Наси́лие, общественное отношение, в ходе которого одни индивиды (группы людей) с помощью внешнего принуждения, в том числе представляющего угрозу жизни, подчиняют себе других – физически или психологически. Г. В. Ф. Гегель рассматривал насилие как узурпацию свободной воли в её наличном бытии; по словам Л. Н. Толстого, «насиловать – значит делать то, чего не хочет тот, над которым совершается насилие» (Толстой. 1957. С. 190). Насилие можно интерпретировать как разновидность проявлений власти, поскольку последняя представляет собой господство одной воли над другой, принятие решения за другого. В отличие от других типов властных отношений – патернализма и правового принуждения и сопряжённого с ними внешнего воздействия – легитимного насилия, на собственно насилие в принципе не может быть получено согласие тех, против кого оно направлено, ибо оно не сообразуется с их целями, правами, интересами.

В отличие от природной агрессивности человека как живого существа, насилие является актом сознательной воли и претендует на обоснование и законное место в межчеловеческой коммуникации, апеллируя к понятиям блага и справедливости. Насилие можно определить как возведение силы в закон человеческих отношений, оно входит в реестр негативных ценностей в качестве их предельного случая, представляя собой крайнее выражение зла. В то же время оно существует в многообразии количественных и качественных характеристик, учитываемых при ценностной квалификации насилия (например, различие между ограблением и убийством, между единичными актами насилия и массовыми убийствами и т. д.).

Противоречивость понятия насилия стала предметом философских споров, прежде всего о том, может ли (и если да, то в каких случаях) насилие получить санкцию в качестве разумного, нравственно оправданного и достойного способа действия. Ответы на этот вопрос можно свести к трём вариантам: 1) апология насилия, достаточно редкая в истории философии; 2) радикальное отрицание насилия, не допускающее исключений; 3) допущение в определённых случаях, при общем отрицательном отношении к насилию, возможности оправданного насилия как орудия справедливости [справедливые войны (Августин), право народа на восстание (Фома Аквинский) и др.], которая в качестве легитимного насилия (Г. Гроций, Т. Гоббс, И. Кант и др.) существовала в двух основных исторических формах – талиона и государственного (законного, правового) насилия, получавших, однако, нравственное оправдание не в качестве насилия, а как его принципиальное ограничение (здесь уместна аналогия с выбором меньшего зла), как историческое деяние, необходимая форма восходящего развития общества (Гегель, К. Маркс и др.).

Насилие – один из способов поведения в предельных конфликтных ситуациях, когда конфликтующие стороны расходятся в понимании добра и зла и каждая из них притязает на то, что выступает от имени добра. Если признавать насилие в качестве способа выхода из этой ситуации, то нравственная позиция состояла бы в том, чтобы признать такое право за обеими сторонами. Взаимное признание права силы, лежащее, в частности, в основе талиона, отдельных форм войны по правилам, дуэлей и т. п., есть первый шаг на пути отказа от насилия.

Для всех попыток позитивного этико-нормативного оправдания насилия, связанных со стремлением найти соразмерное и эффективное средство борьбы против зла и конкретизировать идею активного, деятельного начала в структуре бытия, было характерно неразличение понятий силы (власти) и насилия, что объяснялось реальным состоянием нравственно-исторического опыта человечества, в котором сила в значительной степени была явлена в форме насилия. В современной философии проводится строгое концептуальное различение силы и насилия, формируется этика ненасилия, а в рамках философии политики вырабатывается взгляд, согласно которому сотрудничество с населением является более существенным признаком политической власти, чем легитимное насилие.