Мни́шек Мари́на (польск. Maryna Mniszech, Marуna Mniszchówna; лат. Marianna Mniszchowna, Maria Mniszchowna; в русских документах также Мария Юрьевна) [1588 или 1589 – по официальной версии, не ранее ноября 1614, но не позднее 24.12.1614(3.1.1615), Москва], русская царица (май 1606), участница событий Смутного времени в Русском государстве. Дочь Ю. Мнишека. Венчанная супруга самозванцев Лжедмитрия I (май 1606) и, вероятно, Лжедмитрия II (1610). Получила домашнее образование; воспитывалась при участии бернардинцев (т. е. францисканцев-обсервантов). Являлась ревностной католичкой.

Участница событий Смутного времени

Невеста, супруга и вдова первого самозванца

Согласно тайному договору, заключённому 25 мая 1604 г. Ю. Мнишеком с Лжедмитрием I, должна была после занятия русского престола самозванцем выйти за него замуж и получить в удел Новгород и Псков [Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. 2. Санкт-Петербург, 1819. № 76; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Императорской Академии наук. Т. 2. Санкт-Петербург, 1836. № 48 (II). С. 113–115].

В 1605 г., 22 ноября, с согласия польского короля Сигизмунда III обручена в Кракове по католическому обряду с Лжедмитрием I (его роль на церемонии выполнял глава Посольского приказа думный дьяк А. И. Власьев). С этого времени польско-литовской стороной считалась супругой Лжедмитрия I.

Шимон Богушович (?). Обручение Марины Мнишек с Лжедмитрием I в Кракове 22 ноября 1605. 17 в. Роль Лжедмитрия I исполнял думный дьяк Посольского приказа Афанасий Иванович Власьев.Шимон Богушович (?). Обручение Марины Мнишек с Лжедмитрием I в Кракове 22 ноября 1605. 17 в. Роль Лжедмитрия I исполнял думный дьяк Посольского приказа Афанасий Иванович Власьев.

С многочисленной свитой родственников и гостей торжественно въехала в Москву 2(12) мая 1606 г. Вскоре, 8(18) мая, под именем Марии Юрьевны обручена с самозванцем по православному обряду в кремлёвской Столовой избе (ныне не существует; Собрание государственных грамот и договоров ... Ч. 2. № 138. С. 289–290), затем в Успенском соборе Московского Кремля патриархом Московским и всея Руси Игнатием венчана на царство (первая в отечественной истории коронация женщины), после чего протопопом Благовещенского собора Московского Кремля Феодором обвенчана с Лжедмитрием I [по свидетельству Арсения Элассонского, супруги отказались от причащения (Дмитриевский. 1899. С. 111), на что новобрачная действительно не получила разрешения Римской курии].

В результате боярского заговора и восстания москвичей, поднятого против самозванца и его польско-литовских гостей, в ходе которого он был убит, 17(27) мая того же года сведена с русского престола; избежала гибели, спрятавшись в царских покоях (Дневник Марины Мнишек. 1995. С. 56; Немоевский С. Записки Станислава Немоевского. Москва, 1907. С. 83).

Новым царём Василием Ивановичем Шуйским 16(26) августа 1606 г. сослана вместе с Ю. Мнишеком в Ярославль, где находилась до 15(25) мая 1608 г. (Дневник Марины Мнишек. 1995. С. 73, 112); в связи с русско-польскими переговорами о перемирии не позднее 3(13) июня 1608 г. возвращена с отцом в столицу [Разрядные записи за Смутное время (7113–7121 гг.). Москва, 1907. С. 251. Л. 32–32 об.].

По условиям Московского перемирия 1608 г., дополненного Московским договором 1608 г., получила обратно часть личного имущества, однако на официальном уровне лишалась статуса царицы. Под охраной отряда под общим командованием боярина князя В. Т. Долгорукова была отправлена 23 июля (2 августа) того же года в Речь Посполиту (Дневник Марины Мнишек. 1995. С. 120) безопасным, с точки зрения русских властей, путём вместе с Ю. Мнишеком, а также польско-литовскими послами Н. (М.) Олесницким и А. Гонсевским и посланниками С. Витовским и князем Я. Друцким-Соколинским. Оставалась под русской военной защитой до 16(26) августа, перехвачена вместе с отцом отрядом служившего Лжедмитрию II польского шляхтича «полковника» А. Зборовского. В сопровождении солдат Зборовского, а затем и солдат Я. П. Сапеги, встретившего Мнишеков 20(30) августа в районе села Царёво Займище Вяземского уезда (ныне деревня Царёво-Займище Вяземского района Смоленской области), с отцом отправилась к самозванцу в Тушинский лагерь близ Москвы (Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 49; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 137. Москва, 1912. С. 731–732).

Супруга второго самозванца

Мнишек, по-видимому, надеялась, что Лжедмитрий II действительно был спасшимся Лжедмитрием I, поскольку, впервые увидевшись с новым самозванцем 6(16) сентября, не сумела скрыть своего разочарования: «не очень охотно» его «приветствовала, не проявляла восторга» при встрече (Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 57). На следующий день после второй встречи, состоявшейся 9(19) сентября, въехала в лагерь, своим присутствием там подтвердив версию о чудесном спасении Лжедмитрия I (Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 57, 59). По некоторым малодостоверным данным, тогда же тайно обвенчалась с Лжедмитрием II (Эйльбарт. 2013. № 7. С. 124; № 9. С. 130; Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией. Т. 1. Санкт-Петербург, 1872. Стб. 553).

Первоначально никакой самостоятельной роли в политических расчётах Лжедмитрия II, его польско-литовских и русских приверженцев не играла [об этом писал, например, Н. Мархоцкий в своих мемуарах «История Московской войны» (Москва, 2000. С. 45)]. В январе 1609 г. оставлена в лагере отцом, вернувшимся на родину; в марте/апреле и сентябре того же года выступала посредницей между самозванцем и его польско-литовскими сторонниками, дав письменные обязательства выплатить им жалованье в течение 10 недель по вступлении в Москву или отдать в пользование Северскую землю и Переяславль-Рязанский уезд (Эйльбарт. 2013. № 12. С. 132; Тупикова. 2004. С. 116–117).

В начале 1610 г., вскоре после бегства Лжедмитрия II в Калугу, последовала за ним: 16(26) февраля прибыла в Дмитров, где находился Я. П. Сапега, откуда выехала в Калугу 25 февраля (7 марта) (Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 183, 193). В апреле [8(18) или чуть позднее, но до 16(26) апреля], по всей видимости, обвенчалась с самозванцем по православному обряду (Русская историческая библиотека. Т. 1. Стб. 577). Однако отдельные историки, например Р. Г. Скрынников, считая сведения о венчании недостоверными, видят в Мнишек только наложницу самозванца (Скрынников Р. Г. Три Лжедмитрия. Москва, 2003. С. 380–381, 451); позицию Скрынникова в целом поддерживает и его ученик И. О. Тюменцев (Тюменцев И. О. Лжедмитрий II // Большая Российская энциклопедия. Москва, 2010. Т. 17. С. 364).

В июле – августе/сентябре пребывала вместе с Лжедмитрием II, ставшим после свержения Василия Ивановича одним из реальных претендентов на царство, в Угрешском во имя святителя Николая Чудотворца мужском монастыре близ Москвы. Однако после заключения Московского договора 1610 г. и избрания на русский престол королевича Владислава (будущего польского короля Владислава IV) вынужденно вернулась с мужем обратно в Калугу. Вместе с самозванцем отвергла предложение польного гетмана коронного С. Жолкевского в обмен на отказ от претензий на русский престол выхлопотать им у Сигизмунда III «Гродно или Самбор» (имелось ли в виду получение доходов с этих городов или передача их во владение, неизвестно) (Ср.: Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. Санкт-Петербург, 1871. С. 82–83; Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 229).

В конце декабря 1610 г., вскоре после убийства мужа, опасаясь за свою жизнь и жизнь будущего ребёнка, из Калуги обратилась к Я. П. Сапеге с просьбой о вызволении её из города (Дневник Яна Петра Сапеги. 2012. С. 263; Niemcewicz J. U. Dzicie panowania Zygmunta III. T. 2. Warszawa, 1819. S. 502). В январе 1611 г. родила сына – «царевича Ивана Дмитриевича» (прозван противниками самозванца Ворёнком), которого крестили в Калуге, по словам автора «Нового летописца», «честно», т. е. по православному обряду [Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 14, половина 1. Санкт-Петербург, 1910. С. 105; Записки гетмана Жолкевского … С. 113].

Под покровительством И. М. Заруцкого

Вскоре вместе с сыном оказалась под покровительством одного из лидеров Первого ополчения 1611 г. – «боярина» И. М. Заруцкого (был в Калуге в момент убийства Лжедмитрия II); под охраной его казаков прибыла в Тулу, затем в Коломну, где у неё был собственный «двор» [среди его членов, согласно Пискарёвскому летописцу, была боярыня княгиня К. С. Трубецкая, мать князя Д. Т. Трубецкого (ПСРЛ. Т. 34. Москва, 1978. С. 216)]. Летом 1612 г. взята Заруцким при его отступлении из-под Москвы, последовала за ним на юг Русского государства, зимой 1613/1614 г. оказавшись в Астрахани.

В ночь на 12(22) мая 1614 г., после поднятого астраханцами восстания (первоначально присягнули Мнишек, её сыну и вновь якобы оставшемуся в живых «царю Дмитрию Ивановичу»), вместе с И. М. Заруцким покинула город. С Заруцким и сыном, преследуемая правительственными отрядами под общим командованием боярина князя И. Н. Одоевского Меньшого (из рода Одоевских), оказалась в осаде 24 июня (4 июля) того же года в Медвежьем городке на реке Яик (ныне Урал), выдана казаками 25 июня (5 июля) и вскоре под стрелецкой охраной доставлена в Москву (Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 3. Санкт-Петербург, 1841. № 32).

Вопрос о времени и обстоятельствах смерти М. Мнишек

Иван Ворёнок был казнён ранее кончины матери.

Обстоятельства смерти и место погребения Мнишек достоверно не известны. По версии Посольского приказа, скончалась «от болезни и с тоски» в заключении (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 142. Москва, 1913. С. 528, 629); по сообщению Арсения Элассонского, предана «неизвестной смерти» (Дмитриевский. 1899. С. 178). При этом первоначально Посольским приказом отмечалась возможность её казни («Маринка с сыном в животе, и в том волен Бог да государь: живот ли им велит дати, или их, по их злым делом, велит их казнити») (Посольская книга по связям России с Англией, 1614–1617 гг. Москва, 2006. С. 54. Л. 46), а затем во внешнеполитическом ведомстве настаивали, что правительство Михаила Фёдоровича было заинтересовано в живой Марине, поскольку предполагало использовать её для обличения неправд польско-литовской стороны (Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 142. С. 528). По сведениям дворян выборных Я. М. Боборыкина и М. Л. Муравьёва (из рода Муравьёвых), переданных ими в 1615 г. графу Я. П. Делагарди, скончалась своей смертью [их письмо издано в Сборнике Новгородского общества любителей древности (1911. Вып. 5. С. 65)]. Автор «Нового летописца» отметил только место кончины Мнишек – Москву (ПСРЛ. Т. 14, половина 1. С. 134).

Отражение образа М. Мнишек в культуре

С именем Мнишек в исторической памяти связано одно из наименований башни кремля в Коломне – Маринкина (другое название – Коломенская).

Судьба Мнишек нашла отражение в русских народных песнях, а также в ряде художественных произведений, среди них: 1-я (1824–1825) и 2-я (1829–1830, прошла цензуру) редакции драмы «Борис Годунов» (стала основой одноимённой оперы М. П. Мусоргского, в 8 версиях – 1868–1874) А. С. Пушкина, драма Н. В. Кукольника «Рука Всевышнего Отечество спасла» (1832, издана в 1834), драматическая хроника А. Н. Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1866, 1-е издание – 1867), поэма Велимира Хлебникова «Марина Мнишек» (1-я половина 1910-х гг., издана частично в 1918, впервые полностью – в 1975), стихотворение «Димитрий! Марина! В мире…» (1916, опубликовано в сборнике «Версты», 2-е издание, 1922) и стихотворный цикл «Марина» (1921, вошёл в сборник «Разлука», 1923) М. И. Цветаевой.

По установившейся в историографии традиции дневник одного из членов её свиты носит название «Дневник Марины Мнишек».