Радика́льная геогра́фия, направление в географической науке, изучающее пространственные проявления социального неравенства. Современная радикальная география ведёт исследования преимущественно на локальном уровне (как правило, в городской среде), уделяя особое внимание гражданским инициативам и деятельности самоорганизующихся сообществ людей (главным образом меньшинств – этнических, социально-профессиональных, сексуальных и др.) и используя качественные методы социологии (визуальные, включённое наблюдение, кейс-стади и др.).
Радикальная география не формируется как устойчивая предметная область географии или научная школа; это проблемно ориентированная исследовательская тематика (по Ю. Г. Тютюннику), исследовательская парадигма, способ интерпретации географической информации и способ вовлечения этой информации в практическую (прежде всего, политическую) деятельность. Философскую основу радикальной географии составляют идеи борьбы с неравенством и социальной несправедливостью, стремление к равноправию рас, народов, культур, классов, социальных групп, научный поиск обеспечивающих это равноправие морально-этических принципов, территориальных структур и пространственной организации общества.

В радикальной географии можно выделить различные философско-методологические подходы: неомарксистский, марксистско-структуралистский, анархистский, радикально-экзистенционалистский, экологический и др. Каждый из них имеет свои исторические истоки и представлен своими сторонниками и массивом публикаций.

Исторический фундамент радикальной географии сформировали рационально-гуманистические идеи ограниченности природных ресурсов (мальтузианство), антиколониализма и мультикультурализма, утопические идеи «идеального» общественного устройства, а позднее – работы географов-анархистов (Э. Реклю, П. А. Кропоткин).
Собственно радикальная география возникла в США в конце 1960-х – начале 1970-х гг. как одно из проявлений критической реакции на перемены в общественно-политической (война во Вьетнаме, рост социального неравенства, активизация движения за права человека и др.) и научной (кризис сциентизма и позитивизма в науке) жизни. Первоначально англо-американская радикальная география сформировалась вокруг Д. Харви [«Социальная справедливость и город» («Social justice and the city»), 1973] и редколлегии журнала Antipode (1969) с их неомарксистской идеологией в географии. Позднее идеи радикальной географии были развиты в работах Д. Масси и Н. Смита. Множество теоретико-географических, эколого-географических и общественно-географических работ англо-американских географов этого периода (В. Бунге, Д. Слатер, Дж. Р. Пит, Дж. Н. Энтрикин и др.) пропитаны радикально-географическими идеями. При этом, например, концепция устойчивого развития интерпретируется в радикальных эколого-географических работах как буржуазная и элитарная и потому идеологически противоположная радикальной географии, сосредоточенной на критике капиталистического общества потребления, неравенства и дискриминации в социальной жизни.

Ещё одним важным истоком радикальной географии, сформировавшим собственную научную школу, считается французская школа И. Лакоста [«География как служение, прежде всего, делу войны» («La géographie, ça sert, d’abord, à faire la guerre», 1976) и др.] и журнал Hérodote (1976), сторонники которой призывали «освободить» географию от идеологической функции по обеспечению государственной политики, обратиться к традициям французской школы географии человека (П. Видаль де ла Блаш) и к решению локальных социальных конфликтов. Ключевыми объектами их анализа стали стереотипные образы государств и народов в средствах массовой информации, идеологемы и мифологемы, их влияние на внешнюю политику государств и проявление последней на локальном уровне.

С 1980–1990-х гг. произошло заметное расширение методологических основ радикальной географии под влиянием структурализма, постструктурализма и французской философии (главным образом работ А. Лефевра о «производстве пространства», «урбанистической революции» и «праве на город»). Это дало толчок к возникновению ряда новых направлений в географической науке, часто далёких от неомарксистских истоков радикальной географии, но сконцентрированных на решении конкретных социальных проблем (например, феминистская география). В середине 1990-х гг. на базе некоторых из них сформировалась критическая география. Это направление современной англо-американской географии представляет собой «мягкий» вариант радикальной географии, ориентированный на исследования геополитических конфликтов и конкретных повседневных практик локальных сообществ, их самоорганизации в пространственном аспекте. Одно из наиболее институционализированных проявлений направления – критическая геополитика Дж. О’Тоала. В англо-американской географии критическая география превратилась в одну из ведущих парадигм в теории и философии географической науки, формирующую морально-этические ориентиры прикладной географии. Критическая география в духе критической социальной теории рассматривает саму географию как социальную практику. Вследствие этого идеи радикальной географии сегодня определяют и стимулируют возможности вовлечения географов в экологический и гражданский активизм, движения за социальную справедливость, против различных форм насилия и эксплуатации человеком человека и окружающей среды.

Радикальная география получила преимущественное распространение в США, Великобритании, Франции, некоторых латиноамериканских странах. Место радикальной географии в западной науке определяется её социальной сущностью. Она сформировала новое направление в изучении бедности, безработицы, экономической отсталости, социальной несправедливости и факторов социально-экономического неблагополучия.

На постсоветском пространстве радикальная география не получила широкого распространения, отдельные работы, созвучные её базовым идеям, возникли в конце 2000-х гг. в рамках культурной и гуманитарной географии (ландшафтоид и ландшафтность Тютюнника).