессий в связи с арестом Романовых, в ноябре 1600 г. принял постриг с именем Григорий и бежал из Москвы.
Некоторое время скитался по монастырям, в 1601 г. вернулся в Москву и был принят келейником к своему двоюродному деду – иноку московского в честь праздника Чуда Архистратига Михаила в Хонех мужского монастыря [по уточнённым данным, в миру Замятня (в крещении Елеазар) Матвеевич Отрепьев]. Благодаря острому уму и способностям в книжном деле замечен чудовским архимандритом Пафнутием, рукоположен патриархом Московским и всея Руси Иовом в диаконы. Позднее вошёл в близкое окружение патриарха, по его заказу переписывал рукописи, составлял каноны святым, в составе патриаршей свиты присутствовал на заседаниях Освященного собора, Боярской думы и др.
Жизнь в Речи Посполитой и начало самозванческой интриги (1602–1604)
Из-за угрозы ареста (по одной из версий, в связи с возможным обвинением в ереси) в феврале 1602 г. вновь бежал из Москвы в сопровождении старцев Мисаила и Варлаама. Вероятно, уже в это время проникся замыслом провозгласить себя чудесно выжившим сыном царя Ивана IV Васильевича Грозного. Вскоре оказался на территории Речи Посполитой – в Великом княжестве Литовском (ВКЛ). После пребывания в нескольких православных монастырях (в том числе в Киево-Печерском) расстригся и отправился в местечко Гоща (ныне посёлок городского типа Ровненского района Ровненской области, Украина) – центр радикального протестантского течения ариан-тринитариев (посещал их школу). Весной (после Гощи) или осенью 1603 г., скорее всего, побывал в Запорожской Сечи.
Слухи о том, что он сын Ивана IV Васильевича, распускал, ещё находясь в Киеве, но только летом 1603 г. в имении князя А. Вишневецкого публично провозгласил себя «законным наследником» русского престола. План похода Лжедмитрия I на Русское государство обрёл реальные черты, когда его подготовку возглавил сандомирский воевода Ю. Мнишек (тесть троюродного брата Вишневецкого), который обеспечил негласную политическую поддержку Лжедмитрию I со стороны польского короля Сигизмунда III (де-юре Речь Посполита находилась в состоянии мира с Русским государством), занял необходимые средства, привлёк контингент наёмников. В марте 1604 г. Лжедмитрий I был принят на частных аудиенциях польским королём, архиепископом-примасом Яном Тарновским и папским нунцием Клаудио Рангони. Взял на себя ряд обязательств, в значительной мере противоречивших друг другу: после воцарения в Москве передать Северскую землю и Смоленщину Речи Посполитой, а частью лично Ю. Мнишеку, оплатить его долги и жениться на его дочери – Марине, передав ей после свадьбы в удел Новгород и Псков, а также оказать Сигизмунду III помощь в войне со Швецией и ввести в Русском государстве католицизм. Свои обещания подкрепил тайным переходом в католичество (о чём знал очень ограниченный круг лиц).
Военный поход в Русское государство (1604–1605)
К началу сентября 1604 г. силы Лжедмитрия I насчитывали от 2,5 до 3 тыс. наёмников (гусары, пехота и казаки), при движении к границе их количество удвоилось за счёт новых отрядов казаков. Войска Лжедмитрия I вступили на территорию Русского государства в октябре того же года. Для русского правительства неожиданным оказался прежде всего маршрут похода самозванца [Монастыревское городище (польск. Моравск; ныне село Моровск Черниговского района Черниговской области, Украина) близ юго-западной границы Русского государства – Чернигов – Новгород-Северский], в результате самозванец успел закрепиться на юго-западной окраине страны до подхода крупных правительственных сил.
Решающим фактором успеха Лжедмитрия I стала поддержка населения северских и укра́инных (от «польской укра́ины») городов, прежде всего служилых людей «по прибору», местных детей боярских, недовольных политикой Бориса Фёдоровича Годунова, а также населения относительно крупных городов – Путивля, Рыльска, Ельца, крестьян ряда дворцовых волостей (Комарицкой и др.). Зона восстания в октябре – декабре 1604 г. распространилась на север и на восток, волнения начинались при подходе авангардных сил Лжедмитрия I или при появлении отдельных разъездов донских казаков с «листами» «царевича Дмитрия», которые содержали обещания после воцарения держать своих подданных «в покое и довольстве». Армия самозванца значительно пополнилась как за счёт местного служилого люда и донских казаков (особенно в октябре 1604 и январе 1605), так и благодаря прибытию крупного отряда запорожских казаков с артиллерией (конец декабря 1604). Не позднее начала января 1605 г., после ухода в Речь Посполиту основной части наёмников во главе с Ю. Мнишеком, выступление Лжедмитрия I из «польской затеи» окончательно превратилось в собственно русское социальное и военно-политическое движение. В городах (прежде всего в Путивле) появились сословные советы, активно поддерживавшие самозванца.
Военные действия первоначально складывались не слишком удачно для Лжедмитрия I: не дала результата осада Новгорода-Северского, победа над царскими войсками под этой крепостью 21(31) декабря 1604 г. оказалась скорее формальной, а через месяц в Добрыничской битве 1605 г. отряды Лжедмитрия I потерпели полное поражение от большой царской армии под командованием боярина князя Ф. И. Мстиславского, который, однако, не стал преследовать самозванца основными силами.
С начала февраля 1605 г. резиденцией Лжедмитрия I стал Путивль, где функционировали сформированная им Боярская дума и некоторые приказы. Лжедмитрий I устроил торжественный перенос чудотворной Курской Коренной иконы Божией Матери «Знамение» из Курска в Путивль (затем она сопровождала его в походе на Москву). Привлекал на свою сторону попавших в плен царских воевод и дьяков. Отличался открытостью в поведении с ближайшими советниками, нередко обращался к населению в критические моменты, обещал после воцарения отменить налоги на 10 лет для Северской земли и, возможно, для некоторых других уездов. На подконтрольных его власти территориях отменил десятинную пашню в пользу государства. Действия и «милостивый» стиль поведения Лжедмитрия I, особенно на фоне карательных акций царской армии в Комарицкой волости в феврале 1605 г., сформировали в общественном сознании устойчивый образ «доброго царевича-избавителя», «законного» наследника прежних царей. Его влияние постепенно распространялось в уездах к северу от реки Ока.
Исход кампании решили как неудачные действия главной правительственной армии в феврале – апреле 1605 г. при осаде крепости Кромы (ныне посёлок городского типа Кромского района Орловской области), так и скоропостижная смерть Бориса Фёдоровича Годунова [13(23).4.1605], усилившая политическую нестабильность в стране. При смене главных воевод 7(17) мая произошёл военный мятеж – массовый отказ от принесённой ранее присяги новому царю Фёдору Борисовичу: на сторону самозванца встали бояре князь В. В. Голицын, князь И. В. Голицын, П. Ф. Басманов (из рода Басмановых) и др., в ходе столкновений победа оказалась за сторонниками Лжедмитрия I (городовыми корпорациями дворян уездов к югу от Оки), а сторонники Годуновых разъехались по домам.
Грамота самозванца, адресованная жителям Москвы, спровоцировала восстание в столице, в ходе которого 1(11) июня 1605 г. были арестованы Фёдор Борисович, его мать царица Мария Григорьевна, сестра царевна Ксения Борисовна, а также другие Годуновы (большинство из них были сосланы на воеводские должности в Сибирь, а С. В. и С. Н. Годуновы были вскоре убиты). Их ближайшие родственники – Вельяминовы и Сабуровы по распоряжению Лжедмитрия I сосланы в Поволжье и Предуралье. Накануне 8(18) июня в Москву прибыли отправленные Лжедмитрием I для управления страной и столицей бояре князь В. В. Голицын, князь В. М. Мосальский Рубец и думный дьяк Б. И. Сутупов. Главными поручениями, данными им, стали физическое устранение Фёдора Борисовича и Марии Григорьевны (вскоре они были убиты; публично Голицын объявил об их самоубийстве) и сведе́ние Иова с патриаршего престола (выслан в старицкий в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь).
«Царь» Дмитрий Иванович на русском престоле (1605–1606)
Торжественный въезд Лжедмитрия I в Москву состоялся 20(30) июня. На следующий день, 21 июня (1 июля), Освященный собор формально вернул Иову сан патриарха, но учитывая мнение самозванца, считавшего его немощным и неспособным к управлению Русской Церковью, принял решение избрать нового кандидата на патриарший престол – ставленника Лжедмитрия I архиепископа Рязанского и Муромского Игнатия [интронизация состоялась 30 июня (10 июля)]. Затем, на 3-й день после въезда самозванца, был раскрыт заговор против него, арестованы боярин князь В. И. Шуйский (будущий царь), его братья и ряд других лиц (в конце июня/начале июля на соборном судебном разбирательстве с участием бояр, членов Освященного собора и представителей горожан заговорщиков приговорили к смертной казни, но Лжедмитрий I простил Шуйских и отправил их в ссылку).
Торжественно вернувшаяся в Москву по распоряжению Лжедмитрия I мать царевича Дмитрия Ивановича инокиня Марфа (в миру царица Мария Фёдоровна) публично заявила, что Лжедмитрий I – её сын.
Церемония венчания самозванца на царство под именем Дмитрия Ивановича состоялась 21(31) июля: патриарх Игнатий венчал его в Успенском соборе Московского Кремля по традиционному для Русского государства чину, а в Архангельском соборе Московского Кремля самозванца увенчал шапкой Мономаха архиепископ Архангельский (этого собора) Арсений Элассонский.
Копейка Лжедмитрия I, серебро. Псков. 1605–1606. Сохранив традиционную систему органов государственного управления, социальных структур и институтов сословного представительства, организацию вооружённых сил страны, Лжедмитрий I пытался модифицировать формы их деятельности. Он увеличил персональный состав Боярской думы более чем в 1,7 раза, в том числе за счёт лиц, отличившихся в его борьбе за трон в ноябре 1604 – июне 1605 гг. [князь В. М. Мосальский Рубец, Г. Г. Пушкин (из рода Пушкиных), Б. И. Сутупов и др.], а также возвращённых из ссылки лиц, бывших в опале при Годуновых (в том числе Нагих), и новых фаворитов, нередко сравнительно молодых по возрасту. Расширение Думы отразило поиски Лжедмитрием I компромиссов с правящей элитой в целом и с разными её группировками. Это, в частности, отразилось в прощении и возвращении из ссылки князей Шуйских, в перезахоронении в фамильных усыпальницах останков А. Н. и М. Н. Романовых, князей М. И. и Л. М. Воротынских. Лжедмитрий I нередко лично участвовал в заседаниях Боярской думы, принимал челобитчиков на крыльце дворца, поощрял коллективные челобитья с мест в Москву дворян, горожан, черносошных и дворцовых крестьян.
При Лжедмитрии I составлен наиболее полный сборник действующих законов – Судебник 1550 г. с «дополнительными статьями» в редакции 1606 г., 2-й извод которого стал основой при подготовке т. н. Сводного судебника (не окончен), для чего переводились и отдельные статьи 3-го Литовского статута (1588).
Лжедмитрий I организовывал «потешные» военные учения; вероятно, при нём было начато составление «Устава ратных, пушечных и других дел…». В правление Лжедмитрия I проводились смотры уездных корпораций дворян, где их не только верстали повышенными поместными и денежными окладами, но и выплачивали (главным образом дворянам южных уездов) денежное жалованье за службы 1604–1605 гг. При этом сохранялся существенный разрыв в материальном обеспечении дворянства различных регионов, в нормах налогообложения регионов, нарастали взаимные претензии дворян по поводу беглых крестьян.
Экономическое положение Русского государства осложнялось тем, что значительные средства казны пошли на оплату жалованья польским наёмникам и донским казакам, на оплату большей части долгов Ю. Мнишека и его расходов на предстоящий приезд в Москву, тогда как в стране сохранялись последствия неурожаев и голода 1601–1603 гг. Лжедмитрий I предпринял ряд шагов по ограничению земельной собственности Русской Церкви, с монастырей был собран тяжёлый экстраординарный налог («на подъём»).
Лжедмитрий I не сумел выстроить прочные отношения с большей частью русской политической элиты. Кадровая политика самозванца с большой ролью иностранных советников, внешнеполитический курс и декларировавшаяся подготовка к военным действиям, а также стиль его жизни и манера обращения с боярами вызывали их опасения. Постепенно самозванец начал испытывать недоверие к своему окружению и на рубеже 1605 и 1606 гг. сформировал специальную дворцовую стражу из трёх рот наёмников-иностранцев (1-й ротой командовал француз Ж. Маржерет). В январе – мае 1606 г. известны 3 случая предотвращённых покушений на жизнь самозванца.
К концу 1605 г. возникла напряжённость в отношениях Лжедмитрия I и с его польскими покровителями, поскольку большинство из своих обязательств, данных Сигизмунду III и Ю. Мнишеку, он не выполнил. Польско-литовская сторона не признала принятый Лжедмитрием I новый титул «наияснейшего и непобедимого императора».
Ситуация максимально обострилась в апреле – мае 1606 г. Объявленное ещё зимой правительством Лжедмитрия I решение о подготовке похода русских войска на Юг (на Крымское ханство или турецкую крепость Азов) вызвало сбор дополнительных налогов и утяжеление повинностей по доставке военных запасов и, по всей видимости, артиллерии в южные крепости, по строительству речных судов, а также мобилизацию поместного ополчения центральных, северо-западных (намечался их смотр в Москве в мае) и юго-восточных уездов. Одновременно на Волге вспыхнуло восстание терских казаков во главе с Илейкой Муромцем.
«Свадебный» золотой Лжедмитрия I в 10 угорских. 1606.
В начале мая 1606 г. в Москву прибыл Ю. Мнишек с дочерью и огромной свитой (свыше 2,5 тыс. человек); 8(18) мая в Кремле состоялись: в Столовой избе (ныне не существует) вторичное обручение Лжедмитрия I с невестой (первое, по католическому обряду, воспринимавшееся польско-литовской стороной как бракосочетание, прошло в Кракове 22 ноября 1605, где роль Лжедмитрия I исполнял думный дьяк Посольского приказа А. И. Власьев), а затем в Успенском соборе венчание Марины Мнишек на царство (первая в русской истории коронация женщины) и венчание брака самозванца и Марины (по свидетельству присутствовавшего на церемонии Арсения Элассонского, завершилось без причащения новобрачных).
Боярский заговор и восстание москвичей против самозванца
Огромные затраты Лжедмитрия I на содержание двора и на праздничные церемонии, значительно увеличенные в связи с прибытием в столицу иностранных гостей, поведение приезжих вызвали резкое недовольство и русской знати, и особенно жителей столицы.
В ночь на 17(27) мая 1606 г. в Москве вспыхнуло восстание горожан, блокировавших все усадьбы и здания, где располагались прибывшие из-за рубежа на свадьбу лица. Москвичи действовали по призывам бояр, объявивших, что поляки хотят убить царя и самих бояр. Воспользовавшись ситуацией, бояре-заговорщики во главе с князьями В. И. и Д. И. Шуйскими и другими членами Боярской думы при поддержке отряда новгородских дворян проникли во дворец, убили двоих или троих телохранителей самозванца, П. Ф. Басманова, а затем и пытавшегося спастись самого Лжедмитрия I [по разным версиям, убийцей являлся сын боярский И. В. Воейков Меньшой, сын боярский Г. Л. Валуев, московский торговый человек (не позднее 1615 гость) Г. Мыльников или его родственник М. Мыльников].
Тело Лжедмитрия I было выставлено на 3 дня на Красной площади на столе с маскарадной маской на животе (под столом поместили тело Басманова), а затем похоронено. Однако неожиданно нагрянувшие морозы (их сочли за дурное предзнаменование), слухи о таинственных огнях на месте захоронения самозванца привели к тому, что труп Лжедмитрия I выкопали, сожгли на костре, а прах, согласно большинству русских и иностранных источников, развеяли (по сообщению, содержащемуся в «Дневнике польских послов» и в сочинении немецкого купца Г. Г. Паэрле, прах смешали с золой, зарядили им пушку и выстрелили на запад).
Отражение образа Лжедмитрия I в литературе и искусстве
Поход Лжедмитрия I на Москву, его воцарение и гибель отражены в многочисленных сочинениях европейцев. Первое из них – «Повесть Бареццо Барецци» (его автором можно считать А. Поссевино) – появилось ещё в 1605 г. в Венеции, а затем было переведено на несколько языков и издано в ряде стран Западной и Центральной Европы (Испании, Франции и др.). Позднее опубликованы сочинения У. Рассела (В. Руссель), Ж. Маржерета, К. Буссова, П. Петрея де Ерлезунда и др.
Карл Вениг. Последние минуты Дмитрия Самозванца. 1879.События, связанные с судьбой Лжедмитрия I, послужили сюжетом для Лопе де Веги (комедия «Великий князь московский», 1617), Ф. Шиллера (пьеса «Димитрий», 1804–1805, не окончена), А. С. Пушкина (драма «Борис Годунов», 1830, легла в основу одноимённой оперы композитора М. П. Мусоргского), П. Мериме (историческое сочинение «Эпизод из истории России. Лжедмитрии», 1853), А. К. Толстого (пьеса «Царь Борис», 1870), живописцев Г. Г. Мясоедова («Бегство Григория Отрепьева из корчмы на литовской границе», 1862, Всероссийский музей А. С. Пушкина, Санкт-Петербург), Н. В. Неврева [«Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма» (ранее картина была известна под названием «Признание Лжедимитрия Сигизмундом III»), 1874, ныне в Саратовском художественном музее, и др.], К. Б. Венига («Последние минуты Дмитрия Самозванца», 1879, ныне в Нижегородском художественном музее) и иных художников.