Опри́чнина (от др.-рус. «опришный» – отдельный, особый), особое административно-территориальное образование в составе Русского государства – личное владение царя Ивана IV Васильевича Грозного и его семьи в 1565–1572 гг. Имела собственные социально-политические институты, органы управления, военные силы, служилую организацию и финансы. По замыслу царя, являлась главным орудием в его борьбе за укрепление личной власти, установление полного контроля над Боярской думой, политической и церковной элитами, в противостоянии с лицами, которые в его глазах были «изменниками и предателями». Создана по указу, датируемому в историографии периодом не ранее 5 января и не позднее 15 февраля 1565 г. Опричнина последовательно отделялась в территориальном отношении от остальной части государства – земщины. В историографии под опричниной нередко понимают весь комплекс внутри- и внешнеполитических событий в стране и роли в них царя.

Учреждение опричнины

Введение опричнины стало результатом нараставшего с конца 1550-х гг. кризиса в отношениях Ивана IV с большей частью Боярской думы, политической и церковной элит, группировавшихся вокруг Избранной рады. В значительной степени кризис был вызван сформировавшейся у Ивана IV к началу 1560-х гг. оценкой своей власти как не ограниченной никакими политическими традициями и юридическими нормами права, его пониманием собственной сакральной роли «защитника веры». Политический кризис, сопровождавшийся казнями и опалами в 1560 – начале 1564 г., остро проявился летом 1564 г., когда Освященный собор во главе с митрополитом Афанасием и многие члены Думы подали царю коллективное челобитье с просьбой восстановить практику судебных разбирательств в отношении обвиняемых представителей знати и лиц высокого статуса в их присутствии, а также возобновить право «печалования» церковных иерархов за опальных. Ответ царя, воспринявшего это обращение как покушение на его право «вольного» самодержца, последовал через полгода: в декабре 1564 г. он отъехал с семьёй и казной в Александровскую слободу (ныне г. Александров). 3 января 1565 г. в Москву доставили царские послания, где он отказывался от трона за себя и своих сыновей. В грамоте в адрес иерархов царь в качестве причины назвал многочисленные «измены» думных и начальствующих лиц (главным образом во времена его детства и отрочества) и попустительство им церковных иерархов. В обращении к жителям Москвы (первый подобный случай в русской истории) царь писал об отсутствии у него «гнева и опалы» на них. Возможное отречение царя от престола в глазах церковной и политической элит грозило тяжелейшим политическим кризисом. В силу этого, а также в результате давления москвичей представители знати и духовенства отправились в Александровскую слободу с просьбами к Ивану IV вернуться к власти. В итоге царь вновь «взял свои государства», сохранив верховную власть над всей территорией и населением страны, и получил согласие править «яко же ему годно» и свободу «в животе и в казни» изменников по своему личному решению.

В указе о введении опричнины (её архаичным прототипом стала опричнина рубежа 14 и 15 вв. – особая часть удела великих княгинь, особенно вдов, которой они распоряжались полностью самостоятельно) Иван IV, устраняясь от текущего управления земщиной, оставил за собой решение наиболее важных дипломатических и военных вопросов (в совете с земскими думными чинами), а вместе с тем роль защитника будущих опричников и одновременно позицию арбитра в неизбежных конфликтах между опричниной и земщиной.

Формирование опричной территории

Иван IV включил в опричнину несколько видов земель и территорий: около 20 дворцовых и оброчных волостей в центре, на северо-западе и в Среднем Поволжье, которые должны были обеспечить царя, опричный двор и войско сельскохозяйственной и промысловой продукцией; практически все города и поселения с развитой соледобычей как внутри опричнины (Соль-Тотемскую, Сольвычегодск, Солигалич), так и в окружении земских земель (Старую Руссу, Балахну), приносившие весьма большие доходы; Поморье и северные города (Подвинье с Холмогорами, Вагу, Каргополье, Великий Устюг со всеми волостями, Вологду с уездом), важные в материально-финансовом отношении и для контроля над маршрутом русско-английской торговли, имевшей стратегическое значение; 10 городов с уездами, избранных по двум критериям – наличию относительно многочисленной и с качественным составом служилой корпорации поместных детей боярских, а также расположению в значимых в геополитическом или военном отношениях районах [на западе – Вязьму и Можайск, на юго-западе – Козельск, Лихвин (ныне Чекалин), Медынь, а также Малый Ярославец (ныне Малоярославец), Белёв и две трети Перемышля, в центре и в Заволжье – Суздаль с Шуей и Галич со всеми пригородами]. В столице в опричнину вошли территория от Чертолья до левой стороны Никитской улицы включительно (за исключением ряда монастырей и их слобод), небольшая часть Московского Кремля и ряд слобод в других частях города. Летом 1566 г. в опричнину вошли прикамские владения Строгановых; в 1567 г. – Кострома, Старица, Верея, часть Боровского удела, новые слободы в Москве.

В Александровской слободе расширялась и укреплялась опричная резиденция (в том числе за счёт новых дворов-усадеб членов опричного двора), в Вологде в 1565–1569 гг. строились собор и царская резиденция, в Москве на территории современной Манежной площади возведён опричный двор (весна 1566 – январь 1567; был обнесён высокой каменной стеной с 3 воротами и резными скульптурами львов и орлов, повёрнутых в сторону земщины). В 1568 г. для обеспечения безопасности царских резиденций в Александровской слободе (главная с конца 1567) и Вологде в опричнину включены части Переславль-Залесского и Белозерского уездов; в январе 1569 г. – Ростовский, Ярославский и Пошехонский уезды (это заметно увеличило опричное войско, расширило опричный поместный фонд и обеспечило прямые маршруты в Подвинье и Вологду через земли опричнины); в том же году – московский Симонов в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь и все русские владения торговой Московской компании. В 1570 г. в опричнину взяты Бежецкая и Обонежская пятины, Торговая сторона в Новгороде (ныне Великий Новгород), где начали возводить очередную царскую резиденцию.

Корпус опричников

Состав корпуса опричников («наказующего меча» в руках царя) повторял традиционную к 1560-м гг. иерархическую структуру и представлял собой двор и совокупность служилых рядовых опричников из городов. Опричный двор (изначально не более 100–150 человек) состоял из переведённых в опричнину или же вновь назначенных думных, высших придворных и дворцовых чинов (в первое время немногочисленных), а также стольников, стряпчих, дворян и жильцов. Весной 1565 г. по жёстким критериям произведены персональный выбор членов опричного двора под личным контролем царя и отбор рядовых опричников комиссией, состоявшей из боярина А. Д. Басманова (из рода Басмановых), оружничего князя А. И. Вяземского, ясельничего и думного дворянина П. В. Зайцева. Выяснялись служебная состоятельность детей боярских, их родственные и брачные связи, знакомства и патронально-клиентские отношения. Опричники особой клятвой обязывались не иметь никаких связей с лицами любого статуса из земщины и доносить обо всех ставших им известными «изменах» и «неправдах».

Николай Неврев. Опричники. 1870-е гг. Национальный музей изобразительных искусств имени Гапара Айтиева, Бишкек (Кыргызстан).Николай Неврев. Опричники. 1870-е гг. Национальный музей изобразительных искусств имени Гапара Айтиева, Бишкек (Кыргызстан).Указ о введении опричнины определял численность всех опричников в 1 тыс. человек, но эта цифра была, скорее всего, превышена уже к лету 1565 г. Постепенно состав опричного двора увеличился (до 300–350 человек в конце 1560-х – начале 1570-х гг.), в нём, в частности, выросло представительство думных и высокостатусных чинов [в Думе оказались не позднее 1566 бояре З. И. Очин-Плещеев (из рода Плещеевых), Ф. И. Умной-Колычев, И. А. Бутурлин (из рода Бутурлиных), окольничий В. И. Умной-Колычев, кравчий Ф. А. Басманов, Д. И. Годунов и др.]. Росла и численность рядовых опричников (до 7–8 тыс. человек, из них опричных стрельцов – до 1,5 тыс. человек).

Во время длительного пребывания в Александровской слободе (особенно с конца 1567) царь и его окружение уподоблялись монашеской общине, Иван IV выступал в роли строгого игумена, заботившегося о «чистоте истинной веры» своих иноков. Монашеское платье оставалось верхней одеждой опричников и в миру (под ним они носили кафтаны и однорядки из дорогих восточных и европейских тканей). Собачья голова и мётлы (или помело) в конном снаряжении опричников символизировали их преданность царю и неукротимость в «очищении православного царства» от предателей и врагов. Подразумевалось, что опричники уподобляются «гневным ангелам» небесной рати святого архангела Михаила, отправляющим «грешные» души царских изменников в ад.

Институты управления в опричнине

Активное участие Ивана IV в устроении опричнины определило относительную немногочисленность институтов управления в ней на начальном этапе. Во главе опричной казны стоял казначей У. Л. Пивов (царь обложил земщину огромным налогом-контрибуцией в 100 тыс. руб. «на свой подъём»), Постельного приказа (выполнял, в частности, функции личной канцелярии, органа управления личной казной царя) – постельничий В. Ф. Наумов, Конюшенного ведомства – ясельничий П. В. Зайцев. Службами по обеспечению потребностей монарха и его семьи, опричного двора, функционирования царских резиденций, а также населением дворцовых земель в опричнине управляли специальные дворцовые учреждения. Поземельными, финансовыми и судебными вопросами на опричных территориях, не входивших в состав дворцовых, ведали опричные дьяки (Д. Володимеров, П. Григорьев). На 1-м этапе развитию и укреплению системы приказов в опричнине способствовал рост численности корпуса опричников, на 2-м этапе – расширение и усложнение функций приказов в опричнине, а также укрепление её политического значения в целом. В Александровской слободе возвели для них особые здания, в несколько раз увеличилось число дьяков и подьячих. В опричной думе всё более сосредоточивалось решение внешнеполитических вопросов; приём и отпуск царём зарубежных послов и посланников всё чаще происходил в Александровской слободе. Воеводскими назначениями, сроками службы, которую в 1568–1571 гг. на южной и западной границах регулярно несли опричные отряды, ведал опричный Разряд.

Первый этап опричнины (1565 – ноябрь 1567)

Одновременно и вслед за отбором людей в опричнину осуществлялись переселения: из опричных уездов выводились владельцы поместий и вотчин (в принципе они должны были получать и часто получали поместья в уездах земщины), не попавшие в опричнину, их земли отдавались в качестве поместных дач опричникам. Последние сохраняли свои вотчины не только в опричных, но и в земских уездах, имели более высокие нормы поместных окладов и денежного жалованья. 600–700 человек (с учётом членов семей) дворовых детей боярских из уездов, попавших в опричнину, а также из ряда земских уездов по царскому указу от мая 1565 г. сослано с семьями в Казанский край с конфискацией их вотчин. Значительная часть сосланных составляли представители знати – титулованной (ростовские, стародубские, ярославские Рюриковичи и князья Оболенские) и нетитулованной (лица из 8 старомосковских и старотверских родов). Всего опричные переселения и ссылки охватили весной – летом 1565 г. более 6,5 тыс. человек (с учётом членов семей, но без учёта холопов) из числа высокостатусных лиц, дворовых и городовых детей боярских. Немногочисленные опричные казни и опалы зимой – весной 1565 г. коснулись преимущественно представителей титулованной аристократии. Зимой по приказу царя был насильственно пострижен в монахи и заточён в монастырь князь Д. И. Оболенский-Телепнёв Ёрш, в феврале казнены выдающийся военачальник, боярин князь А. Б. Горбатый (из рода Шуйских) вместе с сыном Петром и тестем окольничим П. П. Головиным (из рода Головиных), немного позднее – недавний фаворит царя, кравчий князь П. И. Горенский с двумя двоюродными братьями, в марте опричниками убит князь С. В. Лобанов-Ростовский.

На первом этапе опричнины царь ещё доверял земской думе, поручая ей оперативное управление важными военными делами (под приглядом опричников) во время своих длительных (около 4 месяцев) поездок по стране. Вместе с тем расширялись функции и прерогативы опричных учреждений, а также советников Ивана IV в опричнине: они участвовали в 1566–1567 гг. в русско-литовских, русско-шведских и русско-английских переговорах и в русских посольствах (отдельно и совместно с земскими думцами; во время секретных бесед с послами царя сопровождали только опричники).

Весной 1566 г. царь сделал некоторые уступки земщине, что было связано с неблагоприятным ходом Ливонской войны 1558–1583 гг.: освободил из заключения боярина князя М. И. Воротынского, в мае разрешил вернуться из Казанского края сосланным в опалу (половина новопоселенцев получала обратно конфискованные вотчины, остальные – в течение нескольких лет). Вскоре после заседаний Земского собора 1566 г. около 300 членов земского двора разного статуса подали Ивану IV челобитную с настоятельной просьбой отменить опричнину, подчёркивая возросшую социальную рознь и нетерпимые насилия опричников. Примерно тогда же состоялись выборы нового митрополита (прежний, Афанасий, в отсутствие царя в Москве и без его разрешения оставил кафедру и удалился в московский в честь праздника Чуда Архистратига Михаила в Хонех мужской монастырь): первая кандидатура архиепископа Казанского Германа (Садырева-Полева) из-за его требований отмены опричнины была отвергнута царём, в итоге избран Филипп II (Колычев). Он отказался «вступаться в опричнину» и добился восстановления права «печалования за опальных», которым, видимо, вскоре воспользовался: из подписавших челобитную царь приказал казнить только 3 человек, остальных освободил после 5-дневного тюремного заключения (из них около 50 человек были наказаны батогами).

Осенью 1567 г. в начале царского похода в Ливонию, который в случае удачного исхода должен был привести к занятию ганзейских портов в Ливонии и выведению из войны Великого княжества Литовского (ВКЛ), Иван IV получил информацию о том, что некоторые думные и высокостатусные лица из земщины якобы намереваются отстранить его от власти. По одной версии, его хотели передать польскому королю Сигизмунду II во время этого похода; по другой – заменить на троне дмитровским князем Владимиром Андреевичем (он сам и отдал царю будто бы составленный по его же просьбе «заговорщиками» некий список из нескольких десятков лиц; первым стояло имя боярина И. П. Фёдорова). Иван IV с царевичем Иваном Ивановичем и с тем же князем Владимиром Андреевичем фактически бежали с театра военных действий под охраной опричных отрядов и срочно вернулись в Александровскую слободу. Провал похода 1567 г. стал рубежом между первым и вторым этапами опричнины.

Второй этап опричнины (1568–1572)

Главным делом опричных учреждений и опричников с 1568 г. стал розыск и безжалостное уничтожение царских «изменников». Внутренняя политика Ивана IV приобрела сугубо карательный характер. С зимы 1567/1568 г. резко увеличились масштабы казней. Сначала опричники убили более 40 человек (нескольких дьяков, членов земского двора среднего уровня, стрелецких голов), обвинённых в несвоевременной доставке артиллерии и в других расценённых как преступные ошибках при организации похода в Ливонию 1567 г. Уже тогда стали привычными казни «виновных» с семьями, в том числе с малолетними детьми. Немного позднее развернулась масштабная репрессивная акция по делу боярина И. П. Фёдорова: разгрому подверглись его многочисленные вотчины в различных уездах. Опричники убивали слуг и холопов боярина с их семьями, местных землевладельцев, священников, так или иначе связанных с управителями имений Фёдорова; затем репрессии распространились на широкий круг его дальних родственников и знакомых. Иван IV лично 11 сентября 1568 г. заколол Фёдорова кинжалом в царском дворце в Московском Кремле, опричники выбросили его тело на территорию земщины рядом с отхожим местом, запретив погребение. Всего, по приблизительным подсчётам, к концу осени 1568 г. по прямым приказам царя (или в соответствии с их смыслом) опричниками убито без следствия и суда, без причастия и заупокойных вкладов и во многих случаях без погребения до 650–700 человек.

Уже после первых казней по «делу Фёдорова» стала ясна позиция митрополита: впервые Филипп II прилюдно осудил опричнину в Успенском соборе Московского Кремля в марте 1568 г., после чего опричники убили нескольких старцев из окружения митрополита. Новые обличения, угроза публично проклясть опричников летом – осенью 1568 г., отъезд Филиппа в московский монастырь Николы Старого без официального ухода с кафедры сопровождались новыми казнями лиц из его окружения. В начале ноября состоялся соборный суд над Филиппом II, было объявлено о якобы обнаруженном нарушении им монастырского устава в бытность игуменом Соловецкого в честь Преображения Господня мужского монастыря, за что он был лишён сана. Опричники 8 ноября во время литургии в Успенском соборе Московского Кремля, зачитав постановление Освященного собора, сорвали с Филиппа II митрополичье одеяние.

Захват литовскими войсками на 2 недели в январе 1569 г. Изборска был воспринят как результат измены, опричники казнили около 20 человек (из числа псковских подьячих, горожан, служилых людей гарнизона), в опалу были сосланы до 500 семей псковичей и до 150 семей новгородцев. Вместе с тем расширение территории опричнины в 1568 г. и особенно в начале 1569 г. стало дополнительным источником усиления социальной напряжённости в стране в условиях эпидемий и неурожаев 1569–1570 гг. Насилия опричников над земцами по имущественным, земельным и иным поводам стали повседневной нормой в условиях полной правовой незащищённости земцев и практик местных административно-судебных органов как опричных, так и земских (все дела решались в пользу опричников).

Посетив летом 1569 г. Вологду, царь приказал казнить нерадивых, по его мнению, строителей кремля и их руководителей. Тогда же был получен донос на дмитровского князя Владимира Андреевича, который якобы с помощью царского повара хотел отравить Ивана IV рыбой из царских ловель на Волге (этот донос совпал с рассказом вернувшихся из Швеции русских послов о свержении в 1568 короля Эрика XIV его братьями). В сентябре 1569 г. князь Владимир Андреевич с семьёй и двором был срочно вызван из Нижнего Новгорода в Александровскую слободу; на последней перед ней остановке опричники зачитали ему приговор: по приказу царя 9 октября 1569 г. князь Владимир Андреевич вместе с женой Евдокией Романовной (урождённой княжной Одоевской) и дочерью приняли яд. 11 октября (по другим данным, 20 октября) была умерщвлена «дымом» мать Владимира Андреевича инокиня Евдокия (в миру княгиня Евфросиния Андреевна), с ней вместе погибло около 20 человек (в том числе 12 её боярынь-стариц). В те же дни и позднее по «делу» князя Владимира Андреевича опричники убили до 140 человек, в том числе горожан из Нижнего Новгорода.

В начале осени 1569 г. был лишён сана рязанский владыка Филофей, опричники убили ряд лиц из его окружения, игуменов ряда рязанских и нижегородских монастырей. Немного позднее царь конфисковал около половины вотчин Рязанской кафедры, часть вотчин старобоярских рязанских родов и ряд монастырских владений. Эти земли были отданы в поместья как компенсации за конфискованные владения выселенцам из новых опричных уездов и возвращённым из ссылки опальным.

Опричный террор достиг апогея во время похода Ивана IV на Новгород и Псков (декабрь 1569 – февраль 1570) и во время казней в Москве (июль – август 1570). Поводом к походу послужили показания новгородского подьячего на пытках по «делу» князя Владимира Андреевича, а также присланная из Новгорода некая «польская память». Карательная экспедиция готовилась втайне как масштабная военная операция. По ходу продвижения опричники убивали всех проезжавших, погромам, начиная с тверского рубежа, подверглись города и сёла. В Твери сначала уничтожили или конфисковали имущество монастырей и храмов, затем разгромили посады. Опричники казнили лиц духовного сословия (Г. Л. Скуратов-Бельский задушил в тверском Отроче в честь Успения Пресвятой Богородицы мужском монастыре бывшего митрополита Филиппа II после его отказа благословить поход), местных приказных, детей боярских и купцов, а также ещё находившихся на пути в ссылку псковичей и пленных литовцев. 2 января 1570 г. передовой отряд опричников прибыл к Новгороду, окружив его заставами. При торжественной встрече новгородцами на мосту через Волхов Иван IV 8 января публично обвинил архиепископа Пимена, его окружение, новгородские власти и купцов-гостей, а также горожан в целом в намерениях передать Новгород и Псков Сигизмунду II, «извести» самого царя, а трон передать князю Владимиру Андреевичу. Была опечатана казна архиепископа, а также всех новгородских и пригородных монастырей и храмов. С 9 января начались дознание, суд и казни, продолжавшиеся 4 недели. Через пытки прошли духовные и светские лица архиепископского двора, включая рядовых детей боярских из окружения владыки, представители белого духовенства города, практически весь состав новгородской приказной избы и других органов управления (дьяки и подьячие), местные помещики, ранее служившие князю Владимиру Андреевичу, а также богатейшие гости города (Сырковы, Таракановы, Ямские), у которых были отняты огромные средства, пополнившие опричную казну. В течение 7 дней царь с опричниками объехал 27 монастырей, конфисковал их казну, колокола, ценную утварь; многочисленные обозы с церковным имуществом тянулись в Александровскую слободу несколько месяцев (часть имущества позднее, в конце 1571 и в 1572, царь вернул и приказал отлить новые колокола для Софийского собора в Новгороде).

Одновременно в январе – начале февраля 1570 г. отряды опричников «выводили измену» в новгородских погостах и городах – Ладоге (ныне Старая Ладога), Кореле (ныне Приозерск), Орешке (ныне Шлиссельбург), в Ивангороде. В Нарве 400 опричников уничтожили запасы зерна, соли, другое имущество русских купцов (с них взято 8 тыс. руб. и 100 золотых чаш и кубков), разорили русские дворы (немецких жителей города не тронули), ограбили двор наместника и арестовали земского воеводу. 6–12 февраля опричники громили новгородский посад. 13 февраля Иван IV вызвал в свой лагерь по представителю «с каждой улицы», объявил им прощение и возложил всю ответственность «за кровь» и наказания на архиепископа Пимена и его «злых советников». По-видимому, в это же время в Новгороде был казнён глава Пушкарского приказа боярин В. Д. Данилов. Через несколько дней царь с опричниками уже был в Пскове, где главный удар репрессий пришёлся на монастыри и приказной аппарат. По приблизительным подсчётам, за время похода 1569–1570 гг. опричники убили 2,7–3 тыс. человек. С учётом лиц, имена которых не отразились по различным причинам в синодиках об опальных, число казнённых следует значительно увеличить. Кроме того, несколько сотен опальных и членов их семей были отправлены в тюрьмы Москвы и Александровской слободы (большинство из них казнили летом 1570). Пимен был публично облачён в одежды скомороха, посажен задом наперёд на кобылу с гуслями в руках и в сопровождении опричников отправлен в Москву. Освященный собор в июле 1570 г. лишил его сана и отослал в заключение в Венёв во имя святителя Николая Чудотворца монастырь. Около года опричники добивались выплаты огромной контрибуции (13 тыс. руб.) с монахов, а также с настоятелей храмов в Новгороде.

Обсуждение планов похода на Новгород, форм его организации и проведения впервые выявило серьёзные несогласия в опричной элите. Ещё до похода отстранены от дел кравчий Ф. А. Басманов (умер в тюрьме) и его отец боярин А. Д. Басманов (вскоре убит вместе со вторым сыном). Тогда же пытали, а затем сослали в заключение оружничего и окольничего князя А. И. Вяземского. Вероятно, весной 1570 г. казнены ещё около 10 видных опричников (братья опричный боярин З. И. Очин-Плещеев и воевода И. И. Плещеев, двое сородичей князя Вяземского, опричные подьячие и др.).

Сведения, полученные на допросах с пытками арестованных в Новгороде лиц, заставили царя подозревать, что теперь изменников нужно искать в Московском Кремле, среди земской приказной элиты. За июль – август 1570 г. в центре Москвы было казнено от 220 до 250 человек, в том числе земский казначей Н. А. Фуников-Курцев, печатник И. М. Висковатый, главные дьяки Поместного, Разбойного и других приказов, десятки московских подьячих, видные воеводы из княжеских фамилий, арестованные по делу Пимена и находившиеся в московских тюрьмах новгородские дьяки и подьячие, архиепископские бояре, приказные, дети боярские и другие; около 180 новгородцев царь помиловал. В расправах в присутствии Ивана IV, разъезжавшего в боевых доспехах на коне среди толпы 25 июля, участвовали его ближайшие советники из опричнины – брат недавно умершей царицы, князь М. Т. Черкасский (из рода Черкасских); в опричных разрядах он всегда писался выше всех бояр), Г. Л. Скуратов-Бельский, В. Г. Грязной, П. В. Зайцев и др.

Подписание 22 июня 1570 г. невыгодного, по мнению царя, перемирия с возникшей на основании Люблинской унии 1569 г. Речью Посполитой, отказ английской королевы Елизаветы I Тюдор от предполагавшегося союзного договора, заключение Штеттинского мира 1570 г. между Швецией и Данией, а также провал весной 1571 г. осады Ревеля (ныне Таллин), ведшейся русской армией и войсками датского герцога Магнуса (главы вновь созданного вассального Ивану IV Ливонского королевства), серьёзно ослабили дипломатическое и военное положение Русского государства. Майскую катастрофу 1571 г. (крымский хан Девлет-Гирей I сжёг Москву, его отряды разорили около 15 уездов и 26 городов и едва не захватили в плен самого царя) во многом предопределила информация русских перебежчиков (в том числе опричника из Галича Б. Сумарокова и особенно опричника из Белёва К. Тишенкова). Это потрясло основы опричнины и привело к новым репрессиям лиц из опричных верхов. Между 19 и 21 мая 1571 г. опричники зарубили князя М. Т. Черкасского, опасаясь его бегства к хану Девлет-Гирею I, летом казнены П. В. Зайцев, боярин князь В. И. Тёмкин-Ростовский с сыном, дворецкий царевича Ивана Ивановича боярин В. П. Захарьин-Яковля (из клана Захарьиных-Кошкиных; опричники убили также его родственников земских бояр И. П. и С. В. Захарьиных-Яковлей), кравчий Ф. И. Салтыков, думный дворянин И. Ф. Воронцов, а также до 10 опричников из статусных чинов опричного двора. Примерно в то же время насильственно пострижены в монахи опричные бояре Л. А. Салтыков (вскоре убит) и И. Я. Чоботов, несколько позднее, в 1572 г., добровольный постриг предпочёл опричный боярин Ф. И. Умной-Колычев. Розыск и наказания осуществило Сыскное ведомство в опричнине, главой которого был думный дворянин Г. Л. Скуратов-Бельский, ближайший советник Ивана IV в опричнине и лидер группы опричных думных дворян, получивших думные чины в ней не ранее 1570 г. (главным образом за успехи в роли карателей-палачей) и близких ему по незнатному происхождению и прежнему невысокому сословному статусу (печатник Р. В. Олферьев, В. Г. Грязной, В. Г. Зюзин, И. С. Черемисинов). В том же 1571 г. состав опричной думы был уравновешен лицами аристократического происхождения, переведёнными в опричнину из земщины с имевшимся у них думным чином (бояре князь П. Д. Пронский, князь И. А. Шуйский) или получившими думный чин в 1570–1572 гг. в опричнине (бояре князья Н. Р. Одоевский, С. Д. Пронский, В. А. Сицкий, Ф. М. Трубецкой, П. Т. Шейдяков; окольничие Н. В. Борисов-Бороздин, князь О. М. Щербатов).

События 1570–1571 гг. проявили глубину социально-экономического и политического кризиса в обществе и государстве, вызванного существованием опричнины. Царь Иван IV попытался сгладить остроту противоречий в функционировании земских и опричных приказов, в организации военной службы и придворной жизни, в практике поземельного обеспечения земских и опричных служилых людей. Так, в 1570–1572 гг. сократились масштабы опричных выселений, не позднее 1572 г. опричники (в том числе высокостатусные) стали получать поместья на территориях земщины (в частности, в Шелонской пятине), что свидетельствовало об отходе от строгих поземельных порядков, существовавших в опричнине. С осени 1571 г. земские и опричные думные и высокостатусные чины, приказные дьяки и, видимо, дворовые дети боярские опричного и земского дворов фиксируются вместе в разрядах царских походов. Новых свойственников по своему третьему браку (Собакиных), а также по первому браку царевича Ивана Ивановича (Сабуровых) царь в конце 1571 г. жаловал в земские думные чины. В начале 1572 г. в Новгороде, где Иван IV укрылся с семьёй и близким окружением после сожжения Москвы Девлет-Гиреем I, царь объединил казну – земскую (вывезенную из Москвы) и опричную (вывезенную из Александровской слободы). В конце февраля – начале марта он вернулся в Александровскую слободу, а затем в Москву. В земско-опричной армии под командованием земского боярина князя М. И. Воротынского, которую собирали весной 1572 г. на южном пограничье, дети боярские из земских и опричных уездов были вместе включены в каждый полк рати.

Отмена опричнины

В начале июня 1572 г. царь прибыл в Новгород, где намеревался укрыться в случае нового поражения от крымских войск. Туда 6 августа Ивану IV доставили известие о победе над крымскими татарами в Молодинской битве 1572 г. объединённого земско-опричного войска. Несколько дней в Новгороде длились торжества, и, скорее всего, в середине августа Иван IV принял решение об отмене опричнины (примерно тогда же по неясным мотивам публично казнены несколько опричников из свиты царя). Весьма вероятно, что он 1 сентября 1572 г. издал указ о запрете самого слова «опричнина». Впоследствии царь использовал принцип разделения двора и территории страны. Однако удел князя Московского Ивана Васильевича в «правление» великого князя всея Руси Симеона Бекбулатовича (1575–1576) и особый двор Ивана IV отличались от опричнины и формально, и по ряду важных характеристик (отсутствие массовых репрессий, менее масштабные перемещения лиц и др.).

Результаты опричнины

Опричнина далеко не в полной мере достигла заявленных царём целей (в том числе в его собственных глазах). Скрытая, а в последние годы Ливонской войны порой и открытая оппозиция («измены» в понимании Ивана IV) сохранялась и даже усиливалась. Опричнина удвоила институты социальной организации аристократии, знати и основной массы служилого сословия, тем самым нарушив сложившиеся в конце 1540-х – 1550-х гг. принципы их построения и функционирования. При этом традиционно менее статусные «удельные» структуры в личной опричнине царя получили приоритетное и привилегированное значение. Социальная мобильность в рамках опричного двора оказалась не вполне привычной – усилилось значение личных контактов с монархом. Это, а также критерии оценки службы (для Ивана IV они во многом ограничивались успехами в карательной деятельности) привели к выдвижению в конце опричнины на первый план дворян выборных. Соотношение представителей данной среды с титулованной и нетитулованной знатью в думных и высокостатусных чинах двора в принципе не изменилось и в опричнине, но определились новые условия и факторы повышения социального статуса и карьерного роста. Опричный террор заметно сократил число и численность аристократических фамилий (особенно титулованной знати), частично обновил генеалогический состав думной и высокостатусной среды, но не сумел изменить принципов её взаимодействия с носителем верховной власти (это в полной мере проявилось после смерти Ивана IV). Даже в опричнину практически все важнейшие военные и внешнеполитические решения принимались царём на совместных заседаниях земских и опричных думцев.

Существенно снизилась общественная роль Русской православной церкви, особенно в её отношениях с монархом. Впервые с конца 15 в. произошли в заметных масштабах конфискации духовных вотчин. Иван IV фактически отменил некоторые постановления Стоглавого собора 1551 г.

Опричнина продемонстрировала функционирование самодержавной власти в обличье террористической деспотии. Несомненно, что опричнина сама по себе и в государстве в целом способствовала укреплению и развитию приказов, особенно финансовых и связанных с обеспечением военного дела. Вместе с тем политика опричнины, растущая социальная и экономическая неустойчивость в годы опричнины затормозили, а частично свели на нет развитие местных административно-судебных институтов на базе сословного представительства, прежде всего от уездных служилых корпораций (именно в годы опричнины в центральных уездах страны появились первые воеводы в качестве института местного управления).

1570–1571 гг. стали временем запустения и обезлюдения многих регионов страны. Опричные карательные экспедиции наряду с голодом, эпидемиями и налоговым гнётом были причиной развивавшегося аграрного кризиса. Тщательный отбор в опричники и переселения нанесли чрезвычайно сильный удар по устойчивости системы землевладения. Опричнина закрепила принципиальные изменения в формах земельной собственности знати и служилого сословия: в большинстве районов страны родовая и благоприобретённая вотчина сохранялась в небольших размерах. Она не только подвергалась конфискации по различным поводам с последующим переводом в разряд поместных земель, но и в значительном объёме переходила к монастырям в форме вкладов или продаж, особенно начиная с 1568 г. (соединяясь с постригом, такой вклад мог обеспечить вотчинника до конца жизни; в 1572 г. правительство предприняло меры по ограничению поступления вотчин в обители). Неустойчивой стала и поместная система, так как реальные размеры жалуемых поместий зачастую были значительно меньше полагавшегося по окладу служилому человеку (прежде всего это было характерно для уездов земщины). Регулярные переселения формировали у служилых людей чувство неуверенности в продолжительности владения данным конкретным поместьем, что в итоге порождало хищническую эксплуатацию крестьянского труда и расширенное использование на пашне холопов. Привилегии опричников способствовали практике насильственного и незаконного своза крестьян в их владения, что в условиях наступившего аграрного кризиса было особенно болезненным.

Мощный удар экономике страны нанесли контрибуция при введении опричнины, включение в её состав наиболее финансово значимых промыслов (в первую очередь соледобычи), а также восстановление Москвы после майских событий 1571 г. Помимо прямых налоговых льгот и денежных ссуд, в столицу были срочно насильственно переселены богатые купцы и ремесленники из большинства городов страны (от Новгорода, Вологды до Мурома). Эта мера крайне отрицательно сказалась на развитии городов в целом, её следствия не были целиком преодолены до конца 16 в.

Опричнина усугубила для служилого сословия и всего населения страны негативные последствия ведшихся Русским государством в период её существования военных действий.