Поме́стье (поместные земли, поместные дачи, недвижимое имение и др.), в Русском государстве в конце 15 – начале 18 вв. вид условной земельной собственности, которая предоставлялась великим князем московским (с 1547 – царём) частным лицам за военную и государственную службу и сосуществовала с вотчиной; в России после 1714 г. неофициальное наименование земельных владений российского дворянства. Поместье включало пахотные земли и проживавших на них крестьян, а также часто разнообразные угодья (сенокосы, леса, в ряде случаев и различные водоёмы).

Значение слова «поместье» и его производные

Этимологию слова поместье (др.-рус. помѣстье), вероятно, следует возводить к словосочетанию по месту, где место означает, скорее всего, 'служба' (т. е. поместье – это земля, данная за службу) или же 'доля', 'участок' (т. е. поместье – это участок, выделенный из состава великокняжеских владений) (см. подробнее: Смолицкая Г. П. Место // Словарь русского языка XI–XVII вв. Москва, 1982. Вып. 9. С. 114, 116). Косвенно обе эти версии подтверждает более ранний источник – грамота митрополита Киевского и всея Руси Ионы 1454 г., где упомянуты «поместные князья», под которыми традиционно понимают удельных князей (Акты исторические. Т. 1. Санкт-Петербург, 1841. № 264. С. 496). Вместе с тем, по мнению В. О. Ключевского, получившему распространение в литературе, термин «поместье» указывает на неразрывную связь места службы помещика и нахождения его земельного владения:

Служилые люди владели землей по месту службы, как и служили по месту, где владели землей...

В Судебнике 1497 г. в главе «О землях суд» вместо понятия «поместье» использовалось слово помещик (др.-рус. помѣстникъ, помѣсчикъ) – лицо, наделённое великокняжеской землёй, т. е. поместьем [«за которым земли великого кн(я)зѧ»] (Российский государственный архив древних актов. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. 1. Ед. хр. 3. Л. 11 об.). В текст Судебника 1550 г. понятие «поместье» также не было введено.

В актах 16–17 вв. встречаются уменьшительные формы слова «поместье», использовавшиеся помещиками, чтобы подчеркнуть малый размер их поместного владения: поместейцо, поместьеце, поместьишко (например: Акты XV–XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества. Ч. 1. Москва, 1898. № 158. С. 136; Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. Т. 3. Санкт-Петербург, 1884. № 334. Стб. 289; Акты Московского государства. Т. 1. Санкт-Петербург, 1890. С. 56).

История поместной системы

Первые поместные пожалования и распространение поместного землевладения

Предшественником поместья принято считать «служнии земли», известные с 14 в.

В последней четверти 15 в. великий князь московский Иван III Васильевич в Новгородской земле практически полностью ликвидировал институт вотчинного землевладения, передав часть конфискованных земель служилым людям из центральных уездов Русского государства на праве поместного владения. Наиболее раннее установленное к 2024 г. упоминание в источниках о пожаловании поместья относится к июню 1482 г., когда Иван III Васильевич наделил им Д. С. Нарбекова в Бежецкой пятине Новгородской земли (грамота издана по копии конца 17 в.: Баранов. 1993. С. 189). Вскоре Иван III массово пожаловал лояльное себе новгородское боярство поместьями «на Москве по городом» взамен конфискованных у него вотчин зимой 1483/1484 г., а затем зимой 1488/1489 г. население Новгородской земли – вновь новгородских бояр, житьих людей и гостей (Полное собрание русских летописей. Т. 12. Санкт-Петербург, 1901. С. 215–216, 220).

В дальнейшем подобные пожалования приобрели постоянный характер. На северо-западе Русского государства (главным образом на территориях бывших Новгородской и Псковской республик, Тверского великого княжества) в 1-й трети 16 в. сформировался обширный земельный фонд бывшей вотчинной земли, верховным собственником которой стал великий князь московский (с 1547 – царь). В 16–17 вв. практика поместного землевладения была перенесена во все регионы страны, кроме северных и крайних восточных (Сибирь), где отсутствовали условия для ведения хозяйственной деятельности служилых людей.

Особенности развития поместной системы со 2-й трети – середины 16 в.

Поместьями наделялись служилые люди «по отечеству», высшие разряды служилых людей «по прибору» (стрелецкие головы и сотники, казачьи атаманы и др.) и приказные люди.

Размер поместья, на который мог претендовать служилый человек, определялся его поместным окладом, установленным Разрядным приказом при принятии на службу с учётом происхождения, годности к службе и наличия вотчин; поместный оклад мог повышаться в качестве награды (например, в случае успехов по службе) или понижаться за проступки. Вместе с тем зачастую фактический размер поместья был меньше оклада, поэтому служилый человек имел право найти пустовавшую поместную землю и обратиться в Поместный приказ с челобитной (прошением на имя царя) о передаче ему этой земли. Запрещалось самовольное распоряжение поместьем (продажа, заклад, дарение, передача по завещанию, вклад по душе в монастырь, до 2-й трети 17 в. – и обмен без ограничительных условий): для обмена земли с другим помещиком и некоторых иных операций с поместной землёй служилый человек должен был подать челобитную.

В 16 в. площадь поместных земель постепенно расширялась за счёт раздачи в поместье дворцовых и т. н. чёрных земель, а также отписанных на имя государя вотчин (в годы опричнины эти случаи были особенно часты). В южных пограничных уездах Русского государства (официально назывались «города на Поле») и в Поволжье землевладение изначально существовало главным образом в форме поместья; к началу 17 в. оно стало преобладать над вотчиной в большинстве уездов центра страны.

Служилые люди митрополитов (с 1589 – патриархов) Московских и всея Руси из числа светских лиц по аналогии со служилыми людьми государя наделялись поместьями из фонда земель, принадлежавших митрополичьей, затем патриаршей кафедре; известны также небольшие приходские поместья, например, выделявшиеся причтам приходских церквей из поместных земель (Новоуказными статьями 1676 эта практика запрещена).

В Смутное время поместье сильнее вотчины подверглось воздействию экономического кризиса и после завершения Смуты медленнее преодолевало последствия хозяйственного разорения.

Процесс сближения поместья с вотчиной

В ходе военной реформы царя Ивана IV Васильевича Грозного в середине 1550-х гг. установлена норма поставки в русское войско конных воинов – единая для поместья и вотчины (Полное собрание русских летописей. Т. 13, половина 1. Санкт-Петербург, 1904. С. 268–269). Это нововведение позволило фактически из поместий и вотчин сформировать своеобразную совокупность служилой земли, владеть которой имели право исключительно представители родов, состоявших на царской службе, и члены их семей.

За особые заслуги царь мог пожаловать поместье в вотчину. Практиковалась также покупка у государя запустевшего поместья в вотчину. В случае смерти помещика его вдова (до смерти, нового замужества или ухода в монастырь) и незамужние дочери (до 15 лет) получали т. н. прожиточное поместье (обычно его размер составлял 5–20 % от части поместья покойного в зависимости от того, где и при каких обстоятельствах – в плену, в бою, на полковой службе, дома – наступила смерть). Допускалась передача поместья лица, отставленного от службы по старости, родственнику (племяннику или брату) при условии содержания ими бывшего владельца.

Указы царей Василия Ивановича Шуйского (1610) и Михаила Фёдоровича Романова (1618) предоставили право участникам защиты Москвы (Московского осадного сидения) от сил Лжедмитрия II в 1608–1610 гг. и от польско-литовских войск в 1618 г. перевести до ⅕ своих поместий в вотчину.

В 1620–1640-х гг. поместье как форма земельной собственности окончательно сблизилось с вотчиной: помещик получил право официально закреплять поместье за малолетними сыновьями, обменивать его на вотчину и без ограничений на любое другое поместье (новое поместье именовалось меновным), покупать с разрешения царя, оформленного указом, своё поместье в вотчину; одновременно прожиточные поместья начали выступать в качестве приданого женщины (овдовевшей или ещё незамужней) при вступлении в брак, если будущий супруг, исходя из его оклада, получал согласие властей на передачу ему этой земли (закреплено в Соборном уложении 1649, гл. 16, статьи 20–21).

Ликвидация поместной системы

Указ царя Петра I о единонаследии [одобрен 18(29) марта 1714, впервые напечатан 24 марта (4 апреля) того же года] ввёл для поместья и вотчины общее наименование недвижимое имение, таким образом ликвидировав их существование на прежних основаниях.

Поместье после 1714 г. и практика использования термина в русском языке

Положение указа о единонаследии о правовом уравнении поместья и вотчины подтверждалось манифестами императриц Анны Ивановны и Екатерины II от 17(28) марта 1731 г. и от 3(14) мая 1783 г. соответственно. Манифест 1731 г. приравнял уже понятия «недвижимое имение» и «вотчина», поэтому бывшие поместные земли официально стали именоваться вотчинами, а сам термин «поместье» законодательно окончательно был исключён из языка российского права. В указе императрицы Елизаветы Петровны от 11(22) мая 1744 г., частично вернувшем ряд норм Соборного уложения 1649 г. о регламентировании механизмов мобилизации земель, фигурировали термины этого законодательного памятника – вотчины родовые и выслуженные, при этом под последними, очевидно, следует понимать все бывшие поместья (в широком смысле).

После ликвидации поместной системы термин «поместье» использовался в деловой и разговорной речи, художественной литературе и публицистике, одновременно продолжил существовать в законодательстве в производных словах – помещик и помещичий (помещичьи крестьяне, помещичьи земли, помещичье имение). Екатерина II Жалованной грамотой дворянству 1785 г. разрешила дворянам после своей фамилии, указывая на земельное владение, «писаться как помещиком его поместий, так и вотчинником родовых… вотчин». В 18–19 вв. частота употребления слова «поместье» постепенно сокращалась в пользу слова «имение» (см.: Смолина К. П. Синонимический ряд как объект исторической лексикологии // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1973. Т. 32, вып. 1. С. 37. Примеч. 13), одновременно слово «поместье» начало играть роль синонима слова «усадьба».

Равенство поместья и вотчины получило яркое отражение в комедии А. П. Сумарокова «Чудовищи» (1750, впервые издана в 1781):

Д о д о н. Как же ты такое говоришь разноречие? Прежде сказал ты, что жена твоя дала тебе оплеуху, а теперь ты говоришь, что она дала тебе пощочину?

X а б з е й. В етом, ваше высокопревосходительство, разнствия не имеется; понеже оплеуха и пощочина, так как поместье и вотчины, за едино приемлются.

Декрет о земле (1917) оперировал понятиями, производными от «поместья»: он отменял в России «помещичью собственность на землю» и объявлял о конфискации «помещичьих имений».

Взаимозаменяемость слов «поместье» и «вотчина» и их производных в русском языке показывает интересный пример из эмигрантской прессы: «Колхоз – это вотчина, помещиком в которой является партийная большевистская организация» (Большевики в Казачьих Землях // Вольное казачество. 1930. № 67. С. 7).

Практика использования термина «поместье» в историографии

В отечественной исторической науке термин «поместье» может применяться для обозначения земельных владений, в том числе условных пожалований, в странах Западной и Центральной Европы (бенефиций, феод), Ближнего, Среднего (икта, союргаль, тимар и др.) и Дальнего (например, джагир) Востока для разных исторических периодов (так, устойчивый характер имеет название хозяйственной инструкции франкского императора Карла Великого, составленной около 800, «Капитулярий о поместьях»).