Манн Майкл (Michael Mann) (род. 18.5.1942, Манчестер, Великобритания), британский и американский социолог, один из ключевых представителей исторической социологии. Получил степень бакалавра по истории Нового времени с отличием (1963) и докторскую степень по социологии (1971) в Оксфордском университете. Преподавал в Эссекском университете (1971–1977), Лондонской школе экономики (1977–1987). С 1987 г. заслуженный профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Увлеченный вопросами гражданского активизма и политической жизни, после окончания исторического факультета Манн присоединился к проекту социолога Р. Блэкберна (также историка по первому образованию) по эмпирическому изучению рабочего класса в британском обществе. Диссертация Манна по политической организации рабочих под руководством Блэкберна была переработана и издана в 1973 г. под названием «Сознание и действие у западного рабочего класса» (Consciousness and Action among the Western Working Class), а результаты их совместного проекта по исследованию поведения рабочих на рынке труда – в 1979 г. как «Рабочий класс на рынке труда» (The Working Class in the Labour Market).

Став самостоятельным исследователем и преподавателем, Манн испытал сильное влияние социального антрополога Э. Геллнера. Это влияние заключалось в разработке актуальности проблемы перехода от традиционных к современным обществам, поставленной классическими социальными теоретиками. Манн начал заниматься решением этой проблемы с учётом материалов по государствам и коллективным политическим движениям, накопившихся в британской и мировой историографиях в 1960–1980-х гг. С тех пор он отстаивает важность применения сравнительно-исторического метода в социологии и плодотворность сотрудничества социологов и историков.

В начале 1980-х гг. Манн во время своей работы в Лондонской школе экономики месте с Геллнером и другим своим другом и коллегой социологом Дж. Холлом основал и модерировал междисциплинарный и межуниверситетский семинар «Паттерны истории», который способствовал закреплению статуса исторической социологии как серьёзного академического направления. Под влиянием участников семинара и интеллектуального климата Лондонской школы экономики в целом Манн приступил к развитию идей К. Маркса и М. Вебера о генезисе капитализма и бюрократии. Главной проблемой, которая направляла его интерес на протяжении всей дальнейшей академической карьеры, стала роль военной и налоговой деятельности государства в становлении современных обществ.

Первые самостоятельные работы Манна этого периода содержали только наброски появившейся позже теории, однако принесли ему статус одного из лидеров только зарождающейся исторической социологии. В наиболее значимой из этих статей «Автономная власть государства: истоки, механизмы, результаты» (The Autonomous Power of the State: Its Origins, Mechanisms and Results, 1984) социолог предложил выделять два параметра государственной власти: деспотичную и инфраструктурную. Если первый компонент подразумевает степень, с которой решения государственных элит могут быть оспорены в обществе, то второй означает уровень развития и институционализации средств управления: бюрократии, полиции, технологий слежения, транспорта. Манн подчёркивает, что либеральные демократии отличаются от всех прочих политических режимов тем, что власть государства в них очень развита с инфраструктурной точки зрения, но относительно слаба с деспотичной. Выводы Манна отчасти сближают его концепцию с тезисом о дисциплинарной власти М. Фуко, работы которого получили популярность в англоязычной академической среде примерно в это же время. Эта и другие статьи Манна периода второй половины 1970 – начала 1980-х гг. были позже собраны и изданы в отдельном сборнике (1988).

В полном объёме интуиции Манна по поводу устройства государственной власти в социальном контексте были развёрнуты в первых двух томах масштабной работы «Источники социальной власти» (1986, 1993), посвящённых развитию человеческих обществ от наиболее ранних и примитивных до модернизированных в 19 в. В этих книгах Манн предложил собственную полноценную ИЭВП-модель (IEMP-Model) общества. В ней он отверг различные формы детерминизма (экономического, культурного и других) при изучении социальных изменений. Вместо этого он предложил объяснять возникновение социальных феноменов через взаимодействие четырёх источников социальной власти. Каждый источник представляет собой организованную монополию на идеологические, экономические, военные и политические ресурсы соответственно (сокращенно – ИЭВП).

Манн полемизировал с теми социологами, которые представляли общество как единую и замкнутую тотальность, имеющую единую логику своего развития. В ответ он предлагал рассматривать общество как пересекающиеся и накладывающиеся друг на друга организованные сети власти, изменения которых происходят в результате контингентных причин. Устойчивые паттерны сетей в том или ином обществе должны, по Манну, быть изучены эмпирическим путем, а не постулированы априори в рамках абстрактной теории. Отчасти подражая представителям неомарксизма и структурного функционализма, которые для него являлись яркими примерами детерминистских и тотализирующих подходов, Манн называл собственные методологические и теоретические принципы организационным материализмом.

В кристаллизации различных сетей решающую роль, по Манну, играют государства, которые координируют индивидов и ресурсы в относительно устойчивые общественно-политические образования. Такую принудительную координацию Манн называет эффектом клетки (caging). Она возникла в ранних аграрных обществах Месопотамии и Египта, а потом начала распространяться на северо-запад через череду подъёмов и закатов крупных аграрных обществ: Ассирии, Финикии, Греции и Рима. Эту диффузию социолог называет историческим движением передового фронта власти (leading edge of power), имея в виду, что каждое из этих значительных обществ являлось на короткий период истории лидером в тех или иных организационных и технических нововведениях, а потом уступило пальму первенства другому.

Он отмечает, что наиболее развитые доиндустриальные общества представляли собой в основном один из двух типов паттернов сетей власти: цивилизации с множеством акторов (multi-power-actor civilizations) и централизованные империи доминирования (empires of domination). Если первые являлись обычно союзами полисов, объединёнными экономическими и идеологическими связями, то вторые представляли собой единые военно-политические образования. Архетипичными примерами первых Манн называет Финикию, Грецию, средневековую Европу, вторых – Ассирию, Персию, Китай. Именно диалектика их развития являлась основной причиной движения острия власти.

Также Манн показывает, что инновации в институциональных средствах власти часто появляются в зазорах между различными сетями. Этот процесс он называл промежуточным появлением (interstitial emergence). Развитие современных индустриальных обществ социолог объясняет сочетанием закономерных и случайных промежуточных появлений. Манн особо выделяет в этом роль католической церкви, которая поспособствовала культурной интеграции целого континента при военном и политическом балансе различных политических режимов между собой. В результате характерные для Европы типы организаций, появившиеся в средневековой западноевропейской цивилизации с множеством акторов (национальные государства, капиталистические предприятия и др.), постепенно добились господства на территории других континентов.

Встраивание капитализма и государств во всё новые сети власти привело, по мнению Манна, к непредвиденным последствиям в виде мобилизации огромного количества населения в политический процесс на основании двух новых форм социальной стратификации – классовой и национальной. Именно совместная динамика индустриального капитализма, военной и налоговой политики национальных государств, а также выступление массовых социальных и политических движений объясняют основные направления развития большинства обществ в Новое время.

Одним из результатов успеха публикации «Источников социальной власти» стало приглашение Манна занять должность профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Здесь он активно преподавал до 2014 г, а затем стал почётным профессором.

Изначально Манн планировал закончить свой грандиозный труд к началу 2000-х гг., но его внимание привлёк ряд важных общественно-политических событий. Так родились два побочных исследовательских проекта. Во-первых, после 11 сентября 2001 г. в США и последовавших за ним событий Манн обратился к анализу американских государства и общества в книге «Непоследовательная империя» (Incoherent Empire, 2003), где обратил внимание на опасность милитаризации правительства США и поддерживающих его социальных акторов внутри страны и за её пределами, будь то другие государства, партии, социальные движения или международные организации. Такая ситуация создалась потому, что военно-промышленный комплекс, созданный в условиях биполярного мира, теперь не сдерживается никакими иными равными по силе державами и вместо этого направляется на борьбу с несопоставимыми с ним по размеру террористическими организациями и локальными авторитарными режимами. Манн выдвинул тезис, что подобная асимметрия чревата социальным напряжением для многих обществ, входящих в военную и дипломатическую орбиту США.

Во-вторых, в своих работах «Фашисты» (Fascists, 2004) и «Темная сторона демократии» (The Dark Side of Democracy: Explaining Ethnic Cleansing, 2004) Манн обращается к сравнительному изучению тоталитарных и авторитарных националистических режимов 20 в., последствия которых оказывают влияние и на существующие сегодня общества. С точки зрения социолога, они являются не просто отклонениями от нормы, свойственной западноевропейским и североамериканским либеральным демократиям, а представляют собой самостоятельный вариант реализации потенциала, заложенного в противоречивых процессах модернизации и индустриализации. Именно идеологическая и политическая мобилизация появившихся в результате этих процессов социальных групп позволила этим режимам обрести поддержку.

В начале 2010-х гг., наконец, последовали публикации двух заключительных томов «Источников социальной власти». Центральной проблемой третьего тома (2012) стало изучение причин главных социальных кризисов первой половины 20 в.: двух мировых войн и Великой депрессии. В отличие от многих других исторических социологов, Манн отмечает решающее влияние на эти события геополитической гонки между европейскими империями, а также примкнувшими к числу великих держав США и Японии. Также в третьем томе Манн обращается к сравнительному анализу социальной структуры и ключевых социальных акторов обществ, где в результате этих кризисов установился фашистский или социалистический строй. Здесь Манн повторил свои предыдущие тезисы об авторитарных и тоталитарных режимах: нацистская Германия, фашистская Италия, СССР, коммунистический Китай и другие государства являются не аберрациями от единого пути социального развития, а самостоятельными вариантами ответа на кризисы модернизации. 

Четвёртый том (2013) посвящён развитию целого ряда общественных трендов и тенденций второй половины 20 в.: кризису мирового регулируемого капитализма, гонке вооружений эпохи «холодной войны», возникновению новых социальных движений, падению советского режима и стремительному социально-экономическому развитию КНР. Также в своей работе Манн делится с читателями концепцией двух новейших кризисов, которые грозят современному обществу. Первый, экономический, заключается в неустойчивости современной капиталистической глобализации: в её рамках создан беспрецедентно концентрированный финансовый сектор, спекуляции в котором рискуют окончательно парализовать мировую экономику. Второй – антропогенное изменение климата, которое не относится ни к одному из источников социальной власти, однако в конечном счёте воздействует на все четыре одновременно. Его теория сетей власти носит теперь уже не только аналитический, но и нормативный характер. Иными словами, Манн предлагает социальным учёным не только изучать новые накладывающиеся друг на друга кризисы, но и участвовать в их разрешении.

В своей части коллективной монографии с прогнозами ведущих исторических социологов по поводу наиболее актуальных социально-экономических процессов ближайшего будущего «Есть ли у капитализма будущее» (Does Capitalism Have a Future?), также изданной в 2013 г., Манн повторил своё предостережение. Однако по сравнению с коллегами И. Валлерстайном и Р. Коллинзом, заявивших о возможности терминального кризиса мировой экономики, его оценка текущей общественно-политической ситуации куда более оптимистична. Британо-американский социолог считает, что впервые в истории человечества угрозы носят глобальный характер, что, парадоксально, является не столько проблемой, сколько возможностью для преодоления национальных и классовых конфликтов, которые разъединяли все прежде существующие общества. Именно общая цель может объединить различных социальных акторов в по-настоящему хорошо управляемую политическую организацию мирового масштаба.

За свои заслуги перед социальными науками в 2015 г. Майкл Манн был принят в члены Британской и Американской академий, а также удостоен звания почётного профессора целого ряда американских и европейских университетов. Кроме того, в его честь издательство Кембриджского университета выпустило два фестшрифта (An Anatomy of power. 2006; Global powers Michael Mann's anatomy of the twentieth century and beyond. 2016), в которых лидирующие современные исследователи социальных движений, государства, этничности и религии обсуждают вклад учёного в социологическую теорию и метод сравнительно-исторического анализа.

В последние годы Манн продолжает сравнительно-исторические исследования социальной власти, которые публикуются в виде отдельных статей. В одной из них (Mann. 2016) в фокусе внимания исследователя находятся проблемы зарождения первых организованных сообществ людей, а в другой (Mann. 2018) – динамика военного насилия на протяжении всей истории человечества.