Но́вая тюбинге́нская шко́ла, название одной из тюбингенских школ богословия, связанных с протестантским теологическим факультетом Тюбингенского университета. Основателем школы считается профессор по кафедре церковной истории Ф. К. Баур. Характерная особенность Новой тюбингенской школы по сравнению с другими тюбингенскими школами, а также в контексте европейской новозаветной науки того времени состоит в прямом отрицании традиционного церковного супранатурализма. Общими для всех членов школы были последовательно критический подход к исследованию исторического процесса и отказ избегать даже самых разрушительных для традиционной библейской герменевтики выводов. В отличие от супранатурализма старой школы, новая не признавала необходимости различных подходов к христианским и нехристианским источникам, а также возможности аргументации на основании внешнего авторитета и представления о богодухновенности Священного Писания. Поскольку критика источников должна была включать только исторический анализ их свидетельств, в работах не допускалась апелляция к чудесному и сверхъестественному как способу объяснения описанных в Библии и христианских источниках исторических событий.

Представители

Основателем Новой тюбингенской школы принято считать Ф. К. Баура, который был преемником по кафедре истории Церкви и догматики Э. Г. Бенгеля (с 1826) – одного из представителей Старой супранатуралистской школы в Тюбингене. Вопрос о точных границах Новой школы в историографии остаётся спорным, поскольку и сам её основатель, и его ученики, а также последующие исследователи не пришли к общему пониманию критерия принадлежности к школе (Köpf. 2020). Сам Баур всю жизнь подвергался ожесточённой критике за свои выводы и не смог добиться назначения ни одного своего ученика в качестве профессора на тюбингенский богословский факультет. Большинство его учеников перешли работать на философский факультет, а некоторым пришлось отказаться от академической карьеры или стать школьными учителями.

Одним из наиболее известных учеников Ф. К. Баура был Д. Ф. Штраус, который применил свой критический подход (в целом близкий Бауру, но более радикальный) сначала только к Евангелию, а затем к истории христианских догматов. После публикации книги Штрауса «Жизнь Иисуса» (1835–1836) автор вскоре (с 1839) прекратил академическую карьеру и в дальнейшем оставался свободным писателем, практически не аффилированным ни с одним институтом. Именно эта книга ознаменовала разрыв между Старой школой Г. Шторра и Новой радикально антисупранатуралистской точкой зрения, публично выдвинутой Штраусом. Более яростную критику вызвали его «Полемические сочинения» (1837) и «Доктрина христианской веры» (1840–1841). В этой последней работе автор фактически отрицал все традиционные положения христианского вероучения. Таким образом, уже в начальный период существования школы наименование «Тюбингенская школа» ассоциировалось не только с Бауром, но стало синонимом неверия, самым известным представителем которого был Штраус. Среди других известных учеников Баура и представителей школы можно назвать Э. Целлера, А. Швеглера, К. К. Планка, К. Р. фон Кёстлина и некоторых других.

Э. Целлер – автор нескольких работ по философии Платона, а также теологических исследований, в том числе Евангелия от Иоанна. Он не смог получить место на теологическом и философском факультетах Тюбингенского университета и в 1847 г. был назначен помощником профессора богословия в Берне, в 1849 г. принял кафедру на философском факультета в Марбурге. Работал профессором философии также в Гейдельберге (1862–1872) и в Берлине (1872–1895). Основной книгой Целлера стала «Философия греков в её историческом развитии» (Тюбинген, 1844–1852, Ч. 1–3), в которой он описал историю античной философии в историко-критической перспективе Новой тюбингенской школы.

Первые работы А. Швеглера также были посвящены исследованию текстов Платона, Нового Завета и раннехристианских авторов. В 1846 г. он опубликовал богословский труд «Послеапостольский век», имевший основной целью обосновать концепцию истории первохристианства Ф. К. Баура. Радикальные критические выводы Швеглера сделали невозможным для него продолжение теологической карьеры. В дальнейшем он преподавал в качестве профессора на философском факультете Тюбингенского университета римскую историю и литературу и посвятил себя исследованию античной философии и литературы: опубликовал комментированный перевод «Метафизики» Аристотеля (1847–1848), написал римскую историю, основанную на критическом анализе источников (1853–1858).

К. К. Планк посвятил ряд работ истории иудейской религии и раннего христианства с основным акцентом на вопросе о взаимосвязи первоначального христианства и иудаизма. С 1850 г. сосредоточился на исследовании философии, с 1855 г. гимназический учитель в Ульме, в Блаубойрене (с 1869), а также в Маульбронне (с 1879).

К. Р. фон Кёстлин – автор 2 монографий о Новом Завете: «Учение Евангелия и посланий Иоанна и близкие концепции Нового Завета» (1843) и «Происхождение и композиция синоптических Евангелий» (1853), а также ряда статей для «Богословских ежегодников». Получил место только на кафедре истории литературы и эстетики на философском факультете (с 1858 – доцент, с 1863 – профессор).

Некоторые теологи называли себя «тюбингенцами», хотя не были лично знакомы с Ф. К. Бауром и даже не учились в Тюбингене. Современники часто усматривали принадлежность к школе прежде всего на основании интереса исследователей к реконструкции ранней истории христианства, а также к вопросу о фундаментальном противостоянии иудеохристианской и языкохристианской партий и, наконец, к историко-критическому подходу к источникам в целом. К школе иногда относят преемника Баура К. Вайцзеккера (с 1889 ректор университета), который использовал разработанную в школе критическую методологию в труде «Апостольский век христианской Церкви» (1886). То же относится к А. Б. К. Хильгенфельду (с 1890 профессор по кафедре Нового Завета и истории древней Церкви в Йене), который в своих теоретических подходах был близок к Бауру, хотя не учился в Тюбингене.

Тюбингенские исследования Нового Завета

Дискуссии о Новом Завете, которые велись в школе и в её ближайшем окружении, самым решающим образом определили развитие европейской новозаветной науки и вообще богословия 19 в. Основной стала тема «чисто исторического» подхода к толкованию новозаветных текстов и традиций, сформулированного в работах Ф. К. Баура. Только такой подход, по мнению учёного, позволял достичь правильного понимания Нового Завета, исключив при этом всякое определённое христианской догматикой предпонимание и сосредоточившись на поиске «тенденции» исследуемых текстов, т. е. того, что хотели выразить сами авторы. Лишь когда определена «тенденция» и затем контекст обсуждаемых в текстах вопросов, исследователь способен восстановить реальную историческую картину, в которой он может различить отношения отдельных лиц и групп раннехристианского времени, а также проблемы, которые им приходилось решать. Только на этом основании экзегет может прийти к пониманию того, какая именно «идея» лежит в основе христианства и реализуется в истории противоборства его идей.

В научной литературе с этим связывается вопрос о влиянии на Ф. К. Баура современных ему философских концепций истории. В историографии отмечается влияние на исследования Баура взглядов И. Г. Фихте, Ф. В. Шеллинга, а с середины 1830-х гг. и Г. В. Ф. Гегеля. Уже в ранних работах он был убеждён, что исследование всемирной истории должно быть связано с ясной философской перспективой: «...без философии история остается навсегда мёртвой и немой…» (Baur. 1824. S. XI). Всемирная история определяется им как «Откровение Божества» (Baur. 1824. S. V), поэтому её нужно изучать в связи с пониманием той идеи, конкретизацией которой она является. Для Баура история есть раскрытие Абсолюта – того нового, к которому стремится Дух в процессе самореализации в истории. История христианской религии, соответственно, – также часть указанного процесса Откровения идеи или Абсолюта. Однако, судя по всему, сам Баур использовал эту концепцию только для экзегезы Нового Завета и выступал не как философ-гегельянец, но исключительно как экзегет, ставящий перед собой цель сформулировать тезис об основном импульсе развития христианства первых 2 веков.

Впервые Ф. К. Баур сформулировал свой тезис о борьбе между Павловым и иудейским христианством как об основном импульсе развития истории первохристианства в 1831 г. в статье о полемике между группами христиан в коринфской общине (Baur. 1831). В дальнейшем Новая тюбингенская школа характеризуется этим основным представлением об истории Церкви первых веков: полемика между верными ветхозаветному закону иудеями и иудеохристианами (с их самосознанием как истинного народа Израиля и пониманием ценности соблюдений предписаний закона), с одной стороны, и христианами из язычников, которым апостол Павел проповедовал своё Евангелие, свободное от соблюдения иудейского закона, – с другой возникла в самом начале миссии к язычникам и продолжалась не только в апостольском веке, но и после смерти апостола, вплоть до конца 2 в. Документами такой полемики Баур считает послания 1-е и 2-е к Коринфянам, к Галатам и к Римлянам. На основании этого Баур делает выводы об авторстве текстов, вошедших в канонический Павлов корпус: тексты, в которых нет следов такой полемики, можно отнести к более позднему периоду, а подлинно Павловыми посланиями признаются только указанные послания.

Документом, свидетельствующим о том, что эта полемика велась длительное время, согласно Ф. К. Бауру, является также свидетельство приписываемых Клименту Римскому гомилий (т. н. Пседоклиментин) – раннехристианского памятника, датируемого им 170 г., который, по убеждению автора, был реакцией иудеохристиан на Павлову миссию. Описанную здесь борьбу апостола Петра с еретиком Симоном Волхвом исследователь рассматривает как зашифрованное изображение противостояния эбионитов со сторонниками Павла (представленного в образе Симона) – подчёркивается, что Откровение и апостольский авторитет даётся не в видении, а через наставления и общение со свидетелями жизни Иисуса Христа. Борьба обеих партий, которую отражает этот памятник, закончилась только в конце 2 в., при папе Римском Викторе, когда идеи паулинистов апостольского времени были реализованы в кафолической Церкви.

Эти выводы Ф. К. Баур далее развивал в ряде работ. Так, тезис о неаутентичности многих текстов апостола Павла он распространяет на пастырские послания апостола (Baur. 1835), которые, по мнению Баура, обнаруживают искажение собственного богословия Павла в ситуации существования кафолической Церкви. По этой же причине (отражение в текстах ряда изменений теологии апостола Павла) он позже отказывает в аутентичности посланиям к Ефесянам и к Колоссянам, а также другим «малым» Павловым посланиям.

В окончательной форме свои представления об апостоле Павле Ф. К. Баур изложил в отдельной монографии (Baur. 1845). В ней он ясно формулирует принципы своей критики текстов Павла как исторических источников по реконструкции жизни и учения апостола. Главным становится вопрос о достоверности посланий и книги Деяний святых апостолов. Баур считает послания апостола Павла более предпочтительным источником по отношению к другим, прежде всего к Деяниям. Автор Деяний, как сторонник Павла, уже после смерти апостола придерживается «гармонизирующей тенденции», подчёркивая единство Церкви из иудеев и язычников, основанной на соглашении между апостолами Павлом и Петром. В своём повествовании он обходит все спорные моменты их полемики, некоторые даже не упоминает (спор между Павлом и Петром в Антиохии, ср.: Гал 2:11–14). Эта «тенденция» преобладала, по убеждению Баура, в раннекафолический период послеапостольской истории церкви (2 в.). Баур отмечает существенные противоречия, которые, по его убеждению, невозможно объяснить. В том, что касается вопроса об историчности, все послания разделены им (как ранее Евсевием Кесарийским) на 3 группы: 1) признанные (греч. ὁμολογούμενα; послания к Римлянам, к Галатам, 1–2-е к Коринфянам), 2) спорные (греч. ἀντιλεγόμενα; остальные 6 посланий, которые в итоге Баур отверг как неаутентичные, т. к. они не содержат информации о конфликте между Павлом и другими апостолами), 3) неаутентичные (пастырские послания). Сам конфликт между Павлом и иудаизмом охватывает период от времени начала проповеди Павла до 70 г. Основным источником по его истории являются аутентичные послания Павла и Откровение Иоанна Богослова.

Свой подход к исследованию новозаветных текстов Баур с необходимой ясностью изложил в книге «Критические исследования канонических Евангелий» (1847). Автор обозначает его как «исторический», т. е. раскрывающий историческую ситуацию того времени, когда были написаны Евангелия. Определить эту ситуацию можно, установив догматическую «тенденцию» того или иного Евангелия. Лишь после установления «тенденции» можно ставить вопрос об исторической ценности свидетельства Евангелий об Иисусе Христе. Следующим шагом должен быть анализ литературной связи между параллельными текстами, а также внешних свидетельств об их авторстве, дате и месте написания. Баур делает выводы: Евангелие от Марка обнаруживает нейтральную «тенденцию», оно написано в конце 2 в.; в Евангелии от Матфея видна иудейская «тенденция», датируется это Евангелие концом 1 в. (окончательная греческая редакция 130–134, после восстания Бар-Кохбы); Евангелие от Луки датируется несколько позже, после Евангелия от Матфея, и обнаруживает паулинистскую «тенденцию». Образ Иисуса и у Матфея, и у Луки соответствует церковно-политической «тенденции» послеапостольского времени (см.: Baur. 1847. S. 73–74). Уникальное место в истории раннехристианского богословия Баур отводит Евангелию от Иоанна (Baur. 1864. S. 162–224). Хотя историческая ценность 4-го Евангелия, по его мнению, ниже, чем у синоптиков, для новозаветного богословия идеи Иоанна представляют высшую стадию его развития (Baur. 1864. S. 162).

Очень важными для аргументации Баура стали результаты дискуссии, которая развернулась после обнаружения и издания в 1830–1840-х гг. сирийских рукописей писем Игнатия Антиохийского. Если споры между паулинистами и эбионитами продолжались до конца 2 в., то можно было бы ожидать обнаружения их следов в писаниях, датируемых первыми десятилетиями 2 в., – но в данных текстах этих следов нет. Ф. К. Баур отвергает аутентичность писем Игнатия (Baur. 1848). Его мнение получило широкое признание, пока в конце 19 в. Т. Цан и Дж. Б. Лайтфут не доказали подлинность всех 7 посланий Игнатия и не опровергли таким образом аргументацию Баура.

За работами основателя школы последовал целый ряд исследований раннехристианской традиции, авторами которых были ученики Ф. К. Баура. Обобщающее исследование истории христианства постапостольского периода, своего рода апогей в развитии тюбингенской перспективы в науке о Новом Завете, принадлежит его ученику А. Швеглеру, который стремился обосновать тезис Баура о длительной борьбе иудеохристианства (эбионизма) и языкохристианства (паулинизма), продолжавшейся вплоть до конца 2 в. Особенности богословия текстов Нового Завета позволяют датировать их послеапостольским временем в зависимости от обнаруживаемой в текстах «тенденции». Все новозаветные писания распределяются автором по 3 этапам истории первохристианства, обозначенным уже Бауром:

1. Ранняя Церковь: сюда относятся документы, обнаруживающие следы вражды между Павлом и другими апостолами, споры с иудеохристианами о законе. Для иудеохристиан Иисус Христос – уже пришедший мессия, для иудеев мессия ещё должен прийти.

2. Борьба продолжается до конца 2 в. После смерти апостола Павла победу одерживает иудеохристианство (эбионизм). Паулинисты вновь активизируют свою миссию в середине 2 в. В Риме окончательная их победа происходит только при папе Викторе.

3. В дальнейшем прослеживается развитие христианства в Риме и в Малой Азии.

Свой вариант решения вопроса о борьбе партий в первохристианстве предложил также К. Р. фон Кёстлин: кафолическая Церковь возникла не в результате победы эбионитов или паулинистов. Существовала 3-я (универсальная) партия, учение которой было основано на учении о делах закона, засвидетельствованном в посланиях апостолов Петра и Иакова; к ней принадлежало большинство верующих (Köstlin. 1850. S. 298).

Критика Баура

Критики отмечали прежде всего «произвол» Баура в том, как он определяет место писаний в истории борьбы иудеохристианства и универсалистского христианства, а также в датировке им текстов Нового Завета поздним периодом на основании обнаруживающихся в них «тенденций». То, что Баур рассматривал отношения 2 партий как сущностно полемические, а также его идея, что борьба и поиски посреднической позиции и снятия альтернатив продолжались в последующих поколениях христиан, безусловно, является искажённым пониманием первохристианства и постапостольского периода. В основе этого искажения лежит односторонняя экзегеза источников, имеющих решающее значение для реконструкции истории этого периода.

Критика подхода Ф. К. Баура происходила уже в рамках школы со стороны его учеников. В частности, свои аргументы против Баура выдвигали А. Ричль, а также преемник Баура на тюбингенской кафедре К. Вайцзеккер (Kümmel. 1970. S. 208–216). Исследование Ричля о Евангелии от Луки (Ritschl. 1846) – первый шаг к преодолению сложившегося в Новой тюбингенской школе представления о «тенденциях» новозаветных документов и отражённой в них борьбе партий в христианстве 1–2 в. Ричль в целом соглашается с тем, что это противоречие было решающим внутренним императивом развития первоначального христианства. Окончательный разрыв с тюбингенской перспективой (прежде всего в варианте А. Швеглера) очевиден в книге Ричля о возникновении ранней Церкви (Ritschl. 1850), но особенно во 2-м её издании (1857). Ричль (как и его современник Э. Ройс, но независимо от него) признаёт только различия между радикальным иудеохристианством и первоапостолами. Поэтому он оспаривает основанный на философских предпосылках тезис об абсолютном противоречии между Павлом и 12 апостолами. Ричль также делает вывод, что радикальное иудеохристианство вообще не повлияло на возникновение ранней кафолической Церкви – причиной её возникновения скорее было влияние Павла на простонародное языкохристианство. Это заключение он обосновывает, с одной стороны, тем, что Иисус критиковал современный ему иудаизм, но особенно единством веры Павла и первоапостолов, различия в которой сводились только к вопросу актуальности исполнения закона для иудеохристиан в областях, где жили языкохристиане. Решающим шагом было то, что Ричль рассматривает историю первохристианства не как историю полемики между доктринами, а как историю развития различных форм христианской общины, по-разному понимаемых в Иерусалимской первообщине и в языкохристианстве.

К. Вайцзеккер, как и А. Ричль, в работе о послеапостольским периоде истории христианства (Weizsäcker. 1864) также проводит ясное различие между первоапостолами и радикальными иудеохристианами и указывает на широкое единство в вере между Иерусалимской первообщиной и апостолом Павлом.

Г. В. Лехлер (с 1858 профессор церковной истории в Лейпциге) в 1851 г. также опубликовал историю «апостольского и послеапостольского века» (Lechler. 1851), в которой превратил в противоположные все суждения своего учителя и тем самым поставил себя в авангард консервативной критики Ф. К. Баура. К концу жизни Баур сам чувствовал себя вынужденным защищаться от всех нападок, а также от критики со стороны своих учеников (Baur. 1960).