«О наси́лии» («On Violence»), философский труд Х. Арендт, изданный в 1970 г. в Нью-Йорке. Основная тема исследования – насилие и связанные с ним социально-политические феномены, такие как власть, мощь, сила и авторитет, в контексте основных исторических событий середины 20 в.

Контекст создания труда

Обращение Х. Арендт к феномену насилия было во многом обусловлено крупнейшими социально-политическими событиями середины 20 в.: Второй мировой войной, движением за гражданские права в США, начавшимися процессами деколонизации, Вьетнамской войной, массовыми студенческими волнениями 2-й половины 1960-х гг. и т. д. Практически все эти события были так или иначе связаны с насилием и породили активные дискуссии о его месте и роли в политической жизни западных стран. В книге Арендт не раз ссылалась на эти дискуссии, стремясь совместить свои теоретические аргументы с рефлексией об актуальных событиях, волновавших американское общество в момент написания работы.

Структура и содержание работы

Две основные цели работы: критика ошибочных теоретических представлений о феномене насилия и экспозиция оригинальной концепции насилия, выдвигаемой Х. Арендт. Она вступала в полемику с различными авторами, которые, по её мнению, неверно понимали насилие и потому были склонны к его безосновательному воспеванию. В частности, она отмечала ряд глубоких расхождений между идеями современных ей мыслителей и левой марксистской традицией, на которую те старались опираться; в фокус её внимания попали такие влиятельные авторы, как Ж.-П. Сартр и Ф. Фанон. Выделяемые Арендт расхождения с этими авторами были связаны с философскими характеристиками насилия, фактически уводящими их от концепции К. Маркса. Так, она замечала, что с точки зрения Маркса неверно ставить акты физического насилия в центр революционной борьбы: будучи отражением глубоких внутренних противоречий капиталистического общества, они являются скорее симптомом, нежели причиной его неизбежного краха. Данное представление, ведущее к отказу от насильственной политической борьбы, унаследовали «новые левые» и многие политические теоретики 20 в. В качестве иллюстрации Арендт привела концепцию всеобщей забастовки Ж. Сореля, отмечая, что по меркам 1960-х гг. она виделась скорее примером ненасильственного сопротивления буржуазному порядку.

В противовес марксистской традиции, сторонники новых революционных движений воспринимали насилие в ином свете. Для них, согласно Арендт, оно имело положительный и продуктивный характер. Ф. Фанон в работе «Проклятые земли» («Les Damnés de la Terre») определял насилие, направленное против колониализма, движущей силой деколонизации – силой, обладающей как разрушительным, так и творческим началом. Схожие идеи Арендт обнаружила и у Сартра, который описывал насилие как оживляющее и «актуализирующее» человеческое существование (поддерживая деколониальные и антикапиталистические социальные движения).

Теоретические наблюдения Арендт во многом носили контекстуальный характер: она уделяла много внимания роли насилия в студенческих протестах, охвативших США в 1960-е гг. Арендт полагала, что студенческие движения противоречиво опирались сразу на обе интеллектуальные традиции, описанные выше, – они вдохновлены как марксистской риторикой «новых левых», так и более радикальными идеями Фанона и Сартра. Это порождало гетерогенность студенческого бунта, одной из основных черт которого являлось разнообразие требований и целей различных протестующих групп.

Собственные философские аргументы, призванные прояснить её понимание насилия, Арендт изложила во второй главе книги. Центральное место в её рассуждениях занимала позиция, связанная с отрицанием традиционно выделяемой связи между насилием и властью. Арендт раскритиковала популярное мнение, согласно которому носитель власти обладает ею именно благодаря возможности применять насилие в отношении подвластных (тем самым принуждая их к исполнению своей воли). Для неё, напротив, насилие выступало маркером безвластия: оно в первую очередь использовалось теми, кто не имел достаточной политической власти для претворения в жизнь своей воли. Поэтому насилие всегда инструментально: его можно назвать рациональным только в той мере, в какой оно позволяет человеку достигнуть своих целей, оправдывающих само применение насилия. И если власть «всегда нуждается в поддержке множества людей», которых она сподвигает на действие, то насилие «до определённого уровня может обходиться без такой поддержки, поскольку держится на орудиях (implements)» (Арендт. 2014. С. 49).

Арендт отмечала, что приравнивание власти к насилию было во многом обусловлено изъянами нашего обыденного языка, в котором нет чётких границ, разделяющих такие термины, как «власть» (англ. power), «мощь» (англ. strength), «сила» (англ. force), «авторитет» (англ. authority) и «насилие» (англ. violence). Арендт показывала, что стоящие за этими терминами феномены иногда находились на разных уровнях политической реальности. Так, Арендт определяла власть как неизбежно коллективный феномен, заключающийся в человеческой способности действовать согласованно.

Любое использование слова «власть» в отношении отдельных индивидов является метафорическим, и, применяя его в таком понимании, мы описываем мощь (англ. strength), а не власть, каждого из них. Именно личностная природа мощи различает её от власти: согласно Арендт, люди часто объединяются лишь для того, чтобы побороть и уничтожить мощного индивида, представляющего для них угрозу.

В свою очередь, сила (англ. force) является чем-то безличным и более широкомасштабным, нежели власть и мощь. Арендт предлагала говорить о силе природы и силе обстоятельств – «энергии, производимой физическими или социальными движениями», – но не о силе отдельных политических акторов (Арендт. 2014. С. 53). Другое понятие, авторитет (англ. authority), хотя относится к индивидам, также отличается от власти и мощи. Арендт понимала авторитет как способность добиться повиновения без использования принуждения или убеждения – он опирается на уважение и добровольное принятие со стороны повинующегося человека.

Насилие (англ. violence) – особый феномен, близкий естественной мощи. Согласно Арендт, орудия насилия используются для обретения и усиления мощи, пока не становятся способны её полностью заменить. В отличие от власти и авторитета, насилие никогда не может обрести легитимность – и, более того, не нуждается в легитимности из-за своего инструментального и принудительного характера. Во многом насилие и власть выступают противоположностями: как отмечала Арендт, насилие появляется тогда, когда власть слабеет, и, лишаясь сдержек, способно её заместить. Арендт подчёркивала, что отказ от поддержания и укрепления власти в пользу безудержного применения насилия приводит политическое сообщество к особому состоянию террора, которое разрушает политическую жизнь и, в крайних случаях, приводит к установлению тоталитарного режима.

В заключительной части работы «О насилии» Арендт возвращается к дискуссиям, затронутым в первой главе книги. Арендт выступала против монополии социальных учёных на исследование насилия и критиковала взгляды, объясняющие власть и насилие с биологической точки зрения. Её настораживала склонность левых авторов к синтезу рефлексии о политике с идеями ключевых представителей философии жизни – А. Бергсона и Ф. Ницше. «Виталистское» видение насилия, атрибутирующее ему глубокий творческий потенциал, упускало из виду инструментальность насильственных актов и ошибочно полагало их актами созидания. Арендт считала, что в той мере, в какой современный мир бюрократизируется и делается всё более политически ригидным, власть в демократиях ослабляется, а люди теряют способность к политическому действию. Насилие, к которому иногда прибегали студенты и борцы за социальную справедливость, выступало лишь неприятным симптомом этих процессов.

Первые наброски текста «О насилии» относятся к декабрю 1967 г., когда Арендт приняла участие в панельной дискуссии «Легитимность насилия как политический акт?» («The Legitimacy of Violence as a Political Act?»), организованной журналом New York Review of Books (Young-Bruehl. 2004. Р. 413–415). В ходе этой дискуссии она впервые высказала наблюдения о стратегиях легитимации насилия в философии Маркса, Фанона и Сартра, позднее лёгшие в основу работы «О насилии». Отрывки из рукописи книги, работа над которой велась в 1968–1969 гг., были впервые опубликованы в номере New York Review of Books от 27 февраля 1969 г. под заголовком «Размышления о насилии» («Reflections on Violence»). Позднее этот текст вошёл в антологию эссе «Кризисы республики» («Crises of the Republic»), изданную в 1972 г. (Arendt. 1972).

Работа «О насилии» остаётся одним из наименее известных трудов Арендт. Отчасти это обусловлено контекстуальным характером книги: многие из представленных в ней аргументов уже появлялись в более известных книгах Арендт (как правило, в более развёрнутой и глубокой форме). В современной исследовательской литературе «О насилии» воспринимается как текст, который дополняет другие книги Арендт.