Иоаки́м (в миру Иван Петрович Савёлов Большой) [6(16).1.1621, Можайск – 17(27).3.1690, Москва], русский церковный и государственный деятель, митрополит Новгородский и Великолукский (1672–1674), патриарх Московский и всея Руси (1674–1690). Из можайской ветви дворянского рода Савёловых. Отец – царский кречетник Пётр Иванович Савёлов (ум. не ранее 1644), мать – Евфимия, урождённая Реткина (годы рождения и смерти неизвестны), в монашестве Евпраксия.

Биография до принятия пострига

С детства обучался грамоте. По достижении совершеннолетия женился на Евфимии, в браке родилось четверо детей. Вероятно, они названы в синодике московского в честь праздника Чуда архистратига Михаила в Хонех мужского монастыря под заголовком «Род Новгородцкого митрополита Иоакима» в конце списка, после инокини Евпраксии (вероятно, мать Ивана), где помещены имена «… Софрония, Гликерии, Елены, Гурия» (Алексеев А. И. Синодик Чудова монастыря в Московском Кремле // Вестник церковной истории. 2019. № 3/4. С. 33).

В 1644 г. упомянут в дворцовых документах в качестве сытника. На придворной службе достиг чина стряпчего. В 1649 или 1650 г. начал рейтарскую службу в полку И. ван Бокховена (Фан-Буковена). В 1653 г. пожалован в поручики, исключён из списков дворцовых служителей и отправлен в солдатский полк полковника И. Гулица. После начала русско-польской войны 1654–1667 гг. в составе полка находился в Киеве.

Первый период монашеской жизни (1655–1664)

В 1-й половине 1655 г. получил известие о смерти жены и детей из-за эпидемии чумы, после чего отказался от военной карьеры и мирской жизни, был пострижен в монахи в Межигорском в честь Преображения Господня мужском монастыре игуменом Варнавой (Лебедевичем). Провёл в обители около двух лет. Полученный здесь опыт определил его дальнейший жизненный путь: покинув Межигорскую обитель, Иоаким выбирал монастыри, где было сильно влияние выходцев из украинских и белорусских земель и высок авторитет греческой учёности.

В начале 1657 г. по благословению игумена Варнавы отправился в Москву для получения милостыни и закупки нужных в монастырском обиходе вещей. Поручение было выполнено, но с задержкой. В апреле жаловался в челобитной царю Алексею Михайловичу, что пробыл в Москве «многое время» и игумен с братию на него «держат гнев» и бил челом государю, чтобы ему или дали подводы до Межигорского монастыря, или переслали монастырское имущество с капитаном А. Н. Раздеришиным, а его направили в какой-либо московский монастырь. В итоге вещи отправили с Раздеришиным, а Иоаким получил 10 рублей для проживания в Москве (Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. Т. 3. Санкт-Петербург, 1861. С. 602–604).

Не позднее сентября 1657 г., согласно указанию патриарха Никона, принят в число братии Валдайского Святоозерского в честь Иверской иконы Божией Матери мужского монастыря [Акты исторические (АИ). Т. 4. Санкт-Петербург, 1842. № 108. С. 251]. С 1661 г. упоминается в должности строителя, что фактически означало третье место в иерархии обители. Исполнял обязанности хозяйственного и административного управления: расследование жалобы крестьян на строителя приписной Галилейской пустыни Евфимия, споры по налогам, восстановление работы на принадлежавших обители старорусских соляных варниц и т. д. Часто совершал поездки в Старую Руссу, Новгород, Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова мужской монастырь, Москву.

В феврале 1663 г. переведён патриархом Никоном в Новоиерусалимский монастырь также на должность строителя [Акты Иверского Святоозерского монастыря (1582–1706). Санкт-Петербург, 1878. Стб. 36, 366, 367, 370–372, 374, 379, 382, 393, 395, 396, 401, 403, 404–406, 409, 416, 419, 503]. По неизвестной причине вскоре ходатайствовал перед патриархом отпустить его в Межигорский монастырь. Получив разрешение покинуть Новоиерусалимский монастырь, выехал в Москву, где по предложению Ф. М. Ртищева поселился в московском во имя апостола Андрея Первозванного мужском монастыре. Вскоре переведён келарем в московский Новоспасский в честь Преображения Господня мужской монастырь. На новой должности начал наводить жёсткий порядок, что вызвало сопротивление братии. Однако благодаря поддержке близкого к царю М. А. Ртищева, жившего в обители, Иоакиму удалось установить дисциплину. Вероятнее всего, М. А. Ртищев сам желал изменить монастырские порядки, а Иоаким выступил проводником его идей. Успех на должности келаря Новоспасского монастыря способствовало дальнейшей карьере Иоакима.

Во главе Чудова монастыря (1664–1672)

В 1-й половине августа 1664 г. кандидатура Иоакима была предложена М. А. Ртищевым на должность настоятеля московского Чудова монастыря. 19 августа рукоположен во иеромонаха митрополитом Новгородским Питиримом. После этого царь Алексей Михайлович посетил Иоакима и объявил ему, что избрал его на место чудовского архимандрита.

В качестве настоятеля монастыря участвовал в важнейших государственных и церковных делах. Вместе с митрополитом Сарским и Подонским Павлом посетил Никона для расспроса о причине неожиданного приезда находившегося в опале патриарха в Москву 18(28) декабря 1664 г. В ходе следствия выяснили, что Никон приезжал по письму боярина Н. А. Зюзина, надеявшегося примирить царя и патриарха. Иоаким и Павел получили у Никона это письмо и привезли в Москву, что послужило основанием для ссылки Н. А. Зюзина [Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. 1-е. Т. 1. С. 602. № 365].

13(23) января 1665 г. ездил к Никону вместе с думным дьяком Д. М. Башмаковым для проведения переговоров об отказе от патриаршего престола. Они объявили Никону, чтобы тот не верил письмам, подобным тому, что было прислано от Зюзина, убеждали его, что произошедшее обратить вспять невозможно. Никон согласился с требованием царя, обещав жить в Новоиерусалимском монастыре (или в другом из построенных им), в Москву же приезжать по разрешению государя, а также ничего не делать без «совета» с вновь избранным патриархом (Ответы Никона присланным от царя архимандриту Чудова монастыря Иоакиму и думному дьяку Дементию Башмакову // Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 579. № 9. Л. 84об.–90).

Хотя изначально миссия Иоакима представлялась успешной, в итоге Никон отказался оставить патриарший престол. Занимался подготовкой Московского церковного собора 1666–1667 гг. Участвовал в подборе кандидатур на патриарший престол. В период проведения собора извещал царя о его ходе, став связующим звеном между царём и проводившими собор иерархами. Во время собора участвовал в беседах-увещеваниях со старообрядцами. Позднее сторонники старой веры обвиняли Иоакима (наряду с митрополитом Сарским и Подонским Павлом и архиепископом Рязанским Иларионом) в принятии собором жёстких решений против раскола.

В литературе имеются разные взгляды на то, являлся ли Иоаким идейным противником старообрядчества уже в период нахождения на должности настоятеля Чудова монастыря. Некоторые авторы считают, что оставался безразличен к дискуссиям о вере и боролся со старообрядцами из желания угодить начальству. Источником для таких взглядов стало сообщение одного из лидеров старообрядцев – дьякона Благовещенского собора Московского Кремля Фёдора Иванова, описавшего беседу, которая будто бы состоялась между Иоакимом и М. А. Ртищевым, перед назначением в Чудов монастырь. Ртищев якобы спросил Иоакима, держится ли он старой веры или новой, на что тот ответил: «аз-де, государь, не знаю ни старыя веры, ни новыя, но что велят начальницы, то и готов творити и слушати их во всем» (Материалы для истории раскола за первое время его существования. Т. 6, ч. 3. Москва, [1881]. С. 228–229). Данное свидетельство вызывает сомнение, поскольку непонятно, откуда автор мог знать об описанном им келейном разговоре. Между тем вся монашеская жизнь Иоакима проходила в обителях, которые поддерживали реформу Никона, поэтому он естественным образом должен был усвоить от учителей уважительное отношение к греческой учёности.

Заслужил расположение царя Алексея Михайловича, успешно выполняя его распоряжения. Участвовал в различных действах и церемониях при царском дворе. 1(11) сентября 1667 г. нёс икону Спаса Всемилостивого в ходе празднования «объявления» царевича Алексея Алексеевича (действо означало наступление совершеннолетия и давало возможность царевичу активно участвовать в придворной жизни, приобретать политический и военный опыт, а также думать о вступлении в брак) (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 1. № 415. С. 719–720). В 1672 г. сообщил архиепископу Суздальскому Стефану о пожаловании ему саккоса от царя Алексея Михайловича (АИ. Т. 4. № 230. С. 500).

Расположение царя давало Иоакиму возможность влиять на дела, которые находились вне его компетенции. Возможно, этому способствовали также и связи, возникшие в период его придворной службы. В 1669 г. по просьбе монахов Валдайского Иверского монастыря воспрепятствовал переводу в обитель бывшего игумена московского Андреевского монастыря Петрония, имевшего плохую репутацию [Русская историческая библиотека (РИБ). СПб., 1878. Т. 5. Стб. 742–744]. Помогал Иверской обители в разрешении земельных споров (РИБ. СПб., 1878. Т. 5. Стб. 751–753); в связи с одним из таких дел в 1669 г. поссорился с влиятельными придворными. В 1670 г. получил отказ от царя Алексея Михайловича после ходатайства о снижении суммы взимаемых с монастырей сборов на стрелецкое войско (Седов П. В. Закат Московского царства. Санкт-Петербург, 2006. С. 80, 82).

Митрополит Новгородский и Великолукский (1672/1673 – 1674)

22 декабря 1672 г. (1 января 1673) хиротонисан во митрополита Новгородского и Великолукского. 4(14) февраля 1673 г. прибыл в Новгород (АИ. Т. 4. № 231. С. 501). Вскоре после прибытия разбирал вопрос о степени игуменов новгородских монастырей. Постановил, что монастырские иереи должны быть выше протопопов городских церквей (АИ. Т. 4. № 232. С. 502–503).

4(14) сентября 1673 г. указал разобрать возведённые на новом месте по приказу Никона церкви Боровичского в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастыря (бывший патриарх приказал перенести обитель и приписать её к Валдайскому Иверскому монастырю) и перенести их в старый монастырь (Акты Иверского Святоозерского монастыря ... Стб. 824–826).

31 декабря 1673 г. (10 января 1674) принял решение об изменении практики взимания церковных даней в новгородской митрополии. Ранее эти дани взимали десятильники (митрополичьи приказные и дети боярские). Теперь деньги полагалось собирать поповским старостам. Митрополичьи люди должны были получать их из митрополичьего Казённого приказа в виде жалования. Это сокращало накладные расходы, а также выводило духовенство из-под власти светских чиновников, что соответствовало решениям Большого московского собора 1666–1667 гг. Одновременно указал выяснить причины недоимок по церковным даням и взыскать просроченные платежи и выявить приходы, с которых платежи не взимались. В их число входили вновь построенные церкви, а также церкви, которые не имели постоянного причта и куда священники приезжали для совершения служб время от времени. Все вновь выявленные приходы записывали в окладные книги. За сокрытие митрополичьих доходов указал взимать штраф (АИ. Т. 4. № 240. С. 513–515).

В 1673–1674 гг., во время продолжавшегося Соловецкого восстания, отправил специальное послание в осаждённую государевыми войсками обитель, однако не достиг успеха в увещевании монахов (АИ. Т. 4. № 248. С. 535).

Часть решений по управлению Новгородской митрополией принимал на новгородском Софийском подворье в Москве, где проживал, участвуя в общецерковных и государственных делах.

На Патриаршем престоле (1674–1690)

Участие в государственном управлении

23 июля 1674 г. (2 августа 1674) был избран царём Алексеем Михайловичем патриархом Московским и всея Руси (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 1. № 584. С. 985), 26 июля (5 августа) возведён на патриарший престол. Принимал участие в заседаниях Боярской думы по важнейшим вопросам государственного управления. В принятых таким образом законодательных актах специально отмечалось, что «указал великий государь с совету по духу отца своего, государева, и богомольца, святейшего Иоакима, патриарха Московского и всея Руссии» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 647. С. 42). Эта практика сохранялась при преемниках Алексея Михайловича. Так, при Фёдоре Алексеевиче видим формулу «советовав в дусе с отцем своим и богомольцем, с великим господином святейшим Иоакимом, патриархом Московским и всея России» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 723. С. 155).

Среди решений, которые принимались с участием патриарха, заметное место занимала тема ведения русско-турецкой войны 1672–1681 гг. и Крымских походов. Участвовал в решении вопросов об условиях возможного мира с турками (1678), запрете местничества в походе против осман (1678), экстренном денежном сборе для войны с Османской империей (1679), начале новой войны (1686) и экстренных сборах на её ведение (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 723; С. 155, № 738; С. 181, № 750; С. 198, № 1210; С. 817, № 1224; С. 835–842). Между тем патриарх был противником войн с Османской империей как по причине гибели большого числа людей, так и из-за того, что участие в антитурецких коалициях сближало Россию с католическими странами, а также требовало принятия на военную службу большого числа иностранных офицеров из католиков и протестантов, под начало (и, следовательно, влияние) которых попадали русские служилые люди.

Участвовал в решении экономических вопросов: сохранении запрета для греческих купцов проезжать внутрь Русского государства дальше Путивля (что было важно русским купцам), изменении правил продажи алкоголя (эта статья дохода оставалась одной из важнейших для бюджета), решении проблемы беломестцев (свободного от тягла населения) и др. (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 659. С. 75, № 714; С. 149, № 796; С. 233, № 1157; С. 723). Играл видную роль в отмене института местничества в 1682 г. (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 905. С. 368–378). Иногда решения, принятые патриархом в рамках своей юрисдикции становились основой для общегосударственных законодательных актов, как это имело место в случае указа о передаче бездетным жёнам после смерти мужей четверти их двора (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 1081. С. 625). Среди законодательных экспериментов того времени видим попытку использовать авторитет церкви для совершенствования судопроизводства. В 1678 г. при участии Иоакима появился указ о том, чтобы участников судебных споров перед принесением присяги отправляли для увещевания о недопустимости ложных клятв к протопопу Архангельского собора Московского Кремля (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 741. С. 184).

Венчал на царство 18(28) июня 1676 г. царей Фёдора Алексеевича, 25 июня (5 июля) 1682 г. – Петра Алексеевича и Ивана Алексеевича.

Управление церковными делами

На протяжении патриаршества воплощал в жизнь постановления Московского собора 1666–1667 гг. В управлении церковными делами прослеживается несколько тенденций: 1) систематическое упорядочивание богослужебных и административных практик, установление жёсткого контроля над патриаршим приказным аппаратом; 2) стремление минимизировать влияние светских людей на церковные дела; 3) борьба за сохранение и приумножение церковного имущества; 4) забота о предотвращении обнищания приходских священников.

Одной из первых мер после вступления Иоакима на патриарший престол стало упрощение процедуры поставления в священники и снижение расходов на само поставление с 4 до 2 руб. Запретил патриаршим приказным долгое время держать в Москве поповских старост. За нарушение запрета с подьячих взимались штрафы (Шимко. 1894. С. 27, 206). В 1687 г. запретил архиереям брать больше налогов, чем берётся в Патриаршей области (Шимко. 1894. С. 123–124).

Ежегодно приглашал часть архиереев на соборы для обсуждения текущих церковных дел. Вынес на Собор 1675 г. наиболее важные из накопившихся вопросов церковной жизни. Особое внимание уделил порядку архиерейского богослужения. На основе соборных решений Евфимий Чудовский подготовил чистовой вариант «Чиновника архиерейского священнослужения» (вышел из печати в 1677), который подписали архиереи, собравшиеся на собор 1675 г.

На соборе 1675 г. при непосредственном участии Иоакима решился ряд вопросов повседневного церковного управления. В числе решений – запрет на продажу священнических мест или передачу их в качестве приданного дочерей; запрет светским людям судить и иметь в своём подчинении духовных людей (в связи с этим упразднялся институт десятильников). Изменялся порядок церковного суда. Отменялась практика, при которой люди из дальних епархий ездили судиться в Москву. Теперь архиереям предписывалось самим судить людей своей епархии и, лишь когда на месте рассудить не получалось, отправлять в столицу к патриарху. Было также решено уточнить границы епархий так, чтобы они совпадали с делением на уезды и уезды не дробились между разными архиереями (Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи ... Т. 4. Санкт-Петербург, 1836. №. 205. С. 259–263). С помощью решений собора в масштабах всей Московской патриархии реализовал те реформы, которые ранее осуществил в Новгородской епархии. Инициировал активную перепись приходов, что позволило более равномерно распределить налоговое бремя и увеличить доходы патриаршей казны. Так, в Патриаршей области в 1678 г. зафиксировано 2888 храмов, а в 1680 г. – 3225 храмов (Шимко. 1894. С. 158).

Добился ликвидации Монастырского приказа в 1677 г. (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 711. С. 148).

В 1680 г. в связи с проведением при царе Фёдоре Алексеевиче общегосударственной подворной переписи и начавшимися работами по межеванию (в то время как многие земли, фактически принадлежавшие церквам, документально оформлены не были) подал челобитную, в соответствии с которой было решено записывать в писцовые книги земли, которые отсутствовали в предшествующих описаниях, но имелись в оброчных книгах Патриаршего приказа. Кроме того, приписывались земли к существующим кладбищам, если они не были записаны в качестве поместий и вотчин. К вновь построенным церквам полагалось межевать от 20 до 10 четей земли «в поле, а в двух по тому же» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 832. С. 273–277). В том же году Патриарший казённый приказ специально разослал на места указ, в соответствии с которым духовенству предписывалось «церковныя земли, как писцы будут, беречь и объявлять накрепко». В ходе описания запустевшие церковные земли оставлялись в церковном владении. Более того, участки, захваченные светскими землевладельцами, сыскивались и возвращались в церковное владение. Даже по уже размежёванным землям допускался пересмотр ранее принятых решений. Соответствующие постановления издавались в 1681, 1682 и 1684 гг. (Шимко. 1894. С. 94, 97–98, 101–102, 106). Эта практика шла в разрез с проводимой государством политикой, в соответствии с которой переход земель в церковную собственность максимально ограничивался.

Искал возможность минимизировать негативные последствия в тех случаях, когда государство перекладывало на церковь производимые ранее расходы. 1(11) мая 1678 г. Фёдор Алексеевич указал заведовать патриарху 412 нищими московскими богадельнями, которые раньше находились в ведении Большого Дворца. 4(14) сентября 1678 г. по инициативе патриарха на эти нужды со всех архиереев был назначен ежегодный налог в 3 алтына 2 деньги с каждой церкви их епархий. В патриаршем указе специально запрещалось взимать эти деньги с приходов «сверх старых платежей» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 956. С. 468).

В 1684 г., после царского указа о распространении на церковные земли сбора на выкуп пленных, распорядился не выплачивать их напрямую воеводам, а собирать через Патриарший казённый приказ, что защищало от злоупотреблений на местах (Шимко. 1894. С. 185).

Наибольшие трудности испытал с реформой епархиального управления. Проблема заключалась в огромных размерах имевшихся епархий, из-за чего архиереи не успевали вникать во все епархиальные дела, особенно когда им приходилось жить в Москве по делам общецерковным. О необходимости увеличить число архиереев говорилось и на Московском соборе 1666–1667 гг., и на соборе 1675 г. Однако до реализации этих планов дело не дошло. 27 ноября (7 декабря) 1681 г. царь Фёдор Алексеевич предложил Иоакиму усложнить структуру церковного управления, значительно увеличив число епископов. Часть вновь учреждённых епископий должны были напрямую подчиняться патриарху, а часть – другим архиереям. Таким образом, у архиереев появились бы подчинённые епископы, к которым перешли бы многие обязанности по церковному управлению. В соответствии с этим проектом каноническую территорию Русской православной церкви предполагалось разделить на Патриаршую область и 12 митрополий. Передал решение о судьбе царского проекта в руки архиерейского собора, состоявшегося в 1682 г. Собор выступил против предложенной государем реформы. Причиной противодействия изменениям со стороны архиереев исследователи считают боязнь последних существенно потерять в доходах. В итоге дело ограничилось открытием четырёх новых епархий (Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. Сергиев-Посад, 1912. С. 441–447). Таким образом, реформа стала одной из немногих неудач в деле административного управления.

В числе наибольших успехов Иоакима следует отметить переход в состав Московской патриархии Киевской митрополии. 29 июня (9 июля) 1685 г. в Киеве открылся Собор, на котором митрополитом избрали Гедеона (Четвертинского), который объявил о желании быть поставленным от патриарха Московского и всея Руси. 8(18) ноября 1685 г. Иоаким возвёл Гедеона в сан митрополита Киевского, Галицкого и всея России в Успенском соборе Московского Кремля. В 1686 г. побывавшее в Константинополе российское посольство добилось от Константинопольского патриарха Дионисия IV разрешения на переход Киевской митрополии в состав Московского патриархата.

Борьба с неблагочестивым поведением и противниками православия

На время правления Иоакима приходится значительное число различных религиозных конфликтов разного характера. Считал, что задача Церкви – увещевать тех, кто раскаялся в своих грехах и готов слушать наставления пастырей. Церковных же мятежников полагалось судить светским властям. На Большом московском соборе 1666–1667 гг. было специально определено, что непокорные «еретики и раскольники» должны не только нести церковное наказание, но и подвергаться «градскому казнению» (Деяния Московских соборов 1666 и 1667 годов. Москва, 1881. С. 81–82). Поэтому преследование за преступления религиозного характера велось от лица светских властей, однако, учитывая вовлечённость патриарха в государственное управление, принимаемые меры не могли не быть согласованы с ним.

Выступал последовательным сторонником борьбы со старообрядчеством. Убеждения Иоакима изложены одним из сторонников старой веры в описании диспута с раскольниками в 1682 г. Патриарх якобы говорил следующие слова: «Мы за крест и молитву в струбах не жжем и не пытаем; мы за то жжем, что нас еретиками называете и не повинуетеся святей соборяей и апостольстей церкви; а кто как хощет, так и крестится, – двема ли персты, трема ли, или всею дланию, то все едино, лише бы знамение на себе вообразити» (История о вере и челобитная о стрельцах Саввы Романова // Летописи русской литературы и древности. Москва, 1863. Т. 5. С. 125). Таким образом, острота и непримиримость конфликта определялась также и позицией противников реформ.

В 1676 г., после окончания Соловецкого восстания, занимался восстановлением иноческого жития в Соловецкой обители [Досифей (Немчинов; архим.). Летописец Соловецкий на четыре столетия ... Москва, 1847. С. 76]. Хотя со взятием монастыря вооружённая борьба прекратилась, однако кровопролитие продолжилось: власти казнили наиболее активных сторонников старообрядчества, а лидеры старообрядцев организовывали массовые «гари», когда сторонники старой веры в знак протеста против государственного насилия сжигали себя.

5(15) июля, во время Стрелецкого восстания 1682 г., вместе с архиепископом Архангельским Афанасием (Любимовым) участвовал в диспуте со священником Никитой Добрыниным, представлявшим старообрядцев. Диспут состоялся в дворцовой Грановитой палате в присутствии царской семьи. Дискуссия постепенно превратилась в перепалку. В неё вмешалась царевна Софья, которая прекратила спор и распустила его участников. После этого царевна Софья провела тайные переговоры со стрельцами, по результатам которых Никита был схвачен, а позднее казнён.

Упорствовавших в расколе полагалось сжигать, а согласившихся отречься от старой веры – передавать духовным властям, в том числе патриарху, для «исправления». В случае расследования любых дел о расколе светским властям полагалось посылать сообщения об этом на Патриарший двор (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 1102. С. 647–650).

Признал еретиком кальвиниста Яна Белобоцкого, приехавшего для преподавания в Москву, но после покаяния, осуждения ересей и перехода в православие оставил его работать в Москве переводчиком без каких-либо последствий.

4(14) декабря 1684 г. издал указ, запрещавший проведение в Москве «бесовских игралищ» на святки. Это был далеко не первый из подобных указов, однако, в отличие от аналогичных распоряжений прежних патриархов, Иоаким направил его в Стрелецкий приказ, исполнявший среди прочего полицейские функции (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 2. № 1101. С. 647). В результате, хотя документ и не предусматривал наказания за нарушение запрета, он оказался действенным, поскольку стрельцам приходилось разгонять участников святочных забав.

В борьбе с неблагочестивым поведением не побоялся вступить в конфликт с царём Алексеем Михайловичем. Одним из сомнительных с точки зрения норм того времени развлечением было увлечение государя театром и другими «немецкими» потехами. Иоаким не мог напрямую вмешиваться в придворную жизнь. Духовник же царя – протопоп кремлёвского Благовещенского собора А. С. Постников – не только не запретил царю подобные потехи, но и сам 21(31) октября 1674 г. принял участие в пире, проходившем под исполнение немецкой музыки. Патриарх дождался отъезда государя из Москвы и посадил Постникова на цепь. Только после долгих уговоров Алексея Михайловича отпустил царского духовника [Извеков Н. Д. Духовник царя Алексея Михайловича протопоп Андрей Саввинович Постников // Христианское чтение. 1902. № 1. С. 131–135].

Участие в политических кризисах 1682 и 1689 гг.

В ходе Стрелецкого восстания 1682 г. поддержал младшего сына покойного царя – Петра Алексеевича, который в итоге взошёл на престол. Выступал против того, чтобы Софья Алексеевна закрепила за собой власть. Рассматривал как нарушение норм благочестия желание царевны короноваться.

Поддерживал «партию» Нарышкиных и желал смены власти, поскольку был недоволен широким привлечением иностранных специалистов в рамках проводимого правительством внешнеполитического курса. В ночь с 7(17) на 8(18) августа был выбран Софьей Алексеевной для ведения переговоров с собравшимися в Троице-Сергиевом монастыре сторонниками Петра I. Поддержал Петра I и Нарышкиных, что предопределило переход большинства придворных и военных на сторону Петра I, свержение Софьи и заключение её в монастырь (Лавров. С. 157–190). Ходатайствовал перед царями Петром I и Иваном V о высылке из Москвы иезуитов Иржи Давида и Товии Тихановского (Тихавского), что было исполнено царским указом 30 сентября (10 октября) (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 3. № 1351. С. 39). В последние годы патриаршества считал одной из важнейших своих задач борьбу с распространением западного влияния в Русском государстве.

Книжная культура и образование

В ряде исторических источников встречается утверждение о том, что Иоаким был малообразованным человеком. В частности, архиепископ Коломенский Иосиф писал: «А патриарх Иоаким мало и грамоте умеет … на соборе только бороду уставя сидит, ничего не знает, … поучение станет говорить – только гноить, и слушать не хочется» (Титов А. А. Стефан, архиепископ Суздальский // Русский архив. 1910. № 3. С. 426–427). Следует учитывать, что все подобные высказывания исходят от политических противников Иоакима, поэтому им нельзя доверять без критической проверки.

Провёл всю монашескую жизнь в обителях, являвшихся важными культурными центрами и имевшими хорошие библиотеки. Неизвестно, насколько воспользовался этой возможностью получить образование. В богословских дискуссиях предпочитал полагаться на авторитет уважаемых им книжников. От имени Иоакима при его жизни опубликовали ряд текстов учительного и полемического характера. Послания вошли в сборник «Икона, или изображение великие соборные Церкве всероссийскаго и всех северных стран патриарша престола приключшихся дел в разные времена и лета» (не опубликован). Высказывались предположения, что создателями приписываемых Иоакиму произведений были Евфимий Чудовский и Карион Истомин. Реальный авторский вклад Иоакима в вышедшие от его имени произведения определить сложно (Зиборов. 1993. С. 53–57).

Заложил основы российской системы образования. Базовым для обучения считал греческий язык, бывший ключом к византийской православной традиции. В 1670–1680-х гг. вёл интенсивную переписку с патриархом Иерусалимским Досифеем по вопросам образования, книгопечатания и др. В 1681 г. в Москву вернулся инок Чудова монастыря Тимофей, отправленный в Константинополь ещё в 1666 г. Получив в своё распоряжение пригодного для должности главы нового учебного заведения человека, Иоаким совместно с царём в марте 1681 г. принял решение о создании греческого училища, финансируемого из средств Патриаршего казённого приказа. Школа начала работать уже в апреле, при этом патриарх продолжал поиск квалифицированных учителей. По рекомендации патриарха Досифея в 1685 г. в Москву прибыли братья Лихуды. Параллельно с созданием греческих школ боролся против Сильвестра (Медведева), который пытался создать собственную «Академию». Опасался, что данное учебное заведение станет проводником западного влияния.

Перед кончиной составил завещание, в котором было указано, какую милостыню надлежит раздать после его смерти, какие вклады дать на помин души и как распорядиться с его имуществом. Особенно выделил Межигорский монастырь, а также Новоспасский, где просил себя похоронить (не реализовано). Завещал хранить в чистоте Православие. Особое внимание уделил необходимости борьбы с иноземным влиянием, причём не только в вопросах веры, но и в повседневной жизни. Подчёркивал, что православные ни при каких условиях не должны находиться в подчинённом положении относительно иноверцев, также настаивал на необходимости крещения живущих в России татар.

Похоронен в Успенском соборе Московского Кремля.