Канониза́ция в Ру́сской це́ркви. 17 в., критерии и обстоятельства канонизации святых в Русском государстве указанного периода.

Смута и правление первых Романовых

Смерть царевича Дмитрия Ивановича 15 (25) мая 1591 г. в Угличе стала причиной тяжелейшего династического кризиса, который едва не привёл к разрушению русской государственности. Когда в Речи Посполитой появился самозванец, выдававший себя за чудесно спасшегося царевича Димитрия, служилые люди юга страны признали его своим правителем и подняли восстание против Бориса Годунова. В разгар борьбы, 13 (23) апреля 1605 г., царь неожиданно скончался от удара. В Москву во главе польского и казачьего войска вступил Лжедмитрий I. Однако 17 (27) мая 1606 г. самозванец был убит. 19 (29) мая сторонники боярина Василия Ивановича Шуйского провозгласили его царём на Лобном месте перед всем народом. Чтобы предотвратить опасность появления новых самозванцев, которые выдавали бы себя за спасшегося «царя Димитрия», Василий Шуйский принял решение о переносе останков царевича в Москву. В Углич направилось посольство во главе с митрополитом Ростовским Филаретом (Романовым). По рассказам, при открытии гробницы царевича угличский Спасский собор наполнился благоуханием, а останки оказались нетленными (Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. Санкт-Петербург, 1891. Стб. 83). Членам посольства вручили письмо с рассказом об исцелениях по молитвам царевичу. 3 (13) июня мощи привезли в столицу и установили на Лобном месте. От мощей последовали многочисленные исцеления (в различных списках жития описано от 38 до 46 чудес). Официальное сообщение о прославлении святого содержит грамота Василия Шуйского от 6 (16) июня 1606 г. Празднование памяти царевича было установлено «трижды в году: первое празнество рожение, второе убиение, третие принесение мощем к Москве» (Полное собрание русских летописей. Т. 14, половина 1. Санкт-Петербург, 1910. С. 71).

Первым святым, канонизированным к общерусскому почитанию сразу по окончании Смуты, стал преподобный Макарий Желтоводский и Унженский, который почитался небесным покровителем земского движения, начавшегося на верхневолжских землях в 1608–1609 гг. (см.: Кравец. 2009. С. 76–85). Особым почитанием Макарий Унженский пользовался и в царской семье, поскольку считалось, что благодаря его заступничеству Филарет Никитич (Романов) благополучно вернулся из польского плена. По благословению патриарха были собраны свидетельства о чудесах святого Макария. После того, как в августе 1619 г. комиссия привезла материалы из Желтоводского монастыря в Москву, патриарх соборно подтвердил празднование дня памяти преподобного.

Смутное время имело тяжёлые последствия для страны. Новой династии русских царей, Романовым, нужно было не только наладить государственное управление, преодолеть разруху, восполнить финансы, но и восстановить народное благочестие. 1630–1640-е гг. стали временем расцвета книгопечатания, которое служило просвещению населения и прославлению русских святых. В Трефологионе 1638 г. упоминается о рассылке грамоты царя Михаила Фёдоровича с повелением присылать в Москву на Печатный двор ранее не печатавшиеся службы святым («Описание и объявление книги сея Трефолоя, како по царскому благоверию и по повелению и по святительскому благословению напечатана бысть» // Трефологион. 1638. Ч. 2. Декабрь–февраль. Л. 726 об.). Подобные указы повлекли за собой разыскание служб и житий местных святых в монастырских и епархиальных книгохранилищах. В 1642–1643 гг. выпустили 2-е издание печатного Пролога, включавшее более 40 русских житий. В 1646 г. состоялось первое официальное издание месяцеслова в виде самостоятельной книги (см.: Карбасова. 2011. С. 249–301). Церковный календарь пополнился новыми именами русских святых, памяти святых были дополнены краткими биографическими сведениями («летописью»).

В 1640-х гг., одновременно с борьбой за благочестие, начинается новая череда канонизаций. В 1644 г., после обретения мощей преподобного Геннадия Костромского и Любимоградского, состоялась общецерковная канонизация этого святого. 22 января (1 февраля) 1645 г. в присутствии патриарха Иосифа и царя Михаила Фёдоровича в Успенском соборе Владимира состоялось обретение мощей благоверного князя владимирского мученика Георгия Всеволодовича (ум. 4 марта 1238), убитого монголами в Ситской битве 1238 г. Подготовка его канонизации началась ещё в годы правления Ивана IV Грозного. В период с 1548 по 1552 г., перед взятием Казани, царь неоднократно посещал Владимир и сделал распоряжение о ежегодном поминовении погребённых в Успенском соборе князей и иерархов. Память святого под 4 февраля внесена в печатные святцы 1646 г. (Карбасова. 2011. С. 277). 31 мая (10 июня) 1646 г. грамотой патриарха Иосифа в Соловецкий монастырь было установлено местное празднование святителю Филиппу (Колычеву).

Важным импульсом для канонизаций святых Белозерья послужило пребывание там боярина Б. И. Морозова, укрывавшегося после Соляного бунта 1648 г. в Москве. В ноябре 1649 г. в ходе строительства каменного собора в Кирилло-Новоезерском монастыре, осуществлявшегося на средства Морозова, были обретены мощи основателя монастыря – Кирилла Новоезерского (ум. 1532). В 1655–1656 гг. начались подготовительные работы для строительства церкви в честь 3-го обретения главы Иоанна Предтечи над местом погребения Нила Сорского (ум. 7 мая 1508), основателя Ниловой Сорской пустыни близ Кирилло-Белозерского монастыря. Деньги на строительство церкви пожертвовали царь Алексей Михайлович и боярин Морозов. Имя боярина в числе первых вписано в синодик Ниловой пустыни для вечного поминания. В 1657–1658 гг. строительство храма было завершено. За этими событиями в 3-й четверти 17 в. последовала канонизация Нила Сорского к местному почитанию. В середине или во 2-й половине 17 в. был канонизирован к местному почитанию Зосима Ворбозомский: он упоминается в Синодике Кирилло-Белозерского монастыря между преподобными Нилом Сорским и Иродионом Илоезерским [Российская национальная библиотека (РНБ). Кир.-Бел. № 759/1016. Л. 43 об.]. В 1652 г. строитель Междуозерской Родионовой пустыни иеромонах Исидор получил благословение митрополита Ростовского Варлаама II на строительство церкви в честь Похвалы Пресвятой Богородицы над могилой Иродиона Илоезерского. В 1653 г. состоялась канонизация святого к местному почитанию, к 1664 г. был написан образ на его гробницу.

Одновременно шли канонизации в Центральной России. 21 (31) июля 1649 г. по указу царя и по благословению патриарха Иосифа обрели мощи благоверной княгини Анны Кашинской (ум. 2 октября 1368). 12 (22) июня 1650 г. при участии царя Алексея Михайловича мощи перенесли из деревянной Успенской церкви в каменную Воскресенскую. На соборе в Москве Анну Кашинскую причислили к лику святых. Вскоре после перенесения мощей (между 1650 и 1652) было составлено «Сказание об обретении и перенесении мощей святой Анны Кашинской» (Семячко. 1996. С. 533). Службу на перенесение мощей по указу царя в Москве составил иеромонах Епифаний (Славинецкий).

19 (29) января 1652 г. состоялось торжественное открытие мощей преподобного Саввы Сторожевского, на котором присутствовали царь Алексей Михайлович и патриарх Иосиф.

Есть основания полагать, что патриарх Иосиф имел намерение установить празднование Собора русских святых, для чего входивший в ближайшее окружение патриарха соловецкий инок Сергий (Шелонин) написал во 2-й половине 1640-х гг. «Похвальное слово русским преподобным» и «Канон всем святым, иже в Велицей России в посте просиявшим» (см.: Панченко. 2003. С. 547–592; 2004. С. 453–480). Стимулом для подготовки Собора послужила, скорее всего, масштабная канонизация Киево-Печерских святых, проведённая митрополитом Киевским святителем Петром (Могилой) в 1643 г. По просьбе святителя протосинкел и экзарх Константинопольского патриарха Мелетий Сириг (ум. 1662), прибывший в Киев, составил «Стихиры и Канон преподобным отцам Киево-Печерским и всем святым, в Малой России просиявшим» (Дива печер лаврських. 1997. С. 146–148). В том же 1643 г. Пётр (Могила) установил Собор преподобных отцов Киево-Печерских и всех святых, в Малой России просиявших (празднование совершалось во 2-ю неделю Великого поста; впоследствии это соборное празднование подтвердил Синод указом 1843). Как установил О. В. Панченко, Сергий (Шелонин) не только был знаком со службой Мелетия Сирига, но использовал её в качестве литературного образца при составлении канона русским святым (Панченко. 2003). Этот канон включал имена 160 русских святых, многие из которых ещё не были канонизированы. По предположению Панченко, в каноне соловецкого инока следует видеть программу дальнейшей канонизации русских святых, которую патриарх Иосиф начал осуществлять в 1652 г.: в этом году было установлено общецерковное празднование священномученику Филиппу (Колычеву) в связи с переносом его мощей с Соловков. 5 (15) апреля 1652 г. мощи патриарха Иова принесены в Москву, их встречали за Тверскими воротами царь и патриарх. Однако патриарх Иосиф сразу после этого события заболел и умер, не успев причислить святителей Иова и Гермогена к лику святых (их общецерковное прославление состоялось лишь в 20 в.: патриарха Гермогена – в 1913, патриарха Иова – в 1989).

В первые годы патриаршества Никона (Минова) (1652–1666), преемника Иосифа, состоялось несколько общерусских канонизаций, которым предшествовали обретение и свидетельствование мощей, инициированные патриархом. 17 (27) ноября 1652 г. в переславском Горицком монастыре были обретены мощи преподобного Даниила Переславского. По повелению патриарха Никона 30 декабря (9 января) их освидетельствовала комиссия, возглавляемая митрополитом Ростовским и Ярославским Ионой. Грамотой от 2 (12) ноября 1653 г. патриарх повелел праздновать день преставления Даниила 7 апреля и в день свидетельствования его мощей 30 декабря. В 1653 г. во имя святого был освящён северный придел Троицкого собора обители. В 1655–1656 гг. канонизировали святителя Арсения, архиепископа Тверского (ум. 2 марта 1409), а около 1657 г. – праведного Иакова Боровичского [15 в. (?)].

Раскол и его последствия для практики канонизаций

В 1653–1655 гг. была проведена богослужебная реформа, целью которой стало упорядочение связей Русской церкви с Константинопольским патриархатом, а также православными церквами украинских и белорусских земель. В 1654 г. в состав России вошла Левобережная Украина (Малороссия). В ходе русско-польской войны 1654–1667 гг. к России отошли Киев с прилегающей к нему областью по правому берегу Днепра, Северская земля с Черниговом и Стародубом, Смоленская земля со Смоленском. Расширение территории Русского государства требовало унификации церковной обрядности, богослужебных книг, почитания святых, иконописания, церковной архитектуры. Особое место в богослужебной реформе заняла справа (исправление) церковных книг, при которой восстанавливался правильный текст, искажённый при переписке. Для этого были приглашены учёные греческие и украинские монахи, которые проводили сравнение русских богослужебных книг с современными греческими, причём греческая традиция рассматривалась как эталонная. Реформа отличалась непродуманностью и спонтанностью проведения. Она встретила сильное сопротивление со стороны части духовенства, монашества, знати и простого народа, которая отделилась от Русской церкви в различные направления старообрядчества.

Число общерусских канонизаций в период Раскола время сильно снизилось, а его следствием стало появление деканонизаций. В 1677 г., при патриархе Иоакиме (Савёлове) (1674–1690), была проведена деканонизация благоверной княгини Анны Кашинской, утверждённая Собором 1 (11) января 1678 г. Настоящей причиной такого решения стала распространявшаяся молва о том, что пальцы руки святой Анны сложены двуперстно. Старообрядцы видели в этом подтверждение истинности своих обрядов. Гроб святой был запечатан, молебны ей запрещены, а придел Воскресенской церкви, освящённый в честь благоверной княгини, переименовали в честь Всех святых.

В 1682 г., при издании Устава Успенского собора Московского Кремля, патриарх Иоаким исключил имя преподобного Евфросина Псковского, прославленного собором 1549 г. Основанием для этого послужило житие святого, в котором говорилось, что он был защитником пения с двоением аллилуйя, а в ходе проведения богослужебной реформы повсюду вводилось единообразное пение с троением аллилуйя. На Большом Московском соборе 1666–1667 гг. было признано, что текст жития преподобного Евфросина содержит «велию и несказанную хулу, на Святую и Живоначальную Троицу» (Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 годов. 1881. Л. 35). Служба святому Евфросину отсутствует в печатной Служебной минее 1691 г. В издании Пролога 1685 г. под 15 мая помещено житие святого, из которого, однако, исключено изложение споров о пении аллилуйя.

Грамотой патриарха Иоакима от 26 апреля (6 мая) 1688 г. запрещена канонизация основателя Спасской Ломовской пустыни преподобного Игнатия (ум. в конце 16 в.). Такое распоряжение было вызвано тем, что предыдущий строитель пустыни Григорий Неронов являлся видным деятелем раннего старообрядчества. После грамоты патриарха «несколько лет Игнатию Сарскому не праздновали и молебнов не пели…, отправляли панихиду». Почитание святого восстановил архиепископ Вологодский и Белозерский Иосиф. В церкви над местом погребения святого поставили раку, на неё положили икону преподобного Игнатия Ломского, «и с того времени стали праздновать» (Дело о канонизации Игнатия Ломского: Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 25. Д. 723-б. Л. 150). Как следует из показаний священника Ломовской пустыни от 10 (21) декабря 1745 г., святому Игнатию ежегодно совершали праздничную службу и служили молебны. В 1745 г. почитание святого вновь запретили.

После Большого Московского собора 1666–1667 гг., в деяниях которого осуждалось «лжеюродство», начались деканонизации святых, прославленных в лике Христа ради юродивых. При патриархе Иоакиме было прекращено почитание блаженного Киприана Суздальского (ум. 1622), подвизавшегося в селе Воскресенском на реке Увоть (Уводь).

По наблюдению А. С. Лаврова, общероссийские канонизации прекратились уже при последних патриархах (Лавров. 2000). Кроме того, более строгими стали правила для местных канонизаций: отныне для них теперь требовалось согласие царя и благословение патриарха. В 1690 г. соловецкая братия во главе с архимандритом Фирсом (Шараповым) обратилась к холмогорскому архиепископу Афанасию (Любимову) с просьбой о канонизации Германа Соловецкого, мощи которого были обретены ещё 30 июля (9 августа) 1623 г. при игумене Иринархе. Монахи получили отказ, поскольку не представили «достоверных свидетельств» о житии и чудесах святого, на основе которых, по мысли архиепископа, составляются «службы и каноны». «...И тако устрояются празднования, без свидетельства ж и благословения государскаго и святейшаго патриарха никакож сие состоятися и прочно быть может», – заключил архиепископ (см.: Голубинский. 1903. С. 428–429). В июле 1691 г. уже патриарх Адриан отказал архиепископу Афанасию в его просьбе перенести мощи святых Иоанна и Логина Яренгских из Яренги в кафедральный собор Холмогор, хотя он представил службу святым и описание их чудес. Свой отказ патриарх объяснил тем, что «писание о них правде слагается мало, ибо каково бысть и где житие их и како скончашася и которыя веры и имян ведати совершенно невозможно и верить нечему» (Голубинский. 1903. С. 430).

В 1691 г. игумен вологодского Свято-Духова монастыря Авраамий, вологжане и «всяких чинов люди» били челом патриарху Адриану об освидетельствовании чудес и последующей канонизации трех вологодских святых: преподобномученика Галактиона (Бельского; ум. 1612), преподобного Герасима (ум. 1178), основателя Троицкого монастыря на Кайсаровом ручье, и преподобного Игнатия Прилуцкого (ум. 1522, или 1523, или 1525). Патриарх направил вологодскому архиепископу Гавриилу грамоту с повелением прислать жития и описания чудес этих святых, на что вологодский архиерей ответил, что о святых «известия совершеннаго несть», как нет и достоверных сведений о чудесах. Окончательное решение патриарха гласило: «…Из земли мощей их… изымати не повелеваем, такожде и прославляти в церкви яко совершенных мнимых чудотворцев пением, и почитанием, и на иконах изображении возбраняем…» (Голубинский. 1903. С. 432–434).

Канонизация поморских святых Вассиана и Ионы Пертоминских состоялась благодаря посещению обители царём Петром I, якобы чудесно спасшимся от шторма во время плавания из Архангельска на Соловки. 2 (12) июня 1694 г. царский корабль благополучно пристал к берегу недалеко от Унской губы, где находился Пертоминский монастырь. 5 (15) июня архиепископ Архангельский и Холмогорский Афанасий (Любимов), сопровождавший Петра в плавании, совершил всенощное бдение, за которым царь пел на клиросе и читал Деяния святых апостолов. После службы Пётр повелел владыке освидетельствовать мощи святых. После обретения мощей игумену монастыря было велено «приити в Москву, да тамо сочинивше службу преподобным от чудес, повелением царевым в тиснение предати» (Романенко. 2004. С. 264).

Региональные Соборы русских святых

Во 2-й половине 17 в. возрастает число местных канонизаций. Поскольку зачастую они совершались по устному благословению местного архиерея, никаких документальных свидетельств (актов) канонизации сохраниться не могло. В исследовании Е. Е. Голубинского эти святые включены в «список усопших, на самом деле почитаемых» или «список усопших, на самом деле не почитаемых, но имена которых внесены в каталоги святых» (Голубинский. 1903). Ныне время канонизации многих святых устанавливается исследователями по совокупности целого ряда признаков: по наличию церковной службы, канона, жития, икон, памяти в святцах. Следствием многочисленных местных канонизаций стало формирование во 2-й половине 17 в. региональных соборов русских святых (Романенко. 2019. С. 169–203).

Собор Вологодских святых

Первые упоминания о соборных (групповых) изображениях вологодских чудотворцев датируются 1650-ми гг. В Павловом Обнорском монастыре над гробницей преподобного Павла в 1654 г. находился «образ Воплощение Пречистыя Богородицы с вологоцкими преподобными чюдотворцы на пяти дцках» (Переписные книги вологодских монастырей XVI–XVIII вв. ... 2011. С. 277). Первое датированное сведение об образе «Спас Всемилостивый с Вологодскими чудотворцами» относится к 1656 г. (Шамина. 2007. С. 28). В описи Софийского собора Вологды за 1663 г. упоминается икона подобной иконографии (Писцовые и переписные книги Вологды XVII – начала XVIII века. Т. 1. Москва, 2008. С. 177). Образ был написан и пожертвован в собор гражданами Вологды в память чудесного избавления их от моровой язвы (Суворов. 1860. С. 15. Примечание*). По мнению А. А. Рыбакова, образ из Софийского собора можно считать иконографическим прототипом всех последующих многочисленных икон подобного извода (Рыбаков. 2014. С. 37, 47).

Скорее всего, инициатором создания различных композиций с изображением Собора Вологодских святых был архиепископ Маркелл (1645–1663), один из самых выдающихся вологодских иерархов. Он придавал большое значение иконописанию и художественному качеству создаваемых образов. Архиепископ способствовал прославлению и почитанию местных чудотворцев – Галактиона и Герасима Вологодских, изображённых на иконе Собора Вологодских святых. В 1653 г. был построен храм во имя трёх Пермских святителей, изначально с одним престолом. В 1687–1691 гг. при архиепископе Гаврииле построили каменную церковь в честь Воздвижения Креста Господня.

Создание новой иконографии сопровождалось агиографическим творчеством. В 1690-е гг. был написан сборник Житий Вологодских святых (ГИМ. Увар. № 107–1), в который включены 13 редких произведений, посвящённых местночтимым святым (см. описание рукописи: Шульгина. 2005. С. 242–261). Высокое качество миниатюр позволяет предполагать, что кодекс создавался при Вологодском архиерейском доме.

Собор Белозерских святых

В середине – 2-й половине 17 столетия канонизировали ряд Белозерских святых. Их прославление нашло своё отражение в иконописании: в конце 17 – начале 18 вв. были созданы первые композиции «Собор Белозерских святых». Икона «Господь Вседержитель с Белозерскими чудотворцами и избранными святыми» из церкви пророка Илии в Белозерске (Кирилло-Белозерский музей-заповедник) датируется 1696 г. – началом 18 в. (см.: Кирилл Белозерский и памятники с редкой иконографией ... 2018. С. 186–189). Возможно, её иконографической основой послужила икона «Вологодские чудотворцы, предстоящие Спасу Вседержителю». Другой извод композиции собора представлен на иконе начала 18 в. «Избранные Белозерские святые в молении Пресвятой Богородице» (Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва; Чугреева. 1995. С. 48–50). Третий тип иконографии Белозерских святых представлен, подобно ростовским композициям, Боголюбской иконой Богоматери с предстоящими святыми из Андогской пустыни Белозерского уезда.

Создание иконографии Собора Белозерских святых сопровождалось сбором житий и их написанием. В составе сборника середины 18 в. из музея-усадьбы «Архангельское» находятся жития Белозерских святых, сказания о чтимых иконах и материалы, связанные с обителями Белозерья (Государственный музей-усадьба «Архангельское», инвентарный № 18405). Появление икон, изображающих Собор Белозерских святых, и лицевых сборников с житиями белозерских преподобных, скорее всего, было связано с формированием Собора Белозерских святых. Но поскольку Белозерье так и не выделилось в самостоятельную административную единицу (в 1657 оно отошло из ведомства ростовского архиерея к Вологодско-Белозерской епархии), то Собор не получил церковно-юридического признания.

В 1756 г. Белозерские святые вошли в Собор Вологодских и Белозерских святых, установленный архиепископом Вологодским и Белозерским Серапионом (Лятошевичем). Установление Собора именным указом императрицы говорит о том значении, которое государственная власть придавала процессу собирания русской святости. Оформление Собора Вологодских и Белозерских святых нашло отражение в памятниках иконографии. На иконе «Иисус Христос Великий Архиерей с Вологодскими чудотворцами» 3-й четверти 18 в. (Вологодский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник) представлены как вологодские, так и белозерские святые.

После территориального деления империи, предпринятого Екатериной II в 1775 г., Белозерский и образованный в 1776 г. Кирилловский уезд вошли в состав Новгородской губернии и одновременно стали территориями Новгородской епархии. Они оставались в таком подчинении до 1924 г., затем вошли в состав Череповецкой епархии, которая территориально входила в Ленинградскую область. В 1937 г. при образовании Вологодской области в её состав были включены Белозерский, Кирилловский, Устюженский и Череповецкий районы. Такое территориальное деление сохраняется до сих пор и совпадает с епархиальным. Поэтому в настоящее время Белозерские святые входят в состав двух Соборов: в Собор Новгородских святых и в Собор Вологодских святых.

Отдельный Собор Вологодских святых официально был оформлен по благословению епископа Вологодского Иннокентия (Борисова), который 5 (17) октября 1841 г. освятил в честь Вологодских чудотворцев Крестовую церковь архиерейского дома в Вологодском кремле, а также составил тропарь, кондак и «Молитву святым чудотворцам Вологодским» (Вологодский областной краеведческий музей. ОР. № 11914. Л. 4–4 об., XIX в.).

Собор Новгородских святых

В современных исторических исследованиях условной датой установления Собора Новгородских святых считается 1831 г., поскольку этим годом датирован «Патерик новгородских чудотворцев», составленный иеродиаконом Паисием (Кривоборским) в новгородском Сковородском Михайловском монастыре (РНБ. Собрание Александро-Невской Лавры. А–9). Однако вряд ли можно считать, что сборник создан одновременно с учреждением Собора.

Начало его формирования восходит к 1439 г., когда архиепископ Новгородский Евфимий II (Вяжицкий) повелел совершать ежегодно 4 октября общую панихидную память князей и епископов, погребённых в новгородском Софийском соборе. Она стала прообразом будущего Собора, подобно тому, как прославлению святого предшествует его постоянное панихидное поминовение. В том же году святитель Евфимий украсил гробницы новгородского князя Владимира Ярославича (ум. 1052) и княгини Анны (11 в.) (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Москва, 1950. С. 420).

Дальнейшее формирование Собора новгородских святых продолжилось уже по инициативе московского царствующего дома. В 1634 г. настоятель Благовещенского собора Московского Кремля протопоп Максим, бывший духовником царя Михаила Фёдоровича и царицы Евдокии Лукьяновны, по просьбе царицы составил «Роспись новгородских святынь» (Пигин. 2018. С. 114). Сочинение представляет собой описание мест погребения 23 новгородских святых, с указанием дней празднования, сведений об их почитании и в некоторых случаях – кратких житийных справок.

Первые соборные композиции новгородских святых датируются началом 18 в.: на иконе «Новгородские чудотворцы» (ГРМ) представлены 68 святых в молении перед образом «Софии Премудрости Божией» новгородского извода. Иконография «Образа новгородских чудотворцев» могла получить оформление при митрополите Новгорода и Великих Лук Иове (1697–1716), который, вероятно и установил Собор Новгородских святых.

Собор Ростовских святых

Впервые три ростовских святителя Леонтий, Исаия и Игнатий упомянуты вместе в качестве ростовских чудотворцев в послании ростовского архиепископа Вассиана (Рыло) великому князю Иоанну III Васильевичу на Угру (1480) (Библиотека литературы Древней Руси. Т. 7. Санкт-Петербург, 1999. С. 399). Концом 15 в. датируется самое раннее из известных изображений трёх ростовских святителей: святые Исаия, Леонтий и Игнатий представлены на иконе из собрания Государственного музея-заповедника «Ростовский Кремль» (Вахрина. 2006. С. 17). На рубеже 15–16 вв. было установлено общецерковное празднование преподобному Авраамию Ростовскому (ум. около 1073–1077). В грамоте на взятие Полоцка, отправленной после 15 февраля 1563 г. царём Иваном Грозным митрополиту Макарию, названы уже семь ростовских святых, молитвенная помощь которых способствовала победе (Посольские речи от царя и великого князя Иоанна Васильевича к митрополиту Макарию // Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Санкт-Петербург, 1841. Т. 1. № 168. С. 320). Художники изображали почитаемых местных святых в композициях «Отечество», «Спас Всемилостивый», «Спас на престоле», «Воскресение Христово», «Ростовские и избранные святые в молении перед Владимирской иконой Божией Матери». По свидетельству архидиакона Павла Алеппского, при архиерейских домах и в крупных монастырях существовали иконописные мастерские, где изготавливались подобные иконы (Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Вып. 3. Москва, 1898. Кн. IX. С. 125). Иконописные изображения наносились также на богослужебные одежды архиерея, по сути являясь знаками отличия. Этот иконографический материал свидетельствует о том, что к середине 17 в. Собор Ростовских святых получил своё окончательное оформление.

В 1788 г. древняя ростовская кафедра была перенесена в Ярославль. Групповые изображения Ярославских чудотворцев в иконописи и стенописи встречаются начиная с 17 в. В связи с новыми церковно-административными реалиями формируется новая иконография, представляющая объединённый Собор Ростовских и Ярославских святых. Около 1823 г. датируется икона «Собор Ростовских и Ярославских святых» (ГИМ) (Тарасенко. 2015. С. 386–389). На ней представлены наиболее почитаемые святые Ростовской и Ярославской земли: благоверные князья Василий и Константин Всеволодовичи, Фёдор Ростиславич со своими сыновьями Давидом и Константином, святители Ростовские Леонтий, Исаия, Игнатий, преподобный Иаков, митрополит Димитрий (Туптало) и блаженный Исидор Твердислов.

Формирование Соборов региональных святых отразилось в крупнейшем агиографическом своде – «Книге глаголемой Описание о российских святых». Она организована по региональному принципу: биографические справки о святых помещены в ней не по месяцеслову или алфавиту, а по названию местности, в которой святые подвизались. Некоторые списки содержат до 61 топонима (Барсуков. 1882. Прил. Стб. I–VIII). Список МДА. № 201 упоминает 456 святых из 58 городов (см.: Книга глаголемая «Описание о российских святых ...». 1887. С. 5–257). По предположению А. А. Романовой, древнейшие списки «Книги» связаны с Москвой и возникли в священнической среде (Романова. 2009. С. 99–100).

См. также статьи Канонизация в Русской церкви. Периодизация, Канонизация в Русской церкви. Древняя Русь, Канонизация в Русской церкви. Эпоха образования Русского государства, Канонизация в Русской церкви. 18 – начало 20 в., Канонизация в Русской церкви. Советский и современный периоды.