Эпохе́ (греч. ἐποχή – остановка, прекращение, воздержание от суждения), философское понятие, сложившееся в античном скептицизме как воздержание от суждения и вновь актуализированное в феноменологии как переход от естественной установки к феноменологической рефлексии.

Автором термина считается Пиррон, основатель школы античного скептицизма. Происхождение понятия «эпохе» связывается также в различных источниках с именами Метродора из Лампсака, Зенона из Кития, Аркесилая (Мельников. 2010. С. 336–337). По определению Секста Эмпирика, эпохе «есть такое состояние ума, при котором мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем» (Sext. Emp., Pyrrh. I. 10). Скептическое эпохе понимается как «воздержание от суждения», обусловленное отсутствием полной достоверности в человеческом познании и рассматривается как путь к душевному покою и невозмутимости.

В современный научный оборот термин введён родоначальником феноменологии Э. Гуссерлем в лекционном курсе «Идея феноменологии» (1907). С этого момента эпохе становится одним из основных понятий феноменологической традиции. В программных произведениях Гуссерля – «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913), «Картезианские медитации» (1931), «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» (1936) – эпохе раскрывается как конститутивный момент феноменологического метода.

Заимствуя термин и определение эпохе как «воздержание от суждения» (Urteilsenthaltung) из античного скептицизма, Гуссерль рассматривает его в качестве методической процедуры, осуществляемой феноменологией в отношении существования мира. Это существование, согласно Гуссерлю, само собой разумеющимся образом полагается в генеральном тезисе естественной установки: «мир как действительность всегда есть». Таким образом, совершить феноменологическое эпохе – значит «выключить» (ausschalten) генеральный тезис, т. е. ничего не утверждать и ничего не отрицать относительно существования мира. Осуществляя эпохе, феноменолог тем самым нейтрализует и все возможные модальности генерального тезиса (например, возможность или невозможность, вероятность или сомнительность существования или несуществования мира) и любые утверждения, скрытой предпосылкой которых он является (таковы, в частности, все утверждения, касающиеся существования, несуществования, реальных свойств предметов мира). Процедура эпохе описывается Гуссерлем также посредством метафор «перевода в состояние бездействия» (Außer-Aktion-setzen) и «заключения в скобки» (Einklammerung). Эти метафоры соответствуют двум сторонам интенциональности – актам сознания и их предметам. Генеральный тезис как естественный способ осуществления актов сознания переводится в состояние бездействия, мир как горизонт предметов заключается в скобки.

Эпохе – исходный момент феноменологической редукции, раскрывающей сферу чистого (не являющегося частью мира) сознания и интенциональной корреляции сознания и мира как поле феноменологического исследования. Негативная функция феноменологического эпохе – очерчивание и нейтрализация того смыслового измерения, в котором не осуществляется феноменологический анализ. Однако негативная функция эпохе неотделима от позитивной – раскрытия поля феноменов. Поскольку граница между естественным и феноменологическим опытом носит не предметный, а чисто методический характер, заключение мира в скобки является не сомнением в существовании мира или отрицанием мира, а лишь его осмыслением с точки зрения феноменологии. Посредством эпохе мир в смысле естественного опыта – как просто существующий сам по себе – раскрывается как смысловой коррелят сознания. Иначе говоря, ничего не меняя в факте присутствия мира и «содержании» этого факта, эпохе трансформирует способ присутствия мира в опыте и способ осуществления опыта. Таким образом, эпохе – это не полное отстранение от мирских интересов, а учреждение нового интереса к смысловой корреляции наивного, прямого интереса к миру и самого мира. В состояние бездействия переводится не естественный («наивно-прямой») опыт мира вообще, но скрытая предпосылка самодостаточности естественного опыта. В скобки заключается не мир, но смысловая самодостаточность мира. Эпохе – это проблематизация мира, цель которой – понимание в двойном значении выявления смысла существования мира (смысла генерального тезиса) и существования мира как смысла. В осмыслении мира, лишь выявляющем сущностно скрытый естественным опытом мировой горизонт, заключается собственный, позитивный смысл эпохе.

Интерпретация эпохе как приостановки наивной вовлечённости в мир остаётся лейтмотивом всех гуссерлевских работ после «Идеи феноменологии» (1907), однако вопрос о мотивации этой методической процедуры решается Гуссерлем по-разному в различных произведениях. Трудность вопроса о мотивации эпохе заключается в том, что мотивы эпохе могут быть обнаружены и учреждены только посредством самого эпохе, поскольку оно приостанавливает действие всех естественных (принадлежащих миру), готовых мотивов («движущих сил») воли. Поэтому «практическим» мотивом эпохе является свобода в выборе мотивов, ограниченная в естественном опыте автоматическим (несвободным) характером генерального тезиса как истока всех естественных мотивов. Истолкование эпохе как «дела моей совершенной свободы» («Идеи I») и как «волевого решения» (Гуссерль. 2004), отрывающего волю от полной и слепой привязанности к миру, служит выражением этого мотива. Но, помимо формального мотива свободы, Гуссерль стремится описать также те содержательные основания, которые, хотя лишь задним числом, можно рассматривать как скрытые естественные мотивы эпохе. Здесь можно выделить два основных пути. Первый, названный Гуссерлем «картезианским» и реализованный прежде всего в «Идеях I», основывается на возможности (но не действительности) сомнения в существовании мира и несомненности существования чистого сознания. Второй путь представлен в поздней работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» и основан на идее жизненного мира, который, в противоположность сконструированному математическим естествознанием объективному миру, непосредственно отсылает к субъективности.

Понятие эпохе было критически воспринято рядом учеников Гуссерля (Р. Ингарден, Э. Штайн, А. Пфендер, Д. фон Гильдебранд и др.), увидевших в нейтрализации мира попытку превращения феноменологии в идеализм и отход от исходных феноменологических принципов, сформулированных Гуссерлем в «Логических исследованиях». В то же время идея выхода за пределы естественной установки в значительной степени определила направление, которое приняло феноменологическое движение в трудах наиболее влиятельных последователей Гуссерля (М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, О. Финк и др.), хотя их рецепция гуссерлевского учения об эпохе и редукции была неоднозначной. С одной стороны, трактовка эпохе как переключения установок служит «парадигмой» перехода от сущего к бытию (Хайдеггер), от «захваченности миром» к «катарсическому освобождению» от мира (Финк), от представления о «совершенно законченном мире» к феноменологии восприятия (Мерло-Понти). С другой стороны, гуссерлевский метод эпохе подвергается критике. Согласно Хайдеггеру, эпохе как редукция «лишает нас почвы, на которой единственно может быть поставлен вопрос о бытии интенционального» (Хайдеггер. 1998. C. 117). Финк называет метод эпохе одним из «идолов» гуссерлевской феноменологии (Финк. 2016. С. 57).

Проблема различения и взаимодействия установок, впервые тематизированная в гуссерлевском учении об эпохе, остаётся ключевой в современной феноменологии. Многообразие стратегий в постановке и решении этой проблемы репрезентировано, в частности, идеей «чисто методологического трансцендентализма» (Л. Тенгели), вопросом о натурализации феноменологии (Д. Захави, Дж. Менш), истолкованием феноменологии как метода исследования культуры и социальных структур (П. Бергер, Т. Лукман, Г. Люббе), понятием «гиперболического феноменологического ἐποχή» у М. Ришира. Это позволяет рассматривать эпохе не только как основное понятие, но и как основную проблему феноменологии.