Гипо́теза (греч. ὑπόθεσις – предположение), элемент логической структуры правовой нормы, определяющий условия наступления предусмотренных нормой правовых последствий.

Понятие гипотезы как элемента логической структуры нормы права

Гипотеза как элемент логической структуры правовой нормы указывает на условия, конкретные жизненные обстоятельства (юридические факты), с которыми норма права связывает наступление правовых последствий (если – то).

В дореволюционной юридической литературе также использовался термин «предположение» (Коркунов. 2010. С. 186). Выражение «юридическая гипотеза» может использоваться в значении «гипотеза юридической науки» (Магазинер. 1922. С. 54, 143, 181, 420).

Согласно господствовавшей в советском правоведении (С. А. Голунский, М. С. Строгович, П. Е. Недбайло и др.) и сохраняющей и поныне своё значение концепции трёхэлементной структуры правовой нормы, предполагающей обязательное наличие в норме гипотезы, диспозиции и санкции, правовые последствия гипотезы представлены в диспозиции нормы. В рамках концепции двухэлементной структуры правовой нормы, получившей обоснование как в дореволюционном, так и советском правоведении (Н. М. Коркунов, А. С. Пиголкин, А. Ф. Черданцев, Ю. В. Кудрявцев и др.), такие последствия могут быть дифференцированы в зависимости от вида норм, которые, в свою очередь, могут быть классифицированы в зависимости от того, на какие юридические факты указывает гипотеза.

Гипотеза регулятивных норм указывает на правомерные юридические факты, соответственно их правовые последствия описываются в диспозиции регулятивной нормы. Например, в регулятивной норме «право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом» [п. 1 ст. 218 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ)] гипотезой является указание на правомерный факт изготовления или создания лицом для себя новой вещи с соблюдением закона и иных правовых актов.

Гипотеза охранительной нормы указывает на неправомерные юридические факты (правонарушения), последствия которых представлены в санкции охранительной нормы. Так, в охранительной норме «причинение смерти по неосторожности – наказывается исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет» (ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса РФ) гипотезой является указание на неправомерный юридический факт (преступление) – причинение смерти по неосторожности.

Необходимо отметить, что в науке уголовного права для обозначения части уголовно-правовой нормы, описывающей признаки состава преступления, исторически используется термин «диспозиция». Ряд учёных считают это чисто терминологическим различием, полагая, что диспозиция уголовно-правовой нормы, описывающая состав преступления, т. е. определяющая условия применения санкции как правового последствия неправомерного юридического факта, выполняет ту же функцию, что и гипотеза в общетеоретическом смысле (Томашевский. 1960. С. 242). Другие учёные отождествляют соответствующую часть уголовно-правовой нормы с диспозицией в общеправовом значении данного термина, полагая, что гипотеза при этом устанавливает условия деликтоспособности (Уголовное право России. Общая часть. 2013. С. 13) либо что гипотеза и диспозиция в данном случае сливаются, т. е. описание состава преступления может быть рассмотрено и как гипотеза, и как диспозиция, запрещающая совершение описанных в норме деяний (Иоффе. 1961. С. 152–153).

Части гипотезы могут находиться в разных статьях нормативного правового акта или в разных нормативных актах. Например, для реконструкции полной гипотезы нормы ч. 3 ст. 53 Градостроительного кодекса РФ (ГрК РФ), согласно которой «лицо, осуществляющее строительство, обязано извещать органы государственного строительного надзора о каждом случае возникновения аварийных ситуаций на объекте капитального строительства», необходимо обратиться к определениям понятий строительства, объекта капитального строительства и некапитальных строений, содержащимся соответственно в пунктах 13, 10 и 10.2 ст. 1 ГрК РФ.

Классификация гипотез

Классификация гипотез, как и иных элементов логической структуры правовой нормы, имеет важное значение для правильного применения нормы, прежде всего для правильной юридической квалификации фактов (субсумции) рассматриваемого дела. Такая классификация может осуществляться по различным основаниям.

1. По количеству условий, определяющих правовые последствия, гипотезы можно разделить на простые, сложные и альтернативные.

Простая гипотеза указывает на одно условие, один юридический факт в качестве необходимого для наступления правовых последствий, определяемых в диспозиции или санкции правовой нормы. Например, гипотеза нормы, согласно которой «при отсутствии в договоре купли-продажи условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется» (п. 2 ст. 469 ГК РФ), указывает только на одно обстоятельство – отсутствие в договоре купли-продажи условий о качестве товара.

Сложная гипотеза ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия двух или более условий (юридических фактов). Примером сложной гипотезы является установленная в п. 3 ст. 222 ГК РФ совокупность условий, необходимых для признания судом права собственности на самовольную постройку:

• земельный участок, на котором создана постройка, находится в собственности, пожизненном наследуемом владении или постоянном (бессрочном) пользовании лица, предъявляющего требование о признании права;

• лицо, осуществившее постройку, имеет в отношении земельного участка права, допускающие строительство на нём данного объекта;

• на день обращения в суд постройка соответствует установленным требованиям;

• сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создаёт угрозу жизни и здоровью граждан.

Альтернативная гипотеза ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия только одного из двух или более условий (юридических фактов). Альтернативная гипотеза может быть сформулирована при помощи разделительных союзов «либо», «или». Так, гипотеза нормы п. 1 ст. 235 ГК РФ, определяющая, что право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества и при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом, является альтернативной, т. к. каждый из юридических фактов (отчуждение, гибель имущества и т. п.), на которые указывает данная гипотеза, является основанием прекращения права собственности. При этом, как в приведённом примере, гипотеза может быть альтернативной, а каждая из альтернатив может быть простой или сложной.

Таким образом, правовые последствия простой гипотезы применяются при наличии одного юридического факта, сложной – при совпадении фактического состава казуса со всеми условиями сложной гипотезы, альтернативной – при соответствии фактического состава казуса одной из описываемых гипотезой альтернатив (Томашевский. 1960. С. 234).

2. По форме выражения гипотезы могут быть абстрактными (общими) и конкретными (казуистическими).

Абстрактными считаются гипотезы, отсылающие к общим, родовым признакам фактов, а конкретными – содержащие детальные описания специфических признаков фактов. Установление фактов, предусмотренных абстрактными гипотезами, в большей степени зависит от усмотрения правоприменителя, по сравнению с фактами, на которые указывают конкретные гипотезы. Так, гипотеза нормы п. 4 ст. 10 ГК РФ, согласно которой «если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причинённых этим убытков», отсылает к абстрактному понятию злоупотребления правом. Данное понятие получает конкретизацию в правоприменительной практике.

Считается, что казуистические гипотезы составляют принадлежность прежде всего древнего права. Так, гипотеза нормы законов Хаммурапи «Если человек украдёт либо вола, либо овцу, либо осла, либо свинью, либо ладью» (Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. 2005. С. 17) содержит казуистическое перечисление конкретных предметов кражи. Вместе с тем конкретный характер гипотез присущ и современному праву. Так, гипотеза нормы ст. 217 Налогового кодекса РФ перечисляет немногим менее 100 конкретных условий, при которых доходы физических лиц освобождаются от налогообложения.

Необходимо подчеркнуть, что различие абстрактных и конкретных гипотез не является абсолютным, а представляет собой различие степени. Как отмечает Н. П. Томашевский, «между этими двумя полюсами располагается целый ряд промежуточных форм, то есть гипотез, определяющих условия применения соответствующих норм видовыми признаками разной степени общности» (Томашевский. 1960. С. 228).

Гипотезы, как и другие элементы правовой нормы (диспозиция, санкция), по способу формулирования могут быть прямыми, т. е. непосредственно описывающими условия, ссылочными, т. е. ссылающимися на условия, указанные в конкретной статье (или её части) нормативного правового акта, и бланкетными, в которых даётся общая отсылка к условиям, предусмотренным законодательством или правилами определённого рода.

Так, гипотеза нормы ст. 220 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которой «суд прекращает производство по делу в случае, если имеются основания, предусмотренные пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса», имеет ссылочный характер – для установления оснований прекращения производства по делу необходимо обратиться к условиям, указанным в соответствующей норме. Гипотеза нормы, установленной абзацем 2 п. 1 ст. 54 ГК РФ, определяющей, что «включение в наименование юридического лица официального наименования Российская Федерация или Россия, а также слов, производных от этого наименования, допускается в случаях, предусмотренных законом, указами Президента Российской Федерации или актами Правительства Российской Федерации», является бланкетной, т. к. содержит общую отсылку к правилам определённого рода.

Категорические нормы: теоретические дискуссии

Главное направление теоретических дискуссий вокруг понятия гипотезы в праве связано с проблемой обоснования безусловных (категорических) норм, т. е. норм, в структуре которых отсутствует гипотеза, а следовательно, предусмотренные нормой правовые последствия не связываются с какими-либо юридическими фактами.

Генеалогия понятия категорических норм восходит к И. Канту. Категорические нормы не связывают существование субъективных прав и правовых обязанностей с наличием каких-либо юридических фактов. Как категорические нормы прежде всего могут быть рассмотрены правовые принципы, например принцип формального равенства или добросовестности, представляющие безусловные запреты устанавливать необоснованные различия в правовом статусе и действовать недобросовестно. О возможности отождествления безусловных норм с правовыми принципами писал, в частности, Л. И. Петражицкий: «...есть много таких норм, которые не только, как норма об убийстве, переживаются нормально в категорической форме, но вместе с тем соответствуют таким общим принципам права, которые уже на теперешней ступени развития человеческой культуры имеют в цивилизованном мире характер абсолютно-общих, чуждых всяких исключений принципов. Такой характер не только категорических норм, но и абсолютно-общих принципов цивилизованного права имеют, например, нормы, не допускающие пыток, истязаний, так называемой квалифицированной смертной казни... порабощения людей и торговли ими и проч.» (Петражицкий. 2000. С. 270–271). Соответственно, запрет убийства имеет категорический (безусловный) характер, а допущение, например, убийства на войне, свидетельствует не о гипотетическом характере нормы, запрещающей убийство, а о существовании исключения из данного принципа (Петражицкий. 2000. С. 270).

Традиция отрицания категорических норм связана с именем основоположника юриспруденции интересов Р. фон Иеринга, а в российской теории права – с именем его последователя, Н. М. Коркунова. Согласно Р. фон Иерингу, «всякая норма заключает в себе условный императив и может быть, следовательно, разделена на две составные части: на обусловливающее (предположения, состав деяния) и обусловливаемое (императив, приказ, повеление); поэтому всякую норму можно передать в формуле: если – то. В первой посылке содержится мотив и оправдательные аргументы вывода, заключения; "если" постоянно значит "потому что", представляется основанием определения, выраженным в гипотетической форме» (Иеринг. 1881. С. 251–252). Разделяя этот подход, Коркунов полагал, что «все юридические нормы суть условные правила» – «безусловных юридических норм нет», т. к. применение нормы ставится в зависимость от фактической обстановки осуществления интереса и необходимость разграничения интересов не допускает применения безусловных правил (Коркунов. 2010. С. 186).

В юридико-позитивистской традиции существование категорических норм отрицал Г. Кельзен. Теоретическая невозможность категорических норм в данном случае объясняется тем, что допущение их существования противоречит основополагающему, с точки зрения правоведа, принципу юриспруденции – принципу вменения, языковым выражением которого является суждение, что «при определённом условии должно наступить определённое последствие». Соответственно «если бы эти нормы и в самом деле имели категорический характер, то было бы невозможно нормативно истолковать созданную такими нормами социальную ситуацию в высказывании, соединяющем два элемента как условие и последствие; тогда принцип вменения был бы неприменим». Невозможность категорических норм Кельзен также объяснял тем, что как действие, так и бездействие возможны только в определённых обстоятельствах; кроме того, в реальном обществе не могут существовать правила, не имеющие исключений (Кельзен. 2015. С. 133).

Существование категорических норм отрицал также и другой известный позитивист – Е. В. Булыгин. С его точки зрения, все нормы являются гипотетическими, т. к. связывают случаи с решениями, а «категорические нормы» представляют собой не нормы, а решения, или диспозиции, в традиционной юридической терминологии (Альчуррон. 2013. С. 81).