Гермене́втика [греч. ἑρμηνευτική (τέχνη) – толковательная (наука)], 1) искусство истолкования; теория интерпретации и понимания текстов; 2) течение в философии 20 в.

У Платона искусство герменевтики сродни искусству мантики – возвещения и разъяснения воли богов. В эпоху эллинизма герменевтами называли толкователей сообщений, смысл которых был закрыт для непосвящённых, будь то поэмы Гомера или изречения оракулов. Складывающаяся уже в раннем иудаизме библейская герменевтика – истолкование текстов Священного Писания – получает дальнейшее развитие в христианской экзегетической литературе. В эпоху Возрождения наряду с hermeneutica sacra возникает hermeneutica profana, предметом которой являются тексты классических античных авторов. Если первая существует в рамках богословия, то вторая – в рамках логики и риторики. В качестве особой дисциплины – учения о методах интерпретации – герменевтика может быть прослежена начиная с середины 17 в. (трактат И. Даннхаузера «Hermeneutica sacra», 1654). Юридическая герменевтика, в разработку которой значительный вклад внёс Г. Гроций (различение грамматической, логической, исторической, технической, рекомендательной интерпретации правовых текстов), становится одним из обязательных разделов общей теории права. В 18 в. появляются такие труды общего характера, как «Введение в истинное истолкование разумных речей и писаний» Иоганна Мартина Хладениуса (1742), «Опыт всеобщего искусства истолкования» Георга Фридриха Майера (1757) и др.

Радикальный шаг в обосновании герменевтики как науки был сделан Ф. Шлейермахером. Для него герменевтика – универсальная теория истолкования как такового, безотносительно к тому, о каких текстах идёт речь – «сакральных», «классических» или просто «авторитетных»; правила интерпретации едины для всех текстов. Цель герменевтики – прояснение условий возможности понимания письменных документов, любой из которых есть, с одной стороны, часть общей системы языка, с другой – продукт творчества некоторого индивида. Поэтому перед герменевтикой стоит двойная задача: исследование текста как элемента определённой языковой (лексической) системы и вместе с тем – обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет «объективное» (или «грамматическое») истолкование, вторую – «техническое» (или «психологическое»), исследующее индивидуальный стиль. К Шлейермахеру восходит также важное различение между «компаративными» и «дивинаторными» процедурами интерпретации: в первом случае речь идёт о соотнесении текста с языковым и историческим контекстом (т. е. о сравнении с иными текстами соответствующей эпохи), во втором – об интуитивном схватывании смысла произведения (при этом необходимо «понять автора лучше, чем он сам себя понимал»). Шлейермахер обратил внимание на герменевтический круг: в процессе понимания для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого (слово есть часть относительно предложения, предложение – часть относительно текста, текст – часть относительно творческого наследия данного автора, тексты данного автора – часть определённой жанровой совокупности и т. д.).

Важным этапом становления герменевтики явилась «философия жизни» В. Дильтея, видевшего в «понимании» фундамент гуманитарного знания вообще. Эта идея была подготовлена интенсивными дискуссиями в немецких исторических (И. Г. Дройзен) и филологических (А. Бёк) науках 2-й половины 19 в. Предметом «понимания», по Дройзену, являются не объективные факты, а то, что в своё время уже было познано. Согласно формуле Бёка, филология есть «познание познанного», зафиксированного в анализируемом письменном документе. В своей «Энциклопедии и методологии филологических наук» (курс лекций, прочитанных между 1809 и 1865; издан в 1877) Бёк выделил 4 основных типа интерпретации: «грамматическую», исходящую из контекста «общеупотребительных выражений языка», «историческую», исходящую из взаимосвязи «ходовых представлений» данной эпохи, «индивидуальную» и «родовую», т. е. относящуюся к различным типам речи и литературным жанрам.

У Дильтея герменевтика – часть грандиозного методологического проекта «наук о духе», процедуры которых несводимы к процедурам естественно-научного познания («наук о природе»). «Понимание» – единственно адекватное средство передачи целостности духовно-исторического мира, называемого Дильтеем «жизнью»: живое может быть познано только живым. Многократно пересматривая свою концепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррациональном характере, то утверждает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Стремясь под влиянием феноменологии Э. Гуссерля освободить свою концепцию от явного психологизма, Дильтей подчёркивает нетождественность понимания вчувствованию, вводит, наряду с понятием «переживание», понятия «выражение» и «значение». Понимание как воспроизводящее переживание имеет дело не только с индивидуальными психическими актами, но и со сферой несводимых к отдельным субъектам идеальных значений. Идеи Дильтея легли в основу ряда концепций «герменевтической логики» (Г. Г. Шпет в России, X. Липпс, Г. Миш, О. Ф. Больнов в Германии), предметом которой, наряду с понятиями и суждениями, становятся и недискурсивные формы выражения смысла – метафоры и символы.

Превращение герменевтики в философию связано с именем М. Хайдеггера, который стал рассматривать «понимание» в онтологическом плане, т. е. не как способ познания, но как способ существования, как одну из основных характеристик человеческого бытия, изначально находящегося в ситуации понимания. Задача герменевтики состоит в истолковании этой ситуации, а герменевтический круг выражает взаимообусловленность истолкования бытия человеком и человеческого самоистолкования. Эти положения легли в основу философской герменевтики Х.-Г. Гадамера, для которого, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку, оно определяет наше отношение к миру. Процесс понимания текста неотделим от процесса самопонимания читающего, однако интерпретатор не должен подвергать текст насилию, сообразуясь исключительно со своими запросами. В ходе истолкования речь идёт о понимании заключённого в тексте предметного содержания, которое не зависит ни от наших интенций, ни от интенций автора.

Философской герменевтике Гадамера противостоит разрабатывавшаяся Э. Бетти традиционная концепция герменевтики как общей теории и методологии интерпретации текстов, во многом восходящая к идеям Шлейермахера и Дильтея.

Иную версию философской герменевтики предложил П. Рикёр, поставив в центр её интерпретацию внеязыковых феноменов. Задача – раскрытие структур, обладающих избыточностью смысла. Такими структурами являются символы, в которых один смысловой план указывает на другой, скрытый, не полностью тождественный тому, что выражено в языке; установление связи между сферой языка и конституцией живого опыта – важнейшая задача герменевтики. Выделяются три основных типа символов – «космические», или иерофанические (предмет феноменологии религии), символы сновидения, или «онирические» (предмет психоанализа), и поэтические (предмет литературной критики). Размежеванию с психоанализом и структурализмом был посвящён ряд работ Рикёра. Структурализм, по Рикёру, ограничивается проблематикой «семиологии», рассматривающей знаки как элементы системы, и не выходит на уровень «семантики», рассматривающей знаки как элементы дискурса. В качестве «семантики многозначных выражений» герменевтика обладает неоспоримым преимуществом перед аналитической философией, пытающейся перестроить живой язык в соответствии с той или иной идеальной моделью.

Идеи философской герменевтики были использованы австрийским католическим богословом Э. Коретом для обновления антропологической концепции неотомизма. Среди многочисленных американских сторонников философской герменевтики выделяются Ж. Гронден (Канада), Ф. Даллмейер, Т. Кизил, Дж. Уорнк, Р. Палмер (США). Отдельные положения этого направления оказали ощутимое воздействие на литературоведение (Х. Р. Яусс, В. Изер, Э. Д. Хирш) и искусствознание (Э. Штайгер, Г. Бём).