Эсто́нцы [современное самоназвание eestlased, в прошлом преимущественно maarahvas (буквально – народ земли, т. е. сельские жители, крестьяне)], прибалтийско-финский народ, основное население Эстонской Республики.

Общая численность около 1,1 млн человек, в том числе в Эстонии 919,7 тыс. человек (2021, перепись). Проживают также в Финляндии – 50,2 тыс. человек (2021, статистические данные), Швеции – 25,5 тыс. человек (2013, статистические данные), Российской Федерации – 8,1 тыс. человек (2020, перепись), ряде других государств Европы (Германии, Норвегии, Украине, Ирландии, Бельгии, Латвии и др.), США – 27,1 тыс. человек (2013, статистические данные), Канаде – 24,5 тыс. человек (2016, перепись), Австралии – 7,5 тыс. человек (2001, статистические данные).

На территории современной Эстонии доля эстонцев с начала 1880-х по 1940-е гг. была относительно стабильной. По переписи 1881 г., они составляли 89,7 % населения, 1897 г. – 89 %, 1922 г. – 87,6 %, 1934 г. – 88,1 %. В советский период доля эстонцев постоянно снижалась, дойдя к 1989 г. до 61,5 %. В независимой Эстонии этот показатель вырос до 69,1 % (2021, перепись).

В период между переписями с 1959 по 1989 гг. численность эстонцев в СССР увеличилась с 988,6 тыс. до 1 млн человек, в том числе в Эстонской СССР с 892,7 тыс. до 963,3 тыс. человек.

Современное самоназвание стало использоваться эстонцами с 17 в., но общепринятым стало только в середине 19 в. Первоначально эстами (лат. aesti, aestii, astui, aest, esti) в античных и раннесредневековых источниках назывался народ, проживающий в низовьях реки Висла. В дальнейшем этот этноним благодаря сочинениям западноевропейских авторов был перенесён на прибалтийско-финское население, проживавшее на севере Прибалтики. Русские источники периода Средневековья называли местное прибалтийско-финское население чудью. В русском языке этноним «эсты» стал использоваться в 18 в. Название эстонцев у латышей (igauņi) и финнов (virolaiset) происходит от наименований ближайших регионов (Уганди и Вирумаа), с которыми они контактировали.

Среди эстонцев преобладают представители двух малых рас (антропологических типов) большой европеоидной расы – беломоро-балтийской и атланто-балтийской. В качестве особой этнографической группы в составе эстонцев до недавнего времени выделялись сету. В начале 21 в. они чаще рассматриваются как близкородственная, но самостоятельная этническая общность.

В конфессиональном отношении эстонцы в основном являются приверженцами лютеранства, имеются также православные.

Эстонский язык относится к южной группе прибалтийско-финских языков. В нём выделяются 2 существенно различающихся наречия: североэстонское и южноэстонское. В североэстонском наречии выделяют 4 среднеэстонских (центральный, западный, островной, восточный) и 2 северо-восточных (береговой, алутагузеский) диалекта, в южноэстонском – 3 диалекта (мулькский, или мульгиский, тартуский и выруский). Письменность разработана на основе латинской графики. Первые тексты, в том числе печатные, относятся к 16 в. До середины 19 в. развивались два литературных языка – южноэстонский и североэстонский, затем стал формироваться единый общеэстонский язык.

Исторический очерк

Формирование предков эстонцев происходило на территории Восточной Прибалтики в результате взаимодействия древнего местного населения и продвинувшихся сюда в 1-м тыс. до н. э. финноязычных переселенцев с востока. В последующий период в их состав вошли балтийские, северогерманские и восточнославянские элементы.

В 1-м тыс. н. э. сформировались региональные объединения древних эстонцев. С конца 1-го тыс. н. э. началось их тесное взаимодействие с восточными славянами, которые называли прибалтийско-финское население Прибалтики чудью. В начале 2-го тыс. н. э. на территории современной Эстонии появляются укреплённые поселения и города. Период 11–12 вв. – время военных столкновений эстов с новгородцами и взаимных попыток захвата приграничных территорий.

С 13 в. на территорию эстов совершали походы немецкие крестоносцы. Южные земли современной Эстонии стали объектом завоевания рыцарями Ордена меченосцев (позднее Ливонского ордена), а северные территории – датского короля Вальдемара II, который сумел подчинить себе бо́льшую часть Эстляндии. В 1346 г. Дания продала свои владения в Прибалтике Тевтонскому ордену, который передал право управлять этой территорией магистрам Ливонского ордена. По итогам Ливонской войны 1558–1583 гг. Эстляндия оказалась под контролем Швеции. Южная часть современной Эстонии вошла в состав Задвинского герцогства под управлением Великого княжества Литовского. По Альтмаркскому перемирию 1629 г. эти территории стали частью шведской провинции Лифляндия. С 1645 г. вся территория современной Эстонии находилась под контролем Швеции.

В 1710 г. территория расселения эстонцев была занята российскими войсками. В 1721 г. эстонские земли по Ништадтскому миру были закреплены за Российской империей. Они вошли в состав трёх административно-территориальных единиц: г. Нарва и окрестности оказались в составе Санкт-Петербургской губернии; Лифляндия стала частью Рижской (с 1796 Лифляндской) губернии; Эстляндия составила Ревельскую (с 1796 Эстляндскую) губернию. После Февральской революции 1917 г. часть уездов Лифляндской губернии (Верроский, Перновский, Феллинский, Эзельский, Юрьевский) с эстонским населением были включены в состав Эстляндской губернии. Во время существования Эстляндской трудовой коммуны (ноябрь 1917 – февраль 1918) к ней был присоединён также Нарвский уезд Петроградской губернии.

В 16–18 вв. происходило переселение эстонцев из юго-восточных районов Эстонии на сопредельные территории, где они оказались в иноэтничном окружении и подверглись ассимиляции. Так, на юго-востоке современной Латвии, в г. Лудза и его окрестностях, образовалась группа лудзенских эстонцев (lutsi maarahvas), насчитывающая в конце 19 в. около 4,4 тыс. человек, из которых на эстонском языке говорило около 800 человек. К 1980-м гг. здесь осталось около 20 эстоноязычных жителей. В Красногородском районе современной Псковской области возникла группа красногородских эстонцев (kraasna maarahvas), близкая в культурном и конфессиональном отношении сету. В начале 20 в. здесь насчитывалось 32 населённых пункта, в которых проживало около 2 тыс. эстонцев.

По переписи 1897 г., население Эстляндской губернии и уездов с преобладающим эстонским населением Лифляндской губернии составило 958 тыс. человек, из которых 90 % составляли эстонцы. Обезземеливание эстонских крестьян, принятие закона о паспортах в 1863 г. повлекло их массовое переселение в различные районы Российской империи – на Северо-Запад, в Сибирь, на Дальний Восток, на Северный Кавказ, в Крым, а также к найму на промышленные предприятия в крупных городах, прежде всего в Петербурге и Риге. По переписи населения 1897 г., эстонцы являлись третьей по численности этнической общностью в Санкт-Петербургской губернии. Их насчитывалось 64,1 тыс. человек, в том числе в Санкт-Петербурге – 12,2 тыс. человек. Одним из основных регионов миграции стал Гдовский уезд, где проживало 15,3 тыс. эстонцев (10,5 % населения). К 1917 г. 215 тыс. эстонцев (19 % от общей численности) проживало вне пределов современной территории Эстонии.

Во время Гражданской войны 1917–1922 гг., в 1918 г., была провозглашена независимость Эстонии. В 1940 г. она была включена в состав СССР. Вновь обрела самостоятельность в 1991 г.

В результате оптации после заключения Юрьевского договора 1920 г. в Эстонию из России в 1920–1924 гг. переселилось 37,6 тыс. эстонцев. Перепись 1926 г. зафиксировала в СССР 154,7 тыс. эстонского населения, в том числе в РСФСР – 150,4 тыс. человек.

В конце 1920-х гг. на территориях компактного проживания эстонцев в СССР создавались национальные сельсоветы, развивались образование, периодическая печать, культурная деятельность на родном языке, готовились национальные кадры в Эстонском педагогическом техникуме и в Педагогическом институте имени А. И. Герцена в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

К 1939 г. численность эстонцев в СССР сократилась до 143,6 тыс. человек, в том числе в РСФСР до 132,4 тыс. человек. В 1940-х гг., после включения Эстонии в состав СССР, в восточные районы РСФСР было депортировано более 40 тыс. эстонцев. Большинство оставшихся в живых в конце 1950-х гг. возвратились в Эстонскую ССР. Ассимиляция и миграции привели к дальнейшему сокращению численности эстонцев в РСФСР. В 1970 г. переписью в РСФСР было зафиксировано около 63 тыс. эстонцев, а в 1989 г. – 46,4 тыс. человек.

Этнографическое описание

Хозяйство

Основу традиционного хозяйства эстонцев составляло пашенное земледелие и животноводство. Наряду с повсеместной трёхпольной системой земледелия в прибрежных районах практиковалось двуполье, а на севере Эстонии т. н. кютица (kütis) с выжиганием дёрна на залежных участках. Наряду с лошадьми до середины 19 в. в качестве тягловой силы при обработке земли использовались волы. Главными сельскохозяйственными культурами были озимая рожь, ячмень, бобовые культуры – горох, бобы и чечевица. Из овощей получили распространение репа, капуста и брюква, с 19 в. – картофель. С 1860-х гг. развивается товарное производство льна на юге и картофеля на севере современной Эстонии. Основными пахотными орудиями на западе и островах служило рало, в остальных регионах – соха, с середины 19 в. распространяется плуг.

Животноводство первоначально было подчинено нуждам земледелия. Разводили крупный рогатый скот, лошадей, свиней, овец, коз, из домашней птицы держали кур, уток и гусей. На юго-востоке Эстонии получило развитие пчеловодство. С 3-й четверти 19 в. товарное значение приобретает молочное животноводство, откорм быков и свиней, коневодство.

В прибрежных районах Балтийского моря и Чудского озера существенную роль играло рыболовство. Основными объектами морского промысла были салака, килька, камбала, треска, на внутренних водоёмах – сиг, щука, рыбец, судак, лещ, налим, ряпушка, снеток, лосось, минога. На островах получил развитие промысел тюленя, а также отходничество. В лесистых районах важное значение в хозяйстве имели лесные промыслы – заготовка и транспортировка лесоматериалов, смолокурение, производство древесного угля.

Ремёсла

Для собственных нужд изготавливали бондарные изделия, долблёную, гнутую и плетёную из коры деревьев утварь, занимались обработкой кож, льна и шерсти, ткачеством и вязанием. Постоянный спрос имела продукция кузнечного ремесла. К концу 19 в. возникает заметный слой ремесленников – портных, сапожников, плотников, столяров и каменщиков.

Декоративно-прикладное искусство представлено вышивкой, узорным ткачеством, вязанием, кружевоплетением, обработкой кожи, ювелирным производством серебряных украшений, резьбой и выжиганием по дереву. Подготовка профессиональных мастеров прикладного искусства стала осуществляться Школой художественных ремёсел, основанной в 1914 г. в Ревеле (ныне Таллин).

Поселение и жилище

В Средневековье для сельских поселений эстонцев на севере, западе и островах была характерна кучевая планировка, в центральных районах – рядовая, на юге – разбросанная. Наиболее крупные деревни располагались в центре и на севере Эстонии, малодворные – на юге. В связи с переселением крестьян немецкими владельцами с лучших земель возникают поселения «ядерного» типа с компактным кучевым расположением усадеб в центре и некоторого количества отдалённых одиночных дворов.

Со 2-й половины 19 в. происходит массовое распространение хуторской системы. Деревни сохранили традиционный облик на западном побережье и на островах. Типичная усадьба имела большой открытый двор. Вокруг неё высаживали лиственные деревья, во 2-й половине 19 в. появляются цветники и фруктовые посадки. Традиционное жилище – жилая рига (rehetuba). Она представляла собой срубную трёхкамерную постройку без фундамента, с глинобитным или плитняковым полом и высокой двухскатной соломенной крышей. Центральная часть (tuba, tare) служила жилым помещением, а осенью – зерносушилкой. По сторонам от неё находились камора (kamber) и гумно (rehalune). Интерьер жилой части составляли нары, пристенные лавки, скамейки, кровати стол, находящийся у передней стены и курная печь, расположенная в заднем углу. При сильных зимних холодах в этом помещении держали домашнюю птицу и молодняк. Камора использовалась под жильё летом, а в холодный период служила подсобным помещением. На гумне обмолачивали урожай зерновых культур, зимой держали лошадей, летом хранили инвентарь, транспортные средства. Во дворе устраивался колодец, находились 1–2 клети (ait) для хранения съестных припасов, одежды и тканей, холодный хлев (laut) для содержания скота, летняя кухня (koda) и паровая баня (saun).

В конце 19 в. дранка в качестве кровельного материала начала вытеснять солому, для строительства нижних частей хозяйственных построек стали использовать камень, распространились печи и плиты с дымоходом. В некоторых усадьбах функции основного жилья переходят к каморе, увеличиваются её размеры, происходит разделение на комнаты, сооружаются печи-голландки. В южных районах Эстонии появляются дома без риги, близкие к городскому жилью.

Одежда

Женский костюм середины 19 в. состоял из туникообразной рубахи (särk, hame), юбки (seelik), тканого пояса с браным узором, верхней кофты в талию (kampsun) или лифа (liistik). Пожилые женщины по праздникам носили наплечное покрывало (sõba), в конце столетия вытесненное шерстяным покупным пледом. Отличительной деталью североэстонского костюма являлась короткая блузка (käised), надевавшаяся поверх рубахи.

У южных эстонок получили распространение полотенчатые головные уборы и чепцы, у северных – типа кокошника в форме горшка. Девичьими головными уборами были венки либо головные повязки или ленты. В праздники одежду скрепляли конусообразными или плоскими фибулами, носили серебряные нагрудные украшения из цепочек и подвесок.

Мужской костюм включал холщовые рубаху и штаны и суконные куртку и кафтан. С 17–18 вв. в северных и западных районах современной Эстонии длинные штаны вытесняются короткими. Зажиточные крестьяне наряду с курткой носили жилет. Длительное время сохранялась традиция ношения белых шейных платков. Летний головной убор – войлочная шляпа (kaap), зимний – меховая шапка-ушанка (läki-läki). Верхняя мужская одежда не отличалась по покрою и наименованию от женской, но была менее нарядной. Летом в будни надевали холщовый балахон (rüü), в прохладный период носили суконный кафтан (pikk kuub), а зимой – шубу (kasukas). Руки в холода защищались узорчатыми варежками. Верхнюю одежду подвязывали поясом или кожаным ремнём только мужчины. Обувью служили кожаные постолы (pastlad) или лапти (viisud), надеваемые на онучи или чулки до колена. В праздники мужчины носили сапоги, а женщины – туфли или башмаки.

Со 2-й половины 19 в. для изготовления одежды всё чаще стали использовать ткани фабричного производства. На смену традиционным женским головным уборам пришли платки. Народный костюм ушёл из повседневной жизни и начал использоваться участниками фольклорных коллективов, певческих праздников.

Пища

В пищевом рационе эстонцев основное место занимали продукты земледелия, в первую очередь из муки и зерна. Из кислого ржаного теста выпекали хлеб, из ячменной муки – лепёшки. На востоке и юге Эстонии на хлеб намазывали толчёную обжаренную массу из семян конопли. Будничную пищу составляли похлёбки из ячменной, ржаной или конопляной муки, ячменной крупы, гороха, чечевицы и бобов, щи и каши из крупы или муки. В южной части Эстонии чаще, чем на севере, супы варили с салом и мясом.

Из овощей в сыром виде употребляли репу и брюкву, из тушёной капусты и квашеной свёклы готовили квасокапусту (taarikapsta). Южные эстонцы варили mulgikapsad – густую кашу из кислой капусты с крупой. С начала 19 в. появились разнообразные блюда из картофеля. На востоке Эстонии в небольших количествах ели грибы.

Молоко и молочные продукты употребляли в основном летом. Так, в мучную похлёбку добавляли простоквашу. Сливочное масло заготавливали в подсоленном виде на зиму. Заметное место в рационе круглый год занимала солёная рыба, главным образом салака. Мясные продукты ели преимущественно осенью и зимой, после забоя скотины. Свинину в основном засаливали, а на юге и коптили.

Повседневным напитком являлся хлебный квас (kali, taar). Повсеместно, кроме островной части и северо-запада, готовили овсяный кисель (kiisel, kile). Весной заготавливали берёзовый сок.

Большим разнообразием отличался праздничный стол. К праздничным дням пекли пшеничный хлеб (sepik), пироги. На Рождество на юге Эстонии делали кровяные колбасы, на севере – с начинкой из крупы с приправами. Свадебным блюдом был мясной студень (sült, jaheliha). Праздничным и обрядовым алкогольным напитком являлось пиво (õlu) из ячменного солода. С конца 19 в. распространяются праздничные и воскресные блюда и напитки из городской среды – суп с клёцками, рисовая и манная каша, яичница с жареной свининой, компот, кофе.

Социальная организация и семья

Хотя сельская община у эстонцев распалась в Средневековье, до 20 в. у них сохранялись элементы общинных традиций. Соседи помогали в выполнении срочной или трудоёмкой работы, материальную помощь оказывали пострадавшим от пожара, существовал обычай взаимного угощения первым хлебом нового урожая, мясом при забое скота. На о-вах Муху и Сааремаа мужчины осенью в складчину варили пиво и устраивали праздник (kambaõlut, killapidu). На северо-востоке Эстонии женщины в Юрьев день организовывали совместное угощение и отмечали праздник «размачивания подойников», совершая обряды, направленные на увеличение плодородия.

Характерной для эстонцев была малая семья с подворным землепользованием. Для системы наследования был характерен майорат (хозяйство от отца целиком переходило к старшему сыну). С одной стороны, это способствовало сохранению размеров земельного надела и сохраняло экономическую эффективность, а с другой – приводило к формированию большого слоя бобылей и безземельных крестьян, вынужденных идти в батраки, переселяться за пределы Эстонии, арендуя или покупая там землю, либо становиться наёмными рабочими.

Статус взрослых молодёжь приобретала после прохождения конфирмации (leer), которая предварялась обучением основам грамотности, религиозных установлений и демонстрацией трудовых навыков. Этот обряд проводился не только для лютеран, но и для православных эстонцев.

По традиционным представлениям, брак считался заключённым не в результате церковного венчания, а после проведения народной свадьбы. При выборе невесты важное значение придавалось её трудолюбию. Для организации брака предварительно засылалась сваха (kuulamine), затем устраивалось сватовство (kosimine) и обручение (kihlus). Свадьба (pulmad) чаще всего устраивалась осенью, после завершения земледельческих работ, и обычно продолжалась от 3 до 7 дней. Мать жениха с другими замужними женщинами надевали невесте головной убор замужней женщины – линик, или чепец (tanutamine, linutamine), и повязывали передник в первый день вечером или на второй день утром. На третий день молодая дарила подарки родственникам мужа.

При похоронах обязательно одаривали пищей нищих. В некоторых районах сохранялся обычай трапезничать на могиле и оставлять на ней еду. В ходе обрядовых действий исполнялись плачи, дольше всего бытовавшие на юго-востоке Эстонии.

Праздники и обряды

Календарные праздники эстонцев формировались под влиянием католической, а затем лютеранской церкви. Со дня святого Тоомаса (Toomapäev) (21 декабря), или Фомина дня, начинали готовиться к Рождеству (Jõulud) (25 декабря): варили пиво, готовили праздничные блюда, делали уборку в доме. В сочельник в дом приносили первый или последний сжатый сноп и солому, из которой делали украшения, также устраивали игры и гадания. Традиция украшения ёлки укоренилась в начале 20 в. От Рождества до Крещения ряженые ходили по домам, желая хозяевам благополучия и получая от них угощение.

К Тынисову дню (Tõnisepäev) (17 января), или Дню святого Антония, относилось много гаданий и примет, связанных с погодой в летний период и будущим урожаем. В эту дату принято было есть блюда из свинины (святой Антоний считается покровителем свиней), существовал запрет на прядение, шитьё и плетение. В Масленицу старались кататься на санках с горок, для того чтобы лён уродился длинным, а также стригли волосы для большей густоты. К Пасхе красили яйца, готовили молочные блюда.

С Юрьева дня (Jüripäev) (23 апреля) заключались трудовые договоры, начинались полевые работы и выпас скота. В Троицу украшали жилище берёзками, ходили в баню, предсказывали погоду на Рождество.

Одним из важнейших летних праздников являлся Иванов день (Jaanipäev) (24 июня). Он был наполнен действиями, связанными с защитой от всего негативного и приобретением здоровья и благополучия. Это разведение костров, гадания, сбор трав и росы и т. д. С этого дня начинали сенокос и заготовку веников.

Летний период заканчивался в Михайлов день (Mihklipäev) (29 сентября), т. к. к этой дате завершалась жатва. Крестьяне закалывали овцу, варили пиво, устраивая богатую трапезу. После Михайлова дня начиналось время свадеб, продолжавшееся до Рождества.

Устное творчество

Основу устного народного творчества эстонцев составляют музыкально-поэтические формы. Среди древнейших – причитания (свадебные, звучащие на разных этапах свадебного обряда, похоронные и другие обрядовые причитания, связанные с расставанием), заговоры (в том числе сопровождающие женские домашние работы), пастушьи переклички, байки (напевы для укачивания детей). Наиболее значительная часть старинного эстонского фольклора, связанного с общей культурой прибалтийско-финских народов, – одноголосные аллитерационные песни (эст. regilaulud, ед. ч. regilaul), в русскоязычной литературе называемые руническими, рунными, рунами (см. в статье Рунические песни). Живая традиция старинной эстонской песни локально сохранялась до конца 20 в.

Старинную руническую песню характеризуют: аллитерационный стих; формульный (короткий, повторяющийся с минимальными ритмическими и мелодическими вариантами) силлабический напев, не закреплённый за стихом; ансамблевое исполнение, иногда с участием запевалы. Тексты ряда ранних песен связаны с космогоническими мифами. Значительную часть сохранившихся рунических песен составляют песни трудовые (главным образом жнивные, или жатвенные) и обрядовые, причём последние наиболее богаты и разнообразны в видовом отношении, включают группы песен календарных и семейных.

Среди календарных важное место в традиции занимают песни праздника летнего солнцеворота, приуроченные к Иванову дню (24 июня; jaanilaulud – песни Янова дня), песни зимних праздников с хождением ряженых, приуроченные ко дням памяти святого Мартина (11 ноября; mardilaulud – песни Мартынова, или Мартова дня) и святой Екатерины (25 ноября; kadrilaulud – песни Катеринина, или Кадрина дня); сохранились масленичные и другие песни.

Специфичный для эстонской традиции, стилистически определённый жанр весенних качельных песен (kiigelaulud), сопровождающих обрядовое раскачивание девушек на качелях, имел свою локализацию и местные особенности. Х. Тампере отмечал: «Наибольшее развитие качельные песни получили в древних песенных центрах северной Эстонии (Ярвамаа, западная часть Вирумаа, северо-восток Харьюмаа), где, наряду с жатвенными песнями, они образуют одну из наиболее значительных групп старых народных песен. Также и в восточной части о. Сааремаа и на о. Муху имеется богатый репертуар качельных песен. В южной Эстонии сравнительно богата качельными песнями Мульгимаа. В других же областях репертуар этих песен был сравнительно беден или вовсе отсутствовал» (Тампере Х. Т. Eesti rahvalaule viisidega. Т. 2. Таллин, 1960. C. 56).

В отличие от североэстонской традиции, рунические песни южной части Эстонии испытали некоторое влияние песенной культуры соседних народов; так, например, песни Янова дня, записанные в южных деревнях, распевались с припевом liigo – на манер латышских лиго-песен. Стилистически обособлен фольклор сету, у которых сохранилась уникальная традиция многоголосного исполнения рунических песен.

С 17 в. у эстонцев развивались т. н. песни переходной формы, имеющие признаки как старинных аллитерационных песен, так и новых, возникших под влиянием соседних народов. Со 2-й половины 19 в. распространились стилистически поздние – т. н. новые народные песни с рифмованным стихом, мелодиями относительно широкого диапазона в мажоре, реже в миноре, в куплетной форме. Мелодии этих песен, однако, продолжают сохранять силлабическую основу (распевы им не свойственны). Среди поздних песен особенно распространены лирические песни и баллады.

Старинная инструментальная музыка имела ограниченное распространение. Парные танцы и сопровождающие их инструментальные ансамбли распространились с начала 19 в.

Музыкальные инструменты: старинные – щипковый цитровидный каннель (kannel; по формам и применению родствен финским и карельским кантеле, в традиции сету каннель близок русским гуслям «с открылком»), смычковый лировидный хийуканнель (hiiu kannel), натуральная труба карьяпасун (karjapasun), рог сарв (sarv); более поздние – волынка торупилль (torupill), скрипка, гармоника, на них исполняются главным образом танцевальные наигрыши – лабаялавальс (labajalavalss), полька и др. Ранние хореографические формы существовали в рамках хоровода и различных игр, парные танцы – поздние. В свадебном обряде участвовала волынка.

Большой вклад в изучение музыкально-поэтического фольклора эстонцев внесли этномузыковеды Х. Тампере, И. Рюйтель, музыкальный инструментарий исследовал И. Тынурист. Характерные черты старинного песенного наследия отражены в творчестве В. Тормиса, среди его сочинений: хоровой цикл «Свадебные песни острова Кихну» (1959), пять хоровых циклов «Эстонские календарные песни» (1967), кантата-балет «Эстонские баллады» (1980, Таллин).

Со 2-й половины 18 в. в городах развивалось многоголосное светское любительское хоровое пение (не связанное с рунической традицией), в крестьянских протестантских общинах – пение хоралов. В 19 в. устоявшимися формами музицирования стали хоровое пение и игра на органе. В 1869 г. положено начало традиции эстонских певческих праздников: первый прошёл в Дерпте (ныне Тарту), третий в 1880 г. – в Ревеле (ныне Таллин). Поныне большую роль в эстонской культуре играют многочисленные хоровые коллективы – профессиональные и любительские, фольклорно-этнографические ансамбли. В 2008 г. Балтийские певческие праздники (эстонские, латвийские и литовские) внесены в Список шедевров устного и нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО.