Второ́е посла́ние к Кори́нфянам, одно из посланий апостола Павла, вошедшее в состав канона Нового Завета.

Сведения о текстологии послания, его адресате и жанровой принадлежности см. в статье 1-е послание к Коринфянам.

Реконструкция учения оппонентов апостола Павла во Втором послании к Коринфянам

Одной из важнейших причин, побудивших апостола Павла к написанию 2-го послания к Коринфянам, стало появление в Коринфе христианских проповедников, которые в этом послании называются «лжеапостолами». Об их деятельности апостол узнал от Тита, пришедшего к нему в Македонию из Коринфа с этой и другими тревожными новостями о положении дел в христианской общине этого города. Поэтому в комментаторской литературе предпринималось немало усилий для разъяснения происхождения, идей и целей этих оппонентов апостола (Ellis. 1978).

Из кратких характеристик, которые апостол даёт им во 2-м послании к Коринфянам, следует: это христиане (2 Кор 11:4, 13, 23) иудейского происхождения (2 Кор 11:22); проповедники (2 Кор 11:4), претендующие на апостольское достоинство (ср.: 1 Кор 9: 3–5) и на этом основании пользующиеся материальной поддержкой (2 Кор 11:5–12, 20; 12:13; 2:17) христианских общин, которые они посещают. Как странствующие миссионеры (2 Кор 11:13, 23) они имеют рекомендательные письма от общин, в которых прежде бывали (2 Кор 3:1; ср.: 12:11–12), и открыто гордятся своими духовными достижениями (2 Кор 10:17–18; 11:18, 21, 23, 30; 12:1, 11–12). Также они подрывают авторитет Павла в основанной им общине (2 Кор 10:2; 12:11; 5:12) и принижают значение его проповеди (2 Кор 11:3–4, 13–15; ср.: 2 Кор 4:3–4; 6:15) в такой степени, что сам апостол называет их «служителями сатаны» (2 Кор 11:3–4, 13–15).

История исследований показывает, что попытки привлечения 1-го послания к Коринфянам к интерпретации 2-го послания к Коринфянам не приводят к большей ясности. Оппоненты апостола Павла в двух посланиях к Коринфянам не могут быть убедительно отождествлены (ср. такие попытки в: Heinrici. 1890. S. 281; Schmithals. 1969. S. 106–109).

По мнению ряда комментаторов, более убедительной является интерпретация, согласно которой «лжеапостолы» из 2-го послания к Коринфянам – это не представители коринфской общины (несмотря на 2 Кор 10:6), а довольно многочисленная (2 Кор 2:17; 11:18; см.: Windisch. 1970. S. 432) группа странствующих миссионеров-проповедников, пришедших в город со стороны (2 Кор 3:1; 11:4). В период между написанием 1-го и 2-го посланий к Коринфянам их деятельность привела к значительному изменению ситуации в коринфской общине, в частности в смысле отношения её членов к личности и проповеди Павла. При этом они могли опираться на уже существующую в общине критику апостола Павла (ср.: 1 Кор 11:7-12; 12:13–18) и поддерживать критикуемый апостолом излишний духовный энтузиазм (ср.: 1 Кор 4:8, 12–14 и 2 Кор 3:7–5, 10; Lüdemann. 1983. S. 132).

Важным для интерпретации свидетельств о «лжеапостолах» является вопрос о том, как они соотносятся с упоминаемыми апостолом Павлом в том же контексте «верховными апостолами» (ὑπερλίαν ἀπόστολοι – 2 Кор 11:5; 12:11). Представители одной из комментаторских традиций различают «лжеапостолов» как проповедников, пришедших из Иерусалима, и направивших их туда «верховных апостолов», которых отождествляют с руководителями иерусалимской общины (как это делал ещё Иоанн Златоуст – Толкование на 2-е послание к Коринфянам. 23:3; ср.: Thrall. 1979. P. 42–50).

Но большинство комментаторов полагают, что апостол употребляет эти эпитеты по отношению к одним и тем же людям. Эта точка зрения опирается на анализ употребления во 2-м послании к Коринфянам слов с приставкой ὑπερ- (через, сверху, в пользу, чрезмерно), которые, как указывают сторонники этой теории, используются, как правило, в переносном, негативном значении – как иронический инструмент полемики: «мы не напрягаем (ὑπερεκτείνομεν) себя» (2 Кор 10:14), «чтобы я не превозносился (ὑπεραίρωμαι) чрезвычайностью откровений» (ὑπερβολῇ τῶν ἀποκαλύψεων – 2 Кор 12:7) и др. (Lang. 1994. S. 337).

В целом все попытки соотнесения «лжеапостолов» с каким-нибудь известным религиозным движением того времени сводятся к следующим основным вариантам. Ф. К. Баур одним из первых попытался объяснить доступные сведения связью «лжеапостолов» с палестинской иудейской традицией и со стремлением поставить принявших Христа бывших язычников в рамки Моисеева законодательства. Эта идея развивается также и в работах некоторых современных исследователей (например, Martin. 1987). Однако, как отмечают критики Баура, палестинское происхождение «лжеапостолов» (как например, Kümmel. 1983. S. 247) не следует из того, что Павел называет их «евреями» (2 Кор 11:22), ведь он и себя характеризует таким же образом (там же; ср.: Флп 3:5). Нет убедительных доказательств и их связи с апостолом Петром или иерусалимской общиной (Lang. 1994. S. 12). Поэтому большинство современных интерпретаторов склоняются к тому, чтобы считать «лжеапостолов» представителями эллинизированной иудейской диаспоры, ставшими странствующими христианскими проповедниками (Georgi. 1964).

Ещё одна гипотеза опирается на предположение, что эти противники апостола Павла претендовали на звание продолжателей традиции Моисея и Иисуса, которых, как и себя, считали харизматическими целителями и чудотворцами в соответствии с эллинистической концепцией «божественных мужей» (θεῖοι ἄνδρες – Georgi. 1964). Согласно одному из вариантов этой гипотезы, следует говорить о христианизированной форме данной концепции, ориентированной на лидеров первых эллинистических христианских общин, Стефана и Филиппа, как легендарных прототипических чудотворцев (Деян 6; см.: Friedrich. 1963. S. 204–206). Это предположение также не имеет широкой поддержки среди исследователей.

Согласно другой точке зрения, сведения, известные о «лжеапостолах» из посланий, можно объяснить тем, что представители этой группы были носителями идей, близких к тому, что впоследствии оформилось как гностицизм. Следуя радикальному различению «земного Иисуса» и «небесного Христа», в учении о благодати они в отличие от апостола Павла доходили до предельной антиномии; «невежеству» и «слабости» Павла они противопоставляли собственное «высшее» знание, подтверждаемое чудесными знамениями и видениями (ср.: 2 Кор 11:6; 10:10). Эта позиция была впервые сформулирована В. Лютгертом, который ассоциировал «лжеапостолов» с либеральным иудаизмом диаспоры. Впоследствии она была поддержана Р. Бультманом (Bultmann. 1967. S. 315–317) и В. Шмитхальсом (Schmithals. 1969).

Датировка 2-го послания к Коринфянам

Вопрос о времени и месте написания 2-го послания к Коринфянам решается с учётом следующих обстоятельств. Автор в послании обещает посетить Коринф в 3-й раз (2 Кор 12:14; 13:1), из чего следует, что к тому времени он уже был там дважды. Также в послании упоминается о планах апостола совершить путешествие, предполагающее 2 посещения Коринфа (2 Кор 1:15–16). Одно из них входило в планы апостола ещё во время написания 1-го послания к Коринфянам (1 Кор 16:5–10) и состоялось, но сопровождалось конфликтом, что заставило апостола изменить маршрут, отказавшись от ещё одного визита (2 Кор 2:1). Те же события стали поводом к написанию «послания слёз» (2 Кор 2:3–11; 7:8, 12), послужившего заменой планируемого ранее и, вероятно, обещанного коринфянам (ср.: 2 Кор 1:23) личного визита апостола. Как предполагают комментаторы, послание было написано в Эфесе, куда апостол Павел вернулся, прервав путешествие. В Коринф его доставил Тит (2 Кор 7:5–9). При этом изменения объявленных ранее планов стали одной из причин для претензий к апостолу со стороны недоброжелателей (2 Кор 1:17). Из Эфеса апостол отправился через Троаду (2 Кор 2:12–13) в Македонию. Там он встретил Тита, принёсшего ему утешительные известия из Коринфа (2 Кор 7:5–7).

По оценке исследователей, все эти события должны были занять не более полугода, что позволяет предположить, что 2-е послание к Коринфянам было написано поздней осенью (ср.: 2 Кор 8:10) 55 г. в Македонии. В то же время, если принимать, что 2-е послание к Коринфянам было написано через полтора года после 1-го послания к Коринфянам [Windisch. 1970. S. 255–256 (18 месяцев); Lüdemann. 1980. S. 134 (16 месяцев)], то необходимо допустить, что либо 1-е послание к Коринфянам было написано уже в начале 54 г., либо, если 1-е послание к Коринфянам датируется началом 55 г., 2-е послание к Коринфянам было написано осенью 56 г.

Автор

Авторство апостола Павла для 2-го послания к Коринфянам в целом в исследовательской традиции не подвергается сомнению.

Структура и богословское содержание

Во 2-м послании к Коринфянам отражён следующий этап истории взаимоотношений апостола Павла и коринфских христиан. Апостол предпринимает ещё одну попытку отвергнуть предъявляемые ему обвинения, разъяснить смысл своего служения и дать отпор своим противникам.

Послание начинается с обычного заглавия и приветствия (2 Кор 1:1–2). За ними следует введение (2 Кор 1:3–11), которое имеет черты благодарственной молитвы, как и в других посланиях апостола Павла.

Композиция основной части послания (2 Кор 1:12 – 13:10) в целом не вызывает разногласий у комментаторов, за исключением нескольких вопросов о точных границах тематических разделов и связывающей их логики. Эта часть открывается краткой формулировкой смысла служения апостола по отношению к коринфской общине, подробное объяснение которой и является содержанием всего послания. Цель послания – развеять сомнения коринфян в неизменности принципов и в честности Павла, чтобы понимание ценности их общения, в полной мере доступное прежде только одной из сторон, стало обоюдным (2 Кор 1:14).

Начинающийся затем (2 Кор 1:15) повествовательный фрагмент включает ряд полемических и предостерегающих высказываний. Здесь апостол Павел объясняет свой отказ от объявленного им же ранее посещения коринфян. Причиной этого отказа было не легкомысленное отношение к собственным обещаниям, как могло показаться (2 Кор 1:15–22), но стремление избежать открытого конфликта, который доставил бы страдания и апостолу, и коринфянам (2 Кор 1:23 – 2:2). Поэтому вместо того, чтобы прийти самому, как и обещал, апостол предпочёл отправить коринфянам «послание слёз» (2 Кор 2:3–4). Вероятно, под действием этого послания коринфяне подвергли наказанию некоего противника апостола, которого он просил простить (2 Кор 2:5–11).

Далее автор обращается ко времени после отправки «послания слёз», когда реакция коринфян на него ещё не была известна, а сам он был крайне обеспокоен происходящим (2 Кор 2:12–13). В композиции послания упоминания об этом периоде (2 Кор 2:12–13; 7:5–7) обрамляют т. н. апологию апостола (2 Кор 2:14 – 7:4), т. к. помещают её в историческую ситуацию, более раннюю по отношению ко времени написания послания. Таким образом, эта часть, представляющая собой развёрнутое обоснование апостольского достоинства Павла, в повествовательном плане послания выглядит реакцией на проблематику времени отправки «послания слёз», тогда как в действительности является попыткой разрешения трудностей в отношениях с коринфянами, возникших значительно позже. Прибегая к такому приёму, автор, вероятно, стремился связать с «апологией» уже достигнутый «посланием слёз» успех в деле примирения с коринфянами, чтобы придать ей дополнительный вес и достичь окончательного разрешения конфликта.

В самой «апологии» рассматриваются различные аспекты апостольского служения. Что в этих размышлениях является реакцией или прямым ответом на обвинения со стороны коринфян или пришедших к ним противников апостола, а что – плодом независимой от этих событий богословской рефлексии, уверенно установить невозможно.

Начинается «апология» с введения и формулировки темы (2 Кор 2:14–17). Апостольское служение есть искренняя проповедь (2 Кор 2:17). Павел не искажает полученные им от Бога слова собственными измышлениями, как это делают многие (2 Кор 2:17), и в этом особенность его служения. Далее (2 Кор 3:1 – 4:6) апостол сопоставляет служения Ветхого Завета и Нового Завета. Величие Моисея в прошлом, оно «преходящее» (2 Кор 3:7), что не делает его менее великим. Однако «последующее» (2 Кор 3:10) и «пребывающее» (2 Кор 3:11) величие «служения оправдания» (2 Кор 3:9), т. е. служения апостола, значительно превосходит его.

Утверждения о величии и славе служения апостола, вероятно, вызывали недоверие у некоторых членов коринфской общины. Поэтому далее (2 Кор 4:7 – 5:10) апостол Павел в ответ на эти сомнения подробно объясняет, почему его бедственное положение не противоречит величию его служения, но, напротив, красноречиво о нём свидетельствует. Новая, Божественная жизнь воспринимается верой. Она скрыто обновляется, пока тлением разрушается тело, и достигает полноты после смерти. И апостол неоднократно твёрдо заявляет о своей уверенности в этом (2 Кор 3:4, 12; 4:1, 16; 5:6, 8).

Смысловым центром «апологии» является фрагмент 2 Кор 5:11 – 6:10. Служение Павла есть «служение примирения» (ἡ διακονία τῆς καταλλαγῆς) (2 Кор 5:18). Бог послал его возвестить примирение, осуществлённое смертью Христа на Кресте. Подтверждением этого призвания вновь служит Павлу бедственность его положения (2 Кор 6:3–10). За «апологией» следуют призывы и предостережения (2 Кор 6:11 – 7:4), прямо вытекающие из её содержания: они обращены к тем, кто принимает служение апостола таким, каким он его описывает. Стихи 2 Кор 7:5–7 продолжают сказанное в стихах 2 Кор 2:12–13. Становится понятно, каким образом апостол узнал об успехе «послания слёз»: Тит, вернувшись, рассказал ему о глубоком сожалении о случившемся и раскаянии коринфской общины.

Конкретной возможностью продемонстрировать готовность к примирению с Павлом для коринфян стало возобновление сбора средств для христиан Иерусалима, прерванное из-за конфликта. Этому апостол посвящает главы 8–9 послания. Данный фрагмент включает: развёрнутый призыв к началу сбора и его богословское обоснование (2 Кор 8:1–15), практические указания о его организации (2 Кор 8:16 – 9:5) и заключение, состоящее из ряда мотивирующих утверждений (2 Кор 9:6–15).

Хотя и в главах 1–9 встречаются намёки на конфликты и обвинения Павла (например, 2 Кор 1:17; 3:1; 5:12; 6:12–13; 7:2), в целом здесь преобладает дух доверия и примирения (ср., например, 2 Кор 1:15, 24; 2:3; 7:6-12; 9:2). В 10-й главе тон послания резко меняется. Апостол Павел переходит к резкой полемике с некими проповедниками, пришедшими в коринфскую общину в его отсутствие. О них упоминалось и в первых 9 главах послания (2 Кор 3:1; 5:12), но в центре внимания автора они оказываются только сейчас.

С начала этого фрагмента апостол опровергает предъявленное ему обвинение в неспособности настоять на своём при личном общении с оппонентом (2 Кор 10:1, 10): именно в том и состоит цель послания, чтобы избежать подобного столкновения при последующем посещении общины (2 Кор 10:1–11). Затем (2 Кор 10:12–18) апостол, вероятно, обвиняет своих оппонентов в нарушении постановлений Иерусалимского собора апостолов (Гал 2:8–9). Во 2 Кор 11:1–15 Павел предъявляет коринфской общине ряд обвинений: они приняли этих миссионеров, согласились с их проповедью и неверно истолковали его отказ от содержания (2 Кор 11:2–11) – и продолжает полемику с противниками, называя их «служителями сатаны» (2 Кор 11:12–15).

Далее следует фрагмент, называемый в комментаторской традиции «речью безумца» (2 Кор 11:16 – 12:13). Павел стремится не только отстоять своё апостольское достоинство, но и показать ошибочность представлений об апостольстве, сложившихся у его оппонентов. Поэтому он не может себе позволить пуститься с ними в пререкания по этому вопросу на равных. Только показав себя безумцем, юродствуя, он может продемонстрировать, с одной стороны, своё превосходство согласно их критериям, а с другой – то, что эти критерии применимы только к безумцам (2 Кор 11:16–21). Та же тема получает развитие в ироническом самовосхвалении, где апостол говорит о своём достоинстве (2 Кор 11:22), подвигах (2 Кор 11:23–33) и об откровениях (2 Кор 12:1–10). Заключает фрагмент краткое резюме и разъяснение сказанного: «Я дошёл до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили» (2 Кор 12:11).

Затем (2 Кор 12:14 – 13:10) апостол переходит к обсуждению своего будущего визита в Коринф. Он намерен и далее не принимать содержания от коринфских христиан, несмотря на то что они неверно истолковали такое его поведение в прошлый раз (2 Кор 12:14–18). Он прямо высказывает опасения, что встретит непонимание в общине и другие препятствия (2 Кор 12:19–21), и заявляет о своей решимости их преодолеть (2 Кор 13:1–4); в заключение следуют призывы, предостережения и молитвы (2 Кор 13:5–10).

Завершающий послание текст состоит из обычных для концовки элементов: призывов (2 Кор 13:11), приветствий (2 Кор 13:12) и благословения (2 Кор 13:13).

Литературная целостность

В отношении 2-го послания к Коринфянам проблема его литературной целостности не менее важна, чем в отношении 1-го послания к Коринфянам. Текст послания постоянно привлекается в рамках теорий, рассматривающих канонический текст посланий к Коринфянам как компиляцию первоначальных фрагментов.

Ещё в 18 в. И. С. Землер высказал предположение, поддерживаемое и рядом современных комментаторов (Martin. 1986), что 10–13-я главы послания не принадлежат к его первоначальному тексту, а являются поздним добавлением (Betz. 1985. P. 3–5).

Развитием этой гипотезы послужило предположение, что эти главы являются фрагментами упоминаемого во 2-м послании к Коринфянам послания (2 Кор 2:3–4; 7:8, 12), написанного ранее 2-го послания к Коринфянам в его первоначальном виде и объединённого с ним позднее (Hausrath. 1870; ср.: Lang. 1994). Это предполагаемое послание в исследовательской литературе стало называться «посланием слёз», по словам апостола Павла («От великой скорби и стеснённого сердца я писал вам со многими слезами» – 2 Кор 2:4).

Позднее И. Вейс отнёс к «посланию слёз» также фрагменты 2 Кор 2:14 – 6:13 и 7:2–4 и отказал в принадлежности к первоначальному тексту 8-й главы (Weiss. 1917. S. 265–267).

Таким же образом реконструировал «послание слёз» и Р. Бультман. По его мнению, фрагменты 2 Кор 1:1 – 2:13; 7:5–16 представляют собой реакцию Павла на новости из Коринфа, сообщённые ему Титом (Güttgemanns. 1966. S. 95; Vielhauer. 1975. S. 150–155).

В дальнейшем предлагались различные варианты этой гипотезы. Так, В. Шмитхальс реконструировал на основе 2-го послания к Коринфянам целых 4 послания:

1. 2 Кор 2:14 – 6:13; 7:2–4 – послание, написанное после упомянутого во 2 Кор 2:1–2 посещения Коринфа.

2. Главы 10–13 – «послание слёз».

3. Глава 9 – сопроводительное письмо для Тита, отправляющегося на сбор пожертвований.

4. 2 Кор 1:1 – 2:13; 7:5 – 8:24 – радостное послание, последовавшее за известиями об улучшении ситуации в коринфской общине (Schmithals. 1969. S. 90–94; ср.: Beier. 1984. S. 79–95).

Позднее он корректировал эту реконструкцию (Schmithals. 1973). Согласно последней версии, во 2-м послании к Коринфянам выделяются фрагменты уже 7 первоначальных посланий (Schmithals. 1984. S. 26–27, 57–60, 61–62, 63–68, 69–76, 77–78, 79–85).

Г. Борнкамм также выделял фрагменты четырёх первоначальных посланий:

1. 2 Кор 2:14 – 6:13; 7:2–4 – «первая апология», написанная до упомянутого во 2 Кор 2:1–2 визита в Коринф.

2. Главы 10–13 – фрагмент «послания слёз», написанного после этого визита.

3. 2 Кор 1:1 – 2:13; 7:5 – 8:24 – примирительное послание, написанное после возвращения Тита.

4. Глава 9 – особое послание общинам в Ахайе, связанное со сбором пожертвований (Bornkamm. 1961. S. 17–174; см.: Beier. 1984. S. 96–103).

При всём разнообразии предложенных вариантов реконструкции их объединяет взгляд на 2-е послание к Коринфянам как на текст, составленный из фрагментов посланий, а также общее представление о границах этих фрагментов (между 2:13 и 2:14; между 8-й и 9-й главами; между главами 1–9 и 10–13).

Однако, несмотря на то что традиция такой интерпретации 2-го послания к Коринфянам достаточно распространена, ряд комментаторов считают возможным анализировать его как единый текст, составленный автором в том виде, в каком он сохранился в рукописной традиции. Вопросы согласования различающихся по тематике и предполагаемой ситуации частей послания решаются в этом случае на основе гипотезы, что апостол Павел писал его в течение продолжительного времени, как это следует из содержания глав 10–13 (Heinrici. 1890; Kleinknecht. 1984. S. 303–304).