Витгенште́йн Лю́двиг (Людвиг Йозеф Иоганн Витгенштейн, Ludwig Josef Johann Wittgenstein) (26.4.1889, Вена – 29.4.1951, Кембридж), австрийский философ. Родился в семье крупного промышленника и известного мецената. Учился в Высшей технической школе в Берлине (1906–1908), с 1908 г. изучал инженерное дело в Манчестере. В 1911–1913 гг. по рекомендации Г. Фреге слушал в Кембридже лекции Б. Рассела, с ним, а также с Дж. Э. Муром и Дж. М. Кейнсом его связывали дружеские отношения и интеллектуальное общение. С началом Первой мировой войны вступил добровольцем в австрийскую армию, получил награды за храбрость; в 1918–1919 гг. в итальянском плену. Отказавшись от наследства в пользу семьи и деятелей австрийской культуры, в 1920–1926 гг. работал сельским учителем в Нижней Австрии. В 1926–1928 гг. в Вене, общался с М. Шликом и другими участниками Венского кружка. С 1929 г. в Кембридже, преподавал в Тринити-колледже (с 1930, профессор в 1939–1947). Во время Второй мировой войны работал санитаром в госпиталях Лондона и Ньюкасла.

В «Дневниках 1914–1916 годов» («Notebooks 1914–1916», рус. пер. 1998) Витгенштейн выражает уверенность в безграничных возможностях новой логики, в особенности логического синтаксиса. Мировоззренческие фрагменты «Дневников» противоречиво сочетают пессимистические (в духе А. Шопенгауэра) и оптимистические мотивы в вопросе о смысле жизни. Главная работа его раннего периода – «Логико-философский трактат» («Tractatus logico-philosophicus», закончен незадолго до плена в 1918, опубликован в 1921 в Германии; рус. пер. 1958; вышедший в 1922 англ. пер. трактата с предисловием Б. Рассела принёс Витгенштейну широкую известность среди англоязычных философов) сыграл громадную роль в становлении аналитической философии. В 1920–1930-х гг. представители Венского кружка истолковывали отдельные положения трактата как предвосхищение своей антиметафизической программы и доктрины верификационизма. Текст книги написан в виде афоризмов. Трактат, ориентированный на установление пределов познавательных способностей, во многом перекликается с установками кантовского критицизма и трансцендентализма. Витгенштейн ставит вопросы об условиях возможности содержательности языка, стремится установить пределы мышления, обладающего объективным смыслом и несводимого к каким-либо психологическим особенностям. При этом мышление отождествляется с языком, а философия принимает форму аналитической «критики языка». Язык в ранней концепции Витгенштейна выполняет функцию описания «фактов». В трактате устанавливается полное соответствие между онтологическими и семантическими понятиями: «объекты» реальности обозначаются «именами», сочетания «объектов» (факты) – сочетаниями «имён», т. е. предложениями, обладающими смыслом. Элементарные предложения, как и элементарные факты, независимы по отношению друг к другу. Сложные предложения трактуются как функции истинности элементарных предложений. Предложения, являющиеся описаниями фактов, Витгенштейн относит к сфере естествознания; только их он считает осмысленными. В отличие от конкретных наук философия не стремится к истине, она является деятельностью по прояснению логической структуры языка и отдельных высказываний, устранению неясностей, порождающих бессмысленные предложения. Поскольку логика является условием того, что предложение может описывать факт, то сама логическая форма в языке невыразима. Границы языка совпадают с границами «мира». Всё, что оказывается за пределами «мира фактов», называется в книге «мистическим» и невыразимым, т. е. все этические, эстетические, религиозные предложения лишены смысла, в том числе и предложения трактата: понявший его основную идею должен в конце концов отбросить их как лестницу, ставшую ненужной после подъёма. Мировоззренческая позиция Витгенштейна оказывается таким образом созвучной философии жизни: то, что невыразимо, представляет собой интуитивное созерцание «мира» в целом.

В конце 1920-х гг. Витгенштейн пересмотрел свою раннюю позицию и отказался от допущения априорной структуры языка, подчёркивая многообразие способов употребления слов и выражений естественного языка. Работа над главным произведением позднего периода «Философские исследования» («Philosophische Untersuchungen», опубл. в 1953 одновременно с её англ. пер.), как и над материалами по философии математики, велась Витгенштейном с середины 1930-х гг. до конца жизни. Витгенштейн отказался здесь от «пророческого» стиля «Трактата». В структуре 1-й части этой работы выделяются 3 основные группы фрагментов: концепция языка и значения; анализ эпистемологических (предложение, знание, понимание) и психологических (ощущение, боль, переживание, мышление, воображение, сознание и др.) понятий; анализ интенциональных аспектов этих понятий. «Исследования» начинаются с критики традиционного понимания значения как некоторого объекта, соответствующего слову (имени, знаку): только использование слов в определённом контексте (языковой игре) и в соответствии с принятыми в лингвистическом сообществе правилами придаёт им значение. Витгенштейн отмечает, что язык как средство коммуникации даже в «мысленном эксперименте» не может быть представлен как сугубо индивидуальный, приватный язык. Продолжая номиналистическую традицию, Витгенштейн отвергает наличие реальной общности языковых феноменов, признаётся лишь специфическая взаимосвязь, называемая «семейным сходством». «Кристальная чистота» ранней логико-философской концепции Витгенштейна теперь признаётся особенностью лишь одной из языковых игр. Сохраняется оценка философского исследования как аналитической процедуры, которая, однако, ориентирована уже на естественный язык, а не на «совершенный» язык формальной логики. Философия, по замыслу Витгенштейна, должна возвращать словам их привычное употребление. Витгенштейн надеялся, что если подобное исследование сделает языковые связи открытыми (при этом скрытая бессмыслица станет явной), то философские проблемы (трактуемые как «заболевания») исчезнут сами собой. В «Исследованиях» Витгенштейн развивает также критику «ментализма» в трактовке понимания: как и любая другая форма лингвистической или нелингвистической активности человека, понимание осуществляется сообразно определённым правилам, однако люди обычно не рефлексируют по поводу правил, а действуют инстинктивно, «слепо».

В самом позднем тексте Витгенштейна, впоследствии озаглавленном «О достоверности» («On certainty», опубл. в 1969), рассматриваются эпистемологические вопросы и проблема скептицизма: сомнение, по Витгенштейну, всегда с необходимостью предполагает нечто достоверное, определённые парадигматические предложения, не нуждающиеся в обосновании и формирующие наше представление о реальности.

Проблемы, поставленные Витгенштейном, во многом определили характер всей новейшей англо-американской аналитической философии. Существуют также попытки сближения его идей с феноменологией и герменевтикой, с различными типами религиозной философии.

Витгенштейн и Россия

Визит в Россию

Жизнь Витгенштейна была тесно связана с Россией. С началом 1-й мировой войны он вступил в армию добровольцем и добился отправки на фронт. Война против русских не мешала ему зачитываться книгами Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского прямо в окопах. Впоследствии Витгенштейн хорошо изучил русский язык и мог на нем свободно общаться. В числе близких друзей Витгенштейна в Кембридже был русский филолог-классик Н. М. Бахтин.

В 1934 г. Витгенштейн долго готовился к визиту в СССР. Политически он был настроен левым образом, сочувствовал большевизму, одобрительно отзывался о В. И. Ленине, ценил фигуру И. В. Сталина. Впрочем, политические представления Витгенштейна, равно как представления о СССР, были довольно поверхностными.

12–24 сентября 1935 г. Витгенштейн побывал с визитом в СССР, посетив Москву и Ленинград. За дни пребывания в Ленинграде Витгенштейн посетил Институт Севера, а также пообщался с профессором философии Т. Горнштейн. В своей книге «Ленин в борьбе с махизмом» (1935) Горнштейн относит Витгенштейна (наряду с Р. Карнапом, Х. Рейхенбахом и Шликом) к представителям махизма, упрекает в солипсизме и мистике.

Детали пребывания Витгенштейна в Москве стали известны благодаря работам Б. В. Бирюкова, Л. Г. Бирюковой, Т. Ф. Федяевой, В. В. Васильева, В. В. Бибихина, В. П. Руднева. Он общался преимущественно с математиками; особо тесные и тёплые отношения сложились с С. Яновской. Визит Витгенштейна оказал значительное влияние на логиков и математиков СССР. Началась популяризация математической логики в научных кругах страны.

Планируя визит в СССР, Витгенштейн не ставил перед собой только ознакомительные цели. Его охватило желание переселиться в Советский Союз, найти в нём работу и новую родину. Биографы Витгенштейна склоняются к тому, что у него не было не только приглашения на работу, но даже и чётких представлений о том, чем он сможет заниматься в СССР. Сам Витгенштейн высказывал желание отправиться в научно-исследовательскую экспедицию на Север. Однако он подразумевал и возможность устроиться преподавателем математики в один из советских университетов.

Витгенштейн крайне скупо рассказывал о своих впечатлениях от визита в СССР. По некоторым сведениям, Витгенштейн испытал разочарование, столкнувшись с советской действительностью. Его оттолкнули тоталитаризм, воинствующий атеизм и холодность официальных лиц.

Изучение русского языка оказало влияние на позднюю философию Витгенштейна. В русском языке его особенно заинтересовало отсутствие обязательного для западноевропейских языков глагола-связки «есть». Витгенштейн отмечает: носители русского языка по-иному «прикладывают» предикат «красный», нежели носители немецкого и английского языка. «Красный» для русского – это не сущностное определение, а, скорее, некое окрашенное цветом пространство, в которое попадает вещь, приобретая его свойства. Во многих отношениях русский язык для позднего Витгенштейна был примером «иного» словоупотребления, иного синтаксического и грамматического строя.

Рецепция наследия в России

Издание трудов Витгенштейна на русском языке началось с перевода «Логико-философского трактата» (1958). Публикация вышла в свет под редакцией В. Ф. Асмуса, который написал небольшую вступительную статью. Она считается первой отечественной статьей о творчестве Витгенштейна. Свою статью Асмус всецело посвятил вопросам логики, показав «неоспоримое место» Витгенштейна в истории этой науки. Он считал, что Витгенштейн заблуждался в вопросах философии, но признавал его величие как логика. Выводы Асмуса были довольно смелыми, что свидетельствует о его определённой независимости как философа.

Издание «Трактата» в СССР хронологически совпало с периодом публикации в Великобритании позднего наследия Витгенштейна. Уже в 1960-х гг. о философии позднего Витгенштейна заговорили в отечественной истории зарубежной философии. Особый вклад в изучение этого периода творчества философа внесла М. С. Козлова, которая перевела и прокомментировала фрагменты поздних сочинений Витгенштейна.

Об издании поздних сочинений Витгенштейна не приходилось вести и речи. Философ в СССР официально считался субъективным идеалистом, позитивистом, сторонником ложной и бездоказательной философии. Признавался только его вклад в логику. Только в эпоху перестройки началась подготовка к публикации его поздних работ, которая завершилась уже в постсоветский период. Так, в 1994 г. были изданы работы: «Философские исследования», «О достоверности» и «Культура и ценность». В 1999 г. – «Голубая книга» и «Коричневая книга». В 2000–2010-х гг. – лекции, дневники, заметки Витгенштейна. На начало 2020-х гг. издание наследия Л. Витгенштейна на русском языке практически завершено.

Отечественное витгенштейноведение сложилось в 1960–1980-х гг. Однако по идеологическим причинам рецепция философии Витгенштейна в СССР была затруднена вплоть до 1990-х гг. (до 1958 – вообще невозможна). Надо отдать дань уважения первым отечественным исследователям философии Витгенштейна (В. Ф. Асмус, И. С. Нарский, М. С. Козлова, А. С. Богомолов, В. Г. Шестаков, М. А. Киссель, В. Г. Кузнецов, А. Ф. Грязнов, А. С. Колесников и др.), которые в отсутствие переводов (кроме «Трактата») смогли прокомментировать философское наследие Витгенштейна и донести его до широкой академической среды. Особо стоит отметить А. Ф. Грязнова – автора первой отечественной монографии о Витгенштейне (Грязнов. 1985).

В 1990–2000-х гг. был написан целый ряд отечественных монографий о Витгенштейне: З. А. Сокулер «Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX в.» (1994); А. Ф. Грязнов «Язык и деятельность» (1991); Н. В. Медведев «Философия как деятельность» (1999); Н. В. Печерская «Справедливость в контексте поздней философии Л. Витгенштейна» (2000); В. А. Суровцев «Автономия логики: источники, генезис и система философии раннего Витгенштейна» 2001); В. П. Руднев «Божественный Людвиг» (2011); В. В. Бибихин «Витгенштейн: смена аспекта» (2005); Е. И. Беляев «Людвиг Витгенштейн: обновление философии» (2007); Т. А. Федяева «Витгенштейн и Россия» (2009) и др.

Наряду с монографиями о Витгенштейне следует отметить авторов, которые написали о Витгенштейне очерки (главы) в рамках более общих монографий, посвященных аналитической философии, – М. С. Козлову, А. С. Богомолова, А. С. Колесникова, Б. В. Маркова, Я. Я. Вейша, С. В. Никоненко, М. Е. Соболеву, В. М. Розина, А. Б. Дидикина и др. Труды перечисленных авторов ценны обобщающим, панорамным взглядом на философию Витгенштейна в целом. Они помещают её в более широкий контекст дискуссий аналитической философии. Также можно отметить исторически важный сборник под редакцией М. С. Козловой «Философские идеи Людвига Витгенштейна» (1996). Двумя годами позже вышел в свет номер журнала «Вопросы философии» (1998. № 5), бо́льшую часть которого занимает раздел «Витгенштейн в контексте культуры ХХ века». Столь представительные издания окончательно закрепили роль Л. Витгенштейна как крупнейшего классика современной философии, открыли пути к новым исследованиям и материалам.

Не менее важны и труды авторов, которые лишь затронули идеи Витгенштейна, но при этом поместили их в контекст фундаментальных философских проблем. Исследования некоторых аспектов творчества Витгенштейна присутствуют в работах И. С. Нарского, В. С. Швырева, А. Ф. Бегиашвили, М. А. Кисселя, Н. С. Юлиной, Н. С. Автономовой, Э. Ф. Караваева, В. М. Розина, Е. И. Чубуковой, В. А. Ладова, С. Н. Касаткина и др. Следует также отметить статьи таких авторов, как В. А. Лекторский, А. Л. Никифоров, В. П. Шестаков, В. Г. Кузнецов, В. В. Целищев, Н. А. Цыркун, Е. Е. Медведева, Б. В. Бирюков, Л. Г. Бирюкова, В. В. Васильев, Т. В. Левина, А. А. Аксенова, Р. В. Светлов, А. Е. Сериков, А. И. Бродский, Е. Г. Драгалина-Черная, С. М. Левин, С. В. Данько, О. А. Назарова, С. Л. Катречко, С. М. Бардина, Е. В. Суслова, Н. П. Гринцер и др.

С 2000-х гг. складывается новая российская традиция в витгенштейноведении, когда авторами трудов о Витгенштейне становятся не только историки философии, но и убеждённые последователи идей аналитической философии. В Москве, Санкт-Петербурге, Томске, Новосибирске, Саратове и других городах появляются центры изучения аналитической философии и творчества Витгенштейна, проводятся чтения, конференции и круглые столы.