Правообразова́ние, обусловленный уровнем правовой культуры, развития конкретной правовой системы процесс формирования права, состоящий из официально неоформленного предпроектного этапа, связанного с выявлением необходимости в правовом регулировании, а также правотворческого этапа, основными задачами которого является подготовка и принятие норм права.

Анализ научных работ в сфере юриспруденции свидетельствует, что отечественные учёные стали использовать термин «образование права» ещё в 19 в. Известный русский социолог права и политический деятель, профессор С. А. Муромцев отмечал, что основным стимулом к складыванию особой теории образования права стала упрочившая к 19 в. в научном сознании «идея закономерного развития человечества», первыми выразителями которой в области юриспруденции были представители исторической школы права (Ф. К. фон Савиньи, Г. Ф. Пухта, К. Безелер) (Муромцев. 1886. С. 2).

Данное утверждение было вполне обосновано, поскольку представители исторической школы права первоосновой в образовании права видят «народный дух», исторические корни, которые должны учитывать законодатели. В связи с этим к главным источникам права они относят обычай, поскольку он «первичен» по отношению к законодательству и одобряем большинством членов общества. Законодатели в свою очередь только завершают процесс образования права, закрепляя в законах те нормы обычаев, которые уже успешно прошли длительную проверку временем.

Б. А. Кистяковский отмечал, что на первых порах процесс правообразования представляет собой «чисто социальный процесс» (Кистяковский. 1998. С. 208). Из анализа данного утверждения следует, что автор в правообразовании выделяет роль социума, когда формируются определённые общественные отношения и выявляется необходимость их правовой регуляции и роль государства в этом процессе.

Идеи русских дореволюционных юристов о правообразовании нашли своё развитие и в советское время. Обращение учёных к понятию «правообразование» было связано, главным образом, с исследованием правотворческого процесса. Изначально советские теоретики права не разделяли понятия «правотворчество» и «правообразование» и считали их чуть ли не синонимами, но во 2-й половине 1950-х гг. ситуация изменилась, поскольку профессор Д. А. Керимов всё чаще стал использовать в научных трудах понятие «правообразование» (Керимов. 1955). Позднее профессор И. С. Самощенко в своей научной статье также предложил рассматривать правотворчество, как «заключительную стадию сложного правообразовательного процесса» (Самощенко. 1956. № 3. С. 86).

Впоследствии такой подход нашёл поддержку у таких известных учёных-юристов, как: Л. И. Антонова (Антонова. 1963. С. 17), А. С. Пиголкин (Пиголкин. 1972. С. 5), А. В. Мицкевич (Правотворчество в СССР. 1974. С. 36), В. К. Бабаев (Бабаев. 1993. С. 305), С. С. Алексеев (Алексеев. 1994. С. 115) и др.

Данный подход разделяют многие теоретики права. Как справедливо отмечает специалист в области теории права И. Р. Метшин, «правообразование охватывает собой как правотворчество в собственном, буквальном смысле слова, так и законотворчество. И то, и другое как в теоретическом, так и в практическом плане выступают составляющими элементами правообразования, так как последнее включает в себя не только собственно правотворческий, но и весь предшествующий, подготовительный процесс формирования права» (Метшин. 2011. С. 56).

Однако есть авторы, которые отождествляют понятия «правотворчество» и «правообразование», при этом не различая понятия «формирование права» и «правотворчество», понимая правообразование широко и включая в него довольно длительный по времени процесс – от появления идеи создания нормативного правового акта в связи с выявлением потребности в его правовой регламентации, до вступления его в силу.

Также в юридической науке была выдвинута и противоположная идея, что процесс формирования права, связанный с познанием глубинных процессов экономического, социального, идеологического, культурного и политического развития, в правотворчество не включается (см.: Халфина. 1980. С. 33–40). Интересную точку зрения под влиянием идей социологии права высказал профессор В. С. Афанасьев, который предложил рассматривать правообразование, как самостоятельный этап процесса формирования права, определяемый как правоустановление, а процесс первоначального зарождения норм права в общественных отношениях до их закрепления в законе и есть правообразование (Общая теория права и государства. 1999. С. 195–196).

Содержательно иное значение в понятие «правоустановление» вкладывал В. С. Нерсесянц, по мнению которого «правоустановление – это форма (и направление) государственной деятельности, связанная с официальным выражением и закреплением норм права, которые составляют нормативно-правовое содержание всех действующих источников позитивного права» (Нерсесянц. 1999. С. 415).

Профессор С. Г. Дробязко, опираясь главным образом на теорию правосознания, рассматривает правообразование как «легитимную деятельность индивидов и их объединений, в ходе которой под воздействием конкретных объективно обусловленных потребностей стихийно формируются правовые отношения, исходя из обыденного правосознания, которые впоследствии санкционируются государством» (Дробязко. 2003. С. 21). Учёный-юрист А. Ю. Калинин рассматривает правообразование как «совокупность всех процессов, направленных на формирование права в данном обществе» (Калинин. 2010. С. 11).

Исследуя процесс правообразования, профессор В. В. Трофимов также использовал понятие «внутренний источник права» (Трофимов. 2011). При этом главный упор он делал на исследовании факторов правообразования с целью выявления основных закономерностей образования права.

Несмотря на то что выделение в структуре правообразования «внутреннего источника права» было определённой теоретической новеллой, данная инновация нашла поддержку и у научной общественности. Так, специалист в области административного права В. П. Иванский справедливо отметил, что «в российской юриспруденции в должной мере не исследованы проблемы генезиса правовой информации, конституирования правового образа и нормы права как элементов внутреннего процесса правообразования». Кроме того, им также было отмечено, что «многие положения теории правотворчества, как и теории правообразования в целом, требуют учитывать новые данные общесоциальных наук» (Иванский. 2013. С. 33).

Такие призывы ранее звучали и от зарубежных учёных-юристов. Например, швейцарский профессор Л. Мадер отмечал, что подход к повышению качества законодательства «не ограничивается правовыми науками или юриспруденцией, он объединяет множество академических дисциплин, занимающихся различными аспектами законодательной деятельности» (Мадер. 2003. С. 25).

В связи с тем что правообразование зависит от разных факторов, И. Р. Метшин выделил следующие его уровни: 1) гносеологический – зарождение и развитие права на уровне и в форме правосознания; 2) материальный – проявление складывающегося права в виде различных общественных отношений (конкретных правовых отношений, правомерного поведения и т. п.); 3) институциональный, отражающий существование права как системы правовых норм (Метшин. 2011. С. 57). Фактически в данном случае речь идёт не об уровнях правообразования, а о его стадиях. При этом структура данного процесса не всегда является неизменной, чётко установленной – в зависимости от целого набора различных детерминантов она может разниться.

В этой связи можно выделить наиболее типичные варианты: у правообразования, как и у иных правовых категорий (правопонимание, правосознание и др.) складывается своя типология. Например, учёные-юристы Н. А. Придворов и В. В. Трофимов выделяют т. н. спонтанный (общесоциальный) и планомерно-рациональный (правотворческий) типы правообразования, которые осуществляются «не параллельно и не вопреки друг другу, а соприкасаясь (дополняя) друг с другом, комплементарно взаимодействуя» (Придворов. 2012. С. 136).

Первый тип правообразования (спонтанный) обеспечивает приток в систему права естественных, созданных самой социальной жизнью моделей, стандартов правового поведения. Правила и стандарты поведения формируются в социуме самостоятельно, независимо от государственных органов власти и должностных лиц. Видя необходимость в правовом регулировании, государство просто санкционирует, закрепляет уже сложившиеся в обществе правила поведения (например, санкционирование государством обычаев, традиций, ритуалов, деловых обыкновений и т. п.).

Второй тип правообразования заключается в том, что государство с помощью рационального метода направляет «стихию правовой жизни» в определённое русло, искусственным образом формируя нормы и правила поведения, которым необходимо и целесообразно следовать в обществе.

Третий тип правообразования тесно связан с особенностями правовых систем, входящих в англосаксонскую правовую семью, где особую роль в процессе формирования права играют судьи, которые, основываясь на идеях добра и справедливости, находят в существующих общественных отношениях определённые правила, одобряемые социумом, и в судебном процессе придают им юридическую форму в виде судебного прецедента.

Четвёртым типом правообразования является правотворческая деятельность саморегулируемых организаций, регламентирующих конкретные общественные отношения с помощью норм, закреплённых в уставах, положениях, регламентах. Очевидно, что из данного перечня этапов невозможно исключить и правовую экспертизу проектов правовых актов наряду с антикоррупционной, лингвистической, экологической и другими видами экспертиз, а значит и важную роль экспертов в процессе правообразования. Причём непосредственная роль экспертов в том или ином виде правотворческого процесса, осуществляемые ими задачи и функции, используемые приёмы проведения правового мониторинга, позволяют говорить о возможности выделения новых типов правообразования.

Активно обсуждается включение в процесс образования права искусственного интеллекта (Цифровизация правотворчества... 2019. С. 66).